Дед Иван

               

   Дверь, тихонько, скрипнула и в  приоткрытый проём, просочился маленький человечек. Шаркая ногами и постукивая тростью, он просеменил  к кровати и с тихим выдохом, на нее уселся.    Хрупкое тело, согнутое временем.   Руки, в выступающих узлах вен и жил, оперлись на трость. Маленькое, сморщенное личико, с пергаментной  кожей. Глубоко спрятанные, под редкими  седыми бровями, глаза. Одет в серые брюки и теплую, вязанную кофту, то же, серого цвета, хотя за окном, стояло знойное, южное лето.  Передо мной, был старик. 
-Мир, вашей хате. - Голос, его, был тихим и немного скрипучим.
-Здравствуйте. -  Я,  привстал с кровати. - Добро  пожаловать, вместе будем лечиться. Как, Вас, зовут?  Меня, Валера.
Старик выдержал паузу, опять, выдохнул и представился. - Да, как меня, тепереча и звать? Мне уж девяносто лет. Фамилия, мне, тепереча и ни к чему. Зови,меня, дед Иван.
-Ну, дед Иван, так дед Иван. -Продолжить, мне, не удалось.
В палату  ворвалась медсестра Наташа, её полное лицо, пылало от быстрой ходьбы.
-Дедуля, ну ты даешь! Я же просила, посиди на лавочке, я провожу. Оглянулась а его уже нет. - Пожаловалась она  мне. -  А с виду,  такой тихий дедушка!
Вы, чего же меня не дождались? -Обратилась она к старику.
Тот, тем временем, устроив трость за спинку кровати,  сложив  лодочкой,  на коленях,  свои узкие ладошки,  тихо сидел, опустив голову. Молчал.
- Ну,ладно, ладно. - Наташа, резко, осеклась. - Устраивайтесь, я зайду попозже.
 Мы, остались вдвоём, в палате. Молча, сидели напротив, на кроватях и разглядывали  друг друга. Первым, молчание, нарушил дед Иван.
-Как, ты говоришь, тебя зовут,  Володя?
-Нет, Валера.
-А, да, Валера. Ты, говори громчее, я, плохо слышу. - Он,как то  жалостливо, сделал короткий жест, ладошкой, сверху вниз, как бы стряхивая с нее, что то мне невидимое. И одновременно с жестом. - И-и эх! Старый я стал. Продолжать, он, не стал. Откинулся, на кровать и повернулся, ко мне, спиной.
  Я, сам, чувствовал себя паршиво. Прыгнувшее вверх давление, приведшее меня на госпитальную койку, горсть таблеток и ноющая,  не стихающая головная  боль, не располагали к беседам.   Вечером, мое состояние ухудшилось и мне было не до деда.  К утру, я наконец нашел, для головы, удобное положение, в котором она не так болела и заснул.
  Проснулся, когда в палате, было уже светло. В коридоре, слышались, шаркающие шаги  пациентов и бойкие, каблучки медперсонала. 
  В госпитале ветеранов войн, начинался новый день.
-Проснулся? - Мой новый знакомый,  сидел на кровати, в той же, вчерашней позе. -Тут, молодуха приходила, сказала,  щас дохтор придеть.
-Какая, молодуха? - Не понял я.
-Сестричка. - Уточнил дед. - Молодуха, вишь как стучат каблуками в колидоре.  Туды-сюды. Туды-сюды.
Дед, видимо обвыкся  и его потянуло на разговоры.
-Ты,  афганец? - обратился он, ко мне.
-Нет, чеченец.
-А-а.. - Дед замолчал, обдумывая услышанное. Закончив свои размышления, он продолжал. - Я, инвалид войны!  Я, пять раз ранетый. Два раза тяжело и три раза легко, ранетый. - Он говорил громко, с остановками. - У меня в легком, иное и родное тело, осколок. А я и не знал! Дохтор, на ренгене увидел. Спрашивает, не мешает? А я  и не знал. Ну пущай живёт. И-и-эх!-Он опять,  мотнул ладошкой, сверху вниз.
-А, Вы,  где воевали? - Поддержал, я, разговор. -На каком фронте?
-Ась? -Дед, наклонился ко мне.
-Кем,  воевали? - Повысил, я, голос. - Танкист, артиллерист?
-Нет. -Откликнулся дед. - Пехота, автоматчик.-Дед, отвечал коротко, как бы нехотя, или вспоминая, с большими остановками. - Пе-е-хота. - Нараспев, повторил он. - У нас, как? В атаку идёшь, то или ранетый, или убитый.  Или ранетый или убитый. - Скороговоркой повторил он. - Я, в двадцать лет, был уже, пять раз ранетый.
  Видимо, этот разговор, задел его за живое и он, начал говорить быстрее и от этого, тише.
- Я, когда встречаю, кого, кто говорит, я всю войну прошел и не ранетый! Я, говорю ему, му--к ты, в штабе сидел, или пристроился как. Там, каждый сам по себе. Кто как может. И -и эх!  Как ты,  не ранетый?  В атаку пойдешь, или ранетый, или убитый. Сколько народу поубито. Сколько молодых ребят и девчат. И-и эх! - Дед, не на шутку разволновался. И я, попытался  отвлечь его, от навязчивой мысли.
- А, что, Дед, до Берлина, дошёл?
-Нет. -Дед,опять стих. - До западной Украины.
-А, сколько времени, провоевал?
Дед,непонимающе,смотрел на меня.
-Я говорю, когда ушел на войну и когда пришел, с войны?
-В сорок третьем, как немца выгнали, меня с братом, забрали. Брат, погиб от бендеров. А я, пришел, по ранению, в сорок четвертом. - Он, надолго замолчал.
 Тем временем, нам в палату, принесли завтрак. И разговор прервался.
Осмотр, врача, выполнение назначенных процедур,  не позволили нам продолжить беседу, вплоть до обеда.  Наблюдая, с каким удовольствием, дед, подчистую, отобедал. Я, не смог удержаться, от очередного, вопроса.
-Вкусно?
-Вкусно.
-Ну, а на фронте, как вас кормили?
-Как кормили? — Дед задумался. -Плохо, кормили. Голодали. Говорят, иди... Впереди найдешь. Дадут три сухаря. И-и эх! У нас двое... Кухня отстала. Есть нечего. Энти двое, отстали, пошли есть искать. А их поймали. Копай себе яму... Нас построили, и их,  возле ямы. Я, говорю, да лучше, отдайте их в штрафбат! А один,  начальник, говорит. А ты хто?  Тебе больно  нужно? Стрельнули их, двоих и в яму сковырнули. И-и эх!
В его тихом, скрипучем, размеренном говоре, сквозонуло такой мертвящей пустотой и обыденностью. Что кусок, встал  в горле.
  После обеда, дед Иван, пошел прогуляться, по коридору. И я отчетливо, слышу его  говорок. -Ты, сколько раз ранетый? -Вопрошал он, у невидимого собеседника. А тот, так же, громко, отвечал. -Один!  На, что дед, удовлетворенно.  - А я,  пять раз, ранетый!
  С прогулки, он, вернулся удрученный. Молча, сидел в своей любимой позе и о чем то, напряженно думал. Наконец, он, не выдержал.
-Володя!
-Да, не Володя я, Валера.
-Ну, извини. И-и эх! -Он мотнул ладошкой. - Ты знаешь, сколько, он, получат пенсии? - Дед, головой мотнул, куда то, за стенку. - Сто двадцать тыщ!  Такое может быть? А?
-Нет, не может. - Отвечаю я.
-Вот и я так думаю. - Невесело, не поверил он, мне. - Сто двадцать тыш!
-Дед Иван, у тебя, что? Пенсия маленькая, на жизнь не хватает?
-На жизнь, слава богу, хватат. Да и зачем, они, мне? Вон, внучка, внук. Дед, добавь на квартиру. Да берите, мне что, надо?  Сто двадцать тыш?!  Один раз ранетый!  И-и эх!
 Остаток дня, дед, невесело, что то бубнил себе, под нос. Лежа на спине, на кровати и уставившись в потолок, он начинал какую то тему. Но каждая из них, уже после двух, трех, невнятных слов, заканчивалась, традиционным  итогом - И-и эх!
 Я, попытался вслушаться, о чем, он говорит.
-Все умерли и ребята и девчата. Нема никого. И-и эх!

  На следующий день, после обеда. Слышу, продолжение разговора, в коридоре. Дед, наседает на собеседника. - Нет, ты мне скажи, почему тебе платят сто двадцать тыщ?
 А тот, невидимый, хохочет, на весь коридор. - Да. Я, получаю, сто двадцать тыщ, с копейками. А из копеек, набегает, еще две тыщи, в год!
-Чего,в год? - Не понимает дед.
Сто двадцать тыщ, с копейками, в год, платят мне. — Смеется  второй ...

   Дверь, в палату, распахивается и в неё  весело семенит мой, дед.
-Ты знаешь! - С ходу обращается он,  ко мне. - Это оказывается,  сто двадцать тыщ, пенсия у того. - Он тычет, за стену. - В год!  Вот врун.  А я и поверил! И-и эх!

              3 сентября 2013 г.                В. М. Морозов.


  СЛОВО - https://zen.yandex.ru/id/5f523ec5291bb636cfaac9e6