Не люблю я, как зовут меня - Иван Иванович Иванов. Как в образцах канцелярских бумаг.
На мои претензии отец отвечал:
- Потому, как традиция!..
При этом он поджимал губы и поднимал указательный палец с желтым, потрескавшимся ногтем. Впрочем, иногда поднимал огурец, так как чрезвычайно любил малосольные огурцы и ел их непрестанно.
Вот говорят: самая русская фамилия. Да, я ни разу за свои, дай бог, сорок пять лет, ни разу не встречал ни одного с такой фамилией.
Только себя.
Да, и к тому же не русский я. Я - татарин, мои предки приняли христианство и русские имена. За это остальные татары прозвали их кряшенами. Я - кряшен. И - Иванов. Русские всё теряют, даже свои фамилии.
А уж когда меня Ванькой кличут, то настроение мое сразу портится на целый день.
- Ваня, здорово!
- Здорово, дядя Юра.. Как жизнь?
- Да, нормально. Вот вишь, собачку приютил.
У ног дяди Юры крутилась маленькая черная лохматая собачка, похожая на Кляксу клоуна Карандаша. Когда я взглянул на нее, Клякса свернулась и стала выкусывать что-то в своем боку.
- Хорошая, - сказал я, хотя мне и было все равно.
- Да, соседа со второго подъезда убили, знаешь?
- Шуру что-ль?
- Ну, да. Видимо, дружки с зоны, накосячил чего-то. А собачка осталась - я и пожалел.
Разговаривали мы с дядей Юрой во дворе нашей многоэтажки, где старики устроили себе стол для разговоров, карт и домино, а бывало, по особым дням, и гармошку вытаскивали, здесь у них что-то типа клуба было.
Дядя Юра пилил ножовкой по железу компрессор от холодильника, добывая обмотку провода - сдать в приемку цветмета.
Пилил он неправильно, нужно со стороны клапанов пилить, а он с другой стороны - оттуда обмотку не вытащить. Он только до половины допилил, но я промолчал - пилите, Шура, пилите.
Ну, ладно, чего лясы точить, пошел я домой - устал все же, со смены. Работаю я токарем пятого разряда на шестнадцатом заводе. Правда, это он раньше шестнадцатым назывался, в советское время, теперь - моторостроительный завод. Сейчас вроде и платить ничего себе стали, в токари молодые-то не хотят идти.
Вот такой разве пойдет в токари - навстречу мне по лестнице шел сосед с третьего этажа. Молодой, в рваных штанах, с наушниками, а машина у него крутая и квартиру недавно эту купил - и откуда у таких деньги?
- Здравствуйте!
- Угу, - кивнул я ему в ответ, смотри-ка, еще и вежливый.
Хотел дальше пройти, но вдруг что-то под локоть меня подтолкнуло.
- Постой, - остановил я соседа, вспоминая, как его зовут. - Санёк, скажи, а вот что ты слушаешь?
Санек вначале остановился резко, и остро так в глаза посмотрел, ба, молодой-то с гонором. Но, внимательно оглядев меня, оттаял, улыбнулся:
- Вряд ли вам будет интересно.
Хотел дальше пойти, да, не тут-то было.
- Погоди, это музыка што-ль какая?
- Нет, - после некоторой паузы и уже как-то смущенно произнес Саня.
- Так, что?
- Это Ошо, аудиокнига.
- Чё за хрень такая?
Саня рассмеялся, весело, по-хорошему посмотрел, и вдруг достает из кармана маленькую коробочку и вынимает наушники:
- Держите, Иван Иванович! Послушайте.
Охренеть, он оказывается знает, как зовут меня.
- А, - крякнул я. - Ну, так просто спросил... Чего уж... Я и не знаю, как обращаться...
- Очень просто, как на старых магнитофонах - вот кнопка с треугольником - пуск, вот - перемотка, вот - стоп.
- Ага, - пробормотал я, и еще минут пять рассматривал маленький магнитофончик, так и не поняв, куда вставляется кассета, почти не заметив, как Санек ушел.
Пришел я домой, подогрел пельменей, бутылочку пива достал. Жена у меня померла, а детей бог не дал, так и живу один. Тоскливо иной раз. Бывает появляются бабы, да, все не то. С Машей жили, вроде и не замечал я её, как все жили, а как померла от рака, так вдруг понял, что лучше её не было на свете.
Под первый глоток пива - самый любимый - воткнул в уши пимпочки, неудобные, а звук как-будто прямо в голову идет.
"Иисус, сын Марии, встретился как-то со стариком, жившим на горе, открытой всем ветрам, без всякого укрытия от жары или холода. Иисус спросил его, почему он не построил себе дом. "О Боже", - ответил старик, - "пророки до тебя предсказали, что я проживу только семьсот лет. Не стоит беспокоиться, чтобы поселиться внизу".
Говорил приятный мужской голос и музыка тихонько играла. Блин, это про религию что-ли? Вот откуда у Санька деньги, он - сектант, и меня решил завербовать. Мне вон свёкр рассказывал про свою сестру - и не заметила, как квартиру на них переписала.
Голос продолжал:
"Приветствуйте новый день. Ощутите благодарность, счастье, что существование продолжает доверять вам, сохраняет возможность, трансформация еще может случиться. Начинайте новый день с великим намерением".
Вот уж херня какая-то, ничего не понять, о чем толкует, как Санек это слушает? Однако, если бы хотел затащить в секту, сам бы не слушал.
Я сделал еще длинный глоток пива, не такой любимый, зато после него приятно немеют губы.
"Секс - один из видов деятельности, дарованных природой, в котором вас вновь и вновь отбрасывает в момент настоящего. Обычно человек никогда не бывает в настоящем; только в момент, когда он занимается любовью, попадая в настоящее всего лишь на несколько секунд".
- Опаньки, - интересно пошло, про секс, только все равно не понятно.
"Не прислушивайтесь к авторитету, что бы он ни заявлял. Слушайте природу. Если природа говорит, что настало время любви, любите. Если природа говорит, что пришло время отречения, отрекайтесь. Не слушайте глупых психоаналитиков и психологов с Запада. Каким бы уникальным оборудованием они ни обладали, какими бы инструментами ни пользовались, сколько бы вагин они ни изучили, им ничего не известно о жизни".
Вот это точно, откуда им баб знать? У меня два брата есть, Стас и Сергей (странно, почему у них традиция сбойнула?) Сергей - гордость наша, в университете преподает, да, так и не женился и с бабами - слаб, а Стас - как и я, рабочая косточка, так он, как медом намазанный - бабы так и льнут, всю их механизму точно понимает.
Чё за хрень такая вагина?
"Даже находясь в толпе, люди остаются одинокими, потому что каждый боится всех. Даже сидя рядом с другими, мы сдерживаем себя, сдерживаем так сильно, что наше тело превращается в камень. Человек закован в броню, все его существо покрыто непроницаемой защитой. Поэтому, даже когда люди встречаются, настоящей встречи не происходит. Люди жмут друг другу руки, но ладони их холодны, через них не протекает любовь. Люди обнимаются, трещат кости, но сердце находится очень далеко.
Люди должны любить. Любовь - величайшая потребность, такая же необходимость, как еда. Пища - низшая потребность, любовь - высшая, любовь - ценность высшего порядка".
Тут голову мою то ли от пива, то ли от чего просто крутануло. Ладони их холодные.
"Осознанность - вот путь. Не потакать и не отрекаться, но быть осознанным. Делайте, что делаете, но с полным осознанием происходящего. Если вас охватывает страсть, входите в нее в полной осознанности, и тогда страсть станет молитвой, полностью меняя свое качество".
Что, что он говорит? Вроде все слова русские, а смысла вовсе нет. Да, только вдруг вспотели у меня руки, и лоб стал горячим.
Сорвал наушники, посидел, пошел к книжной полке. Маша-то, как заболела, стала сильно религиозной, книжек, иконок накупила, может и Ошо этот у нее есть?
Но Ошо не было.
Оделся, надел наушники, не хуже Санька, пошел прогуляться.
"Так что, не полагайтесь на чужой свет. Лучше пробираться в темноте, но пусть эта темнота будет вашей. В чужом свете нет ничего хорошего; своя темнота лучше, чем чужой свет. Если вы живете в своей тьме, то постепенно тьма будет становиться все менее и менее темной. Вы научитесь брести наощупь. Вы научитесь этому искусству, вы не будете падать.
Слепые не падают. Попробуйте идти с закрытыми глазами. Будет трудно. Вам не удастся пройти даже сто метров, а слепые могут идти так все время. Это их слепота".
Я попробовал идти с закрытыми глазами, больно стукнулся о коленом о заборчик. Это верно, открыл глаза и дошел до набережной.
"В свете кого-то другого вы на несколько мгновений можете почувствовать себя счастливым, живым; но вот приходит время расставания, потому что ничей путь не может быть вашим путем.
Зажгите свое пламя. Осветите свое существо. В этом свете первое, что исчезает, это "я", потому что "я" есть не что иное - запомните это, - как залежи, толщи неведения.
Наблюдайте: гуляете, едите, ложитесь спать, закрываете глаза, засыпаете. Продолжайте наблюдать. Одно только наблюдение, и все беспокойство, суетливость исчезают; вы чувствуете, как спокойствие окружает вас - покой, молчание.
И это молчание совсем не такое, как обычный покой... Например, сегодня утром: молчат деревья, птицы молчат, отдыхают; покой. Но это покой, а не молчание".
Мне было приятно слушать, я вернулся домой и лег спать, завтра рано вставать, ехать на завод, где запах металла, охлаждающей жидкости, мастер Семеныч, буфетчица Галя. Вечером я вернул магнитофон Саньку.
- Ну, как? - с любопытством смотрел на меня Саня.
- В-общем, концептуально, - сказал я и с удовольствием посмотрел, как оторопел Санек. Это меня Серега, брательник, научил, ежели, говорит, чего-то не понимаешь, скажи со значением: концептуально. Всегда срабатывает.
- А ты женат, Санек?
- Н-нет, - дернув щекой, проговорил Саня.
- Жениться тебе надо.