СОДЕРЖАНИЕ:
МИМИКРИЯ
ДОРОГА
ФАБРИКА "ЗВЕЗДА"
ТЕХНО-РЕЙВ В КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ
ДОБРОПОЖАЛОВАТЬ В ВОСТОЧНЫЙ БЛОК
ОСТРЫЙ ШПИЛЬ КРАЙСЛЕР-БИЛДИНГ
ПРОЕКТ "ОТСУТСТВИЕ"
ЗИМА В КАБУЛЕ
ОСВЕДОМИТЕЛЬ
VOODOO PEOPLE
1985-ГОД БЫКА
Систему формирует наблюдатель.
I МИМИКРИЯ
Под монотонный звук тёплые листы ползли из принтера. Проставляя оттиски печати «IТК», молодой сотрудник Эм аккуратно скреплял документы, а копии подшивал в папки. Множество листов с логотипом: «Первой транспортной компании» и голограммой «двоевластия».
Отдел делопроизводства работал, как отлаженный механизм. Акты, протоколы и печатные листы переходили из рук в руки, дополнялись и становились толще и тяжелее. Пальцы перебегали по пластиковым клавишам, а покорные служащие, как бездушные куклы лупились в строгие таблицы, графики и отчёты на плоских мониторах. Офисная техника грелась от непрерывных длительных нагрузок, а кабинет погряз в слоях технической макулатуры. Все шкафы и полки были заняты распухшими папками и копиями.
Эм отвлекся от цветных пикселей и взглянул в окно. Там мягко и однообразно дымила котельная. Её полосатая труба была окована железными ребрами и напоминала «пятый энергоблок».
— Надеюсь, вы готовы ехать в «службу»? — Грубо и пренебрежительно спросил начальник, внезапно отворивший дверь кабинета.
Его неприятный голос мгновенно отвлек Эма от размышлений и вернул обратно в действительность.
— Уверен, что вся документация правильно отработана и подготовлена, — произнёс он с едва уловимой издевкой.
— Конечно. Кивнул ведущий специалист и вопросительно бросил взгляд на молодого сотрудника.
Начальник был крайне неприятным и между собой подчиненные называли его Шпинат — человек, живот которого не помещался ни в рубашку, ни в брюки. Кисть его правой руки была обожжена и изрубцована. Ходили слухи, что он побывал в «горячей точке» и участвовал в боевых действиях. Отсюда, видимо, и возникла эта профессиональная деформация личности, гипертрофированная до таких ужасающих размеров, что с руководителем было сложно общаться. Шпинат был крайне высокомерен и говорил лишь в приказном тоне, не воспринимая мнение подчиненных. Он не видел ни людей, ни личностей, только должности и инструкции. Он либо приказывал, либо подчинялся вышестоящему руководству.
Когда рабочий день окончился, Эм взял портфель с документами и пластиковый билет до Стекловодска. Парень уже несколько лет работал в данном подразделении на «IТК» — Первую Транспортную Компанию и за это время, ему до боли надоела эта структура, к которой он испытывал лишь отвращение. Достал жирный авторитарный руководитель, мнящий себя очень важным и влиятельным, но как оказалось, что кроме узкой специализации, он больше ни в чем не разбирался. Надоели коллеги ежедневно, лебезящие перед начальством. Эм устал от постоянных склок, стычек, заговоров и лицемерия. Осточертели абсурдные решения руководства. Зачем это терпеть? Ради «бетонной ячейки» в ипотеку, для «автокапсулы» в кредит и годового абонемента в спортзал? Подняться по карьерной лестнице, чтобы когда-нибудь отрастить пузо и стать таким же? И вновь безоговорочно выполнять бестолковые указания, делая вид, что совершаешь что-то важное и значительное? Всё это — иллюзия деятельности, а настоящая цель — это прибыль и доход для начальников более высокого ранга.
Уже поперек горла стояла не только компания, но этот маленький неуютный и холодный городок, в который он попал по распределению в статусе «молодого специалиста» после окончания обучения.
Преодолев серый коридор шумного общежития, Эм оказался в пустой комнате. Зимними вечерами, при свете голой лампы, чёрные окна казались пластмассовыми, а секции за стенами безлюдными и безжизненными. Ему хотелось распахнуть окно, но на улице было холодно. Окинув взглядом оконные рамы, между которыми скопились чёрные хлопья сажи — осадок от громоздких дизельных машин.
Он достал свои припасы. Последний пакет экспресс пищи: кубик приправы, упаковка лапши быстрого приготовления, галеты с ореховой пастой и пакет растворимого кофе. Поужинав, и перепроверив количество и последовательность напечатанных листов, Эм вышел. Ему предстояла очередная рабочая поездка в столицу.
II ДОРОГА
На улице мелкая рябь пронизывала поверхность грязной масленой лужи, и отражение свинцового неба искажалось. Мазутная вода тряслась от вибраций тяжелых дизельных машин. Поскольку провести электрификацию на этом участке обещали уже который год.
Когда рельсовый транспорт сдвинулся с места за окном медленно потянулись угрюмые пейзажи. Во время поездок Эм часто погружался в такое состояния, которое вновь испытал. Он наблюдал массивные искусственные пирамиды из отработанной руды и многочисленные карьеры вдали. Неповоротливую технику и зубастые ковши экскаваторов. Мимо плыли опустевшие здания — остатки брошенного военными поселка. Одинаковые бетонные коробки. Крыши домов, поросших сорняками и мелкими деревьями. Через пустоты окон просматривался горизонт. Дальше, состав по кривой вытянулся на плато, и взору открылась высохшая соломенная степь — места оседлых племён и просторных пастбищ кочевников. Через некоторое время панорама изменилась. Близлежащие холмы были изъедены язвами лесных пожаров. Этот выжженный след был следствием деревообрабатывающей промышленности. Скопление лесопилок, чёрная земля и пни от вырубленных деревьев. Смотреть было не на что, и Эм достал устройство. Подобные аппараты были у всех сотрудников «IТК». Все персональные гаджеты по корпоративной программе были привязаны к Радужному оператору беспроводной связи.
По яркому дисплею цветными кляксами растеклась анимация, и отобразился плей-лист. Эмпти запустил «Индустриальный туризм» и мягко провалился в сон. Ему снился африканский континент — далекая саванна. Жёсткая высохшая трава и невысокие деревья. Под палящим солнцем, молодой гепард преследовал жертву. Скорость и кошачья грация. Длинный хвост как балансир, при маневрах позволял удерживать равновесие поджарому спринтеру и очень скоро хищник настигал жертву.
Его разбудил неестественный электрический шум. Серая рябь отражалась на всех экранах подвижной секции. Затем появился логотип «Пиратского радио». Изображение дублировали все работающие устройства и искаженный электроникой голос Анимата произнес:
— Проснитесь! Нужный человек в нужном месте может перевернуть мир. Очнитесь, вас ждут великие дела! — Сообщил пиксельный персонаж и истерично рассмеялся.
Эму был знаком это призыв, но он не мог вспомнить, кого в этот раз пародирует Анимат. Пассажиры были удивлены, поскольку никто не знал, откуда исходит сигнал.
— Мы вещаем с Венеры, — будто читая мысли, вновь изрек голос. — Вы еще не попробовали «двадцать пятое вещество»?
Эм осмотрелся и увидел, что пассажиры вокруг были обеспокоены тем, что видео синхронизировалось с их персональными гаджетами.
— Это изменит и перевернёт ваше представление о действительности, — продолжил Анимат и вновь театрально захохотал.
В этот раз эта выходка «Пиратов эфира» быстро закончилась. Нередко Анимат отвергал всеобщие ценности и нормы. Часто позволял анархические высказывания. Иногда «цифровой хулиган» успевал рассказать философскую притчу или «Пираты эфира», просто транслировали познавательное видео, пока их не отключала или не блокировала службы цензуры.
Некоторые люди относился к подобным проделкам как к развлечению, способному «встряхнуть» обыденную серую действительность.
За бортом было все также сумрачно и хмуро. Северо-ледяное море осталось далеко позади. Динамичной картиной, отражался мрачный пасмурный пейзаж, и казалось, что скоро пойдет снег. За окнами непрерывно мелькал частокол деревьев и сплетение кривых ветвей. Многочисленные сухие гнезда — жестко сотканные ульи крупных черных птиц. Наблюдая это, не покидало ощущение давно случившейся экологической катастрофы. Внезапно деревья закончились и показались заброшенные предприятия — признак того, что подъезжают к городу. Стрит-арт. Цветные символы граффити и зеленые надписи TMNT на серых стенах каких-то построек и гаражей. Вот он — огромный атомный Стекловодск.
Столица встречала мощными электростанциями, жерлами градирен, едким дыханием и желтой шахматной разметкой. Внутри бетонного кишечника нагромождение высоких зданий. Пахло едой, бензином, парфюмом и ближайшим вестибюлем метрополитена.
По перекрестию рельс городского транспорта мимо множества закусочных и кофеен, ползли беспилотные трамвайные секции.
Вклинившись в шумный электромеханический поток, Эм пересел на нужный маршрут. Аквамариновые табло терминала бесконтактной оплаты и трамвай №7 продолжил движение по проспекту Сталеваров-Металлургов.
Каждый раз Эм удивлялся тому, как выглядят столичные жители. Например, вот одна — явно породистая особь с бледно-мраморной кожей, как у альбиноса и ровно выстриженной челкой. На лице отсутствие эмоций. Гордый силуэт, правильная осанка и размеренный шаг. На ногах девушки была красивая обувь, как у актрис в откровенных фильмах Эндрю Блейка, которые Эм тайком смотрел в детстве. Она цедила что-то тёмное через трубочку из бумажного стаканчика.
Тем временем с трамвайным вагоном поравнялся двухместный спорт кар в углепластиковом корпусе. За рулем находился молодой человек в яркой «олимпийке» и в спортивных очках в серебристой оправе. Он выдыхал густые клубы дыма испарителя.
Отсюда уже хорошо был виден чёрный стеклянный центр-сити, острым кристаллом, выросшим из бетона, словно каменное растение. Огромное строение выделялись из общей панорамы города. Это были тёмные гранитные стелы, колонны и кубы из глянцевого стекла.
Под скрежет колес вагон сменил направление в сторону промзоны и пресёк мост. Заболоченная река «Сухая» еле сочилась. На этом берегу под громадной эстокадой располагались невысокие дома цвета поблёкшего малахита с пыльными жестяными панцирями крыш. Маршрут заканчивался трамвайным кольцом перед проходной Фабрики, пленившим тяжёлый и монолитный памятник минувшей эпохи.
III ФАБРИКА «ЗВЕЗДА»
Когда Эм вышел то увидел полосатые трубы и тепло-красные сигнальные маячки промзоны. На территории Фабрики складировали запасные детали и перемещались электропогрузчики. Уже отсюда чувствовался смрад задымленности и загазованности шумных ремонтных цехов. Люди двигались совместно с механизмами. Это были самые низшие звенья транспортной компании — «ремонтники». В одинаковых, выцветших робах со светоотражающими элементами и табельными номерами на груди, они напоминали заключенных.
Эмпти попытался связаться с инженером через свой коммуникатор, но тот не отвечал и тогда он решил сократить путь через монтажный цех. Там натужно скрипели зубчатые колеса, а работники влачили хвосты кран-балок. Едкий запах керосина, краски и чего-то ещё бил в нос как нашатырь. В конце отделения молодой специалист заметил человека с устаревшим механическим штангенциркулем, который находился у разобранного станка.
— Где я могу найти Первого инженера, он сегодня здесь? — Обратился Эм к механику.
— Разве вы не знаете, что в начале каждой недели у начальства проходит селектор, — ответил механик не оборачиваясь. — Придется подождать.
Точно! Как же я мог об этом забыть? Выругался он про себя и на выходе наткнулся на своего приятеля — друга детства 69, который здесь работал.
— Давно не виделись, — обрадовавшись знакомому лицу. — Что по нашим делам? «Арктика» в Стекловодске ещё есть? Ты можешь её достать?
— А что «карточки» у тебя уже закончились? — лукаво улыбнулся 69. — У тебя криптобайты или наличные?
— У меня есть устройство, которое я хочу продать, — Эм показал свой корпоративный аппарат.
— Отлично. Есть у меня ребята на примете из нашего «Песочного квартала». В трактире «Чёрный Кашалот» «зависают». Не знаю помнишь ли ты их?
Эмпти вырос в тех местах, но этих пацанят не помнил.
— Хорошо. Тогда вечером встретимся в центре у «Крайслера».
Отдав устройство, он отправился в столовую при предприятии. Пока Эм обедал и обдумывал дальнейшие планы у него возникло едва уловимое ощущение, что в его знакомом, с момента последней встречи, что-то изменилось.
Эм вернулся на Фабрику уже после обеденного перерыва. Цеха ещё молчали. Но ровно в 13:00 машинным воем заревели горны, призывая всех к работе. А он проследовал в кабинет руководства. Там было закрыто. В помещении напротив на полке лежали белые каски. Диспетчер сообщил, что нужного ему специалиста срочно направили на Главную станцию и что вернётся он нескоро. Тогда Эму ничего не оставалась, как взять у оператора домашний адрес инженера в надежде застать его там.
IV ТЕХНО-РЕЙВ В КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ
Холодным светом теплилась неоновая вывеска трактира «Чёрный Кашалот». Рядом находились припаркованные бензиновые мотоциклы — хищные спортивные «японцы» в пластиковых обвесах и легкие электромопеды.
На стеклянных дверях заведения 69 прочел: «Принимаем ставки на бои по правилам «Красного восьмиугольника».
Малолетки много курили, пили тёмный пенный раствор из высоких колб и с азартом играли в настольную игру. На дубовой стойке у прозрачной пепельницы были рассыпаны квадратные монеты из белого серебра. Этих шумных ребят опасались все и считали самой неприятной и агрессивной нишей в «Песочном квартале». Они были повсюду, и часть осела в «Кашалоте», считавшимся нейтральной территорией. Озлобленные юнцы, на своем уровне, делили микрорайон на две конкурирующие группы: «верхние» и «нижние».
Стены трактира, покрывали цветные диски виниловых грампластинок, а также пластинки, выполненные из рентгеновских снимков. В углу в блестящих металлических баллонах покоился оксид азота, а на широком экране транслировали соревнование по сноуборду.
Старшак 69 подошел к малолеткам, когда они что-то обсуждали.
— Видели новый ролик «пиратов»? — бросая игральные «кости», обратился к приятелям Марат.
Мелкие кубики звучно ударились о лакированную доску.
— Привет. — прервал разговор 69. — Не знаешь, кому можно «втюхать» коммуникатор?
— За сколько? — Спросил Рыжий и взял увесистый корпус в руку.
Он протёр матовый дисплей и внимательно осмотрел электронное устройство. Это был обычный гаджет — чёрный кусок полированного стекла.
— Мне необходимо сто двадцать четыре криптобайта, остальное — ваше, — предложил старшак.
— Аппарат на лицензии? — Поинтересовался Марат. — Или требуется взломать?
— Корпоративный, но это же для вас не проблема?
— Хорошо, — ответил Рыжий. — Подождешь, пока Крот «сгоняет» к Дросселю?
69 кивнул и присел к ребятам. Получив плоский монолит, пухлый парень направился к выходу после чего раздался звук заводящегося мотоцикла.
— А тебе «ствол» случаем не нужен? (вновь бросая кости зарики)
— Какой? И откуда он у вас? — Удивился старшак, пододвигая пепельницу и взяв со стола газовую зажигалку.
— Револьвер! От «Капюшонов» достался. — Рассмеялся Рыжий. — Как раз в тот день, когда ты в «ауте» был и «мультики» на стенах Элеватора смотрел.
Вспоминая тот момент, 69 ненадолго задумался. Затем прикурил и продолжил.
— А кто подскажет, где можно найти Мушрума?
— Он живет за свалкой телевизоров. А зачем он тебе?
— У него лучшая «солнечная пыль» во всём Стекловодске, говорят от «побочек» помогает.
— Ходят слухи, что его мать ведьма.
— Про него много чего болтают, поддержал Марат. — Он в своей хижине у «Верблюжьей горы» проживает. Что за старой инфекционной больницей, там ещё опустевшая обсерватория и оранжерея. Это в нескольких километрах от заброшенной станции Зоологический сад. Крот утверждает, что Мушрум научился выращивать кристаллы.
V ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВОСТОЧНЫЙ БЛОК
Солнце свинцовым пятном, жалит глаза сквозь облачную пелену. А на пустыре спального микрорайона покоятся полиэтиленовые медузы. Комбинат «Красный ткач», для работников которого возводили эти одинаковые панельные дома и огромные серые жилмассивы, был давно обанкрочен и частично разрушен.
Трамвайная остановка на перекрестке улиц Космонавтов и Энергостроителей — где-то здесь жил Первый инженер.
Микрорайон переживал не лучшие времена. Эм увидел здесь много брошенных и недостроенных зданий. Серые опоры и бетонные скелеты с пустыми ярусами одинаковых этажей. На стене ближайшего дома была довольно реалистично изображена морда слона, но вместо хобота многочисленные вьющиеся щупальца — тентакли, как у осьминога. Фасады других домов, как грибы лишайники облюбовали спутниковые антенны с бурым налетом коррозии. Кое-где на торцах многоэтажек ещё сохранились поблекшие узоры мозаики, поросшие мхом и травой.
Оказавшись у подъезда, молодой сотрудник, нажал на клавишу домофона. Повезло — инженер был дома. Подъемный механизм лифта доставил его до нужного этажа.
— Здравствуйте, я представитель Первой Транспортной Компании, — представился молодой специалист, открыв кожаный портфель. — Перед тем как ехать в «службу», мне необходимо заверить документы.
— Кофе, коньяк, может быть виски? — Предложил хозяин жилища, приняв пакет с документацией.
Эм вежливо отказался, дабы не затягивать процедуру.
— Хорошо, проходите. А я, пожалуй, выпью. День был трудным. Сначала Фабрика, затем станция, а позже в управление пришлось ехать, — устало посетовал он и как-то натянуто улыбнулся жемчужной металлокерамикой.
Гость автоматически улыбнулся в ответ и осмотрелся. В квартире не было прямых углов. Комнаты выглядели как капсулы, а окна как крупные и широкие иллюминаторы. По квартире довольно вольготно прогуливалась небольшая, но толстая такса. Эм заметил, что на левой руке инженера вместо часов под кожу вживлен дисплей, который излучал приятный аквамариновый тон и отображал волну пульса, цифры давления и температуру тела.
У рабочего стола находился светильник на магнитной подставке, и пока инженер присел для того, чтобы проверить и подписать печатные листы, Эм внезапно почувствовал себя плохо.
— Можно в ванную?
Не отрывая взгляда от документов, хозяин кивнул.
Уборная отличалась от технологичной квартиры. Ванная комната была достаточно просторной и светлой. Высокая чаша на фигурных ножках располагалась почти в центре. Хромированная сантехника блестела. На полу крупные ромбы плитки — классическое чёрно-белое шахматное поле. У стены большое зеркало, обрамленное алюминиевым венком, в котором отражалось хулой силуэт и бледное лицо Эма. На миг показалось, что сюда органично вписались бы картины Рудольфа Гигера. Как только Эмпти склонился над раковиной, то мгновенно почувствовал резкий, словно удар, прилив тепла к переносице. Носом хлынула кровь прямо внутрь холодной керамической раковины. Кровь была темно-голубого отлива. Открыв ледяную воду, он принялся быстро смывать густые расползающиеся и тёплые кляксы. И чуть было не опрокинул флакон с ноотропами, стоящими на полке.
Впервые Эмпти столкнулся с этим год назад, когда случайно порезался и увидел неестественный цвет своей крови. Он нашёл информацию об этом странном феномене. Феномен оказался быстро распространяющимся новым Гепавирусом II генотипа класса С. Стало известно, что на начальном этапе болезнь протекала латентно и почти без последствий. Затем появлялся первый симптом — чувство апатии. Гепавирус медленно убивал, обостряя другие сопутствующие болезни. У инфицированных людей это сильно отражалась на психических процессах. В течение нескольких лет, они буквально сходили с ума и если оставались живы, то попадали на пожизненную изоляцию в «семнадцатое отделение». Версию о голубой крови медики не пояснили, но существовало объяснение, что лишь глаза инфицированных воспринимали кровь в таком спектре, но это не подтвердилось. Для того чтобы замедлить действие патогена на иммунную систему, приходилось использовать дорогостоящий противовирусный препарат — «Арктика». Он не избавлял от вируса полностью, а лишь на некоторое время подавлял влияние Гепавируса на организм носителя, но давал побочные эффекты, такие как эйфория и искажённое восприятия действительности. Препарат можно было приобрести только в специализированных местах по особой программе и при помощи электронных карточек. А для его введения необходим специальный одноразовый прибор — «пневмоввод». Хоть «Арктика» и появился в городе уже давно, казалось, что никто не знал, где его производят и откуда поставляют. Однажды 69 похвастался, что некие умельцы из «Песочного квартала» научились изготавливать аналог вещества в домашних условиях. Но он получался очень грязным и с множеством вредных примесей. Кроме того, аналог давал больше побочных действий и был очень токсичен.
И пока Эм вытирал лицо, в ванную проникла такса хозяина. Животное равнодушно посмотрело на гостя, после чего уперлось передними лапами в ободок унитаза, и звучно начала лакать воду.
Когда он вышел из уборной, то раздался звонок домофона после чего он услышал приятный женский голос.
VI ОСТРЫЙ ШПИЛЬ КРАЙСЛЕР-БИЛДИНГ
— Паршиво выглядишь, — садясь в такси, сказал приятелю 69.
— Это всё из-за вируса.
(Оба были инфицированы, но 69 гораздо раньше и побочные эффекты проявлялись у него сильнее).
— Я «замотал» твой гаджет через малолеток «Песочного» и достал для нас «Арктику», — сказал он и попросил водителя остановить электромобиль у магазина «Табак».
Расплатившись с таксистом пластиковой купюрой, 69 выбросил разрядившуюся электронную сигару, которую пытался курить.
— Эта дрянь никогда не сравнится с первой утренней сигаретой, — выругался он, выдыхая приторно сладкий дым испарителя.
Эм кивнул.
— Ну и как тебе новая жизнь в качестве сотрудника корпорации? — Спросил приятель, покупая в автомате у магазина бутылку минеральной воды.
— Надоело, хочу уйти. Ты не представляешь сколько там «чугунноголовых».
— Понимаю, — усмехнулся 69. — Я же тоже с руководителями пересекаюсь.
— Одни заняли эти места за счет родственных связей. Другие такие, как например, служба безопасности... Они же в каждую дырку свой нос суют, да ещё так нагло и топорно. «С кем спишь?» «Кто друзья?» «Что употребляешь?» А самое главное — этот самодур начальник. Приходят в аппараты управления из силовых структур «деревянные по пояс»!
— Чем будешь заниматься?
— Не знаю. Отдохну, а там видно будет.
— Ладно к черту их, — 69 достал две рубиновые ампулы «Арктики» и пневмоввод.
На этот раз, побочные действия препарата были сильнее и ярче. Эмпти смотрел на циферблат часов и не понимал время и цифры. Он перевел взгляд на 69, тот снова курил. Вязкие волокна дыма из щели рта аморфно перетекали вверх, а сигарета в руке его друга медленно портилась и шелушилась серой чешуёй пепла.
— Эти твари живут в нишах потолка и питаются мыслями, — вдруг начал говорит 69.
— Ты это про что? — не понимающе спросил Эм.
— Они могут сообщаться трубами, а их голоса льются словно жидкость. — продолжал нести какую-то бессмыслицу 69. Он был явно не в себе.
— Да о чём ты говоришь?! — Повысил тон Эм.
— Загонять воду в тесные трубы — это насилие, — вдруг более осознано, заявил приятель и отдал бутыль с минералкой.
Незаметно для себя оба оказались в центре. На тротуаре их чуть не сбил парень на ярком лонгборде. После чего они увидели девушку. Её стройные ноги были обтянуты цветными полосами чулок. А длинные естественные волосы вились словно в невесомости — тепло-русые льняные пряди.
Транспортные тромбы на перекрестках, пыльные козырьки светофоров и растрескавшаяся скорлупа припаркованных машин. Оживленные улицы были хаотично подвижны. Изредка встречались люди в камуфляже, к которым в таком состоянии они испытывали лишь отторжение. В подворотне под потоком лёгкого ветра еле заметно вился плоский ленточный червь ограждения.
— Кишки, уложенные в голову слоями, — вслух подумал Эм.
Вдруг стало жарко и невыносимо. Трение колес об сухое полотно асфальта. Запах жжёной резины. Каучуковая подошва проминалась. Эмпти чувствовал, как нагревается мозг. Высотки по левую сторону, были похожи на огромные термитники — кривые и некрасивые. Он представил, как внутри в стеклянных колбах горизонтальных лифтов перемещаются обезличенные насекомые.
Тем временем под ногами трипующих выступали трехмерные плиты тротуара. Где-то недалеко чугунный звук тяжелых колоколов сотрясал вязкое эфемерное пространство. За следующим кварталом несколько зданий были укутаны в полупрозрачные ткани словно в вуаль. Эм почувствовал, как квадратные монеты окисляются в его ладони. В этот момент из близлежащего супермаркета резко потянуло тухлятиной, как из прокисшего холодильника. Мимо, по лоснящемуся фиолетовым напылением асфальту, продолжали скользить зеркальные автомобили. Приметив в сквере, красивую девушку, Эм внезапно вспомнил о том, что увидел в квартире Первого инженера. То, что его потрясло и шокировало. Когда инженер закончил с документами и попросил подождать пока соберется. Сначала хозяин квартиры снял с себя слуховой аппарат, раньше казалось, что это беспроводное устройство связи. Затем он извлек цветные линзы, а после съемные зубные протезы и часть нижней челюсти. Когда инженер удалил накладные волосы и снял комбинезон, то предстал совсем в другом образе. Он представлял собой нечто несуразное и бесформенное — полную развалину. Это слабое существо напоминало голого землекопа. Чуть позже, за ним пришла спутница — привлекательная женщина с необыкновенным взглядом, похожая на ту, которую Эм видел сейчас. Очевидно, что она была в корсете, а цвет глаз — дорогие и качественные линзы. Ещё тогда его посетила мысль: «неужели эти успешные и социально активные люди такие ненастоящие и вся их красота — это набор съемных имплантов на столике для макияжа?».
Отвернув бутылке голову, Эм вскрыл ампулу с минеральной водой, и сделал глоток. Жидкость ощущалась как густое масло. Он представил, как в свете рентгеновского излучения скелет пытается проглотить плотный тёмный раствор. Его друг, тем временем, рассматривал узоры на подушечках пальцев и почти шёпотом твердил, что-то о неповторимости и уникальности. Когда приятель поднял голову, то заметил, что над сквером на огромном электронном табло прервали рекламу противовирусных препаратов. Глитч эффект. Шершавая рябь и знакомый логотип «Пиратов эфира».
— Извините за это вторжение, но шоу должно продолжаться. —Торжественно изрек пиксельный персонаж с внушительного дисплея. — Шоу-тайм друзья!
Несколько прохожих обернулись на экран.
— Вот только тебя не хватало, — недовольно высказался Эм.
— Знаете ли вы, что любовь это чистой воды биохимия? — Продолжил Анимат.
— Да пошел ты! — закричал какой-то человек из толпы, обращаясь к голограмме.
— Сейчас мы заставим ваши сердца биться чаще. — Усмехнулся цифровой хулиган. — Поверьте, это гораздо лучше всеми любимых андрогенных моделей. Встречайте Марию!
На экране появилась розовая студия, а на заднем плане кожаный диван цвета молочного шоколада. Мягкой поступью совершенно босая в студию вошла роскошная девушка — молодая и привлекательная латиноамериканка. Модель профессионально позировала и демонстрировала себя. Богатый шёлк каштановых волос разливался по оголенным плечам. Мария повернулась спиной. Витиеватые локоны тянулись почти до самого пояса. Очаровательное лицо выражало умеренную страсть и неподдельную заинтересованность. Пухлые спелые губы. Влажный рот был немного приоткрыт и объектив чуть запотел от еле слышного дыхания. Изящно медленно, руки высвобождали тёплое тело от слоёв одежды, пока бельё не оказалось у стройных женских ног. Красивые ступни, ухоженные ногти. Оператор поднял камеру, и взору открылась нежно матовая материя кожи, почти плоский живот и впадина пупка. MJ постепенно оголила объемную грудь, при этом, застенчиво закрыв тёмные матовые соски. Мария умело дразнила, заигрывая с наблюдающими. Она была настоящей. Венозный рисунок на молочных железах становится более отчётливым и различимым. Теперь на ней остались лишь колготки, а из-под тонкой паутины нейлона, у истока алых лепестков, был виден маленький чуть влажный бугорочек.
VII ПРОЕКТ «ОТСУТСТВИЕ»
Тускло блестел приплюснутый и позолоченный купол управления Первой транспортной компании, над которым возвышался бархатный флаг. Бледно-синее здание находилось в центральной части Стекловодска. Его мощные колонны подпирали треугольный фронтон.
Эм преодолел гранитные ступени. Ему оставался последний этап рабочей поездки — доставить заверенную инженером документацию.
За рядами колонн скрывались массивные деревянные двери. Пост охраны, бесцветные стёкла на входе и беспалые металлические «культи» турникетов.
На настенном панно был схематично отображен весь транспортный путь и этапы развития и эволюции IТК. В длинном коридоре по скрипящему старому паркету суетились взволнованные клерки в выглаженных сорочках — сгорбленные силуэты с папками двоевластия. Чья жизнь, как непрерывная кредитная история.
Стальная капсула лифта доставила Эма на четвертый этаж. Прилагая усилие, он толкнул дверь кабинета №4.4. Противный скрип факса, скрученные пуповины телефонных проводов. На сморщенных лицах руководителей слепки негатива. Несмолкающие телефонные трели и солнечный свет сквозь плоские пластины жалюзи. Лишь, живая зелень растений и цветов немного разбавляла эту атмосферу внутричерепного застоя. Шпинат был уже здесь. На этот раз он был в парадном кителе с эполетами вместо погон. Тесьма, плетеные косы аксельбанта и лампасы на брюках. На грудь, словно наградные знаки, он навешал, казавшиеся нелепыми значки, символизирующие преданность компании.
— Снова кучу рекламаций притащил? — Ухмыляясь обратился руководитель к молодому сотруднику.
Сдав документы, Эм сообщил, что решил уволиться.
Повседневный цинизм отступил и легкое смятение живой эмоцией проскользнуло по лицу Шпината. Впервые, Эм увидел в нём, что-то человеческое.
— А что ваш куратор? Он В курсе?
Подчиненный кивнул.
— Жаль, что вы приняли такое решение, у нас были планы на ваш счет. Ну хорошо, — вновь холодно ответил начальник и поместил колбу с каким-то документом в трубопровод пневмопочты. — Оформляйтесь в изложенном порядке. Сдайте карту, удостоверение и коммуникатор.
— К сожалению я потерял устройство, — выуживая из кармана удостоверение солгал Эм.
— Это учтут при расчёте и с вас удержат.
Так Эм попрощался со статусом «молодого специалиста». Он немного расслабил на себе узкий и тесный галстук. Его пьянила мысль, что в ближайшее время, незачем просыпаться в 6:00 и идти на ненавистную до отвращения работу. Ежедневно встречаться с неприятными людьми, от вида которых тошнило. Он почувствовал освобождение от гнёта обязанностей, от бумажной волокиты, в которой погряз за последний период. От вороха накопившихся дел, от слоёв начальства и бесконечной череды оперативных приказов. От всей этой «псевдоэлиты». Давления, проверок и пренебрежительного отношения.
Тем временем, бегущей информационной строкой, в службу поступила информация об очередном крушении транспорта на каком-то участке. И все засуетились пуще прежнего. Но его это больше не касалось. Все случаи аварий, события были похожи на тайные войны между транспортными компаниями за монополию на перевозки. На нездоровую конкуренцию и битву за прибыль, когда всем плевать на безопасность, о которой так любят говорить. В театре безопасности интересов пассажиров не учитывают тем более, когда на кону огромные доходы от повсеместной экономии на ремонте и эксплуатации.
Вместо лифта Эм предпочёл спустится по лестнице. Ковер на ступенях, напомнил о ныне не существующей гостинице Метрополь, где работала старшая сестра. В своё время гостиница была ориентирована на влиятельных азиатских гостей и завязывание деловых отношений. Больше всего Эму нравился четвертый этаж. Полотно штор — красная бархатная ткань с золотистыми узорами. Мебель из резного дерева, роскошные кресла, латунные подсвечники и огромный аквариум. Сквозь толстое стекло маленький Эмпти, наблюдал за поведением диковинных существ — множеством разноцветных рыб с надкушенными тряпочными плавниками, пытавшихся ускользнуть от любопытного детского взора, и затаиться в витиеватой зелени водорослей.
VIII ЗИМА В КАБУЛЕ/ ЛОГОВО КРОКОДИЛА
Полдень 21 век — шестимесячный период зимнего анабиоза. На сером пейзаже Стекловодска дышали полосатые трубы.
На этот раз 69 вёл Эма по знакомому с детства микрорайону. За круглой башней пожарной вышки начинались кривые рельсы, ведущие к отопительной станции, вдоль череды двухэтажных бараков по обе стороны разбитой дороги. И поскольку грузовые поезда в этом месте снижали скорость, то здесь часто совершались набеги на вагоны с углём. Эм вспомнил, как в юности он вместе с местными подростками расхищали составы с твердым чёрным топливом, следующие на теплостанцию. Они промышляли охотой на каменное горючее лишь для того, чтобы отапливать печи в своих трущобах. Эти ловкие умельцы в утепленных комбинезонах использовали специально изготовленный инструмент — «гарпуны» и «прицепы» и разворовывали каменное сырьё прямо на ходу.
Микрорайон практически не изменился. Закрытые железные киоски напоминали пулеметные дзоты. Клиника «Детокс», бюро ритуальных услуг и подразделение службы контроля соседствовали с ветхими кварталами «Песочного».
Пара стоптанной обуви висела на проводах. Дворы были пусты. Выцветшие бетонные и деревянные дома. Рисунки на стенах с символикой молодежных банд, напоминающих геральдику. Острые карнизы с обломанными зубьями шифера и печные трубы из старого раскрошившегося кирпича. Эм заметил, что многие подъезды, до порогов были занесены песком — холодные известняковые норы.
Внутри квартиры стоял тяжелый химический запах и было непривычно людно. Помещение кухни выглядело, как заброшенная лаборатория с треснувшим кафелем и неисправной вытяжкой. Разнообразные стенды у стены. На столе цветная молекулярная модель, раритетный примус и пустые бутыли из-под дихлорэтана, а рядом орудовал какой-то человек в халате и респираторе.
— Давненько не появлялся, — обратился к 69 Навигатор — хозяин квартиры.
Эм обратил внимание, что глаза у него были разного цвета.
— Ты, до сих пор, ведешь дела с малолетками из «Кашалота»? — попытался упрекнуть Мародёр — ещё один обитатель этого места.
— Я давно с ними знаком.
— Они же полностью «отмороженные» и все поголовно «сидят» на сниженном газе!
— На закиси, — поправил его 69.
— Неважно. Их беспокоят лишь цены на бензин и высокое содержание октана.
— Мэнсон? — Спросил хозяина 69, указывая на оборванный постер на двери.
— Ты что?! Это же Боуи в образе Стардаста, — ответил Навигатор. — До меня дошли слухи, что вы собираетесь в заброшенную больницу?
— Откуда тебе это известно?
— У нас там свой интерес. Мне нужно кое-какое оборудование, реактивы и прекурсор. Мне «нашептали», что всё это там есть. Поэтому Мародёр пойдет с вами в качестве «проводника».
Самым неприятным во всей компании был Мародёр. Эму он сразу не понравился, поскольку выглядел устрашающе как живой экспонат Гюнтера фон Хагенса. Изуродованное многочисленными кратерами лицо. Левая часть выжжена кислотой или выгнила от интоксикаций препаратом. Были видны кости скулы, и часть нижней челюсти нездорового желтоватого оттенка. На нем была футболка Мотофристайл, а на запястье диковинный стеклянный браслет с жидким металлом внутри. Металл находился в непрерывном движении и постоянно видоизменялся, иногда принимая объёмные формы геометрических объектов. Друзей очень обеспокоило, что придется идти именно с ним.
— Я думал, что у вас все есть, — разочаровано сказал 69.
— Ты разве не слышал о недавнем рейде службы контроля в «Кашалоте»?
69 кивнул.
— Они и к нам нагрянули, — поморщился хозяин. — Чёрные каски ничего не нашли, но устроили погром и забрали несколько парней. Я предполагаю, что кто-то «стучит», а может и не один, — сказал Навигатор, злобно озираясь в комнату.
На толстом матрасе сидели люди. Поодаль на железном каркасе стоял спиральный обогреватель с раскаленной нихромовой нитью. Все посетители были под «препаратом». Кто-то спал в неестественной позе, склонив голову. Парень в углу, не в силах сдержать поток мыслей, просто болтал без остановки. Он интенсивно размахивал руками и учащенно затягивался сигаретой.
— Ты видел новый ролик Пиратов эфира, там Анимат про паразитов рассказывал — Представляешь, существует такой жук, который выедает язык у рыбы? — говорил он дремлющему оппоненту. — Съедает язык и сам становиться её языком. Представляешь?! Существуют паразиты, изменяющие поведение хозяина и доводят до самоубийства! Паразитизм распространён повсеместно. И даже в человеческом организме, бактерий больше, чем живых клеток и неизвестно кто паразитирует: бактерии в организме человека или организм в сообществе бактерий.
Остальным присутствующие безразлично смотрели мультфильм, как на экране Братья Гавс штурмуют банк Скруджа.
— Ты слишком подозрителен в последнее время, — сказал, Мародёр, обращаясь к Навигатору.
— Сынок, если играешь в подобные игры, то должен быть очень осторожен. И если не хочешь оказаться в «изоляции», тогда подозревать обязан всех! Думай, анализируй и будь предельно внимателен, особенно к новым знакомым, которые похожи на тебя или твоих родственников.
Навигатор перевел взгляд на Эма. Что-то неприятно жужжало. Звук доносился от электросчетчика, где вместо предохранителя была воткнута столовая вилка, а диск фиксировал кусочек ленты от старой винтажной фотопленки.
Из всех присутствующих выделялся человек в пыльном респираторе, который находился в кухонном помещении. Повар Доброхим был не то в робе, не то в грязном больничном халате и видимо проводил очередную реакцию. Доброхим не вписывался в эту обстановку. Был не из этого мира. Говорили, что раньше он вместе с Мушрумом, работал над проектом «Вещество-25», о котором упоминали «Пираты эфира». Из-за различных подходов и взглядов на природу вещей, между коллегами постоянно возникали споры и разногласия. Доброхим безоговорочно верил в химию. Буквально боготворил её, восхищаясь углеродной структурой жизни. Мушрум же, возлагал большие надежды на силу природы, на её растительную составляющую. Затем, проект свернули, и ученые разошлись. Мушрум редко появлялся на людях, его считали сумасшедшим, а Повар некоторое время, где-то преподавал и каким образом оказался здесь неизвестно. Так же, было неясно, что стало с другими людьми причастными к проекту. Доброхим никогда об этом не говорил. До сих пор ходят домыслы, что «двадцать пятое вещество» или его аналог все-таки синтезировали.
В самой дальней комнате на широком диване, расположились какие-то малолетки — трое посетителей играли в спортивный симулятор. Киберспортсменов ничуть не волновал неестественный цвет плоского экрана. Быстрые движения пальцев, беспроводные геймпады отзывались, периодически вибрируя в руках. Один из ребят был в картонных очках с разноцветной пленкой вместо линз, другой в необычном шлеме с проводами, а на запястье у третьего след от свежей люминесцентной татуировки.
— Мне интересно, как вы вводите «препарат». — отвлекся Эм. — У вас же вас нет пневмоввода, который поставляют в комплекте с «Арктикой».
— Мы используем это, — Навигатор достал из кармана самодельный цилиндрический предмет похожий на небольшой стеклянный поршень. — Повар поведал, что эту штуку изобрели в девятнадцатом веке, и это сильно повлияло на медицину того времени.
IX ОСВЕДОМИТЕЛЬ
Промзона. Мародёр остановился перед полосатой стрелой шлагбаума, перекрывшей переезд. Доступ к огромным резервуарам нефтехранилища был закрыт. Это кротчайший путь до больницы, до которой ещё оставалось пару километров. Разбитая дорога вела к металлобазе, прямо к воротам «Вторцветмета». Там в периоде полураспада тлела груда бурого металлолома.
— Зачем называть города как изотопы? — Подумал 69.
Обломанные столбы, оборванные провода, растекшееся по земле электричество. Проводник обошёл бетонные плиты забора и свернул в сторону. Он держался ближе к стенам кирпичного завода, за которыми был глубокий глиняный карьер. Через руины разрушенных гаражей, по тропе, приятели проследовали за ним. Вдоль развороченной кирпичной кладки.
Пересохшее болото поросло щетиной сухой травы. Дальше «Сонный лес» с голыми стволами и «Мёртвое озеро». Седая полоса высохших деревьев, кривыми корнями, намертво вцепившихся в рыхлую землю.
Из-за сожжённых покрышек песок на берегу был грязным. Это даже близко не было похоже на чёрные пляжи Исландии. На захламленном берегу: проволока, стекло и куски ржавой арматуры. Сухие скелеты мертвых рыб, пустые панцири улиток и неприятный запах. Тяжёлая вода технического водоёма была вязкая чсловно нефть — и колыхалась в лунном свете как серая ткань.
Вдоль озера, огибая его северную часть, по серой насыпи тянулась грязная железнодорожная колея. Ржавые камни. Железобетонный желоб был залит липким мазутом. Эм осмотрел пастбище уродливых механических «цапель». Металлическая стая выкачивала из почвы остатки жидкого сырья для не потухающего факела ХимПромНефтеГаза. Первым, молчание прервал проводник:
— Когда я служил в разведроте, нам докладывали о вооружении противника, что во время боевых действий в пустынях ближнего востока, испытывали высокотехнологичное оружие — саморазвивающиеся механизмы. «Арахнида» это целый комплекс устройств, составляющих единую самодостаточную автономную систему, способную любое подходящее устройство, сделать своей частью. «Арахнида» может подключаться к источникам энергии или самостоятельно подпитываться из сети и обновлять свои базы и версии, а также использовать доступную информацию для улучшения и модернизации. Нам рассказывали невероятные вещи о насекомоподобных роботах. Как эти механойды, самостоятельно взаимодействовали с окружающей средой и различными предметами. Например, в период активных военных действий, роботы из обломков металла делали броню — устойчивый панцирь или что-то вроде скафандра. Они носили это на себе, как раковины. Более мелкие экземпляры, прятались или зарывались в песок. Маскировались под хлам и металлолом. Позже, когда активность в данном секторе снижалась, механизмы «оживали» и выползали наружу. Говорят, что этот комплекс до сих пор там и продолжает самосовершенствоваться, а обеспокоенные жители, всё чаще замечают странного вида насекомых.
— Насекомых? — Удивился Эм. — Да что тебе вообще о них известно?!
— Если «Арахнида» — оружие, тогда как оно убивало? — Недоверчиво спросил 69.
— Не знаю, думаю, что их использовали для разведки и шпионажа, — пояснил Мародер.
Когда все трое подошли к объекту уже полностью стемнело. На небе талой льдиной висел призрачный силуэт спутника планеты.
Территория инфекционной больницы, по всему периметру, была ограждена сеткой. Здание выглядело заброшенным, но казалось, что кое-какое движение, иногда возникало. Проникновение не составило серьёзной проблемы. Преодолев ограждение, сообщники быстро добрались до входа. Мародер шумно и долго взламывал дверь.
Охранник находился спиной. Он смотрел по телевизору старый фильм в жанре неонуар. Быть может, просто спал в такой позе. С первого раза, «вырубить» его не получилось, и поэтому Мародер проявил изрядную жестокость. В ходе драки, со тумбы опрокинули старинный проводной телефон. На рабочем столе секьюрити, под пластом стекла ребята заметили фотографии ржавеющих атомных ледоколов из серии: «Сибирь». Лицо охранника показалось Эму знакомым, возможно он был в квартире у Навигатора. Мародёр осмотрел испачканную кровью и пылью униформу, вывернул карманы и высыпал содержимое на пол. У сторожа даже оружия не было. Упаковка мятной жвачки, стеклянная пипетка со спиралью пружины, слуховой аппарат, закопченная лампочка с трубкой, и небольшой карманный фонарик. А главное — ключ с биркой от помещения 7А.
Найти нужную дверь, не составило труда. В комнате не было окон. Два металлических шкафа, *напоминали небольшие холодильные установки. На правом была табличка: «Биоматериал». В нём оказались несколько контейнеров для транспортировки органов. И прозрачные пакеты для крови с какой-то жидкостью, вероятно, это была плазма. На всех пакетах надписи: «Новые образцы» и «Не тестировано». Во втором «холодильнике» находился пластиковый термоконтейнер и документы. 69 извлек его из ящика и открыл. Внутри гранёные ампулы «Арктики», порядка тридцати трех штук. Рубины ампул более насыщенного гранатового цвета. В комплекте к ним — новый, полностью заряженный многоразовый впрыск-пистолет — пневмоввод со сменными насадками и дополнительными баллонами. Эм ознакомился с документацией, оказалось, что на ампулах и пакетах с жидкостью, указана одна и та же компания производитель — «Сигма Ульдрих». Увидев такое количество препарата, Мародёр и 69 обезумели. Между ними вспыхнул конфликт, и завязалась потасовка. Эм даже не понял, как всё произошло. Мародер вскрикнул, упал и больше не успокаивался. Он вился по полу как червь и гортанно орал. В окровавленной руке 69 была самодельная заточка — стальное перо с металлической рукоятью, обмотанной плотным тёмным шнуром. Вероятно, это орудие приятель изготовил сам, после очередного приступа паранойи, участившиеся в последнее время.
— Успокой его, — холодно сказал Эм.
Прижав раненого коленом к полу, 69 несколько раз плотно воткнул холодное лезвие грудь и в живот. Умирающий страшно захрипел и замолк. Эм увидел, что стеклянный браслет на руке «проводника» был расколот и кубики жидкого металла, средь стеклянных осколков, медленно собирались в один тёмный икосаэдр. Вытерев руки, 69 зарядил впрыск-пистолет и протянул Эму. На рукоятке пневмоввода был символ Синего лотоса.
Накатило так, что он потерялся в пространстве — лишился точки опоры. Ему казалось, что он скатывается спиной вперед, скользит по вертикальной стене в провал бессознательного состояния.
Оба спали, завернутые во тьму, как в коконы в кафельном склепе. Ночь, проведённая в морге. Первым очнулся Эм. Он заметил, что над ним, на потолке сидит сытый комар с полным брюхом крови. Брюшко насекомого излучало тёплый ультрамарин, он светился как маленькая неоновая колба. Неподвижный труп Мародера, лежал у дальней стены, словно мешок или замотанное в ворох пропитанных чем-то липким тряпок пугало.
— Разве тебе его жалко? — Проснувшись, спросил 69, заметив, что Эм смотрит на бездыханное и остывшее тело.
— Не знаю.
— Быть может, он и есть тот «стукач», о котором говорил Навигатор?
— Он сказал, что служил в разведке, но он хреновый боец, — ответил Эм.
— Просто ему не повезло. Так бывает — жизнь непредсказуема. Всё предугадать невозможно. Да и его организм изрядно поел повседневный химический распад.
— Возможно, — Как-то равнодушно ответил приятель.
— И что теперь?
— Нужно уходить!
— А что скажем Навигатору?
— А ничего! Он об этом не узнает, по крайней мере, пока.
— И куда сейчас?
— Найдем и навестим Мушрума. — Ответил Эм и взял термоконтейнер.
В длинном коридоре было пусто и тихо, лишь повторяющееся эхо шагов расхитителей. Утренний свет рассеяно отражался от пола. Охранника уже не было. В том месте, где он вчера лежал, остались засохшие пятна, мало похожие на свежую кровь и обломки разбитого телефона.
X VOODOO PEOPLE
Его по-разному называли: Лекарь, Шаман, Мушрум. Он жил на юге от трущоб. Старая хижина располагалась за «сонным лесом» у «верблюжьей горы».
Стеклянный купол оранжереи «Капитолий» — это был центр ботанического сада. Огромная теплица с уникальным микроклиматом и множеством разнообразных растений. Тонкие стальные нити, заплетенные в квадратное кружево. Ртутные шарики на плоском узоре паутины. Рваные зонты грибов и зелёные заросли папоротника.
Подельники Эм и 69 пробирались сквозь череду внушительных и совсем маленьких экспонатов и причудливых форм. Странные растения, будто из мелового периода. Казалось, тут можно повстречать ящериц и экзотических существ. На мгновение приятелей заворожил геометрический рисунок на спине питона и скрученный в спираль, хвост хамелеона.
— А вот и Авель с Каином пожаловали, — встретил гостей Мушрум.
— Почему, ты нас, так именуешь?
— Ты, ведь 69? — проигнорировал вопрос лекарь.
Он кивнул.
— Твоё имя похоже на знак зодиака, — продолжил шаман и изобразил в воздухе неопределенный жест.
— Откуда ты меня знаешь? — искренне удивился 69.
— Если хотите попробовать «солнечной пыли», идемте в дом, — не обращая внимание на вопрос, пригласил хозяин.
Древесный запах. На веранде стоял обтянутый тканью таз. На полу просевшая крышка подполья. А под потолком висели гербарии из высушенных берёзовых и дубовых веников. Это напомнило об уличных купальнях Будапешта. Сразу за верандой было просторное и светлое помещение — видимо кабинет. У одного из многочисленных окон, стоял небольшой телескоп, обращенный наружу к лунному небу. Книжный шкаф. Полки с настоящими бумажными книгами. Наряду со старыми потрёпанными брошюрами по медицине, рецептам и этноботанике присутствовала и научно-фантастическая литература.
Шаман достал тряпочный кисет. Приняв пряной пыльцы, все погрузились в транс. Легкая тревожность. В помещении ощущалось тёплое золотое свечение и едва ощутимая вибрация. Таз, обмотанный тканью, ассоциироваться с чем-то неприятным. С африканским барабаном из человеческой кожи. Всё продолжало видоизменяться. Мембрана барабана — парус мембраны — плацента. Бубен из неизвестного полупрозрачного материала, орнамент понятный только шаману. Рваная кожа. Пульсирующие зрачки пантеры. Барабанный ритм трансформировался в дождь, в утробный внутренний такт. Долгожданное излияние в периоды засухи. В сознании ясно отразились лужи, пронизанные жемчужными нитями. Вибрации, колебание жидкой материи. Шум и запахи дождя. Крупные стеклянные зёрна осыпались, разбиваясь об мокрые крыши, обволакивая нежную зелень листвы. Чистые капли налипали на плоскость оконных стекол.
— Цвет — это иллюзия, — вымолвил лекарь. Его голос как бы возник из темноты пространства. — Мы воспринимаем цвета на контрасте.
И вдруг все изменилось. Через мгновение, крупная луна за окном стала ближе. Жёлтая и горячая.
Эм был спокоен, до тех пор, пока не открыл глаза и не увидел это! Сначала ему показалось, что скребущий звук просто мерещиться, но теперь он видел его источник. Он был прямо перед ним. Косматое существо скребло о стену окаменевшими изогнутыми когтями. Кривые высохшие кисти. Впалые ямы глазниц и отсутствующий взгляд. Нечто, обвернутое в дряхлые тряпки. Эм понял, что существо не царапало, а просто влачилось, как бы наощупь, ориентируясь в пространстве, опираясь об плоскую стену. Мушрум заметил эту реакцию гостя.
— Не пугайтесь, это моя мать Сомнамбула, ей 96. Она слепая, безумная и путает день с ночью.
Теперь гости рассмотрели её получше. Глубокие морщины на лице. Белки её глаз, ища выход, беспорядочно блуждали под кожей век. Шаман заботливо проводил беспомощную старуху обратно в комнату.
Пыльная облупившаяся луна, проникала сквозь окна и казалась ближе, чем обычно. 69 смотрел на старинные настенные часы. Лунный свет попадал на большой квадратный корпус, маятник был неподвижен.
— Это её часы, — вернувшись, сказал Мушрум. — В тот день, когда механизм остановился, я заметил, что она полностью ослепла. Вы как? Может, ещё пыльцы?
Получив одобрительный кивок, хозяин вновь поставил чайник и приготовил небольшой кисет с пылью. А ребята вышли на улицу «по малой нужде». Ощетинившиеся кусты, напоминавшие крапиву, были повсюду. Прохлада ночи. Над ними, простилался млечный путь, яркие изумруды звезд. Безоблачное полотно необъятного неба, было пронизано и усеяно жемчужным шелком.
— Вам пора, — напомнил Мушрум, осторожно разбудив гостей под утро.
Затем Лекарь аккуратно ссыпал золотистую пряность в тряпочку.
— Это тебе, здесь около унции, — затянув шнурок он протянул Эму кисетик. — Когда вернёшься в следующий раз, я покажу, как растут кристаллы.
Миновав полиэтиленовые коконы многочисленных теплиц, друзья-подельники поднялись на возвышенность. С самого высокого холма был виден серый нарост города. Копия — рукотворная модель живой клетки, раскинувшей щупальца транспортных развязок. Наглядно виднелся масштаб, с которым железобетонная панцирь вытесняет войлок зелёного леса за свои пределы. И было понятно, искреннее желание Мушрума озеленить этот город-свалку. Железные скалы, бывшая смотровая площадка и склон были усеяны цветными алмазами битых стёкол, пустыми ампулами и батарейками из-под «энергетиков». Среди руин, ещё можно было опознать очертания, находившейся здесь, обсерватории. На вершине, сквозь острые камни проросли странные цветки. Антеннами своих шапок, похожие на морских ежей на тонких стеблях. Покачиваясь, цветы волнообразно переливались под потоками ветра. На самом отдалённом холме радиолокационная станция, непрерывно ощупывала, вращающейся металлоконструкцией антенны, пустоту. Бетонная залысина взлетной полосы. Далеко в низине «Мертвое озеро», разлито алюминиевым пятном, отражающим свинцово металлическое солнце. Непрекращающийся механический стрекот — винтокрылые геликоптеры кружили над бетонной чашей Стекловодска и блестел чёрный кристалл сити-центра. В долине, там, где раньше широко растекалась река «Сухая», лишь бурые портовые краны, коррозия и металлический запах окисления. Когда-то на причале было много крикливых чаек. Сейчас, это место напоминало Аральское море, где с заржавевшими соплями, в сухом песке увязли корабли.
Узкая тропинка, под ногами, двоилась и вела в разные стороны. 69 отправился забирать термоконтейнер, который вчера, после происшествия в больнице спрятал на свалке телевизоров. А Эм продолжал, спускается к шумному Стекловодску. Они договорились встретиться вечером в «Песочном». У Эма из головы не выходила история, рассказанная Мушрумом. Об изощренных войнах джунглей, которые при помощи трубок, вдували спящим врагам в ноздри, тертые в порошки снадобья, как мастера-стеклодувы.
Вскоре он ступил на автодорогу. Почти стёртая жёлтая разметка. Волны песка, прибоем ветра, вынесенные на порядком изношенный асфальт. Дорога была пуста. Знак «Дикие животные», но в этом месте, лишь крупный чёрный и тяжёлый жук пытался пересечь асфальтовую магистраль, казавшуюся гигантским искусственным плато в его микрокосмосе.
XI 1985 — ГОД БЫКА
Песочный квартал. В комнате у 69 отчётливо пахло ладаном и какими-то травами, а использованные ампулы из-под «Арктики» были разбросаны по всей квартире. Эм аккуратно перешагнув через открытый термоконтейнер. Было видно, что 69 выкрасил его в желтый цвет, а на торце кривыми буквами нацарапал слово: «Счастье». Сам хозяин жилища был в капюшоне и солнцезащитных очках. 69 спятил, «слетел с катушек» и был совсем плох. Он хаотично размахивал короткоствольным револьвером. С такого расстояния Эм не мог определить является оружие настоящим и заряжено ли оно. 69 разговаривал с телевизором и грозился в него выстрелить.
— Внутренние органы Стекловодска разыскивают беглого преступника, — вещали из телеприёмника.
— Сейчас я покажу вам внутренние органы! — Направляя на экран револьвер, огрызался в ответ 69.
— Успокойся.
— Представляешь, — долей досады заявил 69. — Этот «зомбоящик» пытается управлять моим сознанием!
— Что он говорит?
— Думаешь, способна мне приказывать? Чёртова коробка! — Вновь1, наводя «ствол» в сторону экрана.
В комнате был беспорядок.
— Чем здесь пахнет? — Спросил Эм, переводя внимание на другой раздражитель.
— Пахнет? — Искренне удивился безумец. — Я ничего не чувствую.
На мгновение приятель отложил револьвер. Эм плохо разбирался в оружии, но, похоже «ствол» был настоящим.
— Ты лучше скажи кто это? — С гримасой гебефреника 69 указал пальцем на объявление о розыске. — Почему он похож на меня?
На листовке с фотографией был изображен он сам. Только сейчас Эм заметил на запястье приятеля татуировку точно такую же как у малолеток из «Кашалота».
— Мы вымирающий вид в этой кукольной долине. Очень скоро за мной придут доктора в масках с клювами. О боже, они уже здесь! — Шарахнулся от окна 69.
Он явно переживал сильные галлюцинации. Эм представил, какие безумные глаза увидит за тёмными стёклами очков.
— Они все врут! Разве, ты не понимаешь? За что убили Шерон Тэйт и виновен ли Полански? Но если сопоставить даты и числа… — Обезумевший принялся лихорадочно перебирать какие-то бумажные листы.
Эм попытался подойти ближе, но приятель попятился и не позволил к себе прикоснуться. На столе были скомканные и смятые чёрно-белые рисунки Маурица Эшера.
— Я их разгадал. Они теперь неспособны обмануть меня! — Торжественно кричал сумасшедший, указывая на монохромные изображения. — Нужно как можно реже дышать. Они могут вычислить по следу от дыхания, по индивидуальному узору личности. Оно распознаёт нас по отпечаткам пальцев. Это то, что находиться с обратной стороны мониторов и прячется в лабиринте сети. Оно развивается, питаясь нашими мыслями.
— Хочешь «солнечной пыли»? — Предложил Эмпти и снова сделал попытку приблизиться.
— Отойди! — Почти в истерике завопил 69 и схватил револьвер. — Я всё понял. Ты — их агент! Представитель. Тебя напечатал 3д принтер!
Эм не видел смысла здесь оставаться. Он аккуратно взял со стола три ампулы «Арктики» и пневмоввод, а его друг, как заведенный механизм повторял, словно мантру одно и то же слово:
— Ану-На, Ану-Наки, АнунА, АнуНаки.
За спиной Эмпти услышал хлопок, напоминающий выстрел. Что-то тяжелое грохнулось на пол. Навеяло внутренней теплотой. Показалось, что он почуял запах пороха и свежей крови. Липкие голубые кляксы и мякоть мозга на гладком экране.
Не оборачиваясь, он вышел из квартиры.
— С каких пор, для меня это превратилось в главную жизненную цель? — Эм обреченно смотрел на тонкие гранёные ампулы в ладони. Он больше ничего не хотел.
…вакуумный звук пневмоввода. Онемение языка, затем челюстей и после всего лица. Загрубевшие ткани одеревенели. Такое чувство, что лицо стало чужим и Эм вновь ощутил себя в холодной перламутровой маске.
— Но биороботы и андроиды не могут совершать самоубийства!? — Протестовала голограмма Анимата с огромного дисплея, обращаясь к небольшой фигуре.
Будто назло услышанному, Эмпти зарядил ещё ампулу, а затем ещё…
…Живые сенсорные системы. Паук сердца распустился лапами сосудов, и червь мозга интенсивнее заворочался в тесной черепной коробке. Эм медленно побрёл от цветного пиксельного дисплея в пустой заснеженный сквер. Мокрый снег оседал крупными хлопьями.
— Откуда этот запах хвои? Пихта, обогретая солнцем? — Подумал он.
Раскинувшимися кронами над ним нависали деревья. Реальность плыла. Красные гроздья. Изогнутые столбы со стеклянными лампами плодов. Они сверкали и горели ярко-красным. Снежная аллея, белая ротонда, неподвижные и холодные скульптуры. Биполярное зрение, тёмно-синий бархат и листва в инфракрасном свете будто у него сломался визуальный светофильтр. Эм давно не видел такого красивого чистого ночного неба. Он шёл среди живых гирлянд, наслаждаясь неповторимым моментом. Эмпти отправился прямо по дороге к бетонным ноздрям тоннеля, ведущего из «Песочного квартала». А сверху к нему уже спускалась не то ангел, не то божество. Тёмно-красное платье жрицы выливалось на землю, обволакивая плоскую поверхность, принимая очертания и сглаживая неверности. Эм отчетливо слышал звуки пианино и очаровательный пение. Чьи-то пальцы скользили по клавишам — отзвуки бездушной электроники. У его музы — Анаэль, гладкий фарфоровый нос, синий лёд глаз и модуляции нежного голоса. Изящные, но ледяные женские пальчики прикоснулись к его лицу и чуть придерживая, взяли его за подбородок. Кажется, что он забыл, как дышать. Присев на корточки, Эм почувствовал, что медленно тонет, приятно вязнет и растворяется. Внезапно его ослепил яркий свет фар.
Псидайвер Тея вышла из образа. Клиент был обездвижен и практически не подавал признаков пробуждения. Он был ещё глубоко погружен. Исследователь пси-моделей смертельно устала. Псидайвинг отнимал очень много сил, но это «путешествие» вымотало её как никогда. Тея хотела отдохнуть, выпить кофе с корицей и принять тёплую ароматическую ванну, но её отвлёк вибросигнал входящего сообщения от некого Вердэра с пометкой: «Это должно тебя заинтересовать». Кликнув на ссылку, она прочла: «Сенсация! Опознан первый андроид, совершивший самоубийство».