Карусель жизни

ТАКСИСТ



Возле больших девятиэтажных домов, окружающих небольшую детскую площадку на отдельной территории расположилось двадцать автомобильных гаражей.
Было утро, половина десятого, поэтому техника постепенно выезжала после ночной стоянки. Люди спешили на работу, учебу, кто-то за город, отдохнуть или по делам. Вот еще один хозяин автомобиля подошел к своему гаражу. Он был высокого роста, худощавого телосложения, молодое лицо, спортивная стрижка, одет в кожаную осеннюю куртку, джинсы, кроссовки.
Типичный молодой парень, ну так сказать, сердцеед, бабник или, наоборот, человек, на которого противоположный пол обращает внимание.
Из кармана куртки он быстро вынул связку ключей, перебирая их, нашел нужный и уже поспешно открывал двери небольшого гаража. Они отворились шумно скрепя, давно уже не смазанным металлом. Внутри виднелась красная девятка, запах бензина, гаечных ключей, масла, медленно выползал на свежий воздух, растворяясь в нем.
Открыв дверь, водитель завел автомобиль, минуты две прогревал его, а потом техника медленно выехала из гаража, где снова стояла некоторое время с работающим двигателем, пока ее хозяин курил, отойдя от машины.
И вот водитель уже медленно выезжал на проезжую часть дороги. Объезжая улицы и дома. Теперь, когда появилась шашка такси наверху автомобиля, стало ясно, что этот человек работает водителем в одной из фирм, занимающейся перевозкой пассажиров. Машина медленно выехала из своего двора и направилась уже с высокой скоростью в сторону проезжающих мимо машин, вливаясь в вену автомобильного движения города.
Имя нашего героя, Иван, хотя, если честно, настоящее его имя и фамилию называть мне нельзя. Поэтому, как и многие русские парни носят это имя, и символизирует оно Россию, он будет Иваном.
Несмотря на осень, дорога была отличная, не было больших дождей, ну а если они проходили, она быстро высыхала.
Таксисты народ интересный, со своей философией, мыслями, целями и даже нравственностью. Секрета нет, что их делят на бомбил, трудяг и интеллигентов.
Бомбила – это водитель, который берет намного больше, чем стоит проезд и учитывает все в цену: дальность, скорость, время и ситуацию.
Трудяга – это водила, который пашет с утра до ночи, лишнего не просит, но от вознаграждения не отказывается.
Интеллигент – человек честный, берет лишь то, что на счетчике намотало, на лишнее не рассчитывает.
А наш Ваня, вообще человек отдельный, от всей этой иерархии. Работал размеренно, когда надо спешил, но с умом, когда бывало, кидали на деньги, за ними не гнался. Но если у человека не было денег, или он был пьян, без вопросов довозил домой к жене или маме, не шаря в карманах и не прося за проезд.
Он был необычным, и все таксисты знали его доброту. Но когда перегнешь палку, защитит себя и настучит, если надо, а поможет всегда.
На этой работе нельзя быть философом, каким был Ваня. Он видел всю жизнь людей, она словно кино, раскрывалась у него в кабине. Садились люди, которые спешат на свадьбу, с цветами на пиджаках, с подарками в руках и шампанским. Были и любовники, старавшиеся скрыться ото всех, но по глазам было видно их эмоции. Возил и убитых горем, потерей родного человека людей, женщин в черных платках, а мужчины с угрюмым лицом, путь их был один толи в морг, толи на кладбище. Часто попадались радостные отцы, это те, которых наш герой вез в городские роддомы, которых в этом городе было два. Их радость не скрывалась ничем, смех, шутки и щедрые чаевые от счастья. Возил он и тех, кто торгует своим телом, «ночных бабочек», в душе жалея их, ведь много знал историй, как может судьба и трагедия спустить человека по нравственной лестнице вниз. Поэтому осуждал, но не всех, а лишь тех, кто ради денег терял нравственность. Ведь были и те, кто делал это ради того, чтобы прокормить семью или оплатить лечение своему родственнику, потому что надеяться было не на кого, а потом катились вниз.
Иван взял в руки рацию и произнес:
-   «Алмазик»,  я девятый! Приступаю к работе. Доброе утро всем!
-   Девятый, вас поняли! Желаем удачного дня.
Диспетчер прекрасно знал доброжелательный голос Ивана, поэтому всегда с уважением общалась в эфире, отдавая заказы на поездку.
Проезжая центральный универмаг, наш герой встретил свою соседку по подъезду и этажу, тетю Наташу, которая работала в 61 школе, преподавала физику и алгебру. Ей было около пятидесяти двух лет, культурно одета, плотного телосложения, с добродушным ухоженным лицом, со своим учительским портфелем.
Иван остановился прямо возле нее.
-   Наталья Ивановна, доброе утро, садитесь, подвезу. Вы на работу? – спросил Иван.
-   Ой, Ванечка, да, на работу, спасибо, я на маршрутке доберусь.
-   Какая там маршрутка, мне по пути.
Она вздохнула, посмотрев на водителя с хитринкой и быстро села в машину.
-   Знаю я твое по пути, сынок, балуешь меня, когда не увидишь. Я уже который раз так еду, а самому, наверное, в другую сторону.
Он улыбнулся и произнес: «Честное слово, по дороге!»
-   Как твои родители?
-   Все отлично, Наталья Васильевна, живут в поселке, слава Богу.
-   Когда приедут? Не было давно.
-   Незнаю, звоню часто, да там красота, какая, дом, огород, банька. Они всю жизнь мечтали, уйдя на пенсию, уехать за город. Живут, Наталья Васильевна, хорошо.
-   А ты Ваня? Квартира двухкомнатная, жить есть где, сам красивый, что ж не женишься, уже двадцать восьмой год пошел.
-   Да вредный я, куда жениться! Жена же меня выгонит, балбеса такого.
-   Да нет, Ваня, не балбес ты, а человек хороший. Балбесом можно назвать только за то, почему институт военный бросил, поступал после армии, один год всего остался.
Иван не любил этой темы, поэтому произнес с неохотой:
-   Ну что же, все уже.
-   Женись, Ваня, найдем хорошую девушку, все образуется.
Машина на небольшой скорости подъезжала к трехэтажному зданию 61 школы. Множество детей находилось на школьном дворе, со школьными портфелями. Смех и радостный балаган стоял повсюду, все кричали, бегали, веселились.
Иван ностальгически смотрел на все это, учился он в сорок восьмой школе, увидев все это ребячество, вспомнил и свою школу.
-   Ну, все, Ванечка, удачи тебе. Храни тебя Бог. Спасибо.
Наталья Васильевна медленно удалялась от машины.
Ваня провел её улыбкой, выехал на дорогу, продолжая движение.
-   Девятый, я «Алмазик», есть пассажир, улица Пушкина,38. Поедут на железнодорожный вокзал.
-   «Алмазик», заказ принял, спасибо.
Проезжая улицы, светофоры, девятка уверенно приблизилась к данному адресу. Из подъезда девятиэтажного дома вышел полненький человек, в длинном коричневом плаще, в солидном костюме, с небольшим дипломатом в руках. Иван вышел из машины, открыв багажник, положил дипломат. Пассажир, смотря с улыбкой на Ивана, радостно произнес:
-   Ну, что, шеф? Опять командировка, давай на железнодорожный вокзал. Ивану сразу понравился пассажир, открытый, веселый, от него исходила доброта.
-   Меня зовут Дмитрий Васильевич Попов, работаю на фирме бухгалтером, которая занимается, продажей холодильников, телевизоров, бытовой техники. А сейчас в Москву надо, по делам. С семьей совсем ничего, от первой командировки
отдохнул, сейчас опять во вторую, ну что же делать, расширяемся.
По дороге на вокзал пассажир разговаривал с Иваном обо всем, на разные темы, слушать которые было приятно и непринужденно.
  Дмитрий Васильевич дал щедрые чаевые, а наш герой провел его до вагона, желая искренне добра и удачи.
Ведь как мало искренности у людей и открытости, сейчас, в наше время, где люди озлобленны и недоброжелательны. Нет,  к сожалению той любви, которая должна быть к каждому, эгоизм и все такое правит в данное время.
Еще несколько поездок, к счастью, удачных, и время подходило к обеду.
Ваня вынул мобильный телефон, сделал звонок, ответили не сразу.
-   Валентина Семеновна, ну как там? Мне сегодня так хочется, ну прямо сил нет. Услышав положительный ответ, он мчался уже поспешно к данному месту. По дороге девятка остановилась, наш герой купил два пирожка с картошкой и двинулся дальше вдоль проспектов и улиц. Машину он поставил возле детского развлекательного парка. Быстро вызвав по рации диспетчера, отрекомендовался:
-   «Алмазик», я «девятый», поставьте на обед.
-   «Девятый», хорошо, приятного аппетита.
-    Спасибо.
Иван, перейдя дорогу, направился в парк. Подойдя к детскому театру, где на улице готовили кукольное представление для детей, его встретила Валентина Семеновна и несколько кукольных актеров. Худенькая брюнетка, лет сорока, накрашенная косметикой, густыми бровями, красивым женским лицом, с улыбкой произнесла:
-   Ну, Ваня, душа опять просит?
-   Да, улыбнулся Иван, обнимая женщину по-матерински, целуя в щечку.
-   Сегодня есть для тебя твоя любимая роль, будешь дракошей. Понял?
-   Конечно, играю я ее лучше всех.
-   Ладно, готовься, дети уже собираются.
За сценой стоял вагончик, в нем Иван нашел макет веселого и задорного дракончика, надел его на руку. Общаясь с актерами, когда входить в роль, он направился к сцене.
Веселый  шум вдруг прекратился, представление кукольного театра началось, и через некоторое время детский смех все громче и громче был слышен в парке. Веселое представление длилось минут двадцать пять, а потом наступило время выхода Ивана. На сцене появился Дракоша, зеленый, с острыми зубками и лукавым смехом.
-   Что за шум здесь, везде? Сейчас я скушаю вас всех! Как посмели вы будить и меня, дракончика, здесь злить?
Его голос звучал смешно, по-детски, чего вовсе не скажешь, увидев Ваню, что он может издавать такой нежный актерский голос.
Представление закончилось, его поблагодарили актеры, и директор. Валентина Семеновна, улыбаясь, взяла Ваню за руку и сказала:
-   Ваня, спасибо тебе большое, что же ты все баранку крутишь, шел бы к нам. Талант пропадает, а то выступаешь иногда и то, совсем бесплатно.
-   Валентина Семеновна, я же от души!
-   Что, Ваня, так детей любишь, женись, будешь воспитывать.
Иван ответил:
-   Со временем, спасибо, Валентина Семеновна.
-   Заезжай, Ваня, удачи!
Уходя из парка, он увидел, как маленький ребенок упирался, отказываясь идти с мамой. Подойдя радостный к маленькому малышу, он наклонился и произнес своим актерским голосом:
-   Так! А почему это мы маму не слушаем? Что, может тебя к себе забрать, а?   
Малыш перестал плакать, а начал смеяться, показывая пальцем:
-   Мама, это дракоша.
 Таксист уже принимал заказы, колеся по городу на своей машине, отвозя пассажиров по их маршруту. На центральном универмаге, возле небольшого рынка Иван остановился, здороваясь со своими коллегами. Выходя из машины, к нему подошел человек, лет сорока с небольшой лысиной, среднего телосложения, доброй улыбкой.
-   Привет, Ваня! Как дела?
-   Отлично.
-   Спасибо, Ваня за запаску, уже могу вернуть.
-   Да ладно, Василий Степанович.
-   Пусть будет у вас, когда приобретете свою, вернете.
-   Ой, да, наверное, нескоро.
Ваня улыбнулся и добродушно сказал:
-   Подождем, ничего страшного.
Пообщавшись с Василием Степановичем и несколькими молодыми таксистами, наш герой отправился на цветочный рынок, уже не спеша, на небольшой скорости.
Да, Ваня ехал за цветами любимой, конечно, она у него была. Звали ее Таня, она была старше него на 6 лет, красивая, образованная, серьезная женщина, которая безумно была влюблена в Ивана. Это была чистая, нежная любовь. Первый ее брак был неудачный, но она встала на ноги, сама разойдясь с мужем. Квартира, работа и девочка Оля, любимая дочка. Была, конечно, и поддержка родителей. В отношениях с нашим героем, Таня понимала, молодой, красивый парень рано или поздно уйдет от нее, но очень любила и решила любить до этого времени, когда это случится.
Ох, как она была не права, Ваня был однолюб и давно решил, другой женщины в его жизни не будет. А Олечка была уже, как дочка. Таня взяла его не только красотой, а любовью к людям, отзывчивостью и серьезностью. Мечтал о свадьбе. Но все откладывал из-за обстоятельств, каких, читатель узнает потом, но поверьте, очень серьезных.
Парень ходил довольный по цветочному рынку, выбирая букет.
-   Идите сюда, молодой человек! Вы же у меня всегда берете!
-   Да я вас и ищу!- ответил Ваня полненькой продавщице, лет пятидесяти пяти.
Веселым тоном она предложила ему букет красивых белых роз.
-   Ну как вам? Красиво?
-   Да, то что надо, давайте.
-   Что ж вы еще не женились?
-   Нет, а почему вы так спросили.
-   Ну, потому что, когда женитесь, цветов уже покупать не будете! - весело ответила женщина.
-   Да ладно, буду!
-   Ну, посмотрим, ответила продавщица.
Уходя с рынка, он нашел красивую, нежную, плюшевую игрушку, купил ее, это был подарок восьмилетней Олечке.
Он всегда помогал Тане по хозяйству, деньгами, всем, чем мог. Были куплены продукты и путь лежал на известную улицу, где в большом девятиэтажном доме, его уже ждали.
-   «Алмазик», я девятый, снимите меня с рации, работу закончил, спасибо за заказы.
-   Вас поняла, девятый. Приятного отдыха, до встречи.
Диспетчер сняла Ваню с работы, уже до следующего выезда.
И тут раздался звонок, нет, не по телефону и не по рации, а по другой радиосвязи, находившейся всегда при нем. Ваня иронически засмеялся и остановил машину на обочине. Разговор был не долгий, красная девятка быстро развернулась и ехала уже в другую сторону.
Держа в руке уже свой мобильный телефон, он звонил Тане.
-   Алло, Ваня! Ты где? Мы тебя ждем.
-   Танюша, прости, тут такое дело, мне по работе надо срочно.
В трубке был слышен голос Олечки:
-   Что, опять дядя Ваня не сможет приехать?
-   Таня, мне срочно надо!
-   Ваня, ну скажи, зачем?
-   Поеду в другой город, есть работа, на машине перевозка, неплохо платят.
И тут Таня не выдержала, высказала все.
-   Да, я тебе не жена, но когда ты две недели, а то и больше не отвечаешь на звонки, как ты думаешь, это нормально!
-   Ты просто скажешь и все, я же не маленькая!
-   Таня, ну, что тебе сказать, надо мне очень.
-   Знаешь Ваня, кажется, что одна такая поездка, и ты просто не приедешь. Ты хоть телеграмму вышли, мол, женился, все хорошо, будем с Олечкой знать, что ты живой, нам этого хватит.
-   Да какая женитьба, это работа.
-   Ладно, Ваня, мы тебя ждем, задерживать не будем.
В трубке раздался голос Оли:
-   Дядя Ваня, мы вас ждем, приезжайте скорей!
И все, гудки в телефоне.
Машина мчалась на большой скорости, умело водитель распределял скорость, повороты. Он спешил, поэтому о Тане подумал одно, все будет хорошо и все, мысли были заняты другим.
Быстро поставил технику в гараж, зашел домой, позвонил матери.
-   Мамуль, привет! Как твое здоровье?
-   Ой, Ванечка, хорошо! Когда тебе свежих продуктов с дачи привезти?
-   Мама, сейчас не надо, я уеду на недельку, может больше, потом позвоню, привезете.
-   Мать вздохнула, храни тебя Бог сынок, ждем с отцом звонка.
В двухкомнатной квартире наш водила пробыл недолго, собрал спортивную сумку, быстро посмотрел все ли в порядке, потом подошел к углу, где стояла икона воина, благоверного князя, Александра Невского, перекрестился и вышел из квартиры. Теперь можно будет все понять про нашего героя.
Через некоторое время он был одет в спецназовскую форму, вместо баранки автомобиля в руках автомат, вместо кроссовок военные берцы. Вот как. Он был спецназовцем, о его профессии не знали даже родственники и близкие , их имена никогда и нигде не называли,  награды получали при закрытых дверях. Теперь понятно многое в его жизни, отношения с Таней, учеба в военном училище, где была версия, будто он его бросил.
Вертолет в ночи нес на борту небольшую группу спецназовцев,  состоящую из семи человек, тишина и мысли свои у каждого. Но при высадке из вертолета одна цель, одно задание и сплоченность.
Высадившись, они крепко обнялись, пожали руки и вперед в лес, цепочкой к намеченной цели.  Путники шли уверенно в темноте, около часа, быстрым темпом и вот она цель.
Каменный забор и деревянный одноэтажный, но большой дом. Во дворе находились два вооруженных человека, сколько их было в доме неизвестно. Несмотря на ночь, в некоторых окнах горел свет.
Двое вооруженных людей был обезврежены, как вдруг из дома по спецназовцам был открыт огонь, к большому сожалению их заметили.
Цепочкой группа быстро приблизилась к дому и профессионально, ведя огонь, проникла внутрь здания. Они зачищали его, Иван, стоя в коридоре, увидел человека, выбежавшего с оружием в сторону группы, выстрел, нападающий упал.
Приблизившись к командиру, наш герой заметил, как в сторону главного в группе был направлен пистолет, это мгновение жизни, смерти и решения. Иван закрыл собой командира, прозвучал выстрел. Он упал, хватая воздух, понимая, что его сразила пуля.
Чувствуя резкую боль по всему туловищу, Иван подумал, вот она-то смертушка. Боевые товарищи обезвредили стрелявшего и принялись за своего коллегу.
Да, Бог помог, Иван остался жив. Группу заложников, в количестве десяти человек они освободили. Бандиты были обезврежены и кто-то арестован. Ваню вертолет доставил на базу, всю дорогу туда, возле него были братья-спецназовцы. Оказали первую медицинскую помощь, поддерживали. Было прострелено правое плечо в незащищенном месте бронежилета.
В городе Ваня появился через три недели. На машине не работал, объяснил, что решил отдохнуть немного. А в воскресенье, молодой парень в спортивном костюме, с рюкзаком шел к берегу загородной реки, где располагались еще несколько небольших озер. Красивая осенняя природа с полями, большими и маленькими лесами и желтые листья, танцующие с ветром осенний вальс, украшали прекрасный пейзаж.
На берегу реки быстро было вынуто все, что лежало в рюкзаке, быстро был разведен костер, два шампура с мясом переворачивал Иван то на один, то на другой бок. Он любил одиночество, и хотя у него было много друзей, любил отдохнуть вот так, сам, без лишней суеты.
Спиннинг с блесной, уже бросался не раз и вытаскивался обратно, пока без добычи, хорошее время для ловли щуки.
Снова рация дала сигнал, Ваня вынул ее из левого кармана, на экране были написаны слова: «Приветствуем тебя, дракоша, с правительственной наградой и намеченной свадьбой на следующее воскресенье. Братья подарок купили, жди. Спасибо тебе, твой командир».
Вот и вся, правда про Ваньку, его жизнь, незаметную и такую важную для нас, простых людей. В спецназе все братья, они любят свою работу, которая называется служба России.
А любовь нашего героя к кукольному театру, это любовь к детям. Он был там, в Беслане и дал себе слово, что сделает все, чтобы не повторилось этой трагедии.
Вопрос с Таней помог решить командир.
-   Скажем, что ты милиционер, ну очень важный, иногда надо отлучаться, а если помощь нужна, друзья помогут до твоего возвращения. Пойми Ваня, она любит тебя и жалеть ее не надо, сколько дает нам Бог пожить, столько и живем и ты, помнить будешь, что выжить надо в любой ситуации, чтобы ее вдовой не оставить, служба у нас такая, все поймет.
Когда предложил ей замуж, помнит ее слезы радости и Олечки.
Иван выпил из фляги коньяк, закусил шашлыком, надел наушники плеера, в нем играла его любимая группа и песня:

Выйду ночью в поле с конем,
Ночкой темной тихо пойдем,
Мы пойдем с конем по полю вдвоем,
Мы пойдем с конем по полю вдвоем,
Мы пойдем с конем по полю вдвоем,
Мы пойдем с конем по полю вдвоем...

Дай-ка я разок посмотрю,
Как рождает поле зарю,
Где кудрявый клен и златая рожь
Пой о том, как я в Россию влюблен…

Спиннинг снова бросался в воду, настырно ища добычу, да он такой боец спецназа упрямый, за плечами две командировки в Чечню, много спецопераций, настырность и терпение. И вот удача.
Ваня тащил большую упитанную щуку, радостно схватил ее, еще больной правой рукой и громко произнес:
-   Эх! А весной карась здесь ловится больше ладони!
Он посмотрел на небо и словно молитву читая, сказал: «Господи, дай дожить до весны!»
 
Ба, ба, ба!


