Стрекоза
Рассказ
К сорокалетнему Виталию Семеновичу Зотову, едва он появился в садоводстве (купил заброшенный участок и поставил домик), сразу почему-то то за тем, то за этим стали приходить все соседи. И он никому ни в чем не отказывал.
Подскочил как-то на своем мотоцикле черноголовый соседский парень. Звали его Лешкой, а с ним на заднем сиденье голенастая двадцатилетняя Настя, по прозвищу «Стрекоза», с развевающейся на спине тугой косой. Когда они подъехали к Зотовской калитке и затормозили, Лешка крикнул:
-Дядь Вить! У тебя нет ключа на тринадцать? Гайку надо на оси колеса подтянуть!..
-Есть, - сказал Виталий Семенович и степенно пошел в дом. Через минуту возвратился с блестящим никелированным ключом, протянул его девушке через забор. - На, возьми, дочка.
Лешка сидел уже у переднего колеса и от руки завинчивал на ось гайку.
-Давай, папочка! - лукаво сверкнула на него голубыми глазами девица, с интересом разглядывая моложавого, спортивного Виталия Семеновича.
Виталий Семенович понимающе усмехнулся, тряхнув льняным чубом. Хотел было что-то сказать, вроде того, что: «Молода, мол, еще заигрывать с мужчинами его возраста, тем более что у нее уже есть жених», но промолчал. С тех пор и повелось. Едет ли Настя с Лешкой на мотоцикле, крикнет: «Привет, папочка!» А то просто, загорая, влезет на веранду своего кирпичного домика через два участка и издали козырнет ему.
Виталий лет десять был уже женат на смуглолицей красавице Варваре, ленивой и крикливой женщине, редко приезжавшей к нему на дачу, обычно по выходным, и, казалось, только поиздеваться над ним. Приедет, разденется, оставшись в купальнике, походит, подбоченясь, и начинает кричать: «Ты что, идиот, не мог грядку сделать поменьше, ее же неудобно полоть!» Или: «Че цветами-то полсада занял? Лучше бы редису да луку побольше насадил - они сейчас в цене». Через полчаса одевалась и вновь уезжала в город. А последнее время почти совсем перестала проведывать мужа, бывшего подводника-водолаза, получившего болезнь и вот теперь выздоравливающего на природе.
По садоводческим своим делам Виталий быстро сошелся со вдовствующей ныне соседкой, полногрудой блондинкой Анной Королевой. То она ему покажет, как пасынковать помидоры, то он ей чинит забор. Аннушке Виталий - было заметно - сильно нравился. Едва обращался он к ней зачем-то через забор, вспыхивала вся и начинала крутить головой, - не видит ли кто, мгновенно преображалась. Виталию тоже, видимо, приглянулась соседка. Когда жена совсем почти, перестала к нему приезжать, Виталий, чинивший у Аннушки парник, вдруг сказал:
-А что, Анна, люди мы с тобой совершенно взрослые и самостоятельные, терять нам нечего. Давай я к тебе сегодня попоздней приду.
-Ты что? - от неожиданности, как ошпаренная кипятком, закричала тоненько Анна. - Белены объелся? У тебя своя жена есть! - хотя давно и страстно желала, чтобы он к ней пришел хоть на ночку.
Виталий не ожидал встретить такой горячий отпор, растерялся и поспешно ретировался из ее сада. Обходя угол кособокого соседкиного забора, слегка заросшего полынью и крапивой, увидел сидящую на земле, на тропинке, сложившуюся, как кузнечик на корточках (голые коленки на уровне плеч), плачущую Настю. Удивился:
-Ты что, дочка, тут делаешь?
-Дочка! Дочка! - вскрикнула, передразнивая его, Настя и встав во весь рост, заявила: - Никакая я тебе не дочка! И ты чтобы к Анне этой больше не ходил! - и добавила сердито, - Если еще хоть раз пойдешь - все глаза выцарапаю!
- Ты что, дочка, вроде приказываешь мне или печешься о моей нравственности? Так я тебе скажу. Я ведь мужчина, а жена, как видишь, редко бывает. Что же мне теперь, в монахи записываться?
Не надо записываться в монахи. Я хочу быть твоей женщиной!
-Ты? - удивился Виталий. - Да ты же еще девчонка и могла бы быть настоящей моей дочкой, - мягко стал ей внушать Виталий.
-Твоя жена - стерва, и не очень умная женщина, - парировала Настя.
-К тому же у тебя есть жених, - напомнил он ей.
-Лешка мне не жених, он мой друг, - опровергла она.
-Эх, дочка, дочка! - вздохнул Виталий. - Я же в два раза тебя старше. К тому же больной. Вот жена отказывается от меня.
-Я тебя буду лечить. Я люблю тебя! - заплакала навзрыд Настя.
-Нет и нет. Я знаю жизнь. Сейчас ты на все готова пойти, а что будет потом? - сердито отстранил ее Виталий и пошел от нее, загребая пыль туфлями на босу ногу.
Вечером к нему приехала жена. Они громко о чем-то с ней говорили, она выскочила от него с криком: «Ну и живи один, дохляк чертов!» - и укатила на рейсовом автобусе. В тот же день, приодевшись в костюм, Виталий решительно пошел к Анне. Но за углом ее кособокого забора его вновь остановила Настя.
-Папочка, не ходи к ней! Чем я хуже? - и распахнула ситцевый халатик.
Тьфу, скаженная! - торопливо накинул он на нее халатик и, оглядываясь, проворчал. - Скажут, совратил дитя неразумное, - и пошел назад.
Сказав: «Ну нет, все равно ты будешь моим!», с развивающимся халатиком Настя вдруг догнала его, прыгнула на спину, обвив туловище ногами.
Виталий, не оглядываясь, подхватил ее обеими руками, хотел рассердиться, но вместо этого улыбнулся и покачал головой: «Действительно, «Стрекоза», только крылышки из ситца», - понес ее к дому.