Эссе из книги "Дерзкий ныряльщик"
Зашел доцент в гастроном. Смотрит, а на подоконнике лежит… толстый и красивый кошелек. Само по себе это интересно: такие вещи не валяются просто так. Взять находку Петр Владленович, конечно же, не посмел. И не потому, что хозяин мог быть рядом. Нет. Чужое для доцента неприкасаемо! Так он воспитан.
Но всё же не хотелось, чтобы находка досталась какому-нибудь воришке. Петр Владленович сразу вспомнил, как недавно увидал в кафе десять гривен… у себя под ногами. Первая мысль была: «Пусть лежат. Хозяин найдётся». Пока думал, грубый мужик наклонился, взял деньги и быстро ушел. А у стойки доцент обнаружил, что это же он сам… уронил десятку! Не солоно хлебавши, убежал из кафе.
«Такая же раззява и тут была», – решил Петр Владленович. Повернулся спиной к подоконнику и заслонил собой кошелек. Постоял так и чувствует свое глуповатое положение. Вроде бы добровольно охраняет чужое добро. «Зачем это мне? – думалось. – Уходи отсюда! Так уворуют же. А возвратится хозяин – его инфаркт схватит!» Жалко было раззяву.
Никто, однако, не подходил к окну, и Петр Владленович, наконец, решил посмотреть: что же там лежит в том кошельке? Раскрыл его и сжал губы от удивления. Увидал пачку стодолларовых купюр толщиной в большой палец руки. А на дне кошелька блеснули золотые кольца и перстни!
Такого богатства доцент никогда не щупал и подумал: «Как же сейчас волнуется хозяин! А может, это девушка оставила по рассеянности? Кошелёк-то красивый, из мягкой замши. Но почему он такой тяжёлый, словно заколдованный?»
Уже не сомневаясь ни в чем, Петр Владленович направился к продавщице. Та как раз шевелила сосиски на витрине. Покупателей не было.
– Простите, – обратился к ней доцент. – Я вот нашел ничейный кошелек на подоконнике. Если возвратится хозяин, отдайте ему, пожалуйста.
– Это мы обязательно! – обрадовалась продавщица. – У нас тут, знаете, во какая культура обслуживания.
И протянула руку. Пальцы были тонкие, а ногти перламутровые. Доцент запомнил их на всякий случай и с легким сердцем отдал находку…
Дома он рассказал об этом своей маме, сметливой и строгой старухе. Та всполошилась:
– Как ты мог, Петя? Они же присвоят то богатство!
– А что я должен был сделать? – опешил сын.
– Да взял бы домой. Дали бы объявление. Хозяин бы явился и отблагодарил тебя. Пошли немедленно в тот магазин!
Продавщица как раз взвешивала сосиски, сказала доценту небрежно:
– Я отдала кошелек директору. Но он уехал. Подождите его.
Стоят Петр Владленович с мамой у окна, а директора всё нет.
– Сынок, ну, зачем нам такая канитель? – спрашивает мама. – Тут даже присесть негде.
А время идет и идет. Наконец, явился директор, молодой и улыбчивый.
– Да, да, я отвез кошелек в милицию и сдал в стол находок, – сообщил он. – Вопросы еще есть?
Подался Петр Владленович с мамой в тот самый стол. Там их встретили тоже вежливо, лишь уточнили:
– То ваш кошелек?
– Нет, – сказал доцент. – Я его нашел в гастрономе.
– А как докажете? – спросил лейтенант. – Есть свидетели?
– Нет, – промямлил Петр Владленович. – Разве что продавец. У нее перламутровые ногти.
– Да не волнуйтесь, – успокоил его лейтенант. – Придёт хозяин – отдадим ему кошелек. В нём и хранится-то всего десять копеек…
Когда они шли домой, доцент как-то странно, вроде бы даже счастливо улыбался.
– Чему ты радуешься? – взволнованно спросила мать.
– Да я чувствовал еще там, в гастрономе, что это – грешные деньги!
– Что ты мелешь? – ворчала старуха.
– Ну, понимаешь, напитанные тёмной энергией.
– А что, есть другие?
– Конечно. Где пот и светлый труд запасены. Я как биолог это знаю. Взял в гастрономе кошелек, а он – тяжёлый, словно свинцом набит. Я и отдал его. Это опасные, мама, ничейные деньги. Они не принесут счастья никому. Их надо бы сжечь!
Старушка, где-то в закоулке души, тоже чувствовала это. Но ей так хотелось разбогатеть, и она лишь скорбно качала головой.