Зинаиду Алексеевну на этом рынке знали все. Да, покупатель для продавцов был непростой. Продать испорченные фрукты или несвежее мясо было бесполезно.
Опыт этой женщины-хозяйки был безукоризненный.
Фрукты, как и мясо, видела насквозь, определяя свежесть продуктов одним взглядом.
-   Зинаида Алексеевна курица очень свежая! Будете брать?- радостно произнёс поставщик, крупный мужчина, лет сорока.
Перед ним стояла красивая женщина сорока пяти лет с миловидным лицом, аккуратно накрашена, с хитринкой посмотрела на продавца, потом на товар.
-   Да, вот её-то я и возьму, определилась она через некоторое время.
Эта покупательница приходила на рынок в одно и то же время, перед тем как пойти на работу, хотя другие люди покупали всё нужное для домашнего стола, после рабочего дня.
В этом и была мудрость и хитрость Зинаиды Алексеевны.
Довольная собой она шла с сумкой нужных продуктов, спешила на маршрутку, находившуюся на остановке, недалеко от рынка.
Погода была осенняя, но довольно тёплая.
Посмотрев на Зинаиду Алексеевну, невозможно было представить, какая была у неё профессия.
Она могла быть и директором школы, и преподавателем, и программистом, и адвокатом, можно перечислять много профессий.
Но на самом деле её истинная профессия была кассир, в коммерческом банке «Балтика».
Это место работы приносило лишь финансовый доход, исключая полную радость и удовлетворение от  этой профессии.
А то, чем занималась она в свободное от работы время, приносило большое удовольствие.
Выйдя из маршрутки и пешком добравшись до нужного места, Зинаида Алексеевна быстро превратилась в женщину в длинной юбке, на голове был надет скромный платок.
Яркая косметика была быстро вытерта влажной салфеткой.
Смотря на купола храма Пресвятой Богородицы всех скорбящих радостей, перекрестилась и вошла на территорию храма.
Внутри небольшой, но уютной церкви женщина поставила свечи, заказав требы о здравии и упокоении родных и близких.
Конечно же, просила здоровья у иконы Пресвятой Богородицы о двух родных людях.
О муже, Ларионове Дмитрии Игоревиче и единственного ребёнка в семье, дочери Виктории, которой недавно исполнилось пятнадцать лет.
Путь к богу у каждого разный.
Зинаида Алексеевна и подумать не могла, что когда-то будет ходить в церковь, да еще искренне поверив в бога.
Посетив дом божий, женщина никуда не ушла. Она вышла из храма и направилась к небольшому приходскому домику.
Через некоторое время она вышла из него переодетая в синий халат, на руках были одеты белые резиновые перчатки, на голове повязан тёмный платок.
Цветы, красивые и прекрасные клумбы, вот оно место работы Зинаиды Алексеевны и сюда её позвали неспроста.
Она была профессионалом своего дела, который о цветах знал настолько много, что мог бы написать несколько книг о том, как высаживать  цветы, в какое время и как ухаживать за ними.
Отец Сергий, настоятель храма искренне радовался тому, как преобразилась территория приходской церкви. Он очень ценил своего садовника и с юмором говорил, когда она обращалась к нему:
-   Зинаида Алексеевна, если хотите сказать, что не будете у нас работать, лучше молчите, не отпущу никуда.
-   Да нет, батюшка, мне нужно купить для посадки кустики белых роз.
-   Хорошо, деньги вам выдадут в кассе.
Когда её пригласили работать в храм садовником, она познакомилась с верой, видя лица нуждающихся посетителей, которым нужна была поддержка свыше.
Ей нравились все службы, церковное пение и большие двунадесятые праздники, когда ей надо было украшать праздничную икону разными душистыми цветами.
Хорошие и отрицательные стороны нашей героини можно описать просто.
Она была любящая и верная жена, хозяйка, отзывчивая. Плохим качеством было то, что была сребролюбивой, по простому любящей деньги, горделивой, благодаря своему любимому мужу, профессору-кардиологу, Дмитрию Игоревичу.
Это был круг интеллигенции, в который входили жёны врачей, банкиров, предпринимателей.
Конечно, чувствовала себя Зинаида Алексеевна членом определённой касты, интеллигенции.
Главное дорожить своей репутацией, чем круче проведёшь свой отпуск с семьёй, тем больше баллов и уважение жён других интеллигентов.
Была ещё и интриганкой, Господи прости, той, что надо.
Если кому-то нужно кости промыть, то это к Зинаиде Алексеевне.
Ещё одной страстью этой женщины были сериалы.
Помните знаменитый сериал «Санта Барбара», именно он вошёл в книгу рекордов Гиннеса. Он состоял из тысячи серий, а может и больше. Несмотря на это Алексеевна знает и помнит каждую серию и все перипетии этого сериала.
Вот такая женская слабость.
Поверьте, лично меня это выводит иногда из себя.
Я часто смотрю на свою матушку, увлечённую какой-то мыльной оперой.
-   Марина, что ты смотришь? Здесь всё понятно.
Затем начинаю рассказывать, кто попадёт в аварию, кто настоящий герой и кого и как оставили в детском доме и остальное мыло.
А жена мне говорит:
-   Саша, как это ты всё знаешь, ты что смотрел уже?
-   Делать мне больше нечего, одна и та же грязь, всё везде повторяется, ужас!
Но это не самые сильные недостатки женщин, они очень безобидные.
Первым делом начала рабочего дня Зинаиды Алексеевны была посадка новых кустов роз.
Божья земля принимала саженцы нежным чернозёмом, потом посаженные розы были обильно политы.
Через время из маленького отростка и зародыша бутона тщательного ухода за растением появляется жизнь и красота в виде разнообразной цветовой палитры красивейших роз.
После проделанной работы, Зинаида Алексеевна переоделась, забрала продукты, которые купила утром, перекрестилась перед выходом с территории храма, спешила домой.
Дом семьи Ларионовых находился в элитном районе города.
Возле подъезда на скамейке традиционно сидели бабушки, любительницы посплетничать и посудачить.
С уважением Алексеевна поздоровалась с соседями, вошла в подъезд и открывала свою квартиру на первом этаже.
Квартира была обставлена со вкусом и размахом обеспеченных людей.
Переодевшись в домашнюю одежду, хозяйка уже приступила к приготовлению ужина, чтобы всё успеть к приходу всех членов семьи.
Через некоторое время на кухне запахло запечённой курицей и варёной картошкой, также был приготовлен вкусный салат.
Первой в родные двери позвонила дочка.
-   Викуля, как дела в школе?
-   Мама, всё хорошо.
Сняв верхнюю одежду, надела свои тапочки и пошла к себе  в комнату.
-   Вика, скоро будем ужинать, только папу дождёмся.
-   Мам, тебе, что-нибудь помочь?
-   Нет, спасибо, я сама справлюсь.
Вдруг раздался телефонный звонок, муж спросил у Зины, что купить ещё к ужину. Заказ принял и через некоторое время стоял в коридоре квартиры, отдав жене купленные продукты.
Ларионов Дмитрий Игоревич был высокого роста, в очках, с усиками и интеллигентной бородкой.
Это был прекрасный образованный хирург-кардиолог.
Поцеловав жену, спросил:
-   Как дела?
-   Всё хорошо, Дима!
-   Где дочурка?
-   В своей комнате. Давайте все за стол.
За домашним столом сидела вся семья.
Дочка вела себя как-то непонятно и необычно.
-   Вика, что случилось?
-   Мама, всё хорошо!
-   Что-то с учёбой?- произнёс Дмитрий Игоревич.
-   Папа, всё нормально! С чего вы взяли, что что-то случилось?
Эти слова успокоили родных родителей.
Возраст молодой, переходный, настроение меняется часто.
После ужина вечер был семейный и спокойный, как у многих.
Алексеевна смотрела телевизор, иногда болтала по телефону.
Муж читал газету и пил чай, удобно расположившись в мягком кресле возле шахматного столика.
Дочка была в своей комнате, делала уроки, проводила свободное время у компьютера.
Следующий день начался обыденно, после семейного завтрака каждый уходил на свою работу, Вика на учёбу.
Из банка Зинаида Алексеевна освободилась довольно рано и решила свободное время посвятить домашним делам, ведь на следующий день ей нужно было ехать в храм. Придя, домой, она очень удивилась, увидев дочку дома, да ещё не в очень хорошем состоянии.
-   Вика, что случилось?
-   Мама, ничего страшного, просто плохо стало, вот и пришла раньше.
-   Вика, что ты скрываешь? А ну, давай говори правду!
-   Мама, я беременна.
Как вам новость, девочке пятнадцать лет от роду.
Слава богу, что Алексеевна находилась недалеко от стены и не упала, а просто сползла по ней.
А Вика плакала, чем резала сердце матери, которая прекрасно понимала, во что вляпалась дочка и какую сделала ошибку.
-   Мама, прости, мамуля!
Немного отойдя от шока и взяв себя в руки, Зинаида Алексеевна уверенно произнесла:
-   Кто отец ребёнка?
-   Мама, не надо!
-   Я спрашиваю, кто отец?
Ответ был неразборчив и непонятный.
Стало ясно, как свет, спрос с отца ребёнка, как с гуся вода.
А потом, обняв друг друга, просто сидели и ревели.
Что делать в данной ситуации виделось туманно и неразборчиво.
Алексеевна, долго не думала, а выбрала самый лёгкий и страшный способ решения проблемы – аборт.
Никто не узнает, а ты дочка терпи и соглашайся, сама виновата, теперь слушай, что тебе говорят.
Страшная волна насмешек и разговоров знакомых в кругу друзей, где посудачить мастера больше пугали женщину, чем страшный грех убийства. Да, именно убийства.
Меня часто поражает, как называют это завуалировано и по-научному – аборт.
А что дочка согласна на всё, что с неё взять. Чувство вины и страха
затуманили материнский инстинкт, а шантажировать ребёнка можно чем угодно. Выгоним из дома, отречёмся, кому ты нужна неблагодарная, сколько же мы для тебя сделали.
Зинаида Алексеевна к таким мерам не прибегала, только дала дочке понять, что она будет делать то, что решила она.
Отойдя от шока, открыла холодильник, достала холодной минералки, налила полный стакан и выпила.
Мысль была одна, отец ничего не должен знать, завтра будет день, будет и время принять решение.
Успокаивала себя женщина фразой, что выход есть из любой ситуации.
Вечером решили вести себя, как обычно, чтобы глава семьи ничего не мог заподозрить.
Звонки к хозяйке её подружек были безрадостными, снова и снова обсуждение других.
-   Боже мой! – думала Зинаида Алексеевна, если узнают, вот кости пополощут.
У женщины поднялось давление, теперь минералка пилась вместе с таблетками.
Дочка сидела на диване и плакала.
-   Мама, мамочка!
-   Что мама? Горе ты моё! Ты у нас один ребёнок в семье, думала, гордиться будем тобой, а ты взрослой жизни захотела.
В гроб меня раньше времени вогнать хочешь.
Господи, господи! За что?
Да ситуация не простая.
Муж пришёл вечером в хорошем настроении, ничего не заподозрил.
Успокоив дочку мудрой пословицей, что утро вечера мудреней легли спать.
Назвать это сном нельзя, мысли разрывали сосуды головного мозга. Что делать?
Утро было ещё ужасней, после непродолжительного сна. Слава богу, что муж очень рано уехал на работу.
В женскую консультацию Вику мать записала очень быстро.
-   Сегодня и завтра в школу не идём. Пойдем к врачу.
На работу сегодня пойдёшь со мной, а завтра в больницу.
Поняла?
-   Поняла, мама!
К храму шли молча. Вика понимала, что трогать и говорить с матерью бесполезно, не стоит будить в ней зверя.
Вместе зашли в церковь, поздоровались с сотрудниками.
Подошли к алтарю, где лежала икона Пресвятой Богородицы всех скорбящих радости.
Зинаида Алексеевна плакала, дочь тоже лила слёзы.
Работая с цветами, мать Вики думала об одном, что делать.
И вдруг прекрасно поняла, что этот ребёнок, как зародыш цветка уже живёт и вырвать его, как вынуть из земли зародившийся бутон нельзя.
Какая там работа, всё валилось из рук, пришло время возвращаться домой.
Отец Сергий встретил свою работницу, когда они выходили из храма.
-   Зинаида Алексеевна, добрый день! Это ваша дочь? Очень похожа на вас.
-   Да, батюшка, это Вика.
Девочка поздоровалась со священником.
-   Вы чем-то расстроены?
-   Ой, батюшка, не знаю, как сказать. Вика подожди в стороне.
Отец Сергий, что делать в сложной ситуации?
-   Расскажите в чём дело?
-   Сейчас не могу.
-   Придите на исповедь, будет легче.
-   Хорошо, подготовлюсь и приду.
Священник понял сразу, что что-то неладное.
-   Зинаида Алексеевна, может быть, поделитесь?
 -   Не сейчас, батюшка, подумать надо.
-   Буду рад всегда помочь. Вы главное помните, дорогая, какая бы ни была сложная ситуация, бойтесь бога и греха и просите помощи Всевышнего.
Дома стояла обстановка нервозности, тяжело было скрыть эмоции.
-   Муж, расспрашивал, что случилось.
-   Всё хорошо, не переживай Дима.
Вика сидела в  своей комнате, но к ужину вышла.
Утром мать и дочь ехали в больницу. Мысли об аборте, как избавлении от проблемы всё сильней и сильней наполняли разум, не от бога.
-   Мама, я сделаю всё, что ты скажешь.
-   Делать надо было раньше, Вика.
Насмотрелась «Дом-2» и «Беверли Хиллс», вот они плоды разврата.
Врач-гинеколог София Павловна со знаменитой фамилией -  Крупская, приняла посетителей вне очереди.
Обследовав Вику, посмотрела на Зинаиду Алексеевну и спросила:
-   Вы хотите сделать аборт?
-   Что значит хотите? А что бы вы делали на моём месте, господи?- расплакалась она.
-   Успокойтесь, успокойтесь! Уже второй месяц, это живой ребёнок. Убьёте дитя, вообще родить не сможет, вероятность очень большая.
-   Доктор, она сама ребёнок, о чём вы говорите!
-   Ваша дочь может подождать вас в коридоре.
-   Вика, подожди, пожалуйста, в коридоре, я скоро.
-  Я вас понимаю.
-   Как вы можете меня понять?
-   Перестаньте кричать, рожайте, спасайте внука вместе с дочкой!
-   Вы гинеколог или кто, дорогая?
-   Я, прежде всего мать!
-   Умничаете, а вам бы моё горе!
-   Это горе будет ваше счастье, побойтесь бога, а не людей и сплетен, слышите!
-   Боже, я сойду с ума!
-   Не сойдёте, идите домой, расскажите всё мужу и примите вместе решение.
Рожайте, дорогая, вот мой номер телефона, я жду положительного ответа.
Врач крепко обняла женщину, успокаивая, что всё будет хорошо.
-   Дочку не ругайте, а то доведёте до суицида, дайте понять, что вы на её стороне.
Это наставление Зинаида Алексеевна приняла чётко, боясь за дочь.
-   Вика, мы будем рожать, слышишь! Мама с тобой!
Дочь плакала, целуя и обнимая маму.
-   Не бросай меня, мамочка!
Что было вечером, представить страшно, после тяжёлого рабочего дня такая новость постигла главу семейства.
Дмитрий Игоревич, слава богу, не упал, спасла та же стена, что и жену, он медленно сполз вниз.
Скандал был такой, что мама не горюй!
-   Это всё ты! Твоё воспитание! Я ради вас горб корячу, а вы!
-   Успокойся, говорю тебе!
-   Я приняла решение, хватит орать!
-   А ты красавица чего плачешь и молчишь?
-   Не трогай дочь, слышишь!
Подробности писать не буду, а то сам критикую сериалы, я здесь как сценарист, ближе к сути.
На другой день муж домой не пришёл, остался ночевать на работе.
Зинаида Алексеевна всё решила.
Понимая всю ситуацию и положение в семье, поддержала её будущая крёстная ребёнка врач-гинеколог Крупская София Павловна.
Муж всё-таки вернулся в семью, приняв решение жены и дочери.
Пережить пришлось ещё не мало. Вот он долгожданный день рождение внука.
-   Поздравляю вас бабушка и дедушка!
Крестили внука в родном храме, где работала Зинаида Алексеевна.
Подруги сплетничали и обговаривали тщательно весь процесс. Но до них дела уже не было, они были вычеркнуты из списков друзей.
Их место заняла крёстная мать, о которой мы уже знаем и крёстный отец.
Первыми словами внука Тимофея были: «Ба-ба-ба», в благодарность любимой бабушке.
Ребёнок рос здоровым, молодцом.
Каждый год, в праздник иконы Пресвятой Богородицы Всех скорбящих радости на иконе появляются цветы.
Украшена она красивыми бутонами, а на них видны капли росы.
Многие думают, что цветы специально сбрызгивают, но нет - это слёзы Зинаиды Алексеевны, слёзы веры, любви и благодарности.

 



 
БЕРЕГ РОДНОЙ ЗЕМЛИ

Было это или нет, выдумка или правда, знать это только одному богу и мне, автору этого рассказа.
В нём изменено многое, имена людей, названия городов, но прочитав этот рассказ, мы ещё раз вспомним о тех людях, которые искренне посвятили себя службе родине.
Для них, людей этой героической профессии всегда приятен утренний рассвет, когда видишь солнце и небо, и родной берег своей земли.
Посвящаю его воинам подводникам, павшим и живым, тем, кто отдал свою жизнь отечеству, бороздя глубины морей и океанов, стоя на страже морских границ.
Много было трагических событий, постигших нас с гибелью субмарин и их экипажей, во время холодной войны и в мирное время.
Вечная память экипажу подводной лодки «Курск», «Комсомолец».
Сколько было происшествий, о которых молчат, но где-то там, на секретных полках в архивах, есть сведения о подводных экипажах, переживших свою тяжёлую ситуацию, находясь внутри железа, на глубине Средиземного и других морей и океанов.
-   Слушай, Петя! Да куда ты так гонишь время полно? Выходим только завтра в море, а мы уже почти на базе, готовились вчера целый день.
-   Ты, Вася, подводник и знаешь, как важно всё проверить и делать не спеша, с запасом времени. Наши небось на базе?
-   Да какая база, нет там никого!  Будут через три часа.
Белая шестёрка «Жигули» уверенно преодолевала вёрсты.
Камчатку уже проехали, подъезжали к военной базе.
Это были два лучших друга, Попов Василий Алексеевич и Ристархов Пётр Васильевич, два молодых офицера по профессии инженера-механика, операторы ядерного реактора.
Пётр Васильевич был уже два года, как женат. Жена, Нина носила ребёнка, пошёл уже пятый месяц. Ясное дело, серьёзный человек, оставивший юность с ребячеством позади. О чём не скажешь, о Попове Василии Алексеевиче.
Смазливый, красивый морской офицер, большой опыт любовных похождений. Слабый пол любил его очень сильно. Ценя свою молодость, не решал связать себя брачными узами, но это всё временно, просто не встретил свою половинку.
Военная база встретила их большим каменным забором, на вершине которого было битое стекло и колючая проволока.
Здание КПП охраняли, как обычно дежурный офицер и два матроса.
Проверка документов и машины не заняла много времени, их пропустили, открыв ворота военной части. Подняли шлагбаум, убрав заградительную ленту с шипами и иглами, предназначенную для колёс незваных гостей.
Здания военной базы, выкрашенные в тёмно-жёлтый цвет, встречали их строго.
Оставив машину на стоянке, они шли вместе с сопровождающим к своему месту службы, отдавали честь проходящим мимо матросам и офицерам.
Держали в руках по небольшому чемодану, одетые  в  военную форму, вот и все пожитки, а остальное всё было на подводной лодке.
Ранняя весна, прохладный ветерок, синее бескрайнее море, волна, бьющаяся о пирс и берег, чайки, радостно летающие в небе. Прекрасная картина природы, которую нарушало только присутствие страшного оружия, созданного людьми, инженерами-проектировщиками и имеющего страшную разрушительную силу.
-   Вот и наша красавица, Петя!
-  Да, Вася, вижу. Знаешь? Я совсем не соскучился, ещё после второго похода, а сейчас третий, но служба есть служба.
-   Да, понимаю я тебя, браток. Жене твоей скоро рожать, а ты в море. Жизнь у нас такая.
-   А я холостой пока, так что она, моя невеста.
Это была атомная подводная лодка проекта 667-АУ «Навага», бортовой номер К252, «Барсук», вот такое название.
Возле лодки вовсю копошились люди, подготовка к дальнему походу вносила свои коррективы.
Тщательно проверялось всё, каждый отсек, каждый проводок электроснабжения. Ведь любая ошибка и подводная лодка может стать братской могилой для матросов и офицеров.
Уходили на три месяца, поэтому водой и продуктами тщательно снабжали лодку, чтобы обеспечить её живучесть и запасливость.
Торпеды и вооружение проверялось ещё вчера, и было готово на все сто процентов.
Работа специалистов кропотливая и тонкая, как говорят, семь раз отмерь, один отрежь.
Конечно, многое зависит от обслуживающего персонала. Но как показывает жизнь не всё.
Страшным врагом подводной лодки иногда становится не торпеда врага и лодка противника, а море, эта бушующая, страшная и сильная стихия.
Двадцать седьмого января одна тысяча шестьдесят первого года подводная лодка с экипажем восемьдесят человек затонула в Баренцевом море, возле полигона боевой подготовки. Вывод был один, что эта трагедия произошла из-за конструктивных недостатков механизма в двигателе.
Никто из экипажа лодки в живых не остался, она стала братской могилой для братьев подводников, была она поднята со дна в одна тысяча девятьсот шестьдесят девятом году.
Двадцать третьего июня у берегов Камчатки затонула ракетная радиолокационная лодка тихоокеанского флота. Причиной гибели был прорыв воды в один из отсеков. Слава богу, большинство людей удалось спасти, но семнадцать членов экипажа погибли.
В одна тысяча девятьсот восемьдесят шестом году на атомной подводной лодке с баллистическими ракетами произошла авария, недалеко от района Бермудских островов. Пламя охватило ракетное жидкое топливо, наверняка вытекшее из ракеты из-за разгерметизации.
Бытует версия, что это произошло из-за столкновения с американской подводной лодкой.
Пожар удалось ликвидировать, экипаж был эвакуирован на подошедшие советские корабли. Но беда продолжалась, когда подлодку буксировали, она затонула на четвёртый день, четыре человека погибли, один из них матрос, навсегда оставшийся в реакторном отсеке. Он ценой собственной жизни, заглушил атомные реакторы.
Имя этого героя Сергей Преминин, вручную заглушил реактор, чем спас от заражения прибрежную акваторию.
В одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году был награждён орденом красной звезды, а указом президента России №844 от седьмого августа одна тысяча девятьсот девяносто седьмого года удостоен звания героя российской федерации, посмертно.
Большая трагедия произошла седьмого апреля одна тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, подводная лодка «Комсомолец», находясь на боевом дежурстве в Норвежском море, в результате короткого замыкания в седьмом отсеке загорелась, что привело к сильному пожару.
Спустя пять с половиной часов, лодка затонула. Экипаж покидал лодку, но, к сожалению многие замёрзли в море, помощи не было, погибли сорок два человека.
Командир и пять членов экипажа эвакуировались с затонувшей лодки, с глубины пятьсот метров, во всплывающей спасательной камере. Из шестерых моряков спасся только один мичман.
Самая большая трагедия, которую никогда не забудут, это гибель атомной подводной лодки «Курск», самой современной в российском флоте.
Сто восемнадцать человек погибли, это трагедия всей страны, родных и близких. Это были крупномасштабные учения в Баренцевом море.
Версий гибели подлодки много, но до сих пор эта трагедия живёт и обговаривается в прессе, на телевидении.
Называли эту лодку, убийцей авианосцев. Это подводный гигант, длинной сто пятьдесят четыре метра и водоизмещением тринадцать-восемнадцать тысяч тонн, глубиной погружения пятьсот метров.
Что там произошло, подлинно неизвестно, но представьте себе последние часы жизни тех, кто остался в живых после аварии.
Лично меня, а наверняка и многих поразило письмо капитана Колесникова, найденное у него в кармане, после подъёма лодки.
Он писал родной жене, признавался ей в любви: «Извини, родная, что неразборчиво пишу, темно, но пробую писать, наверное это конец, не переживай, всё будет хорошо».
Это непросто мужество, это что-то выше, так смиренно, но в то же время мужественно встретить свою смерть. Это жертвенность и подвиг. Царствие небесное погибшим и вечная память.
Вот такая статистика трагедий на подводных лодках.
Писать о трагедиях других флотов, разных стран, займёт много времени.
Несмотря на то, что до сбора экипажа лодки оставалось ещё три часа, половина команды находилась на месте.
Радостно встретили кока, шеф-повара экипажа, Петрухина Дмитрия Олеговича.
Приятный на вид офицер, полненький, небольшого роста, румяные щёчки, небольшая лысина на голове, усики, как у казака, густые брови, карие глаза.
-   Дмитрий Олегович, родной мой! С вами и вашим мастерством готовить, я готов хоть на все океаны сразу!
Так говорил слова похвалы Попов Василий.
А Пётя Ристархов, с шуткой и подковыркой произнёс:
-   Сало привезли, Дмитрий Олегович?
-   Сало, только для избранных. Да и то командир говорит, балую я вас. Будете плохо себя вести, всех на диету посажу. Возьму и овсянкой начну кормить вас, заржёте, как лошади.
Потом был непродолжительный смех. Те, кто отвечал за снабжение экипажа пищей, знали своё дело. Автономный поход на девяносто суток, для всего экипажа брали всю необходимую пищу. Подводники питались хорошо, кроме всего обычного рациона, как дома, был борщ, мясо и другое. Давали шоколад, икру, вино, те продукты, которые нужны организму человека в данных условиях. Командир лодки, капитан второго ранга Рыжов Иван Петрович, увидев молодых офицеров, подошёл к ним, после воинского приветствия и по-отцовски спросил:
-   Ну, все готовы, товарищи подводники?
Скоро, когда соберётся весь экипаж, начнём учебную отработку погружения.
Как ваша жена, товарищ лейтенант?- спросил он у Петра.
-   Скоро рожать, через четыре месяца!- радостно ответил Ристрахов.
Команда собралась в полном составе.
Заместитель командира, его первый помощник, Круглов Юрий Сергеевич, рулевой Кондрашов Степан Филиппович и штурман, весёлый человек с юмором и искренней добротой.
Он был родом из полтавской области, учился в Санкт-Петербурге, имел награды, отличался опытом дальних походов, Конратюк Роман Федотович.
Задание, которое дало им командование знали только они, старшие офицеры подводной лодки, другие исполняли их указания.
В штабе встретили весь экипаж. «Боевое дежурство», вот как называлось общее задание, данное экипажу.
А старшее командование досконально было осведомлено о том, в чём оно заключалось.
Матросы, офицеры, все были готовы к учебному погружению и проверке своих доверенных отсеков.
Подводная лодка проекта 667 имела тонкие технические данные.
Силовая установка, два водяных реактора, автономность похода девяносто суток, подводная скорость – двадцать восемь узлов, рабочая глубина- 320 метров.
Экипаж субмарины-119человек ( тридцать два офицера, тридцать восемь мичманов и сорок девять матросов).
Вооружение очень внушительное, шесть торпедных аппаратов, двадцать две торпеды против подлодок и надводных кораблей, две из которых с ядерными зарядами.
Ещё до обеда весь экипаж находился в отсеках подлодки. Парадная одежда сменилась в рабочую форму синего цвета «РБ».
По радиосвязи «Каштан», которая играет очень важную роль, шла связь с командованием, с каждым отсеком, контроль над всем экипажем и ситуацией, говорит о значимости радиосвязи. Можно простыми словами терять связь с внешним миром. Нет связи, нет подлодки, никто не сможет их найти в опасной ситуации, то, как спасутся моряки.
Связь по «Каштану» привела всех в учебно-боевую готовность. Пётр и Василий находились в своём седьмом реакторном отсеке
-   Внимание, учебная тревога!
Для погружения подводной лодки, отсеки докладывают командованию свою готовность. Все на своих местах выполняют те команды, которые должны выполняться при настоящем погружении.
После окончания учебных действий, пришло время обеда. Весь экипаж питался ещё в столовой военной части, в последний день перед походом.
Кузнецов Валерий Михайлович, высокий, худой офицер, с густой шевелюрой, с голубыми глазами, был в своём репертуаре. Находясь в курилке, рассказывал свежие анекдоты. Но, поверьте, по военной профессии, это был серьёзный и ответственный человек, командир второго дивизиона, под его началом опытные электрики.
-   Завтра, мужики, аншлаг! Даже моя тёща приедёт меня провожать.
Ристархов Петя был рад, ведь завтра его жена тоже будет.
Наступила ночь, ужин прошёл. В казарме, каждый занимался своим делом, потом был отбой.
В шесть утра подъём. Большинство членов экипажа, под присмотром старшего, направились после завтрака к КПП, туда шли Петя с Василием.
Василия никто не приехал провожать, родные его далеко, но он вышел попрощаться с женой Пети, ведь был для них уже, как родной. Среди толпы провожающих молодых женщин и детей были и пожилые. Отцы и братья мужскими объятиями желали доброго плавания.
-   Нина, когда с моря придём, ты уже Пете наследника родишь.
-   Хватит, Вася тебе, пора бы самому семьёй обзавестись.
-   Ладно, успею!
-   Как там родители? Звонили тебе?- спросил Пётр.
-   Да, ответила Нина. Мама послезавтра приезжает, так, что не  переживай, всё будет отлично. Ты себя береги.
-   Всё пора!
Проводы окончены, был отдан приказ всем возвращаться на подлодку, ещё раз пройдут медобследование и в путь.
Девушки махали платками своим мужьям и женихам, некоторые мамы не сдерживали слёз.
Нина послала два воздушных поцелуя, один был предназначен мужу, другой Василию.
-   Слушай, Петя, а беременные женщины такие красивые и глаза у них чистые. Святое это дело материнство, а живот у Нины уже большой.
-   Молчи ты, эксперт-аналитик.
Приятна, конечно, встреча, когда окончен поход, жёны, дети, близкие встречают тебя с цветами. Командование по традиции за дальний поход командиру корабля и его экипажу вручает запечённого поросёнка.
По радиосвязи была дана команда, приготовится к походу, убрать швартовые.
Через несколько часов, лодка двинулась от причала и на небольшой скорости удалялась от родного берега.
Офицеры, стоящие на берегу, на пирсе, возле зданий провожали своих взмахами и подбрасыванием фуражек, кто рукой отдавал честь.
На берегу, красным цветом радостно блестел маячок.
Командир подлодки и его старший помощник находились в командной рубке. Теперь, только они могли ещё некоторое время смотреть на свою военную часть, а впереди лодка резала своим носом бескрайние морские просторы. Через некоторое время уже находились вне видимости берега.
Всё, слава богу, было хорошо, работа приборов и всей техники была отличной.
Боевая часть БЧ-4 обеспечивала связь.
Уже несла своё дежурство вахта, потом через четыре часа смена.
В армии всё чётко, тем более на флоте. Обед по распорядку, голоден или нет, должен быть на месте.
С седьмого отсека Пётр и Василий собирались на обед. Офицеры питались в четвёртом отсеке, столовая имеет название - камбуз.
Во втором отсеке обедают матросы, старшины, мичмана. В пятом отсеке находится душ. На лодке есть амбулатория, то есть медицинский пункт.
Не надо удивляться, что в проекте лодки присутствует и курилка, она находится в четвёртом отсеке. Есть спальные каюты, которые также распределены по отсекам.
Порядок появления офицеров в столовую был таков, обязательно рабочая форма заменялась рубашкой.
Так и мичман Петрухин Дмитрий Олегович был в своём белом халате, он словно врач исцелял в желудках личного состава голод.
Повар был от бога, ведь и сейчас это доказал, первым блюдом на обед в море был красный борщ со сметаной, мясом, необыкновенного вкуса, на второе плов и компот.
Все благодарили повара.
-   Спасибо, Дмитрий Олегович!
-   Не за что, мужики! А ну, идите сюда!
Василий с Петром подошли к нему, тот, что-то приказал матросу, который мигом принёс две бутылки лимонада.
-   Держите!
-   Спасибо большое!
Холодная война двух подводных флотов гнала субмарины США и СССР на глубины океанов и морей.
Часто были и столкновения обеих сторон, одного плавающего средства с другим.
Как парадоксально это звучит, в бескрайних океанах и морских широтах активно велась разведывательная деятельность на подходах к военно-морским базам двух флотов.
Владение ядерным оружием в гонке вооружений, вот, что влияло на начало военных действий.
Боялись и сдерживали друг друга от ужаснейших последствий и разрушений обе стороны.
В армии СССР пропаганду и угрозу империалистической Америке объясняли замполиты.
Так и в этом походе раз двадцать придётся услышать лекции замполита, капитана третьего ранга Мамонова Николая Романовича.
Погода была отличной, поэтому морской путь проходили без особых проблем, Баренцево море было спокойным.
Пройдя определённый период пути, лодка готовилась к погружению, её путь лежал в Охотское море, там и был квадрат дежурства экипажа. Потом в Тихий океан, нести боевую службу.
По «Каштану» был дан приказ подготовки к боевому погружению. Молодые лейтенанты Попов Василий Алексеевич и Ристархов Пётр Василевич, находясь в своём отсеке, начинают ввод главной энергетической установки, они ввели атомный реактор на минимально контролируемый уровень мощности.
После продолжительного времени лодка погрузилась на сто восемьдесят метров и дальше продолжала путь по курсу.
Приближался вечер, солнца не было видно.
Трудно себе представить, что здесь под водой находятся несколько десятков человеческих жизней, которые будут бороздить морские просторы почти сто дней.
Ужин был снова домашний, на столе стояли пельмени. Первым за столом сидел командир лодки, его помощники и наши герои.
В стаканы было налито красное вино.
Командир, Рыжов Иван Петрович, поднялся, держа в руке стакан, и произнёс:
-   Господа, офицеры, как командир нашей лодки, хочу произнести первый тост, в первый день нашего похода. Он простой, как азбука и всё же такой важный для всех нас: «Чтобы количество погружений, всегда совпадало с количеством всплытий!»
Все дружно поддержали капитана. Вахтенное дежурство, расписанное заранее, в которое наши друзья не попали в первый день, а вот на второй должны дежурить вместе с часу ночи до четырёх утра.
Здесь в море нет разницы, какой сегодня день понедельник, пятница или выходные, суббота и воскресенье. Здесь всё однотипно и однообразно, ты никуда отсюда не денешься и не распишешь день так, как ты хочешь. Здесь все зависят от своего командира и ото всех, кто находится на лодке, и занимаются общим делом, службой и целью вернуться живым.
Поэтому дни здесь ценятся тем, что они приближают время прихода домой, к родной пристани.
Время и служба шли потихоньку. Находясь на подводной лодке, матросы и офицеры всегда носят при себе дыхательные аппараты, на случай экстренной необходимости.
Они обеспечивают воздухом автономное дыхание на пятнадцать минут.
Учебные тренировки проходят в море на случай аварийной ситуации, поступления воды в отсеки, пожара, утечки радиации, имитируются по приказу командира и его старшего помощника.
Все электроприборы показывали отличные показатели. Люди в тельняшках и рабочей одежде находились на своих местах.
В этот день Вася с Петей были довольны, им удалось принять душ, была пресная вода, которая использовалась для приготовления пищи и дистиллированная для реактора и технических целей.
Потом был перекур в курилке четвёртого отсека, здесь было ещё два офицера из боевой части связи.
-   Ну, что ребята? Что слышно с большой земли?
-   Да ничего особенного, сами всё знаете, идём в Тихий океан, сколько будем, знает только начальство, потом обратно.
Вот такие дела.
В Тихом океане дежурили и другие наши подлодки, также и субмарины противоборствующей стороны, Америки.
Сколько хранит он заброшенных человеческих жизней, которые он забрал во время второй мировой войны.
«Морские волки», так назывался немецкий подводный флот, сеял смерть транспортом Англии, Америки, очень часто экипажи подводных лодок становились добычей и умирали от взрыва или нехватки воздуха в железных гробах.
Присутствие в океане своего флота доказывало силу и мощность государства.
Всплывать здесь в надводное положение не разрешалось, поэтому, доплыв до конечного своего дежурства, лодка зависала на глубине, не показываясь из морской пучины.
Здесь начались во всю тренировки при нештатных ситуациях, чем больше, тем лучше. Люди приобретают опыт, и шансы на спасение, за живучесть становятся существенно великими.
Прошло ровно полчаса после обеда, когда Петя возвращался в свой отсек. Преодолевая люки отсеков с приятной улыбкой, крепким пожатием руки встретил Дмитрия Солнцева, командира торпедной боевой части.
Как вдруг по рации была объявлена следующая учебно-боевая тревога и слышен голос старшего помощника лодки Круглова Юрия Сергеевича: «Внимание, тема борьбы с водой!»
Так и не обменявшись друг с другом ни одним словом, бежали по инструкции по своим местам, выполняя свои обязанности.
Досуг на лодке был таков, свободная смена смотрела кинофильмы в одном из отсеков. Кинокомедии возвращали их на сушу, пусть даже мысленно, но всё-таки разрядка.
Популярным тогда фильмом была комедия «Спортлото 82».
Почти весь экипаж посмотрел этот фильм, играли в домино, читали книги.
В один из дней объявили выделить с каждой боевой части, на которые делился экипаж, по участнику, чтобы провести конкурс, кто быстрее наденет на себя водолазный костюм, который может спасти жизнь подводника с глубины сто метров, выход через торпедную шахту.
Василий показал отличный результат, но уступил первое место командиру акустических систем Василию Олеговичу Шаповалову.
За ужином командир радостно объявил победителя и вручил ему хороший презент, состоящий из четырёх банок сгущёнки и икры.
-   А сейчас, экипаж, внимание! Сегодня с удовольствием от всех вас и лично от себя поздравляю нашего штурмана, товарища Романа Федотовича с днём рождения и вручаю ему подарок от нашего кока.
Дмитрий Олегович испёк вкусный пирог, украсив его надписью, указывая на возраст именинника.
Это была морская традиция, поздравлять в море именинника, будь это офицер или матрос.
Также неизменной традицией было оморячивание каждого моряка, у которого было первое погружение. Из флакона пилась солёная вода и вручался документ удостоверяющий оморячивание.
Командир желал удачи, крепко пожимая руку.
Книги читали разные, Петя любил классику, Толстого, Гоголя.
У Василия был весь сборник о русских подводниках. Читали и на вахте, и на дежурствах, там тоже находилось немного времени, особенно в ночь.
Книги действительно помогали и давали разрядку, своеобразный мир, по которому ты гуляешь в сознании.
Получалось иногда и побалагурить на камбузе. После ужина бывало собиралась весёлая компания, общались на разные темы, были и анекдоты, особенно умело их рассказывал Кузнецов Валерий Михайлович, командир второго дивизиона электриков, его неплохо поддерживал и наш Вася.
Были здесь и таинственные темы, обсуждаемые другими моряками подводниками. Сейчас об этом говорят официально, а тогда лишь в малом кругу.
Много подводников, которые несли службу в морях и океанах сталкивались с таким явлением, как квакеры.
Неся службу, целью всего экипажа являлось не быть замеченным, обнаружение означало провал.
И если вдруг тебя обнаруживают, раздавалось кваканье, словно живого существа, причём слышно не только акустикам, но и другим матросам и офицерам. Что это было за явление неизвестно.
Американская сторона сбрасывала всё на Советский союз. Когда встречались с этим явлением наши, они думали это их разработка. Так осталось это явление неведомо никому.
Тоже захватывал рассказ об Антарктиде, куда предполагают уходил весь цвет третьего Рериха. В действительности сто подлодок, с лучшими инженерами пропали в неведомом направлении.
Так и было, что в конце войны немецкие учёные и генералы говорили о новой Швабии, то есть новой земле.
-   Да, если бы что-то было, давно нашли бы, Дмитрий Олегович, возразил Пётр.
Но тот стоял на своём.
-   Никому не секрет. Что экспедиция была организована англичанами. Много военных кораблей было атаковано летучими дисками, много потерь.
-   И кто это был? Немцы что ли?
-   Не знаю, Вася, разработки немцев, это большой секрет. Лично я считаю, да.
Многие возражали, говорили, если бы что-то было, они бы не скрылись, дали бы о себе знать.
-   Дорогие мои!- снова возразил кок. Как вы знаете, что такое Антарктида? Там подо льдами есть земля и питьевая вода, новый материк, живут себе и не дёргаются.
Кто-то соглашался, кто-то нет. Поэтому, несмотря на закрытое пространство, люди как-то отвлекались и  проводили время. Минуты сна возвращали многих на сушу, к семье. Пете снилась жена, переживал как она там.
Один из дней похода в Тихом океане принёс великую радость всему экипажу.
После обеда, когда все находились на своих постах, по радиостанции «Каштан» была объявлена радостная весть.
-   Внимание, всему экипажу! Поздравляю вас с окончанием боевой задачи и начала возвращения на родную базу.
Это была необъяснимая радость, в общем, поход длился полтора месяца, все поздравляли друг друга.
На ужин был накрыт праздничный стол. Макароны, котлеты, масло, хлеб, икра, шоколад, сушеная вобла.
Радостным был командир, ещё немного и всё, поход благополучно завершится. Просто боевое дежурство, длившееся больше месяца в Тихом океане. Теперь пора домой.
На следующее утро лодка шла на перископной глубине, семнадцать метров.
Несколько раз в Тихом океане они всплывали на эту глубину, потом уходили поглубже.
Сейчас шли на такой глубине домой.
В командной рубке было двенадцать человек, настроение которых говорило само за себя. Штурман всех веселил.
-   Ну что, как думаете, свинью запекут или нет?- товарищ капитан третьего ранга. Как вы думаете?
-   Куда денутся от великой традиции!
Были ещё в Тихом океане, только через два часа пересекут его границу и прямым курсом домой, на базу.
Петя был в соседнем отсеке, в седьмом оставался Василий, там же находился и офицер, капитан третьего ранга, Кузнецов Валерий Михайлович, который зашёл сюда по делу.
-   Василий, что за запах, чувствуешь?- тревожно смотрел на него Кузнецов.
Действительно, пахло палёным, тревога в сердцах и глазах, но не было ни задымления, ни огня.
Глаза внимательно смотрели на аппаратуру, кабель питания, приборы.
И вот эта внезапная беда, ещё в таком важном отсеке для всей лодки.
Сначала начал валить дым. Кузнецов немедля ни секунды, по связи громко кричал:
-   Внимание, тревога! Задымление в седьмом отсеке!
Звук сирены, кричащей громким визгом, давал понять, что это настоящая тревога, а не учебная.
Командир лодки Рыжов Иван Петрович, держал себя в руках и отдавал капитану принятые им и правильные решения.
Петя, что есть силы бежал к своему другу. В седьмом отсеке слово задымление, излилось криком, пожар.
А действия в такой ситуации, очень жёстокие.
Уже показавшись в родном отсеке, Петя встретил Васю, всего в поту, с ужасным выражением в глазах.
А действия Василия были такими, он жёстко схватил Петра за одежду и вытолкнул из отсека, закрыв переборки и задраив её.
В аварийном отсеке оставались теперь двое, зная, что по жёстким правилам к ним никто не придёт, или они сами справятся, потом их вытащат, или они погибнут. Знали это оба и Василий, и Кузнецов. Они принялись бороться с огнём имеющимися средствами.
Огнетушители лили спасительную пену на место воспламенения.
Командование ждали, справятся ребята или нет.
Кузнецов кричал:
-   Вася, Вася, надень ПДУ быстрей, в нём пятнадцать минут человек может дышать чистым кислородом.
Пульс бился вовсю, сердце вылетало из груди. Весь экипаж, находившийся на лодке, со страхом ждал новостей.
Огонь удалось ликвидировать, но отсек был очень сильно задымлён.
Минуты действия портативного дыхательного аппарата заканчивались. Сняв его, Кузнецов передал командованию:
-   Пожар ликвидирован! Приступаем к вентиляции отсека.
Кузнецов вовремя осведомил командование, потому что есть ещё одна защита от пожара, система ЛОХ, но она принимается в последней стадии.
Там наши герои спастись бы уже не могли.
Петю задерживали и успокаивали, возле люка, где находились его товарищи.
Чтобы не погибнуть от едкого дыма надели изолирующие противогазы.
Дым рассеивался, огня не было, становилось понятно, пронесло.
-   Всё обошлось!
Василий и Валерий Кузнецов крепко обняли друг друга некоторое время, просто молчали.
Потом стучали по железу азбукой Морзе, давая понять всё отлично.
Объяснить поступок, почему не пустил друга в горящий отсек, вытолкнул и задраил переборки, объясняется просто.
Жена, ребёнок, которые есть у Петра, это жертвенность. Он дал ему больше шансов на жизнь, приняв на себя больше удара и огня в сложившейся ситуации.
Знаете, есть такая поговорка: «Трус и герой перед смертью чувствуют одно и то же, страх, а поступают по-разному».
Командир не оставил своего поста. Из аварийного отсека Василия и Валеру встречали старпом, рулевой, замполит и другие моряки.
Петя их крепко обнимал.
Решение на лодке было принято всплыть, уже пересекли границу, и вышли из вод Тихого океана.
На поверхности делали всё, чтобы убрать задымление.
Кузнецов сам был электриком, без всякого труда устранял неполадки со своими подчинёнными. Проверялось всё, двигатель, показатели аппаратуры атомного реактора.
Через некоторое время снова было погружение, продолжали путь домой.
Безумный день заканчивался, но все были насторожены.
Кусок хлеба не лез в горло, ужинали плохо, несмотря на старания кока.
Труднее всего было расслабить матросов срочной службы.
Их очень профессионально успокаивал замполит.
Два наших героя лежали в амбулатории, нахватались едкого дыма, кроме всего были несущественные ожоги.
Ристархов, ближе к ночи проведал их, врач своё дело знал.
Настало утро, всё отлично. Оставался ещё один день, завтра лодка должна быть дома в три часа она причалит к родному причалу.
Все неполадки были устранены и уверенность того, что такого больше не повториться была на сто процентов.
На ужин было вино, икра, тарань, шоколад и торт для двоих героев-подводников.
В эту ночь, кто не был на вахте, крепко не спали, с радостью думали о доме.
Утро, лодка в подводном положении шла под двадцать узлов. Чемоданное настроение было у всех.
Когда настало время, и берег был близок, Пётр и Василий поднялись в рубку, где было всё видно, офицеры радостно пожимали друг другу руки, обнимались.
-   Всё, господа офицеры, вот он берег родной земли.
Встречали их с радостью, после построения и спуска с подлодки.
Командир доложил контр-адмиралу Васильеву Николаю Фёдоровичу о выполнении задачи, техническом состоянии подлодки, потом подтвердил всё сказанное старпом.
Затем всему экипажу вручили из рук контр-адмирала жареного поросёнка.
Некоторое время пришлось задержаться  в части, написать отчёт о выполнении задания. Конечно, большее время это дело заняло для  командира похода и его помощников.
Главная встреча была возле КПП, родные подводников, их жёны держали в руках испечённые торты и пироги. Многие от разлуки не сдерживали слёз, дети обнимали своих отцов, крепко держась за шею родных офицеров.
А вот жена Ристархова Пети, с большим животом, крепко обнимала своего мужа, приехали и отец с матерью, рядом была и тёща.
Василия Попова тоже встречали мать и родная сестра. Приехать к нему на место службы отец не смог.
-   Всё, Петя, врач говорит, ещё месяц и буду рожать.
-   Отлично, любимая!
В этой толпе родных и близких, он нашёл глаза своего лучшего друга. Василий не смотрел в его сторону, он был занят неожиданным приездом мамы и сестры, радостно разговаривая с ними.
Он не мог всё рассказать им, его родным, а сам думал, мог бы он задраить переборки отсека, ради него, Василия.
Они вместе с Ниной подошли к нему.
Обнимая друг друга, Ристархов произнёс:
-   Вася, ты, настоящий друг. Я не знаю, как бы я поступил, оказавшись на твоём месте?
-   За то я знаю, Петя! Именно так же!
Через некоторое время в семье молодого офицера родился маленький ребёнок, долгожданный сын. Имя ему долго выбирать не пришлось, назвали Василием. Крестили малыша тайно, время было такое.
Крёстным отцом новорожденного был Попов Василий.
Он поставил свечку, поблагодарив бога за спасение.
Горела она радостно, но это было не то пламя пожара, которое было на борту, а огонь жизни, души и помощи божьей.



 
ВОЛЧАРА

Я ехал в машине с чувством радости и в предвкушении отдыха. Три дня на озере, в каменном доме, очень похожем на средневековое сооружение.
На стенах в доме висели головы животных, шкуры, охотничьи трофеи были везде.
Камин с трещащими дровами и бодрым пламенем наполнял дом тёплым уютом.
Бескрайняя степь, дикие утки, животные, запах свежего воздуха и красивая природа вокруг.
Я искренне полюбил это место, которое находилось недалеко от Геническа.
Приём, который оказывал радушный хозяин, Анатолий Владимирович, нельзя было забыть.
Я забывал обо всём, находясь там, о проблемах, лишь помнил о матушке Марине и о сыночке, Толике.
Три дня отдыха, общения с людьми, которые воспринимают тебя таким, какой ты есть, на самом деле влияли на меня благоприятно.
Была здесь ещё одна достопримечательность, родник, который бил из недр земли, с холодной ключевой водой, очень бодрящей.
Я купался в этом водоёме по три раза на день, это как завтрак, обед и ужин.
Моржуясь зимой в Чёрном море, я мог это проделать в любое время года. Даже в жаркое лето, вода в роднике была очень морозная.
 Получилось, так, что Геннадий Леонидович Яворский пригласил меня однажды с собой, зная моё увлечение рыбалкой, приезжали мы сюда неоднократно.
Геннадий Леонидович на мгновение отвлёкся от руля, улыбнулся и произнёс.
-   Ещё двадцать минут и мы на месте! Отдохнём, порыбачим.
Кроме рыбалки, батюшка, не забывайте, что Лев Дмитриевич едет из Донецка, значит, будет и дичь, и охота, то, что надо.
Речь шла о заядлом охотнике и просто весёлом человеке, с прекрасным чувством юмора, оптимизмом, и поверьте, прожитой непростой жизнью.
Я уже представил встречу со Львом Дмитриевичем, его весёлый, задорный взгляд в очках, орлиный нос и добрую улыбку.
А юмор, как у Петросяна и Задорнова, в эту двойку он может войти легко.
Базу, где находилось озеро, и домик я увидел с Геннадием Леонидовичем, уже при свете фар.
-   Сегодня не удастся порыбачить, темнеет, батюшка. Завтра с утра начнём.
-   Ничего страшного,- ответил я.
Вот она, табличка, крепко висевшая на заборе, который был выкрашен в зелёно-оранжевый, камуфляжный цвет, с надписью «Сайгон».
Назвал это место хозяин, Анатолий Владимирович, так не случайно.
В его памяти остался навсегда этот город. Время службы в армии и знакомстве с эти местом во время войны с Америкой. Всем известно, что СССР оказывал военную помощь в вооружённом конфликте именно Вьетнаму.
Говорить об этом мне пока не велено, ну и естественно писать.
Скажу только одно, что выжил Анатолий Владимирович благодаря своему духу и силе воли.
Нас уже ждали, поэтому ворота в заборе были открыты заранее.
Встречали нас Коля, рыбовод, высокий, худой, нос картошкой, с радостной улыбкой.
Серёжа, начальник охраны пруда, и конечно, хозяин, Анатолий Владимирович.
По его спортивному виду было понятно, что форму он поддерживает строго. Когда-то он был тренером моего попутчика и друга, Геннадия Леонидовича.
Небольшого роста, в прекрасной физической форме было его тело, без лишних килограмм, простая причёска, орлиный, мудрый взгляд, и нос, пусть простит, Анатолий Владимирович, как у Льва Дмитриевича, орлиный.
Он снял свои очки, улыбнулся, впереди блестел золотой зуб и произнёс:
-   Здравствуйте, гости дорогие!
-   Здравствуйте, Анатолий Владимирович!- с уважением ответил Геннадий Леонидович.
Описывать Яворского Геннадия Леонидовича я могу с особым наслаждением.
Это человек, крепкого телосложения, очень широкие плечи, удивляет размер его кулаков. Лицо скулистое, спортивная стрижка, массивные губы и светлые глаза.
Давно, он закончил факультет физической культуры в Симферополе, очень долго занимался спортом, служил в армии. Сейчас частный предприниматель, родом из Геническа. Несмотря на свой грозный вид, это был очень добрый и отзывчивый человек. Многие, к сожалению этим пользовались, он это видел, но мудро прощал. Любит свою жену Лену, дочь и сына Богдана.
-   Александр, мы ждали вас! Барана зарезали, шашлык готов!
Выгрузив из машины свои вещи и оставив их в комнате, я схватил полотенце и быстро побежал к роднику окунуться.
-   Давайте, батюшка, мы вас ждём. Скоро Лев Дмитриевич приедет.
Несмотря на сумерки, я уверенно дошёл до родника, разделся, трижды окунулся, обтёрся полотенцем. Бодрость и свежесть, вот, что чувствовалось в моём грешном теле. Запах травы, камышей, весёлый, тёплый ветерок, поле, огоньки в домах, близ лежащего посёлка. Вот такой чудный пейзаж этой местности.
Где-то лаял пёс, жужжала мошкара, радостно и энергично квакала лягушка, это был концерт местной фауны.
Подходя к домику, уже чувствовался запах дыма от тандырной печи, а приблизившись, звук трещащих сухих дров, объятых пламенем.
В домике уже приступили к застолью.
-   Батюшка, ещё успеете покупаться в роднике, садитесь за стол.
С нетерпением ждали Льва Дмитриевича. Как для заядлого охотника, для него была очень радостная новость, но держали интригу, решив огласить её по его приезду.
Появление гостя было оглушено дружеским шумом. А Геннадий Леонидович встретил его овациями, его поддержали и все мы.
-   Всем добрый вечер!- поклонился Лев Дмитриевич.
В охотничьем костюме, вязаном свитере, на голове была охотничья шляпа, всё те же очки, добрая улыбка и весёлый голос.
-   Батюшка, нынче пост есть или нет?
-   Нет, Лев Дмитриевич.
-   Это хорошо! Я же зайца запечённого привёз, оленины жаренной и гуся с последней охоты.
-   Как жизнь, Гена?
-   Спасибо, Лев Дмитриевич, хорошо!
-   Ну, что, постреляем?
-   А как же?
Особое уважение наш главный охотник проявлял к хозяину, Анатолию Владимировичу за добрый приём.
Лев Дмитриевич приехал не один, с ним был его помощник, молодой парень Валерий.
Стол ломился от угощений. Анатолий Владимирович в один момент объявил новость.
-   Лев Дмитриевич, слушайте, что я вам скажу.
В наших степях волк появился. Сам, как все волки, но есть особенность, на ухе белое пятно. Откуда неизвестно, может помесь какая-то.
Отличается этот зверь ещё одной особенностью, быстр, как рысь, хитёр, как лиса. Второй сезон идёт на него охота.
На этот раз участников много, кто его пристрелит, возьмёт ещё трофей, денежный приз. Каждый участник ставит сто долларов. А
сколько их получается?
Серёжа с улыбкой продолжил:
-   Кто, как не вы, Лев Дмитриевич!
-   Таких охотников, как вы, раз, два и обчёлся!- поддержал Коля.
-   Что же у вас за охотники, которые волка убить не могут второй сезон.
Был срочно сделан звонок по телефону, где к охоте за зверем присоединится ещё один участник.
-   Завтра идём на гуся, а послезавтра на волка.
-   Так застрелят же, Лев Дмитриевич!
-   Не бойся, я тебе говорю!
Конечно, за трофей мог бы побороться и Геннадий Леонидович, но все отдали предпочтение более опытному охотнику.
 А я готовился к рыбалке, своей любимой с детства, можно сказать страсти.
По канонам церкви стрелять в животных мне нельзя, а если даже и можно было, я бы не смог нажать на курок, ведь всё же живая скотина.
Прихожанин моего прихода как-то рассказывал мне, как долго он готовился к первой охоте. Приобрёл хорошее ружьё, но когда увидел глаза мёртвой косули, которые остались в памяти, продал сразу ружьё и всё на этом.
Охота, это мужское увлечение и она иногда нужна для самих лесов и полей, как санитарная профилактика. Есть у неё и противники, и приверженцы.
После ужина я выпил горячего чая с травами, такого приятного на вкус и расслабляющего.
После чего все пошли спать.
Место для сна было сказочное, по бокам кровати, на кованых подсвечниках было две свечи. Я их зажёг, было впечатление, что оказался в средневековье.
Сон был крепкий и сладкий, встали ранним утром. Все готовились к охоте, а я к рыбалке собирал свои снасти.
Лев Дмитриевич поздоровался и спросил:
-   Батюшка, может с нами?
-   Нет, я на рыбалку.
-   Ну, как знаешь.
Потом начал быстро подгонять Геннадия Леонидовича.
-   Гена, давай быстрей, ехать пора!
В своём деле, что касается охоты, было видно, что Дмитриевич профессионал.
Я не разбираюсь в охотничьих ружьях, но на вид было понятно, что это был хороший ствол, дорогой марки.
Смешно было смотреть на Геннадия Леонидовича, в его руках появилось тоже оружие, но для охоты оно казалось очень экстравагантным.
На автомат Калашникова он имел разрешение, но в данный момент был похож на боевика, чем на охотника.
Анатолий Владимирович, после вчерашнего застолья уехал с Николаем домой. Серёжа остался на своём месте. На том берегу озера, где находился домик охраны.
Я прошёл немного, вдоль камышей и увидел машину наших охотников, уезжающих на промысел.
Место для рыбалки специально не выбирал, бросил подстилку и начал раскладывать снасти. Один спиннинг и две удочки.
Запах зелёной травы, роса, туман над водой, ещё месяц не ушёл на покой, а солнце необычное, словно созревало под облаком, готовое заступить в караул. Были видны полёты диких уток над островком, находящимся посередине озера.
Так же плескалась в озере рыба, то в одном месте, то в другом, подогревая мой задор к рыбалке.
Распределил я наживу так, спиннинг на червя, одна удочка на тесто, другая на кукурузу.
Время шло, и вдруг великий момент рыбалки. Поплавок на спиннинге начал подёргиваться, а потом внезапно исчез в водной глади. Как и положено, я быстро подсёк и крутил катушку спиннинга, радостно смотря на конец изогнутого удилища. Сначала думал, что это был карп или карась, а оказался довольно неплохой окунь. Всё интересное было дальше. Когда после нескольких поклёвок, удочку, где была одета наживка под кукурузу, потянуло в воду, я с трудом успел дотянуться до неё, а потом была борьба с большим карпом, в мою пользу.
Сидел я долго, трофеи мои без преувеличения были такими, восемь больших карпов, окунь и двенадцать солидных карасей.
Шёл обратно весёлый, было где-то около двенадцати часов дня, стало ясно, что клёв вернётся под вечер.
Встреча охотников была тоже радостной, диких уток настреляли много.
Моя матушка Марина знала, если я еду в Геническ на рыбалку к Анатолию Владимировичу, то рыба и мясо диких уток гарантированно.
Вкус этой добычи просто необыкновенный.
Я помню первый трофей уток, когда привёз домой, сынуле объяснял, что это дикая уточка и рыбка.
А потом радостно, сидя за столом, он ел мясо утки и рыбы, и говорил: «Ням, ням!» К стати с большим аппетитом. Значит всё-таки экологически чистые продукты это те, которые живут в настоящих природных условиях.
-   Ну, вот, батюшка, видите, сколько настреляли?- гордо говорил Геннадий Леонидович.
-   Да их тьма тьмущая!- возмущённо говорил Лев Дмитриевич.
Никакого интереса, завтра будем волка брать.
-   Лев Дмитриевич, узнайте сначала, не убили ли его сегодня. Если убили надо сто долларов вернуть. Договор дороже денег напоминал Геннадий Леонидович.
Внутреннее чувство Льва Дмитриевича подсказывало ему, что на волка он успеет, и уверенно отвечал:
-   Успеем, Гена, успеем!
В этот день в домике мы находились одни, я, Лев Дмитриевич, Геннадий Леонидович и Валерий.
Вечером, звонил, Коля, дал сводку об охоте на волка.
-   Волк цел, все его ищут, уже затравили. Два дня для всех участников, а потом волк с пятном на ухе неприкосновенный целый год.
Сидя на улице, возле дома за столом мы пили чай из русского самовара, обговаривая завтрашнюю охоту на серого зверя.
-   Лев Дмитриевич, расскажите что-нибудь о волках.
-   А, что говорить! Когда то, им не было равных, среди крупных хищников. Да и матёрые охотники добывали себе пищу без особых препятствий.
Людям волки мешают, изводили целые овечьи стада, да и человека не особо жалели.
Волк, он и в Африке волк! Со своей жизнью, законами и конечно инстинктами.
Да, батюшка, наш волк необычен! Заметьте, пятно белое на ухе, может помесь какая-то,- заметил Геннадий Леонидович.
Людей он не трогает, но местные жители говорят, овцу или курочку с домашним гусем не брезгует иногда потянуть.
Здесь в степях их не мало, они даже общаются между собой при помощи следов, меток.
-   Наш волк одиночка, сколько его видели, стреляли. А он быстр и ловок, чуйка, как у целой стаи!
Так говорил Анатолий Владимирович.
-   А я, как старый охотник тебе скажу, он необычный, как и его пятно на ухе, но ничего, завтра будет здесь лежать.
-   Шкуру, батюшка, подарю хозяину, будет возле камина красоваться, а выигрыш в карман.
Смеялись мы долго, судя по разговору, я понял одно, что Лев Дмитриевич опыт охоты на волка имел, сколько рассказал об их повадках и обо всём остальном.
Эту ночь,  также сладко спал, думая о завтрашнем дне. Очень было интересно, сможет получить приз наш охотник или нет.
Геннадий Леонидович разбудил меня очень рано. Решил поехать вместе с ним посмотреть, не принимая никакого участия в охоте.
Он шутливо посмотрел на меня и произнёс:
-   Всё, батюшка, хана волку!
Я согласился.
-   Да, наверняка всё!
Где-то в душе было жаль серого, загнали волка своим азартом и задором.
Ну и честно сказать немного горя он людям делал. В крайнем случае, изредка нападал на сельскую скотину. Но он не один, и, в общем, довольствовался тем, что добудет в поле или лесу.
Анатолий Владимирович с юмором провожал нас, с каждым разговаривая по телефону.
-   Ну, всё охотники вечером накрываем праздничный стол в честь трофея Льва Дмитриевича.
Такие заявления и надежды, конечно, добавляли Льву Дмитриевичу ответственности и задора, показать, кто чего стоит.
Ехали ранним утром на двух машинах, я сидел вместе с Геннадием Леонидовичем. Лев Дмитриевич с Валерием, на другой.
Степь менялась небольшими хозяйственными полями, лесами. Возле одного такого хвойного леска мы остановились.
Здесь был весь охотничий бомонд.
Настолько все они были вооружены разной экипировкой, охотничьими ружьями любых модификаций.
-   Геннадий Леонидович, а где же охотничьи собаки?
Он шутливо объяснял.
-   А вы батюшка сообразительный!
Выследить волка собакой, как и любого зверя не мудрено. Договор есть договор, сами следопыты пусть ищут, проявляют смекалку, в этом-то и вся суть.
Лев Дмитриевич был весь в азарте.
-   Ну, что, братья охотники! Какие наши действия?
Один из них объяснил все правила. Пожав друг другу руки, все пошли своими путями.
Найти волка надо было сегодня. Завтра в девять утра будет видно, есть победитель или нет.
Мы объезжали большую территорию степных полей.
Скажу честно, болел за Дмитриевича всей душой.
Геннадий внимательно смотрел в бинокль. Засекли мы зайца с лисой, стаю диких уток.
После нескольких выстрелов, три трофея висели у Дмитриевича на ремне.
Геннадий Леонидович после очереди со своего АК тоже бросил дичь в багажник автомобиля. Но это была не та добыча, поэтому выслеживали волка.
Время шло, было уже три  часа дня, но ничего особенного не происходило.
А в четвёртом часу меня громко позвал к себе Лев Дмитриевич.
-   На, бинокль, смотри!
В приспособлении, которое приближает смотрящий тобою объект. Среди степи и небольших холмов я увидел его, серого волка, который, не спеша, шёл по своим делам.
Вот оно, его белое пятно на ухе.
-   Лев Дмитриевич!- с эмоциями произнёс я.
Но был поруган им.
- Тихо!- сказал он. Эмоции здесь ни к чему.
Геннадий Леонидович тоже засёк цель в свой бинокль.
В зубах у волка я увидел какую-то добычу.
-   Ну, что, Гена я тебе говорил, что только я выслежу и прикончу его. Чего молчишь?
-   Лев Дмитриевич, а что сказать. Я сам не ожидал, среди стольких волков, один он попался. Удача, наверное.
Батюшка с нами, вот и нашли его.
-   Он знает, куда идёт, там его жильё. Надо двигаться за ним. Ты, Валера жди со всеми здесь.
-   Я с вами!
-   Нет, Гена, дальше я сам. А ты батюшка, молись, чтобы не промахнуться. На кону, почти три тысячи долларов!
Вот это трофей!
Лев Дмитриевич был для Геннадия Леонидовича, как отец, поэтому долго его пожелания не обсуждались, хотя реакция была не хорошей.
-   Вот он даёт, куда же одному? Седина в голову ударила!
-   Да справится сам!
-   Батюшка, на волков обычно делают облаву с собаками, другими принадлежностями, ведь волки обычно собираются в стаю.
А этот, псих, одиночка, злой волк, небось. Ожидать можно чего угодно. Да ладно, думаю, что справится, охотник опытный.
Дмитриевич от нас удалялся, то появлялся на ровном поле, то пропадал среди холмов.
Я разговаривал с Валерой, который подтвердил, что Лев Дмитриевич человек и охотник цепкий, если ставит перед собой задачу, то выполняет её безукоризненно.
-   Да всё хорошо, сейчас два выстрела и делу конец.
Идти по следам волка ему было легко, кровь убитой им жертвы то ли зайца или другого животного капала на землю с волчьих зубов, показываю путь охотнику.
Опытный охотник прекрасно видел то, чего не может увидеть простой человек. Определять следы зверя или по каким-то признакам видеть, где он прошёл.
Чувство приближения к волку заставили Льва Дмитриевича заранее зарядить своё ружьё, а он, поверьте, не промажет, в его меткости сомневаться не приходилось.
Перед большим холмом ему пришлось остановиться.
Вот стало прекрасно видно, как по траве, примятой именно здесь, пробежал наш зверь.
Не спеша, он поднимался наверх. На самой вершине залёг, отдышался, а потом внимательно взглянул вперёд. Здесь он мог увидеть, что угодно. Снова бескрайнюю степь или лес, а увидел то, что и ожидал своим охотничьим чувством.
Внизу, среди больших и маленьких камней, возле небольшой норы стоял он, наш князь степей и лесов, серый волк с отметиной на правом ухе, крупным белым пятном.
Возле серого животного лежал растерзанный заяц.
Профессионально и без лишнего шума Лев Дмитриевич уже ловил волка в свой прицел.
Но внезапно из волчьей норы вынырнула волчица, для опытного охотника определить это можно без особой трудности.
А потом и небольшой волчонок радостно бегал вокруг добычи и взрослого волка.
Охотник убрал палец, готовый нажать на курок.
Сколько раз в своей жизни Дмитриевич видел людей, хуже волков.
В этом мире, где правит зло и добро, человека могут убить за гроши, а тем более зверя.
Если бы на его месте оказался другой охотник, то он не пожалел бы животное за такой выигрыш, ни волчицу, ни волчонка.
Лев Дмитриевич с радостью в душе и глазах смотрел на то, что является в жизни главным.
Это семья, пусть и семья животного хищника, но как это может послужить для нас примером.
Волчице не нужна была сейчас добыча, она радостно лизала шерсть волка, которого так ждала с опасного похода, волчонок бегал неугомонно возле отца, скуля от радости и размахивая своим хвостиком.
Охотник тихо сполз, прекрасно понимая, что запах присутствия чужого, хищный зверь может учуять.
Спускаясь вниз холма, он снял три убитых утки, которые висели у него на ремне, и оставил здесь, для волка.
Найдёт, куда денется, обязательно отыщет.
А мы с Геннадием Леонидовичем ждали Льва Дмитриевича, который не спеша шагал по степи, немного задержался в лесу, наверное, искал зайца.
-   Я так понимаю, волка нет?
-   Правильно понимаешь, Гена.
-   Ну и бог с ним, идём ещё уток настреляем и домой.
В степи мы ещё немного поохотились на уток и когда солнце начало заходить вернулись назад.
На дворе, возле дома хозяйничал Анатолий Владимирович, расставляя рюмки на столе. Серёжа и Коля накрывали на стол.
-   Ну, где волчара, охотники?
-   В лесу, где ему быть.
-   Значит, везучий серый.
-   Да, Анатолий Владимирович, пусть живёт себе.
-   Ваша, правда, Лев Дмитриевич! Что за народ такой, других волков, что ли мало. Нет, пристали к одному лишь за то, что пятно у него необыкновенное.
-   Надо им, нашим авторитетом запретить убивать этого волка, занесём его так сказать в свою красную книгу.
-   Да, люди разные Геннадий, один понимает, другой нет.
И всё-таки я чувствовал что-то неладное, смотря в глаза Дмитриевичу.
-   Перестаньте, Лев Дмитриевич, что-то тут не так. Не верю я, что волка вы не вычислили. Шли по его следам, выстрелов не было. А три утки, которые вы несли на ремне, куда пропали?
-   Волчаре подарили, сделал я своё дедуктивное заключение.
Он смотрел на меня с улыбкой, по его виду я понял, что сказал правду.
-   Батюшка, ты слышал песню Маршала, про волков?
-   Нет,- ответил я.
-   Так слушай, петь я не умею, скажу в стихах.

В Казахстане, под Карагайлы,
На курганах из солнца костры,
Там, в степях, где свобода всегда долгожданная
Среди стаи матёрых волков
Где нет слов, человеческих слов
Рос мальчонка, и жизнь там была очень странная.

Стая сном и охотой жила
И мальчишку всегда берегла,
Был он просто волчонок для них, только слабенький
Молоко у волчицы сосал,
И забавно, так странно играл,
Очень умный, смышлёный такой, хоть и маленький.

Вот однажды, где солнце встаёт,
Появился большой вертолёт,
И, как птица, над стаей повис, серо-чёрная
А вокруг — непроглядная степь,
В дальний лес ещё можно успеть,
Стая молча рванула к нему, обречённая.

Солнце в песок, или в зенит,
В полдень жара — зверь,
Ведь человек плохо бежит,
Волк добегает быстрей.

В тишине автомат затрещал,
«Мальчик, стой!» — кто-то дико кричал,
Стали падать один за другим волки серые,
Волки быстро бежать не могли —
Человека спасали они,
И, стараясь, толкали его, озверелые.

У волков ведь не как у людей —
В одиночку спасаться не смей,
И мальчонку они одного не оставили
Умирали от огненных ран,
А заря опалила курган,
Алой кровью омыла песок, чуть разбавила.

В лес из стаи никто не успел,
Вертолёт чёрной птицею сел,
Над убитой волчицею выл мальчик маленький
Если б вырос он вместе с людьми,
То заплакал, как плачут они,
И клубилась над ним и зарёй серой тучею пыль.

-   Ну, как стих, батюшка?
-   Да, Лев Дмитриевич, очень сильный.
-   Ты лучше послушай, как поёт её Александр Маршал!
Давайте выпьем.
-   За что будем пить?
-    За волчару, батюшка!
Долго мы сидели, смеялись, разговаривали.
Геннадий Леонидович ещё долго подшучивал над Дмитриевичем, всё спрашивал: «Где же волк?»
Утром мы уезжали с озера, я успел искупаться в источнике, попрощались со всеми.
С Геннадием Леонидовичем ехали на машине в Севастополь, трёхдневный отпуск быстро закончился.
Но я знал одно, что приеду ещё сюда не раз, к этой прекрасной природе и к замечательным добрым людям.
 





 
ВОТ ТЕБЕ НА!


Настроение у Галины Васильевны Кривцовой было приподнятое. Ещё бы, признали лучшей учительницей года, наградили, дали грамоту.
Молодая двадцатишестилетняя учительница радовалась от всей души.
Так в жизни получилось, что выбирать другую профессию она не думала. Ещё в детстве, играя с куклами и другими игрушками, проводила уроки, собрав учащихся возле себя, держа в руках указку вызывала к доске, ругала плюшевого мишку за двойки, ставила оценки.
Получить красный диплом в педагогическом университете Галине Васильевне было не тяжело. Уверенно шла он к своей цели, старательно с большим вдохновением.
Молодую учительницу очень хорошо приняли в пятьдесят третьей школе. Директор была очень довольна исполнительной, перспективной, молодой учительницей младших классов.
За пять проработанных в школе лет авторитет учительницы окреп.
Это касалось не только учеников, а также их родителей, которые видели достойные успехи в учёбе, дисциплине своих детей.
Часто Галина Васильевна устраивала утренники, постановки детских сказок, был свой небольшой детский хор.
Это был тот случай, когда человек больше ценил свою профессию, несмотря на небольшую зарплату и другие трудности.
Быть полезным людям, а тем более детям, слушать детские крики во время перемен, старание в учёбе. Для неё весь класс был своим родным.
Конечно учитель – это человек-психолог. Но человеку свойственно иметь своё мнение, оценку и симпатии.
Среди примерных учеников Галина Васильевна не сильно испытывала симпатию к одной своей ученице, Журавлёвой Павле.
Это была красивая девочка, с карими глазами, кудрявыми тёмными волосами с очень милым личиком. Когда вырастет, точно будет девушкой восточной красоты.
Всё бы ничего, но дело в том, что в коллективе она была, как белая ворона. Везде имела своё мнение и мировоззрение на разные вещи и темы.
Она была из благополучной семьи. Отец и мать работали врачами. Бабушка тоже была врачом, да ещё и верующим православным человеком.
Репетировали как-то детский спектакль.
Галина Васильевна всем распределила роли.
Павла должна была сыграть Бабу Ягу, но девочка наотрез отказалась.
-   Эта роль не от бога, играть её, и грешить я не буду!- ответила девочка.
Конечно же, учительница запомнила это непослушание и капризность. Если брать, в общем, девочка училась неплохо, но отличницей не была.
Плоховато было с математикой и с русским языком.
Поэтому любимицей у Галины Васильевны Павла не была.
Были другие девочки, Скворцова Света, Соколова Юлия, перечислять очень долго.
Не так давно наша Галина Васильевна вышла замуж, поздравить учительницу в учительскую пришёл весь класс.
Пели песни, рассказывали стихи. Лишь только Паша, молча, протянула с улыбкой учительнице красивый букет роз, без всяких лишних слов.
-   Счастья вам! – сказала она.
Всё равно было очень приятно и неординарно.
Несмотря на то, что Паша считалась в классе белой вороной, она в обиду себя не давала, боевая и смелая девчонка.
Муж Галины Васильевны ещё спал, когда его жена приготовила ему завтрак и привела себя в порядок, сделав прическу, наложив макияж, надев красивый модный костюм, тихо зашла в спальню, нежно дотронувшись до мужа, сказала:
-   Миша, завтрак на столе.
Сквозь сон он ей ответил:
-   Хорошо, любимая, до вечера.
Михаил работал программистом в двух частных фирмах, был очень интеллигентным.
Учёбой и только учёбой, познанием добивался своего хлеба.
Этот работник очень ценился, как программист, получал хорошую зарплату, был перспективный служащий.
Миша никуда не спешил сегодня, он был свободен от работы, поэтому решил выспаться.
Галина Васильевна выключила свет в коридоре, закрыла квартиру и положила ключи в сумочку.
Дом ещё не весь был на ногах, нажав кнопку лифта, спустилась с седьмого этажа вышла из подъезда.
На улице было прекрасное осеннее утро, оно говорило о том, что сегодня будет солнечный день.
Детская площадка ещё была пустая, но пройдёт немого времени и она наполнится молодыми мамочками с колясками и детьми, громко голосящими и бегающими по игровой площадке.
Галина Васильевна уверенно шла на остановку маршрутного такси, там долго не задержалась, быстро села в автобус, который вёз её на работу.
Сегодня в школе необычный день, встреча учителей и учеников с психологом.
Сама Галина Васильевна поддерживала такие мероприятия. И хотя сам учитель, как никто должен быть психологом, но профессионалы более компетентны в своём деле.
Дорога в родную школу много времени не заняла, городские дороги пока ещё не сильно были переполнены автомобилями.
Расплатившись в автобусе, учительница вышла и направилась к школе. По дороге купила в киоске интересующие её газеты, зашла в продуктовый магазин и купила баночку кофе и коробку хороших конфет.
Понять здесь было не трудно, что общение с психологом уж никак не обойдёт ни её, считающуюся самым лучшим педагогом, и её родимый класс. Поэтому купила всё это для того, чтобы угостить после проведенной беседы психолога.
А вот и родная школа, шестиэтажное красивое здание, с большим количеством классов, двумя спортзалами, столовой.
За школой, во дворе находился большой футбольный стадион с перекладинами и другими спортивными снарядами.
Двор возле школы наполнился шумом учащихся здесь детей.
-   Доброе утро, Галина Васильевна! - кричали ученики.
-   Доброе утро! - доброжелательно отвечала учительница.
Приветствуя своих коллег, узнала, что встреча с психологом состоится на большой перемене, в присутствии всего учебного состава, возглавляемого директором, Ермаковой Марией Ивановной.
Молодая учительница биологии, Светлана Кузнецова радостно обняла свою подругу.
-   Ну, что Галя, ты готова?
-  К чему?
-   Ну как же, открытый урок с психологом отдали тебе. Ты же у нас со своим классом лучшая.
Галина Васильевна глубоко вздохнула.
-   Да ладно подруга ты так не переживай. Быть лучшим педагогом нелегко у всех на виду. Всё будет хорошо!
-   Я и сама предчувствовала, что мне придётся с психологом встречаться.
Прозвенел длинный звонок на начало уроков, ученики разошлись по классам, учителя вооружившись журналами, приступили к своим обязанностям.
Начался учебный процесс.
-   Добрый день дети!
-   Добрый день, Галина Васильевна!- дружно ответил класс.
Первым делом каждого учителя была проверка всех своих учеников присутствовавших в классе.
 Отсутствовали только два человека по уважительной причине.
Первый урок математики начался с новой темы, освоили её ученики очень успешно.
Галина Васильевна проверяла работу всех учеников. Сначала особое внимание обращала на хорошо успевающих, чтобы закрепить материал, а потом подогнать немного отстающих проблем никаких не было.
Лишь любимая Павла никак не могла усвоить материал.
Да, с Журавлёвой Павлой опять придётся повозиться, - подумала Галина Васильевна.
Но всё-таки через некоторое время с помощью лучших учеников, Павла кивнула головой, что поняла новую тему.
Потом был урок русского языка, который прошёл успешно.
А дальше большая перемена. Все учителя собрались в учительской.
Психологом, которого ждали в школе, была двадцатидевятилетняя молодая девушка, Хмельницкая Виктория Владимировна.
Дискуссия была очень оживлённой, раскрывались серьёзные проблемы, время на обсуждение и решение которых явно не хватало.
Психология, очень тонкая наука.
Директор высказывала свои мысли, говорила своё мнение. Также и другие учителя говорили о пагубности компьютера, влияния улиц и много других отрицательных факторов, влияющих на сознание ученика.
Ясное дело, что многое зависит от воспитания родителей.
Дискуссия затянулась надолго.
Но сыграла роль в этой беседе пунктуальность директора школы. Ермакова Мария Ивановна взглянула на часы и произнесла:
-   Ну, что время работать. Этот разговор не на час и не на два.
Поэтому Виктория Владимировна, вы, вместе с Галиной Васильевной отправляйтесь на открытый урок в третий «А» класс, а после этого будем рады видеть вас здесь с нами.
Войдя в класс, Галина Васильевна представила психолога.
Ясное дело урок литературы был отложен.
Расспросы учеников и беседы на разные темы проводила Виктория Владимировна. Галина Васильевна в этом не участвовала.
Откровенность, вот что должна была дать психолог на этом уроке.
Кульминация этого разговора была довольно неожиданной.
Она негромко произнесла:
-   Дети, вот вы один коллектив, мнения у вас разные. Каждый должен ценить мнение друг друга. Пусть даже я скажу откровенно: «Дети, вы все довольны своей учительницей Галиной Васильевной или нет?»
Наша учительница не боялась этого вопроса, глазами она искала тех учеников, которые её обязательно поддержат. Ведь в них она вкладывала всю свою душу.
Но тишина в классе насторожила и сердце, и её душу.
Решили сделать голосование.
-   Поднимите руки те, кто бы хотел поменять в своём классе учителя?
Почти все, кроме девочки Паши подняли руки.
-   А кто против этого?
-   Я против! – громко ответила Паша. Эх вы, как вам не стыдно!
А ты, что Соколова, думаешь умная такая. Да если бы не Галина Васильевна ты ни за что бы детскую олимпиаду не выиграла по языку.
Соколова молча и гордо смотрела на Павлу.
-   А ты Иванов, забыл, как всем классом тебя в больнице навещали?
Галина Васильевна сама торт тебе испекла.
И вообще походы в зоопарк, цирк, всё это она организовывала, потому что любит нас, а вы неблагодарные!
Обстановка в классе накалилась, наступила тревожная пауза.
Психолог посмотрела на Галину Васильевну и почему-то начала оправдываться.
-  Вы простите, мне самой не по душе. Такие вопросы по программе проходят.
-   Конечно, я всё понимаю,-  ответила Галина Васильевна, еле сдерживая слёзы.
Такого она не ожидала от любимых учеников.
Ситуацию разрядил прозвеневший на перемену звонок.
Собрав все свои эмоции, выдавливая из себя улыбку, учительница произнесла:
-   Всё дети, можете быть свободны, отдыхайте!
Ученики, собравшись в кучу, вышли из класса. Осталась только одна Паша, которая подошла к своей учительнице.
-   Не обращайте внимание на них, они же дети! - успокаивала психолог.
 Они, не подумают и скажут, я жду вас в учительской.
Оставшись в классе наедине с Павлой, Галина Васильевна не выдержала и начала плакать.
-   Не плачьте, Галина Васильевна, всё будет хорошо! Перестаньте, а то сама заплачу.
На лице у педагога появилась улыбка. Левой рукой она вытерла слёзы, благодарно смотря в глаза своей преданной ученице.
-   Пашенька, дай я тебя обниму, умница моя!
Крепко обняв ребёнка, прижав её к своей груди, произнесла:
-   Правдолюб ты мой! А математику и русский язык мы обязательно подтянем. Главное то, что ты честная, добрая и искренняя девочка!









 
Девятьсот километров на пути к Богу


Андрей Бирюков, уже проснулся, но подниматься ему было лень, так хотелось спать, но работа есть работа. Поцеловал жену, тихо встал и пошёл в ванную.
В просторной комнате, где спал со своей Катей, стояла маленькая кроватка, наследника, младенца Никиты.
Андрей подошёл к ней, улыбка любви и нежности застыла на его лице.
-   Ой, ты, муси-пуси, сынулька мой родной.
Младенец крепко спал, в красивом детском костюмчике.
Выйдя на улицу, Андрей несколько раз подтянулся на перекладине, такая вот зарядка.
Было не холодное осеннее время, октябрь, запах листьев, свежего воздуха.
Он держал в руках мобильный телефон и искал нужный номер.
-   Вот он, дядя Вася спит ещё, наверное.
Через несколько гудков, услышал голос абонента.
-   Да, Андрей, слушаю тебя!
-   Дядя Вася, пора, скоро в дорогу.
-   Знаю, знаю, уже на ногах!
И тут Андрей услышал в трубке мобильного телефона голос жены, дяди Васи. Это была тётя Женя.
-   Какой там на ногах! Врун ты такой! Ему утром в дорогу, а он почти целую ночь с мужиками футбол смотрел и пиво пил. Посмотрите на этого вруна!
-   Завелась, пищалка! Вот, Андрюша, умудрился по молодости жениться на такой женщине, теперь расхлёбываю всю жизнь. Дурак был, что на Таньке Поповой не женился.
-   Я тебя сейчас женю, жених, нашёлся! Собирайся быстро!
-   Ладно, Андрей, ты приезжай, скоро буду готов!
Андрей засмеялся, он любил дядю Васю всем сердцем, за юмор, доброту, да и к тёте Жене хорошо относился. И они любили друг друга, просто, именно такая жена нужна была дяде Васе, иначе пропал бы сам. Так мыслил Андрей, зная все недостатки своего коллеги.
Их ссоры сними на камеру, никакой комедии не надо, но в сердцах этих людей, проживших так много лет вместе и воспитавших двух сыновей и дочь, живёт настоящая любовь, не смотря, ни на что.
Жена Андрея уже была на кухне,  быстро готовила завтрак и продукты в дорогу.
-   Садись, Андрей, всё готово.
-   Катюша, сынулю береги.
-   А как же! Сегодня немножко погуляем на улице и будем весь день дома, холодает уже.
-   Дяде Васе звонил?
-   Да, уже готовится.
-   Андрюша, когда ты приедешь?
-   Через дня три. Мы в Москву, там разгрузимся, затаримся и назад, всё любимая.
Андрей Сергеевич Бирюков, был единственным ребёнком в семье, которая распалась. Отец рано их оставил, ушёл к другой. Мать нашла другого мужчину.
Не найдя общий язык с отчимом, воспитывался родной бабушкой. Учился, занимался спортом, служил в армии, работал. Потом, Бог послал ему Катю, которую он очень сильно любит. Родители, дабы как-то сгладить свою вину, после свадьбы купили Андрею маленький, но красивый домик, обставили мебелью. Родители Кати подарили молодой паре машину. Андрей, помня горький опыт родителей, знал одно, он никогда не бросит жену, и ребёнок не останется без тепла родителей.
Он трудился, работал, принося всё в семью, любя её и ценя. Его тоже очень любила семья Кати за трудолюбие и доброту.
С женой познакомился в Казани, так судьба свела. Красивая, нежная, умная. Кроме всего, Катя была глубоко верующим человеком, когда-то даже пела в церковном хоре. Часто посещала церковь, старалась и мужу веру привить, но не всегда получалось, а ребёночка причащала каждое воскресенье.
-   Андрюша, не забудь продукты, вот пакет.
Одевшись, подошёл с женой к кроватке, нежно попрощался с ребёнком и вышел во двор.
Сел в машину, завёл её и выехал за ограду дома. Подошёл к жене, крепко её поцеловал свою белокурую, худенькую блондинку.
-   Андрей, возьми икону. Это святой Николай, покровитель путешествующих.
-   Хорошо, положи в кармашек.
Андрей дал еще несколько распоряжений, сел в машину и поехал по родному посёлку Корцы, который находился недалеко от Казани. Здесь была своя школа, детский сад.
Люди держат птицу, домашний скот.
Андрей любил свой уголок, здесь было много и молодёжи, а главное, для него, любящего природу, зелень, деревья, сады.
Дом дяди Васи находился на другом конце посёлка. Вот он, знакомый, ладный забор, приличный дом с хозяйственными пристройками.
Сначала посигналил, потом, открыв калитку, зашёл во двор.
Собака дворняга радостно встретила гостя, зная его как своего.
-   Лайка, где твой хозяин, а ну отвечай!
Дверь открылась, вышла тётя Женя, полненькая, ну что тут говорить, красивая, русская женщина, радостно поздоровалась с Андреем, громко крикнула:
-   Вася, давай быстрей, ждут тебя!
-   Уже иду, одну минутку.
-   Сколько можно собираться, ну ты посмотри на него, как старый пень!
Дядя Вася вышел минуты через три, тоже упитанный, крепкие плечи, задорные усики, но проще говоря, был похож на запорожского казака.
-   Здоров, Андрюша!
-   Дядя Вася, пора ехать.
-   Так, Василий, держи продукты и куртку,- сказала тётя Женя.
-   Да зачем она мне, Женя, я же буду в кабине.
-   Пригодится, говорю.
Поцеловала мужа.
-   Ну, с Богом, вам!
-   Андрюша, я Кате позвоню.
-   Хорошо, будьте на связи.
Вещи быстро были сложены в багажник, два напарника направлялись в Казань, где их ждал третий друг, автомобиль «Камаз».
Дальний рейс двух дальнобойщиков был впереди.
По приезду, они быстро загрузятся на складе, получат путевой лист, распишутся и в дорогу.
-   Дядя Вася, я так понял, что вы вчера футбол смотрели? Кто играл и счёт какой?
-   Четыре ящика пива в нашу пользу, пользу собравшихся мужиков.
-   Понял, дядя Вася, а всё-таки, кто играл?
-   Как кто, Андрюша?  Лига чемпионов идёт, Спартак-ЦСКА- Милан, «Интер», матчи, загляденье просто.
Наши вчера Андрюша, раззявы, им бы на моём огороде лучше картошку копать, а они бездарные в футбол играют, да ещё за такую игру не малые деньги получают. Тьфу!
Андрюха, хочешь, анекдот про футбол расскажу?
- Давайте, дядя Вася, с удовольствием послушаю.
-  Ну, слушай!
Закончился первый тайм, тренер футбольной команды заходит в раздевалку, деловой такой, в супер красивом спортивном костюме и говорит: «Я, ребята не суеверный человек, но при счёте 13:0 у меня закрадывается сомнение, что мы можем не отыграться!»
Андрей смеялся, как угорелый, дяде Васе даже пришлось сделать замечание.
-   Эй, эй, Андрюха, руль крепче держи!
Въехали уже в Казань, проехали по городу и были уже на месте. Вот их родная база с большим забором, сторожкой, и каменным зданием.
Андрей посигналил, сторож узнал своих, открыл ворота, машина въехала на территорию.
На складе уже трудились люди, дядя Вася, выйдя из машины, направился к череде мужиков, которая, как и они ждали загрузки товара. Немного посмеявшись и обговорив вчерашние матчи, дождался Андрея, который поставил свою машину в гараж.
-   Андрей, я выгоняю Камаз, а ты в бухгалтерию, чтобы время не терять.
-   Хорошо, дядя Вася, Вас понял.
Он поднялся на второй этаж здания, где было множество дверей с табличками, обозначающими принадлежность этих кабинетов.
Бухгалтерия находилась в самом конце коридора, там были уже люди. Долго ждать не пришлось, зашёл в кабинет, расписался в путевом листе.
-   А где ваш напарник?
-   Он позже зайдёт, распишется.
-   Хорошо.
На улице уже грузили товар в машину. Дядя Вася, внимательно проверял свою любимую машину. Камаз был не старый, лет шесть. Но внимательность людей, которые на нём работали, была очень видна. Ухоженная кабина, где витал запах специального освежителя воздуха, на зеркале висели вымпела, коврики, покрышки, всё купили вместе с Андреем.
Грузовой транспорт был готов к отправке и грузовая фура, накрытая брезентом, в которой находился груз, утюги, пылесосы и много другого добра.
-   Ну, всё, Андрюха, я проверил. Аппарат заправлен до предела, мотор щебечет, как соловей.
-   Накладную взял?
-   Да!
-   Дядя Вася, вам тоже надо расписаться.
-   Сейчас, я бегу.
Вытер быстро руки и отправился в здание. Андрей сидел за рулём и ждал напарника, готовый к поездке.
Люди здоровались с дядей Васей, весельчаком, который вышел из здания. Андрей посмотрел на часы, дал сигнал о том, что время всё-таки идёт, надо торопиться.
Камаз заревел громче, когда в кабину сел Василий Георгиевич.
Машина приближалась к закрытым воротам, у выезжающих ещё раз проверили документы. Камаз уже мчался к столице, Москве, выезжая на нужную трассу.
-   Дядя Вася, у вас телефон звонит.
-   Алло! Да, Пётр Степанович! Всё отлично, везём товар, получили всё, как положено, немного задержались.
-   Начальник звонил, сам должен был провожать. А теперь расспрашивает, понимаешь, Андрюша, беспорядок.
-   Да, он сам смотрел футбол всю ночь, как и вы.
Камаз нёсся по асфальтной дороге, проезжая поля, посёлки, идя по трассе к своей цели.
-   Эх, Андрюша, сейчас музыку поставлю, душа песни просит.
В качественном магнитофоне играли казачьи песни, пел и Розенбаум. Андрюхе понравился вкус дяди Васи, о жизни были эти песни.
Время шло, решили позвонить родным. По старшинству, кабина маленькая, двум сразу не получится, мешать будут друг другу.
Андрюша набрал Катин номер:
-   Алло! Как дела Андрюша?
-  Всё отлично едем! Как там у тебя дела?
-   Хорошо, с сыночком погуляли, сейчас кормить его буду.
-  Ты Никитке привет от меня передавай,  скажи, папа звонит.
-   Хорошо, засмеялась Катя. Андрюша, берегите себя.
-   Что ещё скажешь, Катя?
-   Тётя женя говорила, вечером в гости придёт, посидим, что ей одной дома сидеть, скотину накормит и придёт.
-   Правильно скучно вам не будет.
-   Всё, Катя, я на связи, целую.
Машина уверенно преодолевала путь, встречались таксисты, дальнобойщики, такие же, как они. Со своими приветствие особенное, сигнал и подмигнуть фарами, желая удачного пути.
Через некоторое время, раздался голос Василия.
-   Ну что, Андрюха, дайка я теперь порулю.
Андрей охотно уступил место напарнику.
-   Главное, погода лётная, если такая будет, то проблем со скоростью и прибытием не должно быть.
-   Да вот, дядя Вася, погоду слышал, в Москве завтра пасмурно, местами дожди.
-   Так всегда Андрюха, ложка дёгтя в бочке мёда.
-   Да ладно не впервой.
-   Наступит обед, где-то сядем на обочине перекусим, моя, столько в дорогу собрала.
-   Да, моя тоже, дядя Вась, загрузила.
-   А чего ты брат тощий то такой?
-   Не знаю, порода такая.
-   Катюша хорошо готовит, я то знаю, сколько раз у вас в гостях был.
-   Да и тётя Женя, отличный повар.
-   А ладно тебе, тётя Женя, тётя Женя, хватит хвалить.
-   А в армии ты где служил, Андрюша?
-   Десантник я, дядя Вась, в Иваново служил.
-   А вы где?
-   Эх, я, молодые мои годы, на границе с Китаем, пограничником.
-   Есть, что вспомнить?
-   Конечно есть, сейчас расскажу.
-   Случай был один, прослужил я тогда год и ещё год оставался, границу охраняли, то, что надо, службу несли по полной программе.
Был у меня друг из Казахстана, Тимур. Эх, брат, что за надёжный был человек, в разведку с таким хоть сейчас пойду.
Иногда ставили в наряд по военному городку, большая территория, я тебе скажу.
Нарядов было три по два человека, попасть в такой наряд после караулов и службы на границе, это просто райский день и ночь.
Ходили, отдыхали возле домов, детских площадок и других построек, следили за порядком. И тут наши армейские сапоги дошли до одного элитного дома, здесь жили высшие офицерские чины.
Мирно курили, сидели на скамейке, солнце пригревает, немного расстегнули гимнастёрки, благодать.
И тут, Андрюша, искушение, открывается окно, одноэтажного дома, и красивая офицерская жена, до сих пор помню. Поставила на окно целую кастрюлю еды, это было горячее первое. Открыв крышку, пошёл пар, остужала обед своему мужу, то ли майору, то ли ещё выше, полковнику.
Нас она не видела, а Тимур, кровь-то у него азиатская, посмотрел на меня с улыбкой и радостно, словно кот пробормотал: «Па, па, па, пам!»
Что это означало, понял я сразу.
Андрей, смотря на дядю Васю своим орлиным взглядом, радостно улыбнулся:
-   И вы конечно с Тимуром, это?
-   Да, да, сынок, операция прошла бесшумно, кастрюля с борщом была атакована и захвачена в плен.
Теперь место дислокации быстро поменялось, сидели мы в густом лесу.
-   Эх, что это был за борщ, мама не горюй, пальчики оближешь!
Кастрюля была спрятана в лесу, а мы довольные несли службу дальше.
Мучила нас совесть немного, поэтому кастрюлю вернули на то же место, где взяли, окно было открыто. Внутри кастрюли были красивые лесные цветы, в благодарность хозяйке. Так всё прошло гладко. Эх, Андрюша, молодость, ты молодость!
Молодой слушатель еще долго смеялся.
Камаз проезжал редкие милицейские посты, без приключений шёл по трассе, водители меняли друг друга за рулём. Обед решили пропустить, поужинать, а сейчас будут преодолевать нужные километры, чтобы вместе поспать почти нормальную ночь. Место прибытия это позволяло.
Когда начались сумерки, Камаз заехал на платную стоянку, одной из придорожных гостиниц. Здесь заплатили за стоянку своего автомобиля и ночлег в своей машине.
Проверили колёса, топлива было в норме, сегодня на трассе ещё подзаправились.
Снова связались с родными и сели ужинать.
Дядя Вася, был в своём репертуаре, вынул две банки пива и большого сушёного судака.
-   Ничего, Андрюха, до завтра запах уйдёт. Будешь?
-   Да нет, дядя Вась, вы сами, я подстрахую.
Где-то час разговаривали. В кабине, дядя Вася распределил, кто, где будет спать, по честному. Андрею по праву выделил место сзади, за шторкой, где был лежак с подушкой, сам, лёг в кабине. Время сна пролетело быстро.
-   Вставай, Андрюха, пора, давай! Сегодня назад, домой отправимся.
Внимательно осмотрели колёса, фургон, мотор. Прогрели немного машину и двинулись дальше. Время шло своим чередом, семь, восемь, девять.
-   Алло, Катюша!
-   Привет, Андрюша! Всё хорошо?
-   Да, скоро будем заезжать в Москву.
-   Как дитя? Всё нормально? За нас не переживай.
-   Дядя Вася, вы бы жене позвонили.
-   Пусть соскучится, это ты Катьку балуешь. Помни ученик, чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. Учись, учись.
Машина проезжала уверенно свой путь, мотор работал чётко, настроение на сто баллов, всё по плану.
И тут на трассе, не далеко от густого леса увидели стоящую на обочине легковую машину, марки «Жигули-7».
Включен был аварийный сигнал.
Один из пассажиров семёрки тормозил рукой, редко проезжающим машинам. Второй, что-то чинил, копаясь под капотом.
Отчётливо было видно голосующего на дороге в спортивном костюме, короче говоря, крепкий парень, среднего роста, с улыбчивым лицом.
-   Дядя Вася, может, поможем?
-   Не наше дело.
-   Ну что мы не люди?
-   Ладно, тормози!
-   Иди, Андрей спроси, что стряслось?
Андрей, выйдя из машины, спросил:
-  Мужики, что произошло?
-   Да вот, карбюратор или насос, ключи надо. Спасибо, хоть вы остановились, а то все мимо проезжают.
Андрей быстро запрыгнул за ключами. Вынул икону Николая Угодника, чтобы поцеловать, попросить помощи, быстро помочь справится и в дорогу.   
И именно здесь, Николай Угодник не просто помог, а открыл Андрею всю правду и суть.
Пряча иконку назад, увидел в боковом стекле, как сзади из брюк парень вынул пистолет и положил в карман спортивного костюма. Андрей отреагировал быстро.
-   Дядя Вася, не высовывайтесь без моей команды.
Думать надо было быстро, Андрей шёл с ключами к людям, уже видя второго, стоящего возле Жигулей.
-   Ребята, всё будет нормально,  у меня напарник в моторах специалист.
-   Так пусть выйдет поможет, мы его отблагодарим.
Поравнявшись с тем, у кого в кармане был пистолет и кто был главным, Андрей сильно ударил, неожиданно, дерзко и уверенно в самую челюсть, тот упал.
 Во второго полетели ключи, сложенные в кожаную сумку. Отобрав пистолет, Андрей перезарядил его и громко крикнул:
-   Руки, скоты, руки, я сказал! Лежать всем!
Дядя Вася всё видел в другое боковое стекло и уже бежал к напарнику с монтировкой.
-   Ах вы гады, собаки подзаборные!
-   Не спеши дядя Вася, оружие, быстро стрелять буду! Другой бандит, с разбитым лицом, в которого попали ключи, быстро отдал второй пистолет.
-   Ну, что, будем вязать?
Позади, показалась вторая машина, это был небольшой микроавтобус, парень в спортивном костюме засмеялся.
-   Это, подмога, наша! Так что бросайте пистолеты мужики.
Вместо чего получил со всей силы от дяди Васи монтировкой по плечу.
-   В машину, Андрей, в машину! Быстрей сынок!
-   Заводи, заводи, говорю! Молодец, давай!
Андрей тяжело дышал, отложил второй изъятый пистолет, обращая внимание на один.
-   Прости, дядя Вася, я и подумать не мог!
-   Дурак ты, юноша наивный!
-   Ты Никитку с Катей увидеть хочешь? Готовься к бою! Вон сзади, уже на хвосте.
Камаз бросало из стороны в сторону, опытный водитель не давал им возможности приблизиться, но микроавтобус, набитый бандитами, озлобленными до предела не сдавался.
В сторону Камаза пролетели автоматные очереди. Понятно было, на помощь никто не придёт. Кто это видел, ускорял ход своей машины, думая о своей личной жизни.
Андрей дважды выстрелил в сторону нападавших, мимо, но те поняли, попали не на добычу, а на злого зверя.
Дядя Вася вёл машину, не сбиваясь с курса. Он думал об одном, продержаться до поста ГАИ или, чтобы нормальные люди, видя этот беспредел, вызвали милицию. Ведь ситуация явно засветилась.
Вдруг впереди появилась бронированная машина, перегородившая дяде Васе дорогу. Сзади из-за кустов выскакивали люди в военной форме и масках, это было спецподразделение милиции. Вообще-то эту банду пасли уже давно.
Вылезали из машины быстро, дядю Васю за шиворот вытащили с поднятыми руками, тоже самое произошло и с Андреем.
-   Где второй ствол?
-   Там в машине.
-   Руки опустите, мужики.
-   Со вторым рождением, произнёс милиционер из спецназа.
-   Да уж.
Бандитов грузили в милицейскую машину. Сильно озлобленных, Андрея и дядю Васю к ним не допустили. Машину, теперь кортежем вели в Москву, к конечной цели.
Андрей умывался водой из бутылки, смотря на напарника усталой улыбкой.
Он смотрел на молодого напарника серьёзно, без юмора.
-   Чего ты ржёшь? Ты понимаешь, что мы могли с тобой червей кормить! Ржёт он!
Потом серьёзно спросил:
-   Андрюша, как ты догадался? Скажи?
Тот также серьёзно ответил:
-   Иконка, дядя Вася.
-   Какая иконка?
-   Катина, я за ней полез, когда мы остановились. Поцеловал, помощи попросил, в боковое зеркало чисто машинально увидел пистолет у здоровяка, он сзади вынул, положил в карман куртки. Вот, а дальше действовал с божьей помощью, да сам не пойму ничего.
-   Где иконка? Вот она.
-   Господи, спаси и сохрани нас грешных, как теперь в него-то не верить.
-   А Катьке ноги целуй! Жизнь нам спасла. Я, дурак старый, всё на тётю Женю ору, чего ты в церкви забыла по воскресеньям, отдохнула бы дома. Тьфу, тошно на душе!
-   А моя, дядя Вася, всегда молится утром и ночью. А в воскресенье никогда, ну редко, чтобы в церковь не пошла.
Андрей вдруг задумался глубоко и искренне, тоже сделал дядя Вася, который искренне крестился. Юмор к нему вернулся лишь через час.
В Москве разгрузили товар, всё, как положено. В отделении милиции со страхом узнали, что эти твари творили на дороге.
Майор Колобов с улыбкой смотрел на наших героев, громко произнёс:
-   Да, эти придурки на настоящих казаков напали, вот и провалились.
 Хотелось быстро обо всём забыть, но удастся не скоро, суд, свидетели, и всё такое.
Согласились сразу, куда деваться, помочь следствию в суде, как самые главные свидетели, сколько бедных пострадало, и сколько жизней забрала эта борьба, ради наживы.
В Казани все всё уже знали, на работе оповестили тоже.
Надо же отчитаться за прострелянную кабину, да и за героев.
Машина неслась назад.
-   Алло, Катя! Я тебя очень сильно люблю, слышишь ,очень люблю.
-   Что у вас там стряслось?
Андрей посмотрел на дядю Васю.
-   Да ничего, уже домой едем.
-   А с чего ты взяла, что что-то случилось?
-   Чувствую, Андрюша.
-   Перестань, скоро приедем.
Потом домой звонил другой напарник.
-   Женя, привет!
-   Привет, пропажа! Ни звонка, ни привета, ни здравствуй, со вчерашнего вечера.
-   А ты чего, не могла сама набрать, что ли? Может быть случилось что-то, а?
Чего молчишь?
-   Да, что с тобой случится, молюсь за тебя, балбеса, каждый день Богу.
-   Когда приедете?
-   Скоро!
-   Ну давай!
-   Алло, жена, ты это. Я тебя люблю. Слышишь?
-   Да, Вася, за последние пять лет, впервые слышу от тебя такие слова.
-   Что перегрелся в машине? Или чего натворил?
-   Да перестань ты!
-   Ну ладно, я тебя тоже люблю! Пока!
-   Пока.
Машина неслась домой на всех порах, там же переночевали, где в первый раз, а на утро спешили домой.
-  Так, теперь на работе Андрюша премию и зарплату вдвое пусть поднимают. Сколько товара сохранили. Да мы, в округе лучшие.
-   Если бы не Бог, дядя Вася.
-   Да знаю я, знаю, в воскресенье в церковь пойдём. Покаяться мне надо.
В Казани их встретили, как героев, обнимали на родной базе.
Премию директор дал сразу. Спустя какое-то время о них была написана статья в газете. Назвали её по рассказу героев «Девятьсот километров на пути к Богу».
Легковая машина несла их в родной посёлок.
Стол был уже накрыт у Андрея. Тётя Женя постаралась с Катей на славу.
Смеялись, обнимая друг друга два напарника. Один старший, другой, молодой, закалённый в такой передряге.
Неслись домой с подарками. Там, о их подвиге ничего не знали.
В машине включили шансон и слушали песню, очень внимательно, а в некоторых моментах песни, не сдерживали даже слёз, играла группа «Гуляй поле».

Ты укрой меня, укрой,
Простынею белою,
Вот я и пришёл домой,
Вишня моя спелая.

Ах, как сладко спится мне,
Пусть метель куражится,
А что воет пёс по мне,
Это только кажется.

Выставляй вино на стол,
Что рыдать да маяться?
Вот я и пришёл домой,
Со свиданьицем.

Позови соседей в дом
Сядем пообедаем
И поделимся потом
Радостями-бедами.



Не был я крещённым в срок
Господи помилуй,
Пусть зайдёт на огонёк
Батюшка Василий.

Ты укрой меня укрой
Покрывалом с кружевом
Не кричи ты на до мной
Шёпотом простуженным.

Выставляй вино на стол,
Что рыдать да маяться?
Вот я и пришёл домой
Со свиданьицем.

-   Вот мы и приехали дядя Вася.
-   Да, слава Богу свет в окне горит, стол небось уже накрыт. Слышишь, Андрюха, стих получился.
-   Так, где она, да это. Андрюша, открой багажник.
-   Сейчас. Вы открывайте, а я забором займусь, машину надо во двор загнать.
Дядя Вася держал в руках бутылку водки и шампанского, дамам.
Машина уже стояла во дворе. Двери открыли быстро. На плечи Андрея упала жена, крепко обнимая его. Также был принят и дядя Вася, в объятия жены, тёти Жени. Маленький Никитка сидел после объятий отца в коляске, играл, пел детские песенки.
Они отдыхали, ни слова не говоря о произошедшем событии. Тётя Женя рассказывала, как сватался к ней дядя Вася. Тот с удовольствием вспомнил свою молодость.
Настало время расходиться по домам.
-   Может быть останетесь ночевать? Уже поздно.
-   Нет, Катя, завтра с утра работы полно, нам здесь не далеко.
-   Ну, давай, Вася, идём.
-   Сейчас. Ну, что, Андрюша, дай мне твою крепкую руку.
 Они смотрели друг другу в глаза, некоторое время, понимая всё без слов, чем немного озадачили своих жён.
-   Сдружились, понимаешь. Всё, домой пора.
-   Дядя Вася, вы же знаете на счет воскресенья.
-   Да, конечно, Андрей.
Вмешалась опять, тётя Женя:
-   На рыбалку опять?
-   Какая рыбалка, женя! Шесть дней работай, седьмой Богу своему отдай. В церковь пойдём все вместе, перед Богом у нас с Андреем должок имеется.
-   Всё-таки, что-то произошло, Катя, что эти атеисты вдруг о святом говорят.
-   Ну всё пока, до встречи.
 Андрей поцеловал уже спящего сына, крепко обнял жену.
-   Скажи, что-то случилось?
Он улыбнулся.
-   Да, всё хорошо.
-   А в церковь точно пойдёте?
-   Да, Катя, точно. Запомни, если любить, то всем сердцем, а если верить, то всей душой.


 
Дембельский аккорд


Каких друзей война мне подарила,
Да тех, кого потом назад взяла.
Убить меня хотела и убила,
И, что с того, что жизнь не забрала.

С.Говорухин


Посвящаю воинам – афганцам,
Павшим и живым.
Вечная вам память!


Младший сержант Ермоленко шёл быстро, иногда его ходьба превращалась в небыстрый бег.
Он знал путь, куда спешил, и кого искал.
Разводящего с часовыми он поймал на одном из поворотов воинской части.
-   Ваня, Зёма, братишка подожди!
Разводящий остановил часовых, один из бойцов держал на плече автомат, на голове была надета железная каска, туловище закрывал бронежилет.
Это был Попов Иван Васильевич - молодой парень, его лицо было покрыто веснушками.
Ермоленко подбежал к нему, они крепко обнялись, разводящий серьёзно отдал приказ:
-   Пацаны, у вас три минуты!
-   Всё, Ваня, всё, сегодня домой! Вертушки не будет, караваном пойдём в Кандагар, а там уже рейсом на Москву.
-   А дальше Ростов, Витя, представь! – с радостью произнёс Попов.
-   Да, Зёма, я приеду! Письмо сразу маме твоей передам, Ваня, обещаю.
-   Загуляешь, Витя, потом передашь.
-   Нет, сразу слышишь Зёма.
Из караула придёшь, там передача лежит в казарме, сигареты, тушёнка.
-   Спасибо, Витя!
-   Всё мужики, пора! А то мне влетит!- строго произнёс разводящий.
-   Ваня полгода пролетят, не заметишь, а я ждать тебя буду на родной земле.
-   Всё будет  в ажуре, Витёк!
Для Ермоленко это были не просто слова, а та психологическая помощь, которая давала надежду и веру за год службы.
Они крепко обняли друг друга.
-  Давай братишка выпей там, в Союзе за наше здоровье.
Караул в составе трёх человек удалялся от Ермоленко.
Уже издали Ваня Попов махал Ермоленко рукой.
-   Ничего братишка, придёт и твой день! – произнёс Ермоленко.
Боец поднял голову к небу бескрайнему и синему, словно море. Ермоленко, закрыл глаза руками, тяжело вздохнув, он весь был уже дома, в Ростове с родителями, сестрой и друзьями, которых в тот же день позовёт в родительский дом.
Родная воинская часть располагалась в сорока пяти километрах от Кандагара. Здесь разместился 348 батальон воздушно-десантных войск, в котором прошёл боевое крещение и службу младший  сержант Ермоленко Виктор Сергеевич.
В этой части располагался мотострелковый полк и две артиллерийские бригады.
В мотострелковом полку служил его земляк Иван Попов.
Эти воинские части выполняли разные боевые задачи.
Сопровождали караваны, проводили боевые действия против боевиков. Часто в горах разведгруппа  вела бои против моджахедов.
Львиная доля этих операций выпадала на долю разведроты.
Двадцать два боевых выхода было на счету у Ермоленко. На войне быстро взрослеешь.
После первого боя, когда вся обойма была выпущена в землю около метра от себя, отрезвлял нерадивого бойца старшина.
-   Сынок, здесь война. Или ты, или тебя! Ты не в тире, слышишь мазила!
А потом Витя сражался за себя и своих бойцов, нажимая на курок, ради жизни и мечты выжить и приехать домой.
Реальность войны ужасна.
В одном из боевых выходов на мине подорвался его боевой друг – Виктюк Артём Дмитриевич из Харькова.
Останки своего друга Ермоленко нёс, крепко держа плащ-палатку, из которой капала человеческая кровь.
А он нёс, никому не давая свою ношу, плакал и ничего не говорил.
Война уносила в Союз груз-200, тех убитых солдат и офицеров, а у тех, кто выжил, незаметно забирала юность, оставляя молодыми и состарившимися в душе.
Да, в мирной нашей жизни много проблем, кто-то погряз в долгах, у кого-то судебные тяжбы, развод с женой и другая жизненная канитель, которая очень смешна, ведь на войне это не проблемы, а мелочи.
Как говорил герой художественного фильма «Девятая рота» - Джоконда, режиссёра Фёдора Бондарчука: «На войне лишь смерть и жизнь, ничего лишнего».
Находясь в Афганистане, Ермоленко не раз просыпался ночью, ему снился один сон, что служить ему вечно и что он никогда не приедет домой.
Но приходило утро, и цель была одна, дожить до дембеля, и вот она - дорога домой.
Проходя территорию родной воинской части, Витя спешил к желаемой цели.
Площадка с боевой техникой, где готовили караван на Кандагар и ждали его все боевые друзья разведроты, с которыми прошёл, все тяготы войны и теперь демобилизируется домой.
Родной старшина Яцуба, весёлый одессит, увидев Ермоленко, громко крикнул, показывая своё недовольство из-за отсутствия бойца, строго махал рукой:
-   Ерёма! Ты где ползаешь? Ты на дембель без ушей поедешь, давай скорей!
Техника в виде бронемашин, танков и грузовых «КамАЗов» заводилась водителями и танкистами.
Суета сбора военных царила везде, но каждый знал своё дело.
Настроение увольняемых солдат было прекрасное.
Ковальчук Валентин одел дембельскую форму с аксельбантами и, конечно же, наградами.
Старшина Яцуба и Ерёмин Сергей также переоделись, в простой форме афганка были Ермоленко, Гладков Максим и Костик Маковецкий.
-   Пока от сюда домой не улетим праздновать рано.- говорили те, кто были в простой афганке.
Суеверие это или нет, но понять людей можно, хотя у каждого в дембельском дипломате была отличная парадная форма.
Юмор на войне свой, особенный, иногда непонятный, острый, но простой.
Старшина Яцуба, широкоплечий десантник, с бритой головой, не раз рисковал задруги своя, подставляя своё плечо.
-   Если убьют, в парадной форме сразу в цинк, одевать не придётся, а так поношу маленько.
-   Валик, где мой чемодан с рюкзаком?
-   Не переживай Витя, я всё сложил. Ты тоже даёшь, бегаешь где-то! – с сарказмом произнёс Ковальчук
-   С Зёмой прощался!
-   Ладно, Витя, сейчас построение. Мы в шестой машине КамАЗ с номером 53049 поедем.
Офицеры проверяли военную технику, личный состав.
-   Старайтесь ребята! – с любовью приказал старшина Яцуба.
Что не так поправьте.
А вот и наш родной Тараненко с офицерами идёт.
Подполковник Тараненко Степан Васильевич был отцом десантников, опытный воин войны, сейчас провожал третьих своих дембелей домой.
Его радостный взгляд был добрым и нежным, хотя многих лиц ребят, которые должны были сегодня возвращаться домой, он не увидел.
Эту грусть и печаль в глазах боевого офицера заметил старшина Яцуба.
-   Ну, что бойцы! Поздравляю вас! Смотрите, чтобы там, на гражданке все устроились по чести!
Был дан дружный ответ:
-   Так точно, товарищ полковник.
Прощание с боевыми друзьями было эмоциональное, много крепких объятий, пожеланий, связанных крепкими рукопожатиями.
Разместились в кузове машины на полу, где лежал постеленный брезент, все радостно кричали и смеялись.
Боевая техника вместе с грузовиками образовала солидную колонну, которая медленно двигалась, выезжая из охраняемой воинской части на дорогу и двигаясь по ней, выстраивалась змейкой. Пыль поднялась из-под колёс техники и гусениц танков.
Сидевшие в кузове ребята смотрели в сторону своей боевой части, стараясь, рассмотреть знакомые, среди гор белые каменные стены с вышками и дзотами расположенной воинской части.
Караван двигался не спеша, но уверенно по горному серпантину. Чем ближе к Кандагару, тем взволнованней были дембеля.
На войне опасность преследовала везде, в воздухе на вертолёте, так же, как и на земле подстерегает смерть.
Внезапный взрыв управляемой мины остановил бронетранспортёр, который шёл впереди, следом остановилась вся техника.
Страшный грохот пулемётов раздался эхом среди гор.
-   Ложитесь, пацаны на дно кузова!- кричал старшина Яцуба. Ермоленко и другие бойцы прижались к металлическому полу машины.
Пули рвали брезент, оставляя дыры, смертельно свистя.
-   Я борт сейчас открою, мужики! Выпрыгивать надо, иначе грохнут гранатомётом! – принял решение Костик Маковецкий.
Имея огромный опыт войны, они быстро выпрыгнули наружу, где вся колонна защищалась от нападения талибов.
Пули били в железо, горел один из БТРов, около него лежал молодой парень- танкист у которого была пробита голова.
-   За борт ребята! Я сейчас! – проявил инициативу Ковальчук, который бежал в сторону убитого танкиста.
Собрав оружие и то, что удалось взять у других бойцов, быстро бежал к своим.
Горы обстреливались, бой вели десантники, которые лежали за танком.
- Духи идут, духи! – кричал Ерёмин Сергей.
Было видно, как недалеко от них, к колонне приближались талибы с криками и стрельбой.
Ермоленко вёл огонь из Калашникова.
-   Ерёма, береги патроны! – кричали боевые друзья.
Гладков Максим бежал к Яцубе, раздобыв пулемёт с лентой.
Метким выстрелом парня свалило на землю. Раненный в ногу он лежал на земле, стараясь доползти к своим. Ковальчук Валик поднялся и бежал к нему.
- Куда, куда! Назад Валик!
Ермоленко с другими солдатами старались прикрыть друга.
Ковальчук тащил раненного за стоящий БТР, и когда казалось всё, спрятались, выстрелы в спину подкосили его.
-   Валик, Валик! Гады, гады!
-   Не высовывайся Ерёма, слышишь!
В воздухе появились наши вертолёты, которые задавили места нахождения боевиков.
Ребята стояли возле убитого Ковальчука.  Ермоленко плакал, дёргая за одежду друга.
-   Валик, Валик! Ты что, вставай! Домой едем!
-   Витя, Витя успокойся, он мёртв.
Через некоторое время колонна снова двинулась к указанному пункту.
В Союз ребята летели с цинковым гробом своего друга, не дожившего, до своего приезда домой, меньше суток.
Союз встречал бойцов проливным дождём и корреспондентами военных издательств и телевидения.
Ребята не знали тогда, что эту войну будут называть бессмысленной, а их людьми, которых использовала политическая машина.
Ребята сами везли тело боевого друга домой к маме и родным.
В Астрахани их попросили сопровождать тело без офицера из военкомата. Войдя в кабинет к майору Яцуба орал во всю глотку:
-   Вы, что, сволочи! Стесняетесь матерям в глаза смотреть!
Призывать -  пожалуйста, а хоронить не надо! Спасибо сказать не можете!
Майор молчал, вынул бутылку водки, налил в стакан и выпил одним махом. Из ящика стола достал медаль и положил на стол. Посмотрев в глаза Яцубе, Ермоленко и другим ребятам сказал:
-   Я спокойно матерям в глаза смотреть могу. Я был там и не виноват ни в чём. Но я не могу мужики, не могу, отвоевал я своё. Хватит!
И руками обхватил голову.
Яцуба тихо произнёс:
-   Прости майор.
Хоронили Ковальчука всем посёлком, под громкие рыдания матери, отца, брата и многих людей.
Перед тем, как засыпать гроб, Ермоленко бросил в могилу берет голубого цвета воздушно-десантных войск.
Они ходили по местам, где прошло детство Ковальчука. Брат рассказал обо всех близких и родных местах Валика.
А потом долгожданная дорога домой, но война для них не закончилась. С ними теперь воевало общество и страшная реальность эгоизма.
И в сложившейся ситуации они приходили на помощь друг другу.
Я воспитываю своего сына так, чтобы он знал и помнил тех, кто воевал за отечество и подарил мне миг радости и счастья забирать жену из роддома в мирное, прекрасное время без пуль и взрывов.
Спасибо вам ветераны!
Когда я приехал с сынишкой Толиком на памятную могилу погибших в Афганистане, положил цветы, а сыночек спросил:
-   Папа, они тоже за Родину умерли, да?
Я обнял сына, взяв его на руки, и ответил:
-   Не за Родину, за друзей, сыночек! Чтобы жили другие!
Диссертация, на тему человечности и понимания

Народная мудрость гласит: «Встречают по одёжке, провожают по уму».
Действительно мудро, но так ли в наше время. Всё - таки стали смотреть на одёжку, связи, деньги. Как не парадоксально, но ум иногда заменяет куда главнее первое, чем второе.
Образование действительно даёт человеку не только развитие ума, но определяет цивилизованное общество.
Да, что-то расфилософствовался я, тогда начнём с юмора полегче.
Сколько было случаев в нашей жизни, когда на практике в школе простая Оля, большими стараниями получила золотую медаль за учёбу и заслуживала большие перспективы, а заканчивала свою карьеру на рынке, продавая продукты.
А Ванька, который с трудом различал таблицу Менделеева от таблицы умножения, встретил как-то одноклассницу Олю, выходя из дорогой машины, сверкая золотом, в дорогом костюме, по старой дружбе давал Олечке на жизнь.
Спорить на эту тему можно бесконечно, говорить о виновности государства, общества, социальной несправедливости, находить много виновных и так далее.
Но согласиться можно в одном, образование, учёба - это свет, открывающий нам двери соприкосновения с великими художниками, математиками, философами, поэтами, певцами.
Всё это развивает в человеке красивое мировоззрение и порядочность и даёт прогресс умной, образованной личности.
В истории много случаев, когда вместо богатства отдавалось предпочтение разуму.
Как это было в священной истории Ветхого Завета.
Царь Соломон, взойдя на трон, просил у Бога разума управлять страной и больше ничего.
Прекрасно мы знаем и слова «горе от ума». Действительно бывает и такое.
Хочу поведать вам притчу, как раз на эту тему.
В огромной египетской пустыне жил монах со своим учеником. Каменная башенка и домик огороженный забором.
Монах был великим учителем. Наставить человека на истинный путь мог очень быстро, даже самого отпетого грешника. Он был очень образованный и умный. Не смотря на то, что жил в пустыне, много народа стремилось прийти к нему за советом.
Идя всю сознательную жизнь к богу, и стремясь зреть в его тишине, перестал принимать к себе народ, находясь в покое и тишине.
Дорога к монаху опустела. И вот в один из дней явился к их дому странник.
Обнищал он в пути, вода и пища закончились. Увидев жилище, он очень обрадовался и постучал в деревянную калитку. Ученик монаха открыл ему. Странник представился. Путник рад был слышать имя монаха, в обитель которого пришёл. Он попросил ученика, чтобы тот узнал у учителя, можно, ли ему остановится в их доме дня на три.
Мы все знаем с вами прекрасно, какая в вере великая и главная добродетель – любовь и доброта.
Удивлению ученика не было предела. Когда он доложил о путнике учителю, то получил злобный ответ.
-   Нечего ему здесь делать, прерывать покой и молитвенное состояние! Пусть ступает с Богом, своим путём.
- Но ведь это не правильно, мысленно говорил про себя ученик. Как же так, а где, то, чему учил он меня сам?
Нельзя отказывать в добродетели нуждающемуся человеку.
И не смотря на приказ учителя, побоялся прогневить бога и пошёл на обман.
-   О, путник! Учитель мой рад, что ты оказался у нашего порога и радостно повелел напоить, накормить тебя и оставить ночевать в башне столько, сколько нужно тебе для пополнения сил.
-   А где же сам твой добрый учитель?
-   Молится, но обещал найти время навестить тебя.
-   Не стоит, пусть не отвлекается. Будет время, посетит меня грешного.
Что мог объяснить ученик учителю. Опять соврал.
-   Я его удержать не мог, учитель. Он быстро направился к башне, попросив переночевать хотя бы, до завтра. Упрямый наглец!
-   Завтра же утром проследи, чтобы он ушёл.
Путник получил ночлег, воду и пищу.
А утром снова ученик пошёл на хитрость. Сказал, что завтра уже точно уйдёт.
А странник со слезами благодарил ученика, который каждое утро приходил к нему и говорил о том, что учитель интересуется твоим здоровьем.
-   Боже, дай ему за милосердие дары духовные и много лет жизни!
Так прошло четыре дня. Терпение хозяина закончилось, и он сам пошёл, взяв с собой посох, чтобы выгнать надоевшего гостя.
Молодой человек предупредил странника, о том, что учитель придёт сегодня проведать его, узнать о нуждах и его здоровье.
 Подойдя к башне, его на коленях встречал гость, прославляя его благодеяния.
-   Спасибо тебе милосердный учитель, что дал мне пить и есть, принимая в доме своём, по заповедям божьим милосердный господин.
Ученик твой каждый день приходил от тебя, принося пищу и воду, передавая слова твои гостеприимства и братской любви.
И здесь случилась кульминация.
Понимая, что произошло, учитель упал на колени, прося своего гостя простить его жестокосердие и гордость.
Потом просил прощение у своего ученика.
-   Спасибо тебе брат, что вразумил ты меня, ибо восемь лет учил я тебя вере, но потерял милосердие, но бог смирил меня за гордость. Из ученика ты превратился в учителя, спасая меня от гибели души моей грешной.
Вот так проявив разум и мудрость ученик спас душу учителя и не нарушил божью заповедь о любви к ближнему.
Герой же нашего рассказа, Цушко Дмитрий Васильевич к учёбе и познанию особо не стремился. К тридцати одному году были у него жена, ребёнок, свой бизнес, кстати, успешный и чётко просчитанный, словно учился на экономическом факультете и закончил его с отличием.
Взяться за учёбу заставил его отец, Василий Яковлевич, считавший это очень важным в жизни делом, получить высшее образование.
Сколько раз говорил, что если бы не зубрил, как Ломоносов, ничего бы у них не было.
Своим трудом и учёбой старший Цушко добился многого. Замечательный адвокат, входивший в десятку лучших в Украине, имел две юридические конторы.
Мать Дмитрия, Татьяна Валентиновна, была директором детского сада, тоже в своё время зубрила гранит науки.
Младшая сестра пошла по стопам матери, закончила физико-математический  факультет и стала преподавателем физики, самых противных для Димы предметов.
Вышла замуж за хорошего человека, родила дочку, после декретного отпуска продолжала работать в школе.
Дима очень любил свою сестру и только после разговора с ней решился сделать отцу приятное.
Он поступил на заочное отделение в местный университет, на юридический факультет.
Сам понимал и любил родителей за всё то, что они дали ему в этой жизни.
Мама Дмитрия была другого мнения и говорила мужу:
-   Вася хватит настаивать, не всем же быть учёными. Посмотри, какого сына воспитали!
В армии отслужил, деньги на своё дело сам заработал, работал на полях в Германии два года.
Семью сам кормит, люди за доброту как любят, жена, ребёнок. Куда ещё учиться?
Но всё же, решению сына была рада.
-   Ну, вот Таня, слава богу, добился я своего, пусть учиться, потом спасибо скажет.
Два года Дима отучился, сдавая сессию за сессией, шёл третий курс. Заочно учиться ему было не тяжело, где за презент, где своим умом сессии сдавал, относились к нему с нисхождением.
Главное учится, сессии не пропускает, но иногда бывает.
Самому Дмитрию было нелегко, свой ресторан «Шахерезада». Его детище, ферма в посёлке, четыре точки по продаже мяса. За всем этим нужен уход, поэтому ему с радостью помогала его жена Ксюша. В данный момент была его главным бухгалтером, сидела дома, воспитывала сына Антошку.
Работала на дому, умело, ведя бухгалтерию. Закончила уже давно экономический университет.
-   Дима, просыпайся, сегодня экзамен. У тебя сессия, студент.
-   Ой, не хочу учиться, хочу жениться.
-   Димочка, ты же на мне женат! Забыл?
-   Да ладно! Не хочу жениться, не хочу учиться!
-   Давай поднимайся, завтрак я быстро сделаю.
Лёжа на кровати, Дима тихонько обнял своего сынишку, Антошку, который ещё спал.
-   Вырастешь, Антошка, будешь учиться, понял малыш. 
Собрался он быстро, успел позавтракать.
Жена, провожая мужа, с шуткой сказала:
-    Дерзай, студент!
-   И нужно мне это было, Ксюша?
-   Нужно, Дима, учение свет!
И вот он  уже ехал на своей машине в университет. Оставив авто на стоянке, недалеко от университета схватил папку и быстро пошёл на занятия.
Вдруг раздался звонок мобильного телефона. На связи была староста группы, Соколова Татьяна, молодая, весёлая девушка.
-   Алло, студент! Ты где? Экзамен через пять минут начинается.
-   Танюша, привет, я уже подхожу.
Поднимаясь по лестнице многоэтажного здания университета, встречал толпы весёлых студентов, с задорными шутками и смехом.
Говорят, студенческие годы, это счастливые  годы. Так оно и есть, их не вернуть, как детство. Ностальгия у многих по этому времени очень большая.
Дима наш, был заочник, поэтому его вид напоминал больше преподавателя-стажёра, чем студента.
Хотя он был молод, высокого роста, около метра восьмидесяти, брюнет с карими глазами, с солидным брюшком. Одет был в красивую фирменную рубашку, джинсы, дорогие туфли.
Дойдя до аудитории, где преподаватель принимал экзамен, сделал вывод, что опоздал, возле двери никого уже не было.
Постучав в дверь, услышал голос преподавателя:
-   Войдите!
За столом сидел знакомый по прежней сессии преподаватель, Кабанин Василий Сильвестрович, который принимал предмет «Законодательство, юриспруденция и право».
Вид у этого человека был действительно интеллигентный, скромно одетый, в недорогой костюм, густые волосы, внимательный взгляд, очки.
-   Молодой человек, почему опаздываете? У нас уже экзамен начался.
-   Простите, Василий Сильвестрович, последний раз.
-   Насколько я знаю, встречаемся мы с вами по моему предмету в последний раз. Ладно, садитесь.
Слова преподавателя, не смотря на строгость содержания, были произнесены снисходительно.
Студенты между собой говорили, что Кабанин классный мужик, добрый.
Дмитрий сел за парту вместе со своим сокурсником Андреем, черноволосым студентом.
-   Привет, Андрей!
-   Здравствуй, Дима!
Успел поздороваться  со знакомыми сокурсницами. В группе у них было пятнадцать человек.
Билет Диме попался четырнадцатый, состоящий из трёх вопросов и устного собеседования с преподавателем.
Первый вопрос звучал так: «Исполнительная власть, место в системе разделения власти». Второй вопрос – Предмет и метод административного права, последний вопрос – источник административного права.
К счастью, занятие бизнесом помогло Диме, он прекрасно знал исполнительную власть, куда сдавал отчёты, платил налоги, поэтому ручка принялась за работу, в других вопросах помогли однокурсники. С горем пополам ответил на три вопроса в письменном виде.
Преподаватель внимательно обходил ряды, следя за тем, чтобы студенты не пользовались шпаргалками и не списывали.
Экзамен близился к завершению, Дима понимал, что его ответы не совершенны, поэтому надеялся на снисхождение к нему, как к заочнику.
Вот подошло время сдачи экзамена.
Подходили к преподавателю по одному, сначала он читал ответы, затем задавал несколько вопросов и ставил оценку в зачётную книжку.
Да, экзамены, это особые эмоции, видно, как переживают студенты. Радостная улыбка говорит об успешной сдаче зачёта или экзамена, кто-то радовался и удовлетворительному результату.
Дима не спешил, а ждал когда сдаст вся группа, потом он. Такая вот изматывающая тактика срабатывала, когда уставший учитель ставил оценку, не смотря на не очень хороший ответ.
Но здесь Дима просчитался, Василий Сильвестрович был полон бодрости, спрашивал не спеша, и внимательно. Вот подошла и его очередь.
Смотря на каракули ответов, очень внимательно посмотрел в глаза Димы.
-   Дмитрий Васильевич, вы же понимаете, что такое право для будущего юриста?
А у вас ответ только на один вопрос, который можно засчитать.
Молодой человек это только три балла.
-   Как скажете, Василий Сильвестрович.
Я не оправдываюсь, но семья, ребёнок, бизнес, дел много, времени не хватает.
-   Все вы так говорите! Но дело в другом. Лень, только лень. Эх, не то уж поколение, что тут говорить!
Что я вам могу сказать, молодой человек?- со вздохом произнёс учитель, взяв в руки зачётную книжку.
Не поставлю я вам удовлетворительно, а поставлю хорошо, то есть четыре.
-   Спасибо вам, большое!
-   Причём здесь спасибо, может совесть вас замучает, выучите потом, а то учитесь на юриста и на тебе, тройка по праву.
Дима вышел радостный из здания университета, недалеко в парке на скамеечке увидел свою группу и пошёл к ним.
В щёчку поцеловал старосту Таню, каждой девушке ручку. Крепко пожал своим однокурсникам ребятам руку.
-   Ну, что Дима, преподаватель, сильно зверствовал?
-   Нет, нормальный человек.
-   Сколько поставил?
-   Четвёрка!
 -   Молодец  Димка!
-   Он вообще человечище честный, никогда ничего не возьмёт, это исключено.
Все знают, живёт на зарплату, скромно, но честно, - произнёс Паша.
-   Дети есть? – спросил Дима.
-   Да, дочка уже на четвёртом курсе.
-   Наверняка он уже профессор.
-   Да что ты! Нет, хотя с его-то умом диссертация на профессора уже в столе лежит.
-   Почему до сих пор не защитил? – спросила Таня.
-   Смешные вы люди!- включился в разговор Андрей.
Причём сейчас его ум? Комиссию надо пригласить, стол накрыть, угостить, ублажить. В сказке, что ли живёте?
-   А где это брать честному человеку? Весь мир перевернулся, не честно это.
-   А другие как сдают, Паша?
-   Как, как, кто как. А ему спонсор  нужен.
-   Откуда ты это знаешь?
-   Дима, чего тут знать все знают, информация проверенная.
-   Почему же практикой не занимается адвокатской и юридической?
-   Наверное, честный, поэтому и не занимается. Система прогнившая и продажная вся.
Дальше по расписанию были уроки английского и уголовного кодекса.  После занятий группа собралась в парке ещё поговорить.
Потом все попрощались и разошлись до следующего дня занятий.
Дима ехал в свой ресторанчик, проверить как там дела, всё ли хорошо.
Хозяина встретили тепло работники и посетители. Они уважали его за весёлый нрав, открытость, понимание, нужную хитрость и умеренную мудрость. Здесь часто отмечали свадьбы, дни рождения, деловые встречи и очень любили пожелания владельца заведения, сказанное с юмором в день свадьбы или ещё какого-нибудь торжества.
Дома Диму радостно встречал Антошка, крепко обняв папу за шею.
Жена, Ксюша спросила:
-   Ну как?
-   Отлично, сегодня четвёрку получил.
-   Молодец!
Вечером пошли прогуляться с семьёй в парке, потом состоялся семейный ужин.
Позже смотрел телевизор, играл с сынишкой, а утром снова в университет.
День был интересным, снова увидел подружившихся с ним однокурсников.
Урок философии Диме понравился. Вообще читать он любил и литературу, и философию, но сидеть за партой ему было не по душе.
После занятий пошёл в парк, где, прогуливаясь, читал реферат, чтобы сдать завтра зачёт по политологии.
Находясь в состоянии, поглощённом в чтении не заметил, как наткнулся, всем своим телом в проходящего мимо человека, им оказался, Кабанин Василий Сильвестрович, преподаватель, который день назад благосклонно отнёсся к нему.
-   Молодой человек, приятно вас видеть в состоянии изучения какого-то предмета.
-   Здравствуйте, Василий Сильвестрович, простите, пожалуйста, зачитался. Политологию завтра сдаю.
-   А, ясно, Журавлёва Ирина Сергеевна принимать будет?
-   Да, так точно!
-   Тогда удачи вам!
-   Спасибо большое!
-   Василий Сильвестрович, хочу ещё вас поблагодарить за оценку. Отец бы меня не понял, если бы тройку получил.
-   А кто ваш отец?
Дима назвал фамилию, рассказал, что учится на юридическом в большей степени ради отца, чем высшего образования.
-   Главное, что вы искренний молодой человек, а отец ваш прав, учёба, она человека возвеличивает и украшает.
Как-то незаметно они вели беседу, гуляя по парку. Непринуждённость разговора очень понравилась Диме.
-   Вы наверняка знаете такого великого учёного, как Ломоносов?
Дима с улыбкой ответил:
-   А кто его не знает? Везде же наследил в поэзии, в астрологии, в науке.
-   Он не наследил, молодой человек, а поставил эти науки ещё на одну ступень развития.
В то время на Руси люди были верующие, родителей почитали и слушали. Не хотели они, чтобы он учился, но он всё бросил и видит бог, как они ошибались, чего достиг их сын своим стремлением к образованию.
А вам открыт путь, учитесь и благодарите отца за его мудрость.
-   Василий Сильвестрович, вы меня извините за нескромность, но все говорят, что на профессора у вас три диссертации найдётся, а чего не защититесь?
-   О времена, нравы, даже ничего объяснять вам не хочу. Хотя матушка моя покойная всегда хотела, чтобы я профессором был. Сейчас время другое, всё продаётся и покупается, а не даётся просто так. А ведь раньше были времена другие.
- Я понял вас, Василий Сильвестрович вам спонсор нужен? Не малый мальчишка, всё понимаю, комиссию созвать, разместить, накормить, отблагодарить.
Преподаватель сквозь очки внимательно смотрел на Диму, не желая говорить на эту тему, но Дима не унимался.
-   Василий Сильвестрович, а давайте я буду вашим спонсором, отблагодарю по-человечески за вашу доброту. Комиссия останется довольной. У меня есть свой ресторан, да и разместить есть где. Билеты и всё остальное беру на себя.
Преподаватель был человек скромный, весь этот разговор был ему не приятен, но он по опыту своей жизни определил, что перед ним был добрый, хороший студент и, прежде всего человек.
Конечно же, он отказывался и уходил от этой темы, но Дима не отступал.
-   Василий Сильвестрович, вот возьмите мою визитку, пожалуйста, подумайте, для меня это была бы честь, помочь вам, да и неправильно это. Вы давно заслужили, получит звание профессора.
Через некоторое время они расстались. На предложение Димы подвезти его, преподаватель отказался, а когда студент уехал он сел на скамейку и задумался.
В этот день Дима посетил все свои торговые точки, дав по-хозяйски всем указания.
Мобильный телефон зазвонил примерно через час. Дима подумал, что звонит Василий Сильвестрович, но это была его жена, Ксюша.
-   Да, Ксюша.
-   Дима, как дела?
-   Отлично!
-   Мы у родителей. Заберёшь нас?
-   Да, скоро освобожусь и приеду за вами. Мама дома?
-   Все дома. Мы за столом сидим и тебя ждём.
Возле многоэтажного дома остановил машину, вышел, но заходить к  родителям не спешил. Зашёл в магазин, купил торт, шампанское.
Лифт быстро доставил его на пятый этаж. Дверь открыла  мама и сказала:
-   Заходи сынок!
-   Садись студент!- сказал отец
На кухне был накрыт стол, у жены на коленях сидел сынишка. Увидев отца, радостно засмеялся и потянулся к нему.
Василий Яковлевич с юмором спросил сына:
-   Ну, студент, как учёба?
-   Всё хорошо папа, недавно право сдал на четвёрку.
-   Право, сынок, это хорошо, нужный предмет. Ничего сынок, заочно не тяжело учиться.
Поужинав, ещё некоторое время побыли у родителей, и поехали домой.
Поставив машину в гараж, наш студент принимал дома душ, а когда вышел, Ксюша сказала мужу, что ему кто-то звонил. Но она не брала телефон. Увидев в мобильном телефоне незнакомый номер, решил сразу перезвонить.
-   Да, алло, слушаю вас!- сказал Дмитрий.
-   Добрый вечер.
-   И вам тоже, добрый вечер. Это я вам звоню, мы сегодня с вами в парке общались.
Голос был взволнован.
А Дима наоборот очень был рад услышать голос уважаемого им преподавателя.
-   Василий Сильвестрович, я так рад, что вы согласились!
-   А почему вы так уверены, может быть, я по другому вопросу?
Дима быстро оправдался.
-   Ну, просто так, вроде об этом вели разговор.
-   Да, вы правы, я хотел бы воспользоваться вашей помощью, только частично, кое-что я могу сам.
Но Дима понимал, не обеднеет, и быстро пошёл в атаку.
-   Василий Сильвестрович, я всё сделаю сам, организацию, проживание, питание, но и вознаграждение.
-   Какое вознаграждение?
-   Ну, как положено подарок и на пиво. Помогать, так до конца. А когда они должны приехать?
-   Через три недели.
-   Отлично, я как раз сессию сдам. Может быть, завтра встретимся, обговорим?
-   Заходите ко мне, когда освободитесь.
-   Хорошо, обязательно зайду.
-   Спасибо вам, молодой человек. Буду ждать.
  - Это вам спасибо, Василий Сильвестрович.
Дима был очень доволен. О таких людях в жизни говорят: «Последнюю рубаху снимет». А он давал не последнее, но чувствовал удовольствие, что делает добро и может помочь.
Утро следующего дня начиналось, жена, как обычно провожала Диму, кормила завтраком, сынишка ещё спал.
В университет наш студент попал к двенадцати часам.
Освободившись после занятий, Дима шёл по коридору к кафедре знакомого преподавателя.
Постучал в дверь аудитории, за дверью быстро отозвались:
-   Заходите, заходите!
Войдя в класс, Дима застал Василия Сильвестровича за учительским столом, наверняка проверял работы студентов дневного обучения.
Они крепко пожали друг другу руки.
Дима начал разговор первым.
-   Василий Сильвестрович. Когда точно комиссия приезжает?
-   Может не стоит всё это затевать?
-   Всё, старт дан! Давайте всё быстро обсудим.
Преподаватель был удивлён организаторскими способностями своего ученика.
Он быстро вынул блокнот. Записал дату приезда комиссии. Всё, что от него зависит, огласил свои действия. Возражений не последовало никаких.
-   Вот, посмотрите, три моих работы.
Дмитрий Васильевич, я выбрал вот эту, она мне ближе всех. Но подготовиться, конечно же, нужно.
-   Да. Вы наверняка всё наизусть знаете?
-   Ну, знаете, волнение. Сами понимаете.
-   А я думал, что для преподавателей это чувство чуждо. Ведь сами преподаёте и столько знаете.
-   Ничего не чуждо нам, мы ведь тоже люди!- возразил Василий Сильвестрович.
Сессия Димы закончилась благополучно. Её окончание отметили всей группой. Задание было поставлено следующее, на новую встречу в университете, но это потом, а сейчас все отдыхали.
Приближался день защиты диссертации нашего преподавателя. Дмитрий подготовил всё до мелочей. Он ехал по городу, уже вечерело, за день четыре раза созванивался с учителем и вот, проезжая мимо университета, увидел знакомое окно, в котором горел свет.
-   Учится профессор, молодец Сильвестрович.
В это утро Дима проснулся очень рано.
-   Чего так рано встал? Сессия же закончилась, поспи ещё немного.
Сказала Ксюша.
-   Не могу, у меня дела, ты спи ещё, мне надо спешить.
Сначала посетил городскую гостиницу, узнав всё ли готово для приёма гостей из столицы.
Затем поехал в свой ресторан, там составил меню праздничного обеда и всё, что связано с питанием.
На вокзале встретился с другом, Прохоровым Степаном, который с радостью откликнулся, чтобы обеспечить транспортом гостей.
Два хороших приятеля решили  выпить по чашке кофе, время до приезда комиссии ещё было достаточно.
Будущий профессор не замедлил со звонком, волнуется очень.
Дима быстро доложил обстановку.
-   Всё отлично, действуем по плану, сначала размещение в гостинице, потом завтрак и позже в университет.
Ждите и будьте на связи, главное не волнуйтесь. Так успокоил учителя наш студент.
Встреча комиссии прошла успешно, она состояла из шести человек, среди них была одна женщина, строгая, солидная, лет пятидесяти.
Среди мужчин особо выделялся один. Высокого роста, седые, но густые волосы, с ярко выраженным острым носом и карими глазами.
Старший, сразу определил Дмитрий.
С товарищем быстро представились им, взяли багаж и поехали в гостиницу.
Гости, наверное, надеялись на лёгкий завтрак, но были плотно накормлены.
Разместившись в гостинице, получили очень приятное впечатление от того, где будут жить эти два дня.
-   Всё, Стёпа, везём всех в университет.
-   Тебя понял, Дима! Слышишь, после такого приема, твой учитель сто процентов профессор!
-   Посмотрим, люди эти учёные, народ не предсказуемый.
В университете делегацию уже ждали, радушно встретили, пообщались, сделали экскурсию по учебному заведению.
Василий Сильвестрович волновался, это было видно.
Дима взглядом поддерживал его.
В аудитории, где проходила защита диссертации, на партах стояли цветы и напитки для экзаменаторов.
Условились так, что после окончания звщиты везут всех в ресторан, когда всё закончится, Сильвестрович сам должен к ним выйти.
Ждали в коридоре, разговаривали, шутили. Время шло, но Диме и Степану казалось, что очень долго.
Наконец из аудитории вышел Василий Сильвестрович. Сняв свои очки, тяжело вздохнул.
Наши ребята рассмеялись, впервые увидев учителя, похожего на простого ученика, с теми студенческими переживаниями и страхами.
-   Ещё немного и через двадцать минут произнесут вердикт, подождите ребята.
Конечно же, всё прошло благополучно. Путь держали в ресторан, в котором был накрыт банкет с шиком.
Кроме комиссии и новоиспечённого профессора за столом сидели Дима и Степан.
Речей было сказано много, тосты лились рекой. Сказал своё слово и Дима.
Говорил о человеческих качествах нашего профессора.
В свою очередь Василий Сильвестрович поблагодарил за помощь и меценатство своего ученика.
Непринуждённый разговор вёлся обо всём. Вспоминали молодость, юность, студенческие годы учителей. Диме и Степану очень было интересно. Единственную женщину из комиссии наш профессор пригласил на танец.
Улыбка Ольги Петровны заменила всю строгость её образа.
Произнесённый ею тост также был наполнен тёплыми словами.
После завершения банкета гости были доставлены в гостиницу.
Степан и Дима жили недалеко друг от друга, поэтому ехали вдвоём в одном такси.
Свои автомобили оставили на автостоянке.
Нажав звонок  родной квартиры, услышал детский крик сынишки. Он знал, что папа пришёл.
Ксюша открыла дверь, обняв мужа.
-   Антошка, а ну иди к папе, высоко подняв над головой сынишку. Обнял и поцеловал его.
Прилёг на диван, и, смотря в детские глаза Антошки, произнёс:
-   Антошка, когда вырастешь, учиться обязательно будешь!
Ребенок, улыбнувшись, качнул головой и произнёс своё детское, да.
-   Профессором станешь!
-   Да!
-   Вот и хорошо, умница ты мой!
-   Дима! Ужинать будешь?- спросила жена.
-   Нет, Ксюша, я только с банкета. Ты что не заметила?
-   Да заметила,  Дима!
-   Чаю крепкого будешь?
Раздался телефонный звонок.
-   Алло!
-   Дмитрий Васильевич?
-   Да, Василий Сильвестрович.
-   Спасибо вам огромное, ещё раз, молодой человек!
-   Да ладно вам благодарить! Поздравляю вас с защитой диссертации.
-   Спасибо, спасибо!
Кстати, я вас тоже поздравляю.
-   А меня-то с чем?
-   Ох, молодой человек, вы также защитили диссертацию, очень главную в этой жизни. Да ещё на очень серьёзную тему.
Дима рассмеялся и спросил:
-   И на какую же?
-   На тему человечности и понимания!

 

 
МАТЬ МОЛИЛАСЬ, БОГОРОДИЦА ХРАНИЛА

Машина выехала из Московской патриархии, еще с запасом времени, ведь в аэропорту Шереметьево должны проверить, как произвели погрузку иконостаса и разной церковной утвари, которые предназначались Русской православной церкви, южноамериканской епархии. Это рейс Москва-Буэнос-Айрес, с дозаправкой в Люксембурге.
Богоугодный груз сопровождал правящий архиерей в Аргентине, сорокадвухлетний епископ, Швец Ростислав Филиппович, в миру, в монашестве Лазарь.
Молодой епископ справлялся с послушанием.
Именно такой человек нужен был, дипломат, с хорошим духовным образованием.
Перед далёким воздушным путешествием, Владыка думал о родном доме, ведь представить себе трудно, в какую даль, за какое множество вёрст несло его послушание, в другую страну, в другой конец земного шара.
И всё родное, мама, дом приобретают другие ценности и ностальгию.
Владыка, словно почувствовал, мысленно запах свежего молока и печённых в печи материнских пирогов.
Родился Лазарь двадцать второго  апреля одна тысяча девятьсот тридцать девятого года, всего за полтора года до Великой Отечественной Войны. В селе Комарин Кременецкого района Тернопольской области, в крестьянской семье.
Это было послевоенное время, детство в льняной рубашке и резиновых сапогах. Так уж суждено было Богом, что родной отец, придя с фронта, долго не прожил. В семье осталось пятеро детей, на плечах у родной матери Дарьи, три брата и две сестры.
Не смотря на бедность и трудности, именно мать, была той большой защитой и помощью, которую всегда ощущали все, и именно Владыка. Он перенял у мамы то, без чего она не могла жить, и то, на что всегда уповала, эту помощь нельзя было не видеть, вера в Бога.
Дети всегда были сыты и ухожены. Посещение святого храма, рассказы о библии и чтение маленькому сыну на ночь святого писания с зажжённой свечой откладывались в сердце подражанием и хотением служить Богу.
На вопрос в сельской школе: «Кем ты будешь?»- у ученика Ростислава был уверенный ответ - попом.
Это слово может не очень звучать эстетически, но значение его велико - пастырь, отец православных.
Время было нелёгкое, были и насмешки, когда учился на священника. Родной матери отказывали в колхозе выделить лошадей, для того, чтобы вспахать землю, за то, что сын на попа учится. Она всё терпела, сильной была и защищала своих детей до конца.
В пятнадцать лет под благословением матери Владыка поступил на послушание в Свято-духовский скит Успенской Почаевской Лавры.
Никогда не сотрётся из памяти тот путь, от родного села до скита, который проходил каждый день. Поля, лесную длинную часть, которая называлась капитанией. Часто в лесу ел мамин пирог с яблоком или хлеб.
В скиту пел, читал, делал всё, на что благословит священноначалие.
Как можно забыть эти дни, наполненные святостью, духовной радостью, красотой святого скита после воскресной или пасхальной службы под звук церковных колоколов.
Потом была служба в армии, а после, снова разлука с матерью и учёба в одесской духовной семинарии.
Приезжал сын к матери, сёстрам и братьям на каникулы. Встреча с матерью всегда была трепетной и нежной. В дни, которые находился дома, мать откармливала сына. Кормила разными яствами, приходилось много есть, чтобы не обидеть её, хотя всего было чересчур.
После семинарии, учёба в ленинградской духовной академии, упорством и стараниями была закончена со степенью кандидата богословия.
Начиная с одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года по одна тысяча девятьсот семьдесят первый год, закончил аспирантуру.
Дальше началось самое главное в его жизни, пятого марта одна тысяча девятьсот семьдесят первого года рукоположение его в диакона, а двенадцатого марта этого же года в иерея.
Нести службу молодому священнику определили в Покровском женском монастыре и кафедральном Владимирском соборе города Киева.
Первого апреля одна тысяча девятьсот восьмидесятого года в
Свято-Успенской Почаевской Лавре владыкой был определён монашеский путь служения Богу. После пострижения восемнадцатого апреля одна тысяча девятьсот восьмидесятого года он был хиротонисан в епископа Аргентинского и Южноамериканского, назначен патриаршим иерархом в Центральной и Южной Америке.
Как сильно за него переживала мать и в те редкие моменты, когда он приезжал, встречала и провожала слезами.
-   Сыночек! В какую даль тебя отправили!
Ответ был краток.
-   Мама, перестаньте! Привыкнуть надо.
-   Как тут привыкнуть? Сердце кровью обливается.
-   Помните, мама, послушание прежде, поста и молитвы.
    И это послушание он нёс с достоинством. Мать много молилась за сына Пресвятой Богородице, поэтому и сын часто молился именно ей. Когда не мог читать ей акафист, просто говорил и про себя считал монашеские чётки, держа их в правой руке.
-   Пресвятая Богородица, спаси нас!
Аккуратная бородка, кудрявые длинные волосы, одет был в чёрную рясу, на груди висела панагия, икона Божьей матери, знак архиерейского достоинства.
-   Владыка, уже подъезжаем к аэропорту.
Сознание от воспоминаний вернулось к реальности. Водитель предупредил о скором приближении к данной цели. Смотря на часы, подумал про себя:
 « Слава, Богу, с запасом времени».
Иподиаконы провожали Владыку в далёкий путь одного, там его должны встретить, как полагается, и принять церковный груз.
Выйдя из машины, перед владыкой сразу же отчитались, что груз сдан, документы готовы, всё прошло хорошо, погрузка в товарный отсек прошла успешно.
-   Ну, спаси Господи! Мои чемоданы пока не вынимайте, время ещё есть.
Аэропорт принимал рейсы из других стран и отправлял со своих взлётных полос большие почтовые и пассажирские самолёты.
Уходили в небо Ту-154, Ту-134, Ан-24. Вовсю трудились диспетчеры. Осветительными сигналами, полным техническим обеспечением принимались и отправлялись железные птицы.
Множество людей принимал аэропорт Шереметьево, кто-то прилетал из командировок, с отдыха, кто-то улетал.
Тех, кто совершил посадку, от трапа самолёта доставлял автобус, который подъезжал ближе к зданию аэропорта. Техника обслуживалась и снова запускалась в полёт, принимая всё новых пассажиров.
Возле авиационных касс люди то толпились, то быстро расходились.
Внимательный контроль проходили те, кто должен был идти на посадку в самолёт. Тщательно проверялся багаж, свою работу выполнял милиционер с собакой.
 Немного подождав возле машины, Владыка и помощники с чемоданами двинулись в здание аэропорта.
Громко, несколько раз объявлялись посадки, также повторялись рейсы на иностранном языке.
Шла проверка документов на багаж, личные вещи и остальные формальности.
И вот все услышали, как объявили посадку на рейс Москва-Буэнос-Айрес. Пассажиры столпились возле большого просторного коридора, двери открылись и все начали медленно продвигаться в сторону стоящего, готового к приёму пассажиров самолёта Ан-24.
Стюардесса организованно принимала людей на борт.
Епископ уже попрощался с провожающими, которые смиренно взяли у него благословение. И вот он уже сидел на своём пассажирском месте. В люк самолёта было видно, как обслуживающая техника поспешно отъезжала от трапа.
Немного позже появился стюард, который исполнял свою работу, рассказывая, как вести себя в случае непредвиденной ситуации, как правильно пристегнуться, в каком положении находиться и как правильно пользоваться кислородной маской.
Самолёт, управляемый пилотами, сначала медленно, а потом быстро набирал взлётную скорость. Мгновение, и  Владыка понял, что они оторвались от земли. Перекрестившись, смотрел некоторое время в иллюминатор, как земля становится, всё меньше и меньше. Чувство полёта, у тех, кто часто летает, теряется. Только сначала, перед тем, как оторваться от земли, чётко чувствуешь этот миг.
Всё влияет на полёт, подготовка, техническое оснащение, подбор экипажа и погодные условия.
Да, очень многого достигнуто в техническом прогрессе, человек побывал в космосе, наукой созданы подводные лодки, но совершенности нет ни в чём.
Нельзя ни вспомнить трагически известный корабль «Титаник». Когда спускали на воду это удивительное по своим техническим данным судно, сделанное человеческим умом и руками, были произнесены слова самоуверенности и гордости одним из конструкторов корабля: «Его, даже бог не потопит!»
А что произошло, вы сами знаете.
Поэтому и молимся Богу и в воздушном путешествии и на воде.
По христианским таинствам освещаем колесницу, то есть современным языком, машину, корабль и другие достижения техники, зная одно, совершен лишь Бог в этом мире и его всемилостивая помощь.
Епископ Лазарь проводил время полёта с пользой, читал книгу, анализировал, что надо сделать ещё для развития православия в Аргентине и про свою паству, большое количество которых составляла русскоязычная диаспора. После глубоких раздумий, от мыслей посетил крепкий и сладкий сон. Лайнер приближался к Люксембургу. Это страна великого герцогства, государство Западной Европы, граничащее с такими странами, как Бельгия, Франция, Германия.
Время шло и все с радостью ощущали половину прошедшего пути. Аэропорт принимал самолёт из Москвы, чтобы произвести дозаправку топливом и проводить дальше в путь. Приземление прошло удачно, заправка, проверка техники, всё было в, норме. Пассажиры ждали снова полёта. А дальше произошло, то, что было. Самолёт шёл на взлёт, набирая высоту, шасси вот-вот должно было скрыться внутри лайнера, и вдруг удар, сильный толчок. Препятствием стала аэродинамическая башня. Некоторое время никто ничего не понимал, но пилоты всё уже знали.
Что такое самолёт без шасси, это то, без чего не может произойти посадка огромной машины, она приобретает убийственное приземление и гибель всего экипажа и пассажиров. Продолжение полёта, несмотря на исправность двигателей, было бессмысленным безумием.
Пилоты принимали решение, связываясь по радиостанции с аэропортом Люксембурга. Всё готовилось к аварийной посадке.
Маячки пожарной техники и скорой помощи, давали знать одно, что случилась беда.
В воздухе находились люди, которые ещё не понимали, что произошло, лишь появление молодой стюардессы, которая старалась скрыть на лице большую тревогу и страх, дало многим понять, что ситуация сложилась очень серьёзная. Чувство у Владыки было одно, как у всех людей, страх и переживание.
Молитва Пресвятой Богородице, вот одно, что было в его сердце.
Лётчики получали инструкции, как поступать. На земле, решение приняли очень быстро, принять самолёт на специальной аварийной площадке, которую уже готовили.
Капитан экипажа прекрасно понимал, топлива много, оно, как детонатор, рванёт так, что ничего не останется. Они делали круги в небе, над аэропортом, сжигая топливо. Зашедшая в салон стюардесса говорила уже открыто, причём, надо отдать должное, совладала с собой, действуя чётко по инструкции.
-   Дорогие пассажиры, соблюдайте спокойствие, пристегните ремни безопасности, будет совершена экстренная, аварийная посадка.
В этот момент у всех жизнь пролетела, как миг. Молодой епископ видел в глазах родную мать, братьев, сестёр. Смирение, вот, что наступило уже после законного страха, диктуемого чувством самосохранения.
Молитва Пресвятой Богородице не сходила с его уст. Он молился за всех, находящихся в самолёте и за себя. На земле волнение присутствовало  так, и нарастало с каждой минутой.
Лайнер кружил в небе, сжигая топливо. Времени не было, огонь медленным пламенем, словно светофор начал мигать в небе.
Началась паника, которую пытались успокоить две стюардессы и стюард.
-   Пристегнитесь, всё, идём на посадку. Быстрей слушайте и выполняйте инструкцию. На земле всё готово к посадке.
Пилоты выполняли команды для посадки самолёта.
-   Приём, приём, идём на посадку.
-   Всё готово, ждём!- отвечали с земли.
Снижались медленно, заходя на посадку. Пилоты делали всё, что нужно было сделать в экстренном случае.
Соприкосновение металла и аварийной площадки засыпанной песком для сглаживания удара, вызвало столб пыли, закрывшей на некоторый момент целый самолёт, а он, нёсся по полосе.
Владыка, как не старался пристегнуться до этого момента, так и не пристегнулся, что-то не дало. Люди, находившиеся внутри, вещи и всё остальное перемешалось. В панике были слышны крики и стоны.
Металл, преодолев внушительный путь на земле, остановился.
Кто-то кричал, чтобы быстрей все выходили.
Те люди, которые были не пристёгнуты, быстро оказались возле открытых аварийных дверей самолёта, где устанавливался надувной трап. Вышли именно те, кто успел. Пассажиры, которые были пристёгнуты ремнями безопасности, повредили позвоночник, остались внутри.
Владыка был в измятой, порванной одежде, на ногах не было обуви. В такой суматохе её очень легко потерять. Люди хватались за жизнь, убегая дальше от беды. У тех, кто остался в живых и выбрался, самолёт взорвался на глазах, вместе с теми людьми, кто не успел выйти.
Владыку поддерживал в этот момент русский моряк, он дал ему обувь и помогал идти.
Всех, кто уцелел, отвезли в больницу.
Через некоторое время к молодому епископу в палату зашел консул СССР в Люксембурге.
Владыка вежливо поздоровался, пожимая посетителю руку.
-   Господи! Сколько людей погибло.
-   Да, Владыка, соболезную. Скажу вам одно, самолёт должен был ещё в воздухе взорваться. Будет проведено расследование. Всё сгорело дотла. Знаете, что уцелело?
-   Что?- спросил владыка.
-   Ваши две иконы Казанской Божьей Матери. Одна вся целая, другую, лишь немного зацепило пламенем.
Консул был высоким, статным человеком, в представительском костюме, в его глазах был проблеск веры и чуда, которое он понял в своей душе.
Владыка благодарил заступничество, Царицу Небесную, Пресвятую Богородицу.
Со временем его выписали, как и многих, с которыми он уцелел.
Часто молится о погибших в авиакатастрофах, но продолжает летать, служба Богу вынуждает.
Мать услышала об этой катастрофе по радио. Сын остался в живых, благодаря её молитве. Этот случай ещё больше укрепил веру и желание нести службу Богу.
В данное время уже митрополит Лазарь возглавляет Симферопольскую Крымскую Епархию, плодотворно служа на ниве господней.
Вспоминая эти события, он служит панихиды о погибших и твёрдо знает, что сохранил Бог для дел богоугодных, за молитву матери Богу и Пресвятой Богородице, которая дала защиту:
«Речет Господеви: Заступник мой еси и прибежище мое, Бог мой и уповаю на него». Псалом 90.



 

 
НАГРАДА ДЛЯ ПОЛКОВНИКА
НА ДЕМБЕЛЬ


Самолёт Владикавказ-Москва шёл на посадку. В пассажирском самолёте дремал человек, высокий, статный среднего, телосложения с мужественным скулистым лицом и седоватыми волосами.
Это был полковник Соловьёв Александр Витальевич. Военная форма, плащ с погонами, на которых видны были звёзды полковника.
Открыв глаза, думая о своём, тихо произнёс: «Всё, отвоевался».
Самолёт уже сел на посадочную полосу, остановился. Люди спускались по трапу и несли свой багаж. У Александра Витальевича был всего один чемодан. В аэропорту Шереметьево он долго не задержался, лишь подошёл к телефонной будке, набрал знакомый номер и с нетерпением ждал ответа.
После непродолжительных гудков, послышался голос:
-   Алло, слушаю вас.
-   Володя, сынок, привет родимый!
-   Папа, живой! Как ты? Как здоровье?
-   Как в тринадцать лет!
-   Ты где, отец?
-   Я в Москве. Бог услышал твои молитвы. Списывают, сволочи.
-   Отец, я же собирался к тебе в госпиталь, а ты уже здесь. Не долечился, да?
-   Всё нормально, сквозное ранение. Фугас, совсем паршивый оказался.
-   Папа, то, что списали хорошо, поживёшь как человек, приезжай же к нам скорей!
-   Сегодня не смогу сынок, завтра в штаб, потом в часть надо кое-что решить, у тебя буду через два дня.
-   Папа, Наташа соскучилась и очень ждёт.
-   Как там внучёк поживает?
-   Растёт, приезжай, папа.
-   Ладно, сынок, через два дня буду, ждите, позже перезвоню.
Александр вышел на стоянку автомобилей, где стояло несколько машин такси, достал сигарету и закурив, произнёс:
-   Москва, родная Москва!
Сколько раз возвращался сюда, чувствовал радость того, что жив, целый и невредимый, а сейчас была грусть и печаль. Годы войны, службы в горной группировке, первая, вторая чеченская война, Дагестан. Вот он дембель. Что дальше, как буду жить?
Вместе с дембелем, нестираемой памятью о войне была ещё награда, боль потерь друзей, боевых товарищей и ужас пережитой войны, она там, внутри, как неотъемлемая часть, навеки приватизированное наследство, своё родное, без него нет тебя, а тебя без него.
Докурив сигарету, подошёл к таксисту и спросил:
-   Кущёвская дом 36, проспект Толстого, сколько?
-   Пятьсот, ответил молодой водитель, Александр сел в машину, положив дипломат на колени.
Автомобиль фольксваген выехал со стоянки и направился по московским дорогам, переполненным транспортом.
В окне автомобиля виднелись родные места, улицы, магазины, приближались к родному десятиэтажному дому. Полковник расплатился, вышел из машины и зашёл в свой подъезд. Он решил не подниматься на лифте, а дойти пешком до седьмого этажа. Знакомые стены подъезда белого и синего цвета встречали путника некультурными надписями молодёжи, любителей нецензурной росписи. Вот и она, родная сорок седьмая квартира. Полковник снял фуражку, подошёл к квартире напротив и нажал на звонок, дверь открыли:
-   Здравствуйте, Екатерина Дмитриевна, поздоровался с пожилой, приятной, улыбчивой женщиной.
Она не сдерживала радости.
-   Александр Витальевич! С приездом вас, дорогой!
Дипломат оставили в коридоре, плащ был снят и повешен на вешалку.
Без чаю ведь не отпустит,- подумал Александр Витальевич.
Чай у хозяйки, как всегда был отменный, к нему прилагались разные сладости, конфеты, печенье.
-   Вы же меня знаете, Александр Витальевич!
Всё на высшем уровне, квартира ухожена, цветы политы, задолженности по квартплате нет, всё чётко, как в армии.
-   Я и не сомневался, Екатерина Дмитриевна. Сколько вы мне помогали, низкий вам поклон.
-   Почему же не помочь такому человеку.
Сын ваш квартплату привозил вовремя, да и благодарность всегда доплачивалась, ну и последнее, офицер вы отличный, боевой.
-   Всё, отслужил своё, Екатерина Дмитриевна.
-   Как это? На пенсию что ли?
-   Да, махнул рукой полковник.
-   Ну и не беда, не воевать же вам, всю жизнь свою отечеству отдали, отдохнуть бы надо.
Смотришь телевизор, в этом Дагестане так не спокойно, вот недавно фугас подорвали, людей сидящих на технике ранило.
-   Знаю, Екатерина Дмитриевна, я на ней с ребятами сидел.
Старушка с испуганным видом произнесла, перекрестившись: «Господи спаси!»
Разговор был не принуждённый, расспросы на разные темы.
-   Ну всё, Екатерина Дмитриевна, чаю напился, пора идти, спасибо большое.
-   Вы уж меня простите, вам домой не терпится, а я задерживаю.
-   Ничего страшного, мне с вами интересно, но надо идти.
Выйдя от гостеприимной хозяйки, Соловьёв открывал дверь своей  квартиры, ключ быстро справился с замком, войдя в свою вотчину, закрыл дверь.
Знакомый коридор, на полу коврик и тумбочка для обуви, на стене висело большое зеркало. Небольшой проход к комнате и вот уже он был в своей гостиной. Мебель, диван, мягкие стулья, телевизор, красивые персидские ковры на полу и на стене. Вторая комната была спальней, третья служила кабинетом полковника.
Родная кухня встретила хозяина пустым холодильником, небольшой стол и кухонная мебель со встроенной газовой плитой смотрелись очень уютно.
Он быстро, по-армейски переоделся, надел тапочки и вышел на балкон, где стояли два плетённых стула и журнальный столик. Он взял сигареты и пепельницу, открыл окно, закурил, удобно устроившись на стуле.
Мысли были в воспоминаниях о близких, офицерах, вспоминалось всё, так с вредной привычкой выкурил несколько сигарет, потом вынул из дипломата свой телефон, вставил карточку и набрал номер абонента.
-   Алло, Борис Викторович? Вас беспокоит Соловьёв. Узнали или нет?
-   Конечно, Александр Витальевич! Хороших людей забывать нельзя.
-   Я звоню вам вот по какому вопросу. Завтра иду на дембель, ну на пенсию, проще говоря.
Мне бы у вас столик заказать человек на двадцать, а если можно ещё с запасом.
Надо, как положено, выпивка, горячее и блюда разные, всё оплачу завтра, как только освобожусь, заранее к вам приеду.
-   Александр Витальевич, вы решайте свои дела, а стол будет что надо, ваш уход на пенсию запомнят навсегда. Скажите только к какому времени накрыть?
-   На половину седьмого вечера.
-   Вас понял, сделаю всё, до связи.
Это был звонок одному из владельцев подмосковных ресторанов, с которым он дружил и был с ним в очень тёплых отношениях.
Было сделано ещё несколько звонков. Включив телевизор, он смотрел одну передачу за другой, часто переключая каналы.
Время шло быстро, сознание проваливалось то в детство, то в курсантские годы, вспоминалась и война. Когда начало темнеть Соловьёв оделся в гражданскую одежду и спустился в магазин купить сигареты, колбасу, яйца, кефир, хлеб, воду и банку тушенки. Придя, домой, быстро стал готовить свой холостяцкий ужин.
Аппетит проснулся хороший, целый день ничего не ел, очень проголодался.
После ужина выкурил ещё сигарету и внезапно заснул на диване сладким сном под пледом и на мягкой подушке.
Что снилось полковнику? Детство, школа, рыбалка, родные места, такие тёплые и близкие. Давно не было такого хорошего сна, но, к сожалению, сладкая картина под утро в голове у полковника изменилась, вновь в сознании появилась война.
Горел БТР, на земле качался молоденький боец и громко кричал:
-   Нога! Найдите ногу, командир! Безумный взгляд бойца с оторванной конечностью устремился прямо на полковника, его испуганный вид невозможно было описать.
Соловьёв вздрогнул и проснулся весь в поту, сердце сильно колотилось, дыхание стало прерывистым. Постепенно пришёл в себя, вернулось сознание. Посмотрел на часы, была половина шестого утра, решил уже не спать, а подниматься. Полковник принял душ, оделся, в его руках появился маленький молитвослов, найдя нужную молитву, перекрестился перед иконой Христа, стоящей на шкафу и начал молиться. Он не читал полностью утренние молитвы, нет, он выбрал её одну, считая нужной в его жизни больше других.
Лучше мало, но от души, чем много и без внимания,- думал Александр Витальевич.
Вообще в духовной жизни утренние и вечерние молитвы очень важны, но полковнику прощалось, как военному человеку. Молитву читал медленно и с вниманием.
«Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить всё, что принесёт мне наступающий день. Дай мне всецело предаться воле твоей святой. На всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня какие бы я не получал известия в течение дня. Научи меня принять их со спокойной душой и твердым убеждением, что на все святая воля твоя. Во всех словах и делах моих руководи моими мыслями и чувствами. Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано тобой. Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не смущая и не огорчая. Господи, дай мне силы перенести утомления наступающего дня и все события в течение дня. Руководи моею волею и научи меня молиться, терпеть, прощать и любить. Аминь»
Это была молитва оптинских старцев.
Собрался быстро, надев новый парадный мундир, на котором были боевые награды, особенную красоту и блеск создавали два ордена мужества. Деньги вынул из дипломата, большую пачку купюр положил в левый карман парадных брюк. Ключи от своей белой Волги 3102 с радостью крутил в руках, он очень мало пользовался машиной, купил на боевые деньги, ещё в первую чеченскую войну. Иногда сын её прогревал и обкатывал, а так сам редко ездил, стояла в гараже. Соловьёв спешил к своей машине.  Иногда, проснувшись утром, мы анализируем увиденный нами сон, а он о нём уже не думал, знал, что за год раз пять или шесть всколыхнет память сознание о том, что пришлось пережить на своей шкуре.
Радость была детская, когда его машина словно часы, работая мотором, уверенно выехала из гаража. Быстро закрыв железные двери, он уже мчался по русской столице. Выехал с запасом времени, чтобы быть вовремя в штабе.
Добрался благополучно, на КПП показал удостоверение и уже шагал по коридорам штаба, главного управления войск специального назначения. Кому отдавал честь, а кого по-отцовски обнимал и по-дружески крепко пожимал руку. Возле нужного кабинета присел на диван, их было два для посетителей. Ждать ему долго не пришлось. Женщина в военной форме спросила:
-   Соловьёв Александр Витальевич?
-   Я, ответил полковник.
-   Вас уже ждут, проходите.
Войдя в кабинет к генерал-полковнику, Синицыну Виктору Владимировичу, прежде проверил свой внешний вид, шагнул вперёд, постучав в дверь, получил разрешение войти.
-   Заходи дорогой, я жду тебя! Сокол наш родной!
-   Товарищ генерал-полковник, Соловьёв прибыл.
-   Садись, Александр Витальевич. Как здоровье, дела?
-   Как у человека, идущего на пенсию.
Генерал- полковник, Виктор Владимирович Синицын был высокого роста, плотного телосложения с солидной лысиной на макушке, карие глаза, небольшие усики.
-   Это, брат неизбежно. А ты не рад, что ли? Сколько хлебнул, поживи по- мирному.
-   По мирному. Не знаю, товарищ генерал-полковник, с иронией и со вздохом ответил Соловьёв.
-   А, что тебе мешает полковник?
-   Память, товарищ генерал-полковник.
Синицын с грустью и  пониманием посмотрел на собеседника, поднялся, крепко обняв и похлопывая полковника.
-   Ничего, научишься жить на гражданке. Где наша не пропадала?
Квартиру ты получил, пенсию оформляем, боевые тебе уже выплатили.
 Через два часа будешь в части будем тебя награждать и с почестями на дембель, улыбнувшись сказал Синицын.
Уходя, Соловьёв пригласил генерал-полковника в ресторан «Белый лебедь» к половине седьмого вечера.
Полковник мобильно объезжал друзей, близких, знакомых.
Багажник машины наполнился подарками, коньяком, конфетами, икрой и многим другим. Кто-то извинился, что не сможет прийти на застолье, кто сразу говорил, буду, как штык.
Среди этих людей были те, кто очень уважал его, хотя их профессии были разные, жизнь как-то свела.
В разговорах и встречах время летело. Посмотрев на часы, понял, что пора ехать в часть на построение и проводы на пенсию.
Добрался по знакомому маршруту. Секретная часть стояла недалеко от густого леса. Огромный каменный забор, большая территория. Здесь находилась автомобильная стоянка. Три бойца стояли на КПП в бронежилетах, касках, у одного из них был автомат.
Старший представился, отдал честь, взяв документы, через связь получил приказ пустить своего же офицера, такой порядок.
Соловьёв шёл по знакомым местам, здания части, полоса препятствий, стадион, перекладины, мишени, боевая техника, встречали полковника.
Навстречу ему шёл высокий, коренастый мужчина, погоны капитана виднелись на камуфляжной форме, лицо, измазанное маскировочной мазью.
Соловьёв узнал брата по оружию и однополчанина по первой чеченской, тогда ещё молодого лейтенанта, Буданова Василия Петровича.
Подойдя к нему ближе, улыбнувшись, радостно произнёс:
-   Здравия желаю, товарищ полковник!
Ответ к нему был как к сыну.
-   Вася! Браток! Дай-ка обниму тебя.
Это были мужские объятия людей, которых породнила война, боль потерь и одна память.
-   Что у тебя за вид не умытый?
-   Тренируемся, скоро построение. Успею помыться. Я так вас рад видеть.
Ребята с Дагестана звонили угрюмые, говорят, «Соловья» списывают, скорбят, товарищ полковник.
-  Что поделаешь, приказ есть приказ. Наверное, хватит, Вася. А на душе тяжело.
Они прошли через плац, армейский стадион и вошли в здание штаба воинской части. Это было элитное подразделение вооруженных сил то ли Витязь, то ли Вымпел, это неведомо.
В коридоре, среди плакатов висели стенды с фотографиями офицеров и солдат лучших из лучших.
Особой красотой, хотя и траурной отличался стенд погибших в боях и многочисленных вооружённых конфликтах.
Здесь были написаны глубокие слова памяти и восхищения. Стенд был украшен чёрной и красной лентами.
Возле нужного кабинета с капитаном быстро попрощался.
-   Ещё увидимся, Вася! Сегодня в семь в ресторане «Белый лебедь», что на белгородской дороге при въезде в Москву.
Стук в дверь и мгновенный ответ:
-   Войдите.
-   Здравия желаю, товарищи офицеры.
Соловьёву был радостный ответ.
-   Здравия желаем, товарищ полковник.
Его здесь ждали, в строгом кабинете за столом сидел командир части, полковник Журавлёв Андрей Александрович. Худой, высокий мужчина, нос картошкой, это боксёрское прошлое, карие глаза.
Присутствующие в кабинете были все друзья, соратники.
-   Соловьёв ты вроде на войне столько времени, а похорошел то как! Чего тебя списывать? Служить ещё и служить!
Крепко обняв, окинув всех улыбкой, ответил:
-   Отвоевался братцы!
-   Может коньячку?- предложил майор Шмелёв Виктор Анатольевич.
-   Отставить!- строго приказал Журавлёв. Всё после, сейчас построение. Представитель президента приедет вас провожать на дембель,- с улыбкой произнёс полковник Журавлёв. Из генерального штаба тоже приедут, готовились два дня, надо всё на высоком уровне провести.
-   Господа офицеры, приглашаю вас сегодня на ужин в ресторан «Белый лебедь», вместе с жёнами.
-   Ты что Соловьёв! На такие мероприятия надо без них, душу отвести!
-   Будем, будь спокоен это за, всегда.
Разговаривали о жизни, поддерживали друга, в каких-то мыслях и утверждениях.
Спустя час быстро приводили себя в порядок. Вышли на плац, где уже был построен личный состав части, около трёхсот пятидесяти бойцов, не считая командного состава.
Вид военной формы, ухоженных солдат с крепким телом и духом не мог не радовать полковника Соловьёва.
Есть у нас ребята, настоящие мужики,- думал про себя, не переведутся защитники нашей земли.
Командир части встретил с почестями представителя президента в чёрном солидном костюме и трёх офицеров из генерального штаба.
Под гимн российской федерации поднимался государственный флаг. Отдавалась офицерская честь, и бойцы, стоящие на плацу гордо направили свои головы в сторону командования и флага страны.
Соловьёв стоял в первых рядах среди офицеров.
После сказанных речей, представителем президента была названа фамилия полковника. Выйдя из строя, стоял смирно, слушая речь о себе.
-  Сегодня мы провожаем на пенсию боевого офицера, полковника Соловьёва Александра Витальевича, человека прошедшего длинный воинский путь, настоящего русского воина.
Именем правительства российской федерации, приказываю, наградить орденом за заслуги перед отечеством первой степени и пожелать удачи в гражданской жизни. Отечество будет помнить о ваших заслугах и верном служении.
Потом были слова командира части.
-   Сегодня, те, кто много лет служили вместе с полковником Соловьёвым, знают, какой офицер и человек уходит на пенсию из вооружённых сил.
 Это человек, переживший со своей страной тяжёлые времена войны и становления. Офицер, который знает, что такое боль потерь и цена жизни.
Я говорю просто: « С таким всегда можно идти в разведку».
Письма матерей, которые приходили с благодарностью, на имя полковника, за спасение жизни верных ему солдат и доблестную службу на Кавказе оставят о себе одну память, о человеке, выполнявшем свой офицерский долг до конца.
Потом было награждение и громкое троекратное, ура.
Соловьёв ходил по расположениям личного состава, вспоминал обо всём. Бодро, пусть даже медленно пробежал полосу препятствий, одел знакомый по весу бронежилет и железную каску.
Время пролетело быстро, попрощался со всеми до встречи в ресторане и выехал туда первым, заранее подготовить всё, чтобы встретить приглашённых офицеров.
Давно он здесь не был, а так любил отпраздновать приезд или день рождение, так и проводы на пенсию тоже будет здесь отмечать в «Белом лебеде».
Знакомый и приятный интерьер ресторана встретил его своим уютом, запахом вкусной ресторанной еды. За столиками сидели люди, играла музыка, официанты приносили заказы.
К Соловьёву подошла администратор, высокая, молодая женщина, изыскано одетая, в синем платье, брюнетка.
-   Вам, что-то предложить?
-   Позовите, пожалуйста, Федотова Бориса Викторовича, он меня ждёт.
-   Сейчас, одну минуточку.
Недолго ждал Соловьёв, как увидел знакомого человека, директора ресторана, упитанного, ростом метр восемьдесят, одетого в белую рубашку, с коротким рукавом, чёрные брюки и дорогие кожаные ботинки. Он был приятной внешности, лет пятидесяти, коротко стрижен, с сияющей улыбкой.
-   Александр Витальевич, приветствую вас от всего сердца и души!
-   Рад вас видеть, Борис Викторович, в добром здравии!
Директор сразу перешёл к делу. Зайдя в отдельный зал, где была прекрасная мебель, красивый интерьер, стены украшали картины.
На столе уже красовались различные блюда, стояли вино, водка, официанты украшали довольно таки шикарный стол.
-   Вот так, Александр Витальевич, а шашлык из баранины и свинины я сделаю сам во дворе, поверьте, лучше, никто здесь не умеет его делать. Готовят неплохо, но я простите за нескромность, ас в этом деле.
Стол на двадцать человек будет больше, всё сделаем, не переживайте.
-   Ну, вы даёте! Это просто шикарный стол!
Полковник быстро вынул деньги из кармана.
-   Борис Викторович, вы всё посчитали? Сколько с меня?
Ответ был краток и уверен, человеческий ответ и уважение к военному человеку, о котором столько знал  героического, хорошего и который со своими связями несколько раз бескорыстно решал просьбы и просто настоящего офицера.
-   Никаких денег!
Соловьёв хотел возразить, но, увидев глаза Бориса Викторовича, понял, смысла спорить нет.
-   Это от сердца и души!
-   Да со мной после нашей гулянки у вас одни убытки будут!
-   Вы ошибаетесь, это бесплатная реклама моему ресторану.
-   Да и не всё вы обо мне знаете, у меня кроме закупаемых продуктов своя ферма в посёлке, так, что всё хорошо.
Пока нет ваших гостей, идёмте покажу, как правильно готовить шашлык.
На небольшом дворике ресторана было несколько мангалов, для приготовления шашлыков. Здесь, хозяин готовил своё угощение, делясь рецептом с полковником.
-   Самый удивительный рецепт, о котором я слышал, это сталинский, но я его никогда не пробовал. Нужно замачивать мясо в очень крепком чае, то есть в чифире, говорят  вкусно, кода-то обязательно попробуем.
Разговаривали недолго, гости постепенно съезжались к ресторану, их гостеприимно встречали и провожали к столу.
Ждала полковника неожиданная встреча.
К ресторану подъехала машина из генерального штаба, из которой вышел генерал-полковник Синицын Виктор Владимирович.
Соловьёв пригласил его из вежливости, не думая о том, что столь важный человек посетит его, и обрадует своим присутствием.
-   Спасибо, что приехали, товарищ генерал!
-   А ты, что думал не приеду?
-   Поверьте, я очень рад!
Пришли все приглашённые офицеры, бойцы, кто-то был со своими жёнами.
Присутствие генерала Синицына поначалу сковало всех, но потом все вели себя непринуждённо.
Первым за столом слово взял генерал-полковник, его слова были мужские и твёрдые.
-   Я, здесь, господа офицеры потому, что знаю, на таких офицерах держится наша страна. Настоящая служба, это жертвенность и исполнение долга до конца. Таким офицером есть и останется полковник Соловьёв Александр Витальевич. Желаю удачи в мирной жизни.
Это был замечательный вечер, разговоры, воспоминания. Помянули всех офицеров и бойцов, кто погиб, выполняя долг перед родиной.
Провожали полковника душевными тостами, потом были и танцы с теми жёнами офицеров, кто пришли со своими мужьями.
Расходились очень поздно, видя состояние полковника, который был хмельной, хотя и держался бодро, директор ресторана вместе со своим водителем отвезли полковника домой.
-   Машину завтра заберёте, пусть стоит, не пропадёт, а мы вас отвезём.
Перед самым подъездом Соловьёву был вручен пакет. Крепко обняв Александра Витальевича, Борис Викторович произнёс:
-   Завтра жду вашего звонка.
-   Спасибо, вам, Борис Викторович.
-   Да, хватит благодарности, до завтра.
Полковник поднялся на лифте до своей квартиры, зашёл, снял пиджак с орденами и медалями, вытащил из кармана сигареты сел на балконе за столом. Перекурив, зашёл в гостиную, в шкафу нашёл два альбома с фотографиями и пошёл на кухню, захватив с собой пакет, который дал ему Борис Викторович.
В нём был дорогой коньяк, икра и другие продукты для одинокого человека, который уже много лет жил один после развода с женой.
Взяв стакан, налил его, почти полный.
Вот они мгновения жизни, думал полковник, перелистывая альбом, детство, родители, родной брат, который живёт в Магадане.
Свадебные фотографии, разрушенной семьи, курсантские, а потом они, боевые мгновения, снятые после боёв и потерь. Он узнавал их всех и мозг по памяти делил их на живых и мёртвых. Были детские фото и родного сына. Соловьёв выпил содержимое стакана до дна без закуски, свет в кухне горел, на балконе было темно.
Он закрыл лицо рукой и вдруг заплакал, слёзы катились рекой, словно за всю прожитую жизнь. Через некоторое время снова налил и выпил, заглушая воспоминания и слёзы коньяком.
Вздохнул, стало легче, уже плакать не хотелось, закурил и смотрел на ночную Москву.
Александр Витальевич был пьян, понимая это, он принял мудрое решение, лечь спать.
Снилась ему родная деревня Сосновка в Подмосковье, минуты детства, школьные годы.
Вот он, отчий дом, а там за огородами, река, пруды и густой лес.
Покойные мама и отец приснились, словно наяву. Это был хороший, добрый сон, война ему не снилась, словно кто-то пожалел его, не допуская плохих видений. Вот уже и утро, о нём время от времени напоминал будильник мобильного телефона и телефонные звонки.
Проснувшись в двенадцатом часу, пошёл в душ, очень болела голова, но холодная вода взбодрила быстро. После оделся. Пропущенные звонки не проверял, кому надо перезвонят. Позвонил лишь сыну.
-   Алло, Володя, здравствуй!
-   Папа, мы тебя ждём. Где ты пропал?
-   Сегодня у вас буду, сейчас собираюсь, заберу машину и приеду. После двух буду точно.
Была суббота, выходной день, сын, невестка и семилетний внучок, Ваня, были дома.
Не теряя времени, быстро доехал на общественном транспорте до ресторана, где вчера отмечали уход на пенсию, забрал машину, поблагодарил ещё раз директора и отправился к родному сыну.
По дороге купил подарки сыну, его жене и маленькому Ване.
Прошёл к дому сына через детскую площадку.
 Соловьёв был одет в спортивный костюм, так непривычно ощущать себя в таком виде, для военного человека.
За дверью квартиры, где жила семья единственного сына, были слышны радостные голоса внука и его родителей. Раздался звонок, дверь открыли быстро, на пороге стоял сын Володя в майке и шортах, высокий худощавый парень с тёмными глазами.
-   Папа, папуля!- радостно обняв отца, воскликнул сын.
Наташа, красивая брюнетка, жена сына крепко обняла Александра Витальевича.
Внучок деда тоже узнал, хотя виделись последний раз год назад.
-   Деда, деда!
-   Большой, какой стал, красавец, дай я тебя обниму!
Это было спокойное, радостное чувство, того, что нужен своим родным. Такое состояние скрашивало как-то нерадостное для него списание на пенсию.
Прогулялись в парке все вместе, а вечером сидели за домашним столом, Ванька не отходил от деда ни на миг.
-   Папа, а что дальше делать будешь? Всё таки, молодой.
-   Да, сравнительно молодой. А перестроится тяжело.
-   Александр Витальевич, вы отдохните, пока у нас поживите, всё будет хорошо, - сказала Наталья.
-   Нет, спасибо, мысль у меня одна тут созрела, завтра еду в Сосновку, в родные края. Ключ у тебя Ваня?
-   Нет, у мамы. Она частенько там, урожай собирает с деревьев, картошку садит.
-   Что, со своим ботаником туда ездит?
-   Папа, ну вы как дети. Разошлись, но ведь общаться надо, не чужие же.
Муж её, ты знаешь, хирург, профессор. Мама, заведующая в шестой больнице.
Я позвоню ей, встретитесь, и заберёшь ключи.
-   Ладно, сынок звони, скажи, что в понедельник заеду.
Весь вечер играл с внуком, разговаривал с сыном. Очень сильно его тянуло в родную Сосновку, да и на могиле родителей, сколько лет не был.
Воскресный день тоже прошёл быстро, наступил понедельник. Попрощавшись с семьёй сына, ехал на работу к бывшей жене  забрать ключи от отчего дома. Ему хотелось её видеть, ностальгия и боль давали о себе знать, но понял, что бояться встречи не стоит. Пусть Бог ей будет судья. Быстро поднявшись по ступенькам больницы, в регистратуре спросил:
-   Вы не могли бы позвать Семёнову Викторию Алексеевну? Она меня ждёт.
-   А вы проходите к ней в кабинет.
-   Извините, не могу. Вы скажите, что Соловьёв Александр Витальевич её ждёт у входа в больницу.
Вышел на улицу и закурил. Через некоторое время он увидел свою бывшую жену, в белом халате, с солидной причёской, красивым макияжем.
Следит за собой, эгоист всегда следит за собой, - про себя подумал полковник. Подойдя к нему ближе, улыбнулась, а в глазах почему-то Соловьёв увидел грусть.
-   Здравствуй, Саша.
-   Здравствуй, Вика.
-   А ты без формы очень даже хорошо выглядишь, даже помолодел.
-   Я, слышала, уволился?
-   Да.
-   В Сосновку навсегда, или как собираешься?
-   Посмотрим, но ты заезжай, как обычно.
-   Хорошо. Что делать дальше будешь?
-   Поживём, увидим. Ладно, Вика, мне пора.
Он уже уходил, как Виктория Алексеевна его окликнула.
-   Саша!
Он повернулся и, посмотрев ей в глаза, остановился.
-   Ты всё ещё считаешь, что я тебя предала?
-   А ты сама, как думаешь?
Они стояли и молчали, Соловьёв быстро стал уходить. Сев в машину, закурил, очень разволновался, но потом взял себя в руки, уехал, забрав ключи от родного дома. Заскочил к себе на квартиру, быстро собрал вещи. Ключ и деньги от квартиры оставил старой знакомой, Екатерине Дмитриевне.
Мчался знакомыми дорогами к себе на родину. В машине играли песни группы «ДДТ», как раз играла песня «Родина».
Вспоминал знакомство со своей бывшей женой. Осадок от встречи с ней, всё- таки остался.
А начиналось всё так романтично, первые встречи, любовь, нежность. Только вот не заметил Соловьёв, как не любила она препятствия. Родился сын, начались упрёки, шастанья по общежитиям, малое на то время жалование, да невысокие звёзды, всё это дало трещину их отношениям. Любовь и романтика быстро прошла.
После серьёзного разговора, полковник понял, что терпение кончилось, собрал вещи, пожелал удачи, а она просто ушла.
Думал всё разрешиться, но потом узнал, нашла перспективу. Отогнал он от себя эти воспоминания, думая, о хорошем.
Гордился сыном, внуком, невесткой, думал о том, что вечером уже будет в отчем доме.
Знакомые дороги вели его к родным местам, всплывали разные воспоминания. Проехал несколько жилых посёлков, вечерело, а он нёсся на машине по прямой дороге и вот она, эта табличка со знакомым названием Сосновка.
Это был большой посёлок, одноэтажные и двухэтажные дома растянулись по порядку, возле каждого дома своя граница обнесена забором и традиционно возле каждого двора стояли лавочки.
Волга медленно ехала по родным проулкам, часто полковнику приходилось сигналить, ведь сколько знакомых было здесь, кто-то узнавал, кто-то нет,  времени прошло очень много, но всё же доброжелательно поднимали руки. Проехал магазин, бывший клуб, в котором вечером была дискотека для молодёжи.
Родная, двухэтажная школа, обнесённая большим забором, приветствовала Соловьёва. Большой школьный стадион, где он сыграл сколько матчей со своими сверстниками и одноклассниками не сосчитать.
На пригорке виднелась сельская церковь, неподалёку видно было и кладбище, последнее пристанище для жителей Сосновки.
Там были похоронены его родители.
Завтра заеду, подумал полковник ведь дело идёт к ночи.
Встречалась молодёжь, незнакомая Александру Витальевичу, наверняка это были дети тех, с которыми ходил в одну школу или знакомых по детству.
Родной дом был расположен недалеко от самого центра Сосновки.
Это живописное место, пруды, река, леса, охотничьи угодья.
Двигатель машины замолчал, родной дом стоял за забором. Полковник открыл железные ворота, въехал во двор.
Аккуратный, одноэтажный домик был в ухоженном состоянии, во дворе стоял гараж, дальше, около дома находился сад и огород. Какая плодовитая земля, приносящая трудами покойных родителей хорошие плоды и урожай.
Колодец не изменился, какой был в памяти, такой и остался, выкрашенный в зелёный цвет, даже сохранился рисунок человечка, которого он нарисовал ещё в детстве, машинным маслом.
Отцовский дом был ухожен, в душе он благодарил бывшую жену, везде чисто, огород аккуратный, плоды не пропадали даром. Кухня, прихожая и другие комнаты радостно наполнили сознание воспоминаниями.
Хозяйственные пристройки пустовали, а когда-то отец держал свиней, кур и корову, которую мать ласково называла Бурёнка.
Набрал из колодца воды, попил, и целое ведро занёс в дом. Так делали всегда, когда здесь жили, вода стояла в прихожей, её пили кружками, набирая из ведра.
В соседских окнах горел яркий свет, но полковник не захотел в этот вечер ни с кем видеться, поэтому свет включил только в прихожей. Много вспоминал, думал, смотрел фотографии, перекрестился у родительских икон и лёг спать.
Проснулся рано утром, умылся, оделся, а потом, как обычно читал свою любимую молитву оптинских старцев. Дальше, к сожалению это была его вредная привычка, сидел возле дома и курил.
Утро здесь было необыкновенное, наступало лето, пели птицы, был слышен крик петуха, где-то мычала корова. Запах сена и свежего воздуха переполнял обоняние Александра Витальевича. Вещи, которые взял с собой выгрузил из машины только сейчас. Багажник был переполнен продуктами, всё это досталось ему в подарок.
-   Да, затарили так затарили. Да ладно, сегодня будет с кем поделиться.
Одел джинсы и свитер, взял пакет и вышел из дома. Дорога вела его на сельское кладбище, проведать могилу родителей.
Выходя за калитку, поздоровался с соседями Павлом Валерьевичем и Валентиной Семёновной Грищуками, которые хозяйничали у себя во дворе.
-   Здравствуй, Саша! Неужели ты, родной?
-   Я, Валентина Семёновна, тот самый!
-   Сколько лет, сколько зим!
-   Да, долго не был в родных краях.
-   Ну, ты как? Навсегда или не знаешь?
-   Как вам сказать, Павел Валерьевич, вроде ничего не держит, отвоевал своё.
-   Отслужил, значит?
Тут снова слово взяла Валентина Семёновна.
-   Да, слава Богу, жив то родимый наш Саша! Все знают о тебе, даже по телевизору приходилось смотреть, и когда наградили тебя, читали в газете.
Славка наш очень хотел тебя увидеть, часто вспоминал.
Теперь, то увидитесь, небось?
Речь шла о друге детства, Славике Грищуке , они были не разлей вода.
Соседи расспросили ещё о старшем брате, Соловьёв рассказал, где живёт, что далеко ему ехать, а после смерти родителей, дорогу совсем забыл.
-   Жена твоя приезжает часто со своим доктором, хозяйничают здесь. Я спрашивала как-то о тебе, неохотно-то она разговаривала со мной.
-   Да ничего, пусть ездит, зато ухожено здесь всё.
Соловьёв договорился ещё с ними встретиться, они узнали, что тот идёт на могилы родителей. Семёновна со слезами принесла только что сорванный букет цветов. Погрустнел и Павел Валерьевич, с родителями Александра у них были тёплые отношения.
На кладбище добрался быстро, по знакомой дорожке, что провожала жителей Сосновки в последний путь.
Лето занимало свои позиции. Природа, зелень, деревья, красота родного края радовали Соловьёва.
Вот она, могила родителей, Александр Витальевич не плакал, держал всё в себе. Смотря на фотографии родителей в граните, громко произнёс:
-  Здравствуйте родные мои! Всё папа отслужил, а ты мамуля всё-таки вымолила, что не погиб и пуля не убила. Нежно положил цветы и минут тридцать сидел с ними, потом пошёл за территорию кладбища, зная, что ещё не раз сюда зайдёт.
Решил зайти в родную школу и по дороге зайти в магазин.
Сосновка, конечно, поменялась, были и деревянные дома, и каменные, выросли приличные коттеджи, добротно заасфальтированы дороги.  Красота, какая, недалеко от Москвы, мать природа вокруг, для дачи место лучше не придумаешь.
Дойдя до центра села, радостно прошёлся по территории школы, во внутрь здания не заходил, решил прийти в другое время.
Когда переходил дорогу от школы к магазинам, по дороге мчалась чёрная девятка, Соловьёва она пропустила и вдруг остановилась, громко посигналив. Из машины вышел человек, который громко смеялся и радостно крикнул:
-   Сашка Соловьёв! Не узнаёшь своего друга? Бродяга ты наш!
-   Костя Сериков! Вот это да, здравствуй, родимый!
Это был одноклассник Соловьёва. После крепких объятий был дан приказ садиться в машину.
-   Едем ко мне, тебя ещё ждёт сюрприз. А Людка моя, как обрадуется! Всё вспоминает тебя.
Соловьёв не мог сдержать эмоций. Может душа желала именно этого, встречи дорогих людей, которых связывает детство, школа, юность.
Костик, школьный друг, с которым были крепкие узы товарищества, с одной компании, женат на их однокласснице, Соколовой Людмиле, сидели они за одной партой.
-   Костя, как твоя жизнь? Время нас меняет, но задорный ты, как всегда.
-   А я, Сашка в душе молод, а жизнь у меня, дай бог каждому. С Людмилой двоих детей воспитали, сына и дочь.
Дочери дом оставили, у сына квартира в Калуге, у всех своя семья. Сами у Егоровых землю купили, дом построили, всё хорошо. Ты, главное вовремя приехал, сегодня собрались кабана резать, так, что водочка за встречу, мясо свежее на закуску.
-   А ты по родным местам гулял? Родителей могилки посетил? Дай им бог царствие небесное, золотые были люди.
Машина остановилась во дворе дома. Там возле зарезанной свиньи вовсю хозяйничал человек с ножом. Лишь потом, когда Костя спросил: «Не узнаёшь, что ли?»
Встреча с общим другом Кириллом Алексеевым была такая счастливая и ностальгическая, что не сдержали маленьких капелек слёз.
-   Да, Костя, двор и дом у тебя ладный!
-   А ты, что думал?
Кирилл с улыбкой посмотрел на Соловьёва и произнёс:
-   Куркуль, что здесь говорить.
А дальше ждала третья приятная встреча. Из дома на улицу вышла жена Кости, Соколова Людмила, школьная красавица, брюнетка, не растратившая своё обаяние и красоту, несмотря на прошедшие годы.
Сразу одноклассница не узнала, но Соловьёв со смехом, посмотрев на неё, произнёс:
-   Людка, дай химию списать, а то скажу Косте, целоваться ко мне лезешь!
-   Господи! Сашка! Сколько лет, сколько зим!
Он нежно поцеловал её, как сестру, а она его. Потом явился  сосед и друг Соловьёва, Славик Грищук.
Радостно воскликнул:
-   А мне родители звонят, так мол и так, я сразу в Сосновку собрался. А сюда интуиция привела. Где тебе ещё быть?
Сидели за большим, обильно накрытым столом, говорили очень много о знакомых людях, о их судьбах, много рассказывали о себе.
-   Мы, Саша, знаем, что воевал ты. Горя небось столько видел?
А сейчас один остался, женился бы. Говорила тогда ещё, не бери ты эту Вику в жёны, а ты!
-   Чего теперь!
-   Да не один я, Люда. Сын у меня, внук, боевые друзья есть, всё нормально. А знал бы, где упадёшь, соломку б постелил, да неофицерская жена оказалась.
Сидели долго, полковника оставили ночевать у себя, ведь утром собирались выехать на рыбалку к реке и на пруды.
Ловились караси, лещи и другая рыба. Выбрали хорошее место на поляне, сидели у костра, готовили обед.
Славик Грищук спросил Соловьёва:
-   А всё-таки Саша, что планируешь? В Москву вернёшься или как? Ведь дом твой здесь и люди проще.
Мы, мужики непростые, свой цех по изготовлению мебели держим. Землю, мясо, в твою же Москву продаём.
-   Да, я посмотрю Слава, сам словно здесь заново родился.
Костик нёс на шампурах шашлык, всем приказал:
-   Хватит разглагольствовать, наливайте.
А потом, хорошо разместившись у костра, вспоминали яркие моменты жизни.
-   Помните, мужики, как мы в своё время у рыбхоза рыбу воровали? Как охранники за нами бежали? Мы в лесу скрыться успели, а Кирюху Алексеева поймали. Потом, посмотрев на данную ситуацию, ты, Сашка приказал вернуться. Мы Кирюху забрали и рыбу не отдали. Перепугались нас, ораву такую.
Вспоминали и потасовки с ребятами из других сёл, их предводителей, имена и их сложившуюся судьбу.
Сидели долго, даже уходить не хотелось. Когда шли по посёлку, обсуждали каждый уголок, вспоминая какие-то события.
И тут отставной полковник вспомнил место, где когда-то перелазил через забор в сад. Они рвали груши и яблоки, не раз попадая под раздачу хозяина сада, Кузнецова Григория Петровича.
-   Помните, как нас дядя Гриша гонял?
Да все с теплотой отзывались об этих временах.
-  Умер он давным давно, а дети его участок продали,- рассказывал Алексеев Кирилл.
Зато сейчас там дом такой стоит, бизнес леди из Москвы приехала. Там делами управляет, а здесь природой наслаждается.
-   Ну, а как сад-то плодовит?- спросил Саша.
-   Не знаю, сейчас только лето началось, всё зелёное.
Они расходились, крепко пожав друг другу руку.
Соловьёв решил ночевать дома, шёл к нему медленно, проходя дворы односельчан. И не заметил, как оказался возле большого, ладного забора дяди Гриши, откуда смотрели те яблоки и груши, которые так сладко радовали в юности их вкусом сочных плодов.
Он перелез через забор, просто ностальгически всё вспомнить.
-   Да, сохранились деревья и новых сколько!
Недалеко от сада находился красивый дом, выстроенный новым хозяином.
Соловьёв уже собирался обратно, как здесь случилась непредвиденная ситуация. Откуда ни возьмись, на него набросилась чёрненькая, небольшая собачонка. Несмотря на свои размеры, шуму наделала и несколько раз укусила.
Сильной боли не было, укус оказался слабым, но брюки все, же прокусила.
Он отгонял её ногами, стараясь утихомирить, но всё было напрасно.
И тут появился хозяин, а точнее хозяйка с фонариком.
-   Эх, ты, ёжкин кот,- подумал полковник, влип же как!
-   Кто вы такой и что делаете в моём саду? Мне, что милицию вызвать?
-   Извините, пожалуйста, я из добрых побуждений, без всякой злобной мысли.
-   Без злобной мысли заходят через дверь.
Чтобы Соловьёв не говорил, его аргументы были слабые. Его отпустили, но лицо хозяйки он увидел отчётливо. Это была светлая блондинка, с ухоженной причёской.
Уходил Соловьёв с тяжелым осадком на сердце, некрасиво получилось. Поняв, что незваный гость пьян, она просто открыла калитку,  думая, чего можно добиться от человека, находившемся в таком состоянии.
Полковник проснулся утром, умылся, попил холодной воды и по правилам прочитал свою молитву.
-   Да, чего-то загулял ты полковник, пьёшь часто, потянуло тебя в чужой сад, зараза!- произнёс вслух Соловьёв.
День был субботний, обошёл свой огород, залез на родной чердак, где нашёл свои школьные тетради и книги, которые сидел и пересматривал.
А где-то через час, в дверь кто-то постучал, открыв её на пороге стоял Славик Грищук.
-   Здравия желаю, товарищ полковник!
Соловьёв засмеялся.
-   Как в доме родном?
-   Благодать!
-   Саша, тут родители тебя на завтрак приглашают. Я к обеду уже буду домой выезжать по делам. Пошли, ты же не готовил ничего.
У соседей пробыл где-то час, пил чай, есть организм, пока не просил, но пищу ему завернули и дали с собой.
Стоя у калитки Соловьёв закурил и рассказал Славке своё ночное приключение.
Славик смеялся.
-   Слава богу, что не убила тебя. Она вроде разведённая, злая небось? Вот и был бы у тебя дембель.
-   Прекрати смеяться, надо бы мне извиниться, некрасиво как-то получилось.
-   Ну, понимаю, честь, совесть!
А потом опять был смех.
-   Тебе, Саня у дяди Гриши в саду никак не везло, то поленом тебя огреет, то камнем кинет. Не твоё это место.
-   Ладно, сегодня зайду извиниться.
-   Зайди, Саша, я тебя знаю, правдивый ты наш!
Славик уехал.
Наш полковник ровно через час направился по посёлку исправлять вчерашний плохой поступок.
Встречая знакомых, здоровался, разговаривал.  Он быстро разузнал имя и фамилию женщины, у которой вчера был незваным гостем.
Вот перед глазами знакомый дом, сад.
Зашёл в калитку и уверенно направился ко входу в дом.
Пёс, виновник его вчерашней поимки, сидел на цепи, снова лая и изливая пену со рта, выслуживался перед хозяйкой. Дверь открыли быстро, на пороге стояла красивая женщина, лет сорока. Чёрные, глубокие глаза, красивые губы и золотистые волосы.
-   Здравствуйте, Екатерина Васильевна.
-   Добрый день. Заходите в дом, а то лаять будет всё время.
-   Меня зовут, Александр Витальевич Соловьёв. Хотел бы извиниться перед вами, получилось нехорошо.
Я давно дома не был, выпили с друзьями, воспоминания нахлынули, пришёл сюда, как на экскурсию. Стыдно конечно, вы уж извините.
Она смущённо смотрела на него, потом уверенно сказала:
-   Да, ладно, с кем не бывает. Вы бы просто зашли днём, поняла бы. А груш и яблок сейчас нет, а ближе к осени много ребятишек как и вы лазают сюда, конечно плодов всем хватит.
-   Ещё раз простите, разрешите идти.
Но отпускать его явно не хотели, поскольку исчезнувшее смущение хозяйки сменилось уверенностью. Конечно, Соловьёв этого не ожидал, но чтобы был не рад этому, а наоборот был доволен.
-   Сейчас обед уже прошёл, приходите на ужин к шести часам, поговорим с вами, если вы не против.
-   Спасибо за приглашение. Я обязательно приду, мне было бы очень приятно с вами познакомиться поближе.
Конечно он был ошарашен, серьёзная женщина и вдруг на ужин пригласить, просто незнакомого человека, даже не знаю.
Может прощение так повлияло, поверила в мою порядочность.
Красота этой женщины пленила полковника, на душе было радостно.
-   Ладно пойду на вечеринку под старость лет, тряхну стариной.
Из своего дома позвонил сыну на мобильный, узнал обстановку. Сделал ещё несколько звонков, а потом готовился к ужину с прекрасной женщиной.
Конечно, военный разум говорил ему об одном, что умная женщина не пригласила бы к себе незнакомца, которого видела один раз, и то в такой ситуации, и не поинтересовалась, женат или нет.
На сто процентов знала, что приду, как Холмс мыслил, элементарно Соловьёв. Уж очень смущал его её убранный вид. Да ладно мыслить, всё равно охота пойти, тем более разведена, значит свободна.
О чём говорить, ведь всё-таки произвела она на него впечатление.
Принял холодный душ, в виде трёх вылитых на себя вёдер воды из колодца, побрил щетину, одел чёрные брюки, рубашку. Цветы взял у соседей, в багажнике была коробка конфет, бутылка коньяка, всё взял с собой и уверенно пошёл к ней, своей новой знакомой.
Зайдя во двор, шустрого пса не заметил, наверняка был закрыт в каком-то помещении, чтобы не шумел.
После стука в дверь, ему открыла очаровательная Екатерина Васильевна. Как-то без особых эмоций взяла она букет, потом с улыбкой произнесла:
-   Вы точь в точь, минута в минуту, видно, человек военный.
Тут Соловьёв понял, его уже заочно познакомили, даже были варианты, Славик или Костя, может его жена. Но первым, кому рассказал о ночном приключении, был Славик.
Дом был прекрасен, ухожен, всё сделано со вкусом, ясно, что женская рука здесь всем управляет.
Они прошли в гостиную, где был дубовый стол со стульями, рассчитан был человек на шесть. Красивый интерьер, цветы, стоявшие на подоконнике, украшали комнату.
-   Присаживайтесь, Александр Витальевич.
На стол хозяйка несла приготовленный ужин. Это был запечённый гусь, картофель и много других угощений.
Полковник поставил на стол коньяк
-   Ну, что, наливайте понемногу, выпьем за такую встречу.
-   Хорошо, что всё так закончилось, а имей вы ружьё, убили бы ещё.
-   Да, что вы! Я стрелять не умею, да и ружья нет.
Я рада, что Рыжика моего не затоптали.
Александр Витальевич, улыбнувшись, ответил:
-   Затопчешь такого шустрого.
В этой тёплой обстановке, которой не видел столько лет и запах семейного тепла, развязал полковнику язык и раскрыл душу. Он рассказывал ей про всю свою жизнь, то, что пережил боль, которая живёт в нём, