Калина

    

-  Автомобиль – это не роскошь, - сказал Ильф Петрову.
- Да, не роскошь, - согласился с  Ильфом Петров, - конечно не роскошь. Это просто  средство передвижения.
Это сейчас на  «Москвичах» не ездят. А при социализме ездили. По тем временам, «Москвич»  был прекрасным средством передвижения. Ну и роскошью, естественно.
То, о чем я сейчас расскажу,  было давно.
Мы, трое, тряслись внутри этого средства передвижения по разбитым дорогам Украины - молодые, красивые, умные.
Цель была прозаична, но и, в то же время, с густым ароматом романтики – мы ехали на охоту, рыбалку – на отдых на природе, если одним словом. Мы были в отпуске.
           Впереди были закаты и рассветы, острова, скрытые в густых камышах и утренних туманах, огромные зубастые щуки в глубинах бескрайнего водохранилища, ночная звенящая тишина и небо, полное сверкающих звезд.
За окнами машины проплывали пейзажи ранней осени родной Украины – один красивее другого. На душе было светло, чисто и спокойно, как после бани с парилкой.
Жизнь была прекрасна и удивительна.
Город  со своей спешкой, обязательной работой, капризными женщинами, горячим асфальтом и алчными чиновниками отдалялся, и оставался  где-то далеко, в другой жизни.
Собирались на отдых мы порознь.
Я был рыбак, и взял с собой всего-то два спиннинга, блесны и продукты, соответствующие моему статусу язвенника.
Мой брат Юрка и Иван Синчук были охотники. Эти одних патронов тащили в машину килограммов пятнадцать. Водки тоже погрузили не распечатанный ящик – двадцать бутылок. Ну, там продукты, палатка, примус, посуда, амуниция – само собой. Машина была забита до потолка.
 Ехали мы, этак, дней на десять. Время отдохнуть, пострелять, и половить рыбу вроде бы было вполне достаточно.
На охотничьей базе у нас приняли машину на  хранение, выдали большую деревянную лодку с веслами, и пожелали ни пуха, ни  пера.
Вещи, которые мы выгрузили из машины, быстро переместились в лодку.
Все!!! За весла!
Гребли мы попеременно, часа два с половиной.
Островок, который в результате облюбовали, был на загляденье. Чистый, ровный, сухой. Несколько деревьев создавали тень над круглой, поросшей травой поляной. На краю поляны стоял большой куст калины, увешанный гроздьями спелых красных ягод, которые прямо светились под Солнцем, на фоне пронзительного синего неба. Куст просто просился на полотно.
Но, к сожалению, Шишкина среди нас не было.
И никого вокруг! И тишина!! И благодать!!!
- Наконец-то, - радостно воскликнул Синчук, выпрыгивая из лодки. – А то пора бы уже и пообедать.
И потащил свой рюкзак под деревья.
Я выбросил из лодки палатку.
-  Народ, давайте сначала установим палатку, - предложил я. - Мало ли кто еще сюда подгребет, разбирайся потом, кто раньше, кто позже. Место уж больно красивое. Занимаем здесь все, потом – обед.
Народ, правда, без особого энтузиазма, согласился. Поставили палатку. Процесс установки палатки был неплохо отработан, и поэтому много времени не занял.
Я перетащил свои вещи в палатку. Синчук с Юркой стали сооружать стол. Этот процесс у них был отработан не хуже, чем установка палатки.
На фоне слегка пожухлой травы и красных ягод калины, их импровизированный стол выглядел, нельзя сказать, чтобы совсем уж плохо.
- Ну, за охоту! – поднял свой стакан Юрка, усаживаясь на свернутый  спальный мешок.
- И за рыбалку, - робко поддержал я.
Я не пил, я уже говорил почему, и это обстоятельство лишало меня полноценного права голоса.
Однако народ великодушно согласился, что и за рыбалку следует выпить.
Юрка и Синчук выпили. Сначала за охоту, потом и за рыбалку.
Я закусывал.
Наконец, мои спутники оглянулись вокруг и одобрительно переглянулись.
- Хорошее место, - сказал Синчук.
- Замечательное, - согласился Юрка.
По мере продвижения обеда чувствовалось, что для моих спутников жизнь, и так, в общем-то, неплохая, становилась все лучше и лучше. Их радовали погода, природа и красная калина над головами.
Юрка достал ружье и бережно протер его тряпочкой. Заряжать не стал – рано еще. Синчук мечтательно смотрел на небо. Именно там, по его мнению, должны будут, когда время подойдет, пролетать тяжелые, откормленные утки.
И вот тут-то он их…
- Поохотимся, - мечтательно сказал Юрка, наливая себе и Синчуку по половине стакана водки.
Синчук ничего не сказал, но стакан принял.
Я пожелал приятелям приятного аппетита и пошел к лодке. Посредине ее стоял ящик с водкой.
- Эй, забирайте свою водку, - заорал я, - поеду рыбу на уху ловить.
Пришел Синчук и выгрузил ящик с водкой, а также некоторые остававшиеся там до сих пор вещи, поставив все это хозяйство под куст ивняка. Сам же,  проделав это, вернулся назад за стол, прихватив бутылочку.
Взяв с собой легкий спиннинг и несколько блесен, я оттолкнул лодку и поплыл осматривать угодья.
Места были просто чудесные! В смысле – для рыбалки.
Блеснить я не спешил. Как обращаться со щуками, я знал, и не сомневался, что наловлю их ровно столько, сколько захочу. А захочу я их наловить не так уж и много - по количеству. Меня интересовали не их количество, а размер.  Мне хотелось поймать ну очень, очень большую щуку.
Я сидел в лодке и вспоминал, как в прошлом году, мы вот также выехали на рыбалку и охоту, и сидели вдвоем с Юркой в одной лодке, и я подтягивал  к ней небольших щук, а затем их отпускал. А у Юрки, почему-то, не ловилось, и он тогда сильно возмутился, что я так делал.
 Я уже тогда искал свою большую щуку. Но в тот раз не нашел.
 Поэтому сейчас я искал яму, в которой она жила, эта моя щука, и мне было не до блеснения.
А водоем вокруг нашего острова был, что надо! Огромные плеса отделяли один от другого острова, поросшие камышами. Камыши далеко заходили в воду, и среди них прятались от щук мелкие рыбы. Щуки, в свою очередь, стояли в траве по краю камышей в засадах, ожидая, когда эти мелкие рыбы  выплывут из своих укрытий, и их можно будет схватить и съесть.
Я знал все эти щучьи подлые повадки, и это помогало мне их успешно ловить.
Не было ни ветра, ни волны. Не гнулись камыши, плеса были спокойны.
В природе все было гармонично, продуманно и немного  загадочно.
Я взял свой спиннинг и решил проверить, не утратил ли я навыки. Точный заброс положил блесну именно туда, куда я и хотел. Резкий удар не заставил себя ждать. И вот уже полуметровая щука крутит пируэты вокруг лодки.  После недолгой борьбы ее зубатая пасть опасно щелкает у моих ног в лодке. 
- Достаточно, - сказал я себе, и налег на весла.
Где-то через  час я нашел старое затопленное озеро. Здесь было глубоко, острова расступились, и ветер уже находил себе место для своих разборок с волнами.
Однако именно тут, в этой яме и должна была жить та самая, моя большая щука, я в этом уже не сомневался.
Поимку своей щуки я отложил на завтра. А сейчас решил вернуться на базу и приготовить обещанную народу уху.
Подплыв к острову и приткнув к берегу лодку, я потащил щуку к палатке.
Народ не обратил ни на меня, ни на мою щуку никакого внимания. На повестке дня их все еще продолжающегося обеда стоял вопрос – кому идти за водкой. Доверие народа выпало Синчуку.
Через несколько минут он вернулся растерянный, обескуражено разводя руками.
- Водку украли, - проговорил Синчук после некоторого молчания, во время которого он, видимо,  собирался с мыслями.
- Кто украл? – заорал Юрка, хватаясь за ружье.
- Не знаю, - отвечал Синчук, вновь разводя руками.
- А ты куда смотрел? – набросился Юрка на меня.
- Я рыбу ловил, - оправдывался я, показывая на пойманную мною щуку.
- На кой х… нам твоя рыба, если не будет водки? – продолжал буйствовать Юрка.
- Подожди, Иван, - спросил я, - а где ты ее искал, свою водку?
- В лодке, где же еще она может быть? – отвечал Синчук.
Я пошел на берег. Под кустом ивняка стоял ящик с водкой.
Я взял бутылку и принес ее к столу. Мужики долго смотрели на меня, на бутылку, потом тоже пошли на берег. Там они, вероятно, разобрались с ситуацией, и чтобы обезопасить себя от  любых возможных неожиданностей, притащили ящик и спрятали его в палатке.
Я распалил примус и сварил уху. Уха всем понравилась.
Обед, который плавно перешел в ужин, продолжался.
- Может, нам завтра сварить супчик со свежими утками? - предложил я меню на утро, в надежде, что народ бросит пить и займется охотой.
Где-то по сторонам уже вовсю бухали выстрелы.
На меня никто не обратил внимания.  Мне показалось даже, что я чего-то там недопонимал в этой жизни, и поэтому оказался вне коллектива.
Вечерело.
Я решил развести костер, Ну, для романтики, естественно.
Костер весело постреливал искрами, искры улетали в ультрамарин, из него на небе проявлялись начищенные до блеска звезды.
Ружейное буханье затихало.
Буханье у костра продолжалось.
Я пошел спать.
Утро было упоительно. Природа  была чиста и невинна, Бог был справедлив и создал мир абсолютно правильно и рационально. Роса светилась бриллиантами, воздух, поступавший в легкие, был прозрачен, прохладен и, наверняка, целебен.
Жизнь продолжалась, и жить хотелось еще сильнее, чем вчера.
У потухшего костра, прямо за столом, обнявшись, словно библейские братья,  спали Юрка и Синчук. Пустые стаканы валялись рядом.
Примус жизнерадостно фыркнул, и я поставил чаек.
Народ тоже начал открывать глаза. Чаю хотелось всем. Некоторым – до изнеможения.
Юрка опять установил стаканы вертикально.
- За здоровье, - изрек Синчук, и опрокинул в себя неполный стакан.
- Угу, - буркнул Юрка, проделывая тоже самое и болтая ложкой во вчерашней ухе. – Это ты рыбу словил? – посмотрел подозрительно он на меня.
- Да нет, привез из Киева, - пошутил я.
- Ну вот, видишь, Синчук, рыба ловится. А мы с тобой водку пьянствуем. Неправильно это. Сейчас похмелимся – и на рыбалку. Лодку не забирай, - бросил он мне.
Я пошел осматривать остров. Все его достопримечательности были сосредоточены, в основном, возле нашей палатки, поэтому я к ней и вернулся.
Народ продолжал ранний завтрак.
- Ну, как насчет рыбалки? – спросил я.
- Езжай сам, - сказал Синчук, - мы будем охотиться на уток. Уха уже надоела, хочется дичи.
И они продолжили пьянку.
Я забрал свои спиннинги, блесны, взял радиоприемник, сухой паек, и, чтобы не видеть всего этого непотребства, уплыл.
Целый день я скитался по камышам, вдоль и поперек прочистил блеснами найденное накануне озеро, поймал с десяток неплохих щук, но той, которую так хотел поймать, так и не нашел.
К вечеру я вернулся на остров.
Народ, как будто и не просыпался утром. Так же, как и утром, Юрка и Синчук спали, обнявшись, под калиновым кустом. Трава вокруг блестела от разбросанных бутылок. Все они были пусты.
Я опять сварил уху, попытался разбудить охотников, но, видя бесполезность этой затеи, поужинал сам, и отправился спать.
Едва рассвело, меня разбудили. Народ искал водку. Водки не было.
- Ты куда спрятал водку? – спросил, глядя прямо мне в глаза, Юрка.
Взгляд у него был нехороший - тяжелый и мутный.
- Да не трогал я ее, - отвечал я, не понимая, что случилось.
- Водки нет, - сказал Синчук.
- Да выпили вы ее, - сообщил я им печальную новость.
- Не может быть, - сказал Юрка.
- И даже очень может, - сказал я, - вы же не отрывались от этого дела сутки.
- От какого дела? – переспросил Синчук.
- От пьянки, вот от какого, - сказал я.
Мужики начали считать  пустые бутылки. Вся тара была на месте.
- Ну, тогда поехали, - сказал Синчук.
- Куда поехали? – не понял я.
- Домой поехали, не х… тут делать, - сказал Юрка.
- А охота? – все еще не врубался я.
- Ты что, не понимаешь? – не унимался Юрка,  - Водка закончилась, какая еще охота?
- Ну, на уток, что ли? - предположил я.
- Ну их на х…, твоих уток, - не унимался Юрка. – Давай, Синчук, сворачивай палатку.
- Подождите, мужики, - начал искать я компромисс, - давайте думать. Ведь из каждого положения имеется, как минимум, два выхода.
Я не мог так просто уехать – а моя щука?
- Поехали за водкой, сейчас купим где-нибудь, - предложил я. – Я гребу.
Я имел в виду, что мы сядем в лодку с кем-то из них, и поедем куда-нибудь в село, и там купим водки.
Чтоб вы залились, козлы!
Честь плыть за водкой опять выпала Синчуку.
Я сел за весла и два с половиной часа делал незапланированную гимнастику.
Синчук лежал в лодке и смотрел на синее небо.  О чем он думал, я не знаю. Да меня это, честно говоря, и не интересовало. На долю Синчука выпало ровно половина  ящика водки, – какие еще  мысли могли  быть в его голове?
Сторож на охотбазе с пониманием открыл нам ворота и объяснил, куда и как лучше ехать, чтобы закупить требуемый продукт.
В магазине, куда мы приехали по наводке сторожа, водки не было.
Следующая наводка оказалась более удачной.
Денег хватило только на три бутылки.
Грести обратно я, используя не нормативную лексику, предложил Синчуку. Тот любезно согласился.
Возвращаясь в лагерь, я понимал, что если мне не удастся поймать свою щуку сегодня, или, как минимум, завтра, послезавтра мы будем ловить рыбу уже в магазинах города Киева.
Высадив Синчука на берег, я уплыл на свое озеро. Меня никто не останавливал.
Закинув блесну метров на пятьдесят от лодки, я начал методично прочесывать водоем. А заодно и чистить его. Зацепил одну корягу, другую.
Леска у меня была довольно прочная, блесны не обрывались. Но приходилось, если коряга была приличная, возвращаться, чтобы легче можно было отцепить от нее блесну.
Очередной зацеп никаких эмоций  у меня не вызвал. Коряга была не слишком большая и, бросив весла в воду, я начал потихоньку подтягивать ее к  лодке, чтобы отцепить тройник.
Уже у самой лодки коряга вдруг зашевелилась – это была щука!
 Руки у меня задрожали. Думать и решать было некогда. Времени не оставалось. Щука была уже около лодки, и нужно было что-то делать.
Она пришла к лодке, не проявляя никаких эмоций, не сопротивляясь, не дергаясь. И я импульсивно принял решение – раз она такая тихая, сходу перебросить ее через борт.
Это меня и погубило.
Огромная голова и половина туловища большущей рыбы поднялись из воды. Я потянул ее к себе, стараясь перебросить в лодку, но тут щука ударилась о борт, и – о, Боже, за что  же ты так меня не любишь?! Мой спиннинг не выдержал нагрузки. Он сломался посредине!!! Он не был рассчитан на такой вес!
Щука плюхнулась обратно в воду, сорвалась с крючка и ушла обратно в водоем.
Ну, что вам сказать?! Я сидел в лодке, руки мои дрожали, хотелось кричать, моему огорчению не было предела.
Это была она!!!
Наша встреча состоялась, но рыба оказалась хитрее. Обманув мою бдительность, не дав времени на раздумья, она заставила меня применить неправильную тактику вываживания и таким образом спасла себе жизнь, оставив мне лишь глубочайшее разочарование.
Солнце опускалось за камыши. Было ясно, что сегодня мне  уже  ничего не удастся исправить. Деморализованный и подавленный,  я взял курс на базу.
Мои спутники допили свою водку, и опять спали.
Что-то пожевав, не замечая ничего вокруг, я забрался в палатку и забылся  в тяжелом сне.
Снились мне какие-то гадости, о которых и говорить-то в приличном обществе, вероятно,  не принято.
Утром охотники сообщили мне, что водки нет, и поэтому мы уезжаем. 
Мнение большинства – это вполне демократично, и мне пришлось подчиниться. Мои рассказы об огромной щуке никто не стал даже слушать.
Мы погрузили в лодку палатку, спальные мешки, посуду, примус и другие наши вещи. Одних патронов было килограммов пятнадцать.
Я разделил  пойманных мною щук на троих. Оказалось на каждого по семь штук. Тоже неплохо.
Но, однако… Одной-то - не хватало… И это вызывало грусть.
На краю круглой поляны пламенел куст красной калины. Мы уезжали, а он оставался.
Впереди была осень, зима, морозы, холодные ветры.
…Мы больше никогда не возвращались в эти места.
Но я надеюсь, что мою щуку никто не поймал, такую хитрую, и она все еще ждет меня, спрятавшись под черной корягой в глубине старого затопленного озера…


Киев, 2009 год.