Помощничек

Тамара Мизина
Помощник.

Он приходит утром. Поезд Калининград – Адлер прибывает домой примерно полседьмого утра. Люди вышли. Я с напарницей убираю вагон, готовлю инвентарь к сдаче. Между тем, маневровая «Кукушка» цепляет и тащит состав в отстойник резерва. Утро, тишина, рабочий день толком ещё не начался, народу нет. Я распахиваю двери, чтобы свежий, утренний воздух выгнал настоявшуюся, вагонную духоту и, если всё сделано, сажусь пить кофе, в ожидании приёмщика вагонов. Блаженные пол часа покоя и тишины. Вот тогда-то он и заявляется: взлетает через распахнутую дверь в тамбур, с опаской проходит в косой коридор. Для начала. Только недосмотри – он уже в вагоне. Вежливо отводит взгляд, косится по сторонам, высматривая что-нибудь съедобно
Я сижу на боковушке, второй или третьей от двери, и потому сразу вижу робеющего гостя.
– Привет, – говорю я ему. – Давно не виделись.
Голубь останавливается, стеснительно переминаясь с ноги на ногу.
– Чего надо? – Задаю я традиционный вопрос.
Голубь косится по сторонам круглыми, оранжево-жёлтыми глазами: мол, помочь пришёл. Убраться. Крошки там, семечки…
– Опять опоздал, – ворчу я. – Всё выметено.
Голубь смущённо топчется. Вроде бы на месте. При этом незаметно перемещаясь вглубь вагона. Он не виноват. И раньше прийти он не мог. Раньше поезд стоял на перроне, а голубь живёт в отстойнике. Но ведь он честно ждал. И дождался.
–В общем, вали отсюда, – выношу я свой суровый приговор и встаю из-за стола.
Глубь нехотя разворачивается, нехотя идёт по косому коридору к тамбуру, оглядываясь на каждом шаге: мол, я ведь помочь хотел. Нет, правда, помочь.
– Топай, топай, – словесно подгоняю я его. – Вовремя приходить надо. – Для поддержания авторитета слов, я иду следом за ним. В руке у меня хлеб. Час назад я вытащила его из мусорного бака. Знала ведь: кто пожалует.
Голубь спрыгивает с площадки на землю, оглядывается с укоризной: типа я ведь от души, помочь, а вы…
– В другой раз поможешь, – ворчу я и крошу ему хлеб. – Придёшь пораньше и поможешь. Чудо ты, пернатое.
– Опять с умным человеком разговариваешь (т.е. сама с собой)? – подкалывает меня напарница.
– Нет, со знакомым голубем, – отвечаю невозмутимо.
– А со столиками ты ещё беседу не ведёшь? Лечиться пора.
– Всем нам надо лечиться, – парирую я философски. – Здоровых сейчас нет. Есть недообследованные. Любой приличный врач просто обязан прописать хоть мне, хоть тебе десятичасовой сон в кровати ночью, трёхразовое питание и курс валерьянки. Месяца на три, как минимум.
– Мне бы хоть месяц так пожить! – вздыхает коллега. Она, между прочим, и не думала ругаться. Просто шутки у нас такие.
Да, кстати, о птичках. В прошлый раз, когда я выпроводила помощничка, под вагоном нас ждали пятеро сизарей. Задрав головы,  они откровенно разглядывали меня своими круглыми, жёлто-оранжевыми глазами, словно спрашивали: «Хлеба принесла?» Люди добрые, скажите: кто из нас кого дрессирует?
31.08.2013.