“Простите меня, родные! Поймите, что у меня не было другого выхода! Кроме вас, у меня нет никого в этом мире! Прощайте! Прощай моя доченька! Прощай моя сладкая! Не поминайте меня лихом!”…
Меня остановили не эти крики…Нет…Пролетая ночью по Краснопресненской Набережной в автомобиле, с включённым на полную мощность магнитофоном, я и не мог их слышать. Наверно каким-то боковым зрением я заметил стоящую на парапете и оживлённо размахивающую руками фигуру. Был конец 1996 года. В канун Нового Года, зима обилием снегопада и жутким морозом, решила напомнить нам о своём превосходстве. И как-то уж чересчур нелепо смотрелась эта фигура на фоне падающего снега. Что же заставило меня остановиться?…Любопытство?…Опасение за жизнь незнакомого человека? Мысль о том, что так и не мудрено свалиться в реку? И хотя Москва-река уже давно покрылась льдом, это ведь не сделает падение более безопасным…
Наверное, все эти мысли и пролетели в моём мозгу, потому что ничем иным нельзя объяснить то, что я остановил автомобиль и, выйдя из него, направился в сторону этого человека где, подойдя ближе, и услышал эти крики…
Это оказалась девушка. В руке её была зажата бутылка вина, но и без этого атрибута было видно, что девушка сильно пьяна. Она полным боли и отчаяния голосом кричала в Небо слова прощения перед своими родными, дочерью. Слёзы душили её, не давая высказать всё то, что она хотела крикнуть Небу…
Уже прошло много лет, но до сих пор я не могу понять, каким наитием я додумался сориентироваться с её намерениями и повести себя правильно. Видно Небо видело и слышало её. Видно это был не её час.…Я догадывался, что достаточно одного неверного слова, и она спрыгнет вниз, поэтому не нашёл ничего умнее, как обратиться к ней с призывом: “Послушай, Подруга. Если ты собираешься бросаться вниз – то прыгай. Мне то, какое дело? Но бутылку то оставь. К чему добру пропадать? Ты прыгай, а я выпью здесь за твой упокой”…Уверен, что она не была готова к такому обращению. Внимательно посмотрев на меня, и выдержав паузу, она протянула мне бутылку…Этого мне и было надо. Схватив её за руку, я сбросил её на набережную…
Лена, Лена…Сколько же “комплиментов” мне пришлось выслушать от тебя. А про царапины и укусы оставленные тобой, мне пришлось придумать фантастический рассказ, который пришлось изложить своей супруге, но который так и не выдержал критику. Ты кричала, что всё равно сделаешь то, что задумала. Что я только отсрочил твой финал. Что за это и мне предстоит гореть в аду, наряду с тобой…
Насилу успокоив её, я предложил поехать ко мне на работу, обогреться. А потом…потом поступай, как знаешь. Вольному – воля. Спасённому - Рай…
То что я услышал от неё было и страшно, и банально одновременно. Живя в Харькове, и не имея постоянной работы, Лена (так её звали), соблазнилось предложением фирмы по трудоустройству о работе в ресторане Москвы. Видно у неё не было выбора. Одна. Без денег. Без работы. Без мужа. С пятилетней дочуркой на руках. Пожилые родители. А тут появилась возможность заработка…
Девушки, девушки. Сколько же вас таких, битых Жизнью. Несчастных. Потерянных. Обманутых…Ресторан оказался борделем. Работодатели – сутенёрами. Естественно, что при принятии на работу, у неё отобрали паспорт…Семь месяцев ужаса. Семь месяцев рабства. Семь месяцев разуверования в добро и справедливость…Каким-то образом Лене удалось выкрасть свой паспорт и сбежать. Но…без денег, без поддержки, без помощи в незнакомом городе…Безысходность…Ничего умнее, чем покончить жизнь самоубийством она не придумала…
Утром я отвёз её на Киевский вокзал. Купил билет. Дал денег на дорогу и на подарки дочурке. Дождался отправки состава и ушёл…Она так и не узнала моего имени. На её просьбу сказать моё имя, которое она будет упоминать в молитвах, я ей ответил: “Ты, самое главное, молись. А Небо само рассудит кому”…
Прошло уже много лет. Жива ли ты? Помнишь ли ты меня? Молишься ли за меня? Я уже в другом городе. В другой стране. Так же канун Нового Года. Так же набережная. Так же холодно. И так же нет никого рядом. Я один.