Внук Ефима Арешкина

 
ВНУК ЕФИМА АРЕШКИНА
 Иван Погожих постоянно удивлял односельчан неординарными выходками. В основном они были связаны со свадьбами в селе. На такие празднества его почти всегда приглашали кучером. И не случайно. Лошади панически боялись этого коренастого среднего роста человека, казалось, ничем не отличающегося от других людей. Разве только взглядом. Белки его коричневых глаз были густо пронизаны кровяными жилками.

 Односельчане не всегда выдерживали его взгляда, старались отвести от него глаза. Во взгляде виделось что-то такое, от чего мурашки пробегали по коже. А Иван не замечал этого, был всегда весел, шутил и смеялся. Рассказывали, что во гневе он был страшен, не дай Бог попасться под его горячую руку!

 На войне он был в группе разведчиков. Много раз ходил в тыл врага за «языком», и всегда успешно. Один раз пришлось схлестнуться с немцами врукопашную в тесном окопе. Иван был направляющим, и он первым столкнулся носом к носу с врагом. Не успели немцы не то, чтобы оказать сопротивление, а даже сообразить, что происходит. Кулаками и штыком он проложил перед разведчиками дорогу, как просеку в лесу. После этого разведчики ворвались в блиндаж и уничтожили офицеров, прихватив старшего с собой. Очевидец случившегося, немец был счастлив, что остался в живых, и безропотно выполнял все команды Ивана.

 Никто, кроме ближайших родственников, не знал, сколько у него фронтовых наград. Но о том, что боец он необычный, узнало не только родное село, но и все жители района.

 На городском базаре в райцентре объявился Герой Советского Союза. Это был высокий крепкого сложения мужчина со звездой Героя на военного кроя кителе. Этот человек не спеша обходил ряды торгующих и брал все, что ему понравится. Но денег не платил. Если торговки начинали возмущаться, с ним случалась истерика.

 - Мы за вас кровь проливали на фронте, а вам вонючей курицы жалко? Спекулянты проклятые! Я вам покажу, как фронтовиков обижать!

 С этими словами Герой начинал переворачивать кошелки с яйцами, бочонки с огурцами, вытряхивал из мешков картошку, разбрасывал морковку и капусту. Пройдясь так по торговому ряду, словно ураган, и навредив колхозникам, он уходил с базара. Но сумку свою успевал набивать.

 На базаре уже знали его в лицо. И стоило ему только появиться в воротах, как по рядам прокатывалось: «Герой идет! Спасайтесь!». И люди начинали прятать продукцию, убирать все с прилавков. Но многие не успевали. И уже гремели пустые ведра, которые он сначала опрокидывал, а потом еще и пинком отправлял куда подальше.

 Вот в такой день, когда Герой бушевал, был на базаре Иван с женой.

 -Ты что это делаешь, гад? – воскликнул он. – А ну, марш отсюда, пока цел!

 - Что ты сказал, мразь колхозная? Жить надоело?

 Нарушитель спокойствия двинулся на Ивана с явным намерением убить его. В руке мелькнул нож. Он замахнулся. Но уже через секунду он лежал на земле лицом вниз с заломленной за спину рукой. Нож валялся рядом. Иван успел связал его, когда откуда-то из дальнего угла базара к дерущимся подошел милиционер. В милиции проверили документы хулигана. Оказалось, что никакой он не герой, Звезду Героя украл у фронтовика. И загремел он в исправительный лагерь на долгие годы. А на базаре больше никто не нарушал порядка.

 Ивана часто приглашали на свадьбы возить молодых и гостей. И как только он усаживался на место кучера, кони начинали всхрапывать и, оглядываясь, нетерпеливо переступали с ноги на ногу. Кучер никогда не брал в руки кнута. Стоило ему негромко сказать «Но, пошли», как кони рвали постромки, с места пускались в галоп. Ивану оставалось только сдерживать их бег да управлять вожжами.

 Однажды родители жениха обошлись без Ивана, посадили за кучера своего человека. Тот был опытным в обращении с лошадьми. И когда тройка с бубенцами под дугой, увешанная разноцветными лентами, скакала по широкой улице, на пути ей молча встал Иван Погожих. Он не сделал ни одного жеста, но лошади взвились на дыбы и попятились назад. Они больше не подчинялись кучеру, хотя он пустил в ход сыромятный кнут и, дергая за вожжи, кричал: «Но, пошли!».

 Пришлось поднести Ивану стакан водки. Выпив, он сказал: «Можете ехать. Совет да любовь!», - и отошел на обочину. Сторонясь и храпя, лошади дугой обошли то место, где стоял Иван, и пустились во весь дух по свободной дороге, так быстро, как будто за ними гнались волки.

 Года два спустя снова произошел непонятный случай. На этот раз сына женил председатель колхоза. В свадебный кортеж были впряжены лучшие лошади, «председательские». Управлял ими личный кучер председателя, он же конюх, ухаживавший за этими лошадьми.

Ивана Погожих это слегка задело. Он решил напомнить о себе.

 Свадьба, как всегда, мчалась по главной деревенской улице, и звон бубенцов привлекал внимание прохожих на далеком расстоянии. И вдруг он оборвался. Обычай позволял односельчанам перекрыть дорогу, став «стенкой», и потребовать от брачующихся «выкуп» - угощения водкой. Так, обычно, и происходило. Но на этот раз никакой «стенки» не было. Видимо, жители побаивались председателя. На дороге одиноко стоял Иван Погожих.

 Не доскакав до него шагов пять-шесть, лошади стали, как вкопанные, а потом попятились назад, храпя и вздрагивая.

 - Отойди, Иван, не хулигань, я этого не потерплю!- раздраженно закричал председатель колхоза, явно не собираясь давать Погожему «выкуп». Оценив недружественное поведение председателя, фронтовик поднял руки и сделал ими движение, как бы запрещающее проезд.

Кони взвились, у коренного с треском вылетела дуга из гужей, пристяжные запутались в постромках. Кучер, председатель и гости стали вызволять лошадей, чтобы упорядочить сбрую. Но им это не удавалось. Кони, обычно послушные, как будто не понимали, что от них хотят.

 Погожих стоял среди улицы и хохотал. Прогнать его или столкнуть с дороги никто не решался, так как знали его шальной характер. А лошади тем временем все больше запутывались в сбруе, приходилось распрягать и вызволять отдельно каждую.

Нервничали председатель с кучером, недоуменно переглядывались жених и невеста. Гадали, к добру это или к худу? Не грозит ли это приключение их совместной жизни? Не обращая внимания на недовольство председателя, друг жениха преподнес Ивану стакан водки. Он выпил и произнес:

 - Поезжайте с Богом! Совет да любовь! – И ушел с дороги.

 И сразу кони стали послушными, мужчины быстро перепрягли их и тронулись в путь.

 Слава о необычном человеке и прекрасном кучере далеко разнеслась по окрестным селам. Однажды зимой Ивана пригласили на свадьбу в соседнее село Карпеновку. И там кони шарахались от него и дрожали всем телом. Обычно спокойные животные на удивление участников свадьбы превращались в резвых скакунов и, не зная удержу, мчались галопом по деревенским улицам.

 Вечером его пригласили к застолью, и он хорошо выпил и поужинал. Когда гости разошлись, ему приготовили постель, и вскоре он заснул богатырским сном, как человек, хорошо поработавший и исполнивший свой долг перед людьми.

 Когда утром хозяева проснулись, то Ивана в доме не было. На печи сохли его валенки, на вешалке висел полушубок. Искали кучера повсюду, но так и не нашли. К обеду снарядили верхового, дали ему Ивановы вещи. Он поскакал в деревню Красный Яр, где был дом Ивана, чтобы сообщить родным, что кучер куда-то исчез. Каково же было его удивление, когда он увидел Ивана живым и здоровым у себя дома.

 Нет, он не перелетел по воздуху, и с ним не произошло явление депортации. Хорошо отдохнув и протрезвев, он ночью вышел «до ветру» без обуви и одежды. Постоял, посмотрел на звезды. И вдруг ему стало тоскливо, так надоело ему быть в гостях, среди малознакомых людей. Захотелось домой, к жене и ребятам.

 В голову пришла шальная мысль – уйти домой прямо сейчас, среди ночи. Утром ведь не отпустят. Опять начнут угощать, расспрашивать, втягивать в надоевшие разговоры. И он отправился домой через луг. А это более пяти километров. В носках, без шапки и полушубка. И волки ему не встретились, хотя они рыскали по этому лугу. И не обморозил ни рук, ни ног, ни ушей.

 - А чему тут удивляться? – говорили односельчане. - Ведь это внук Ефима Арешкина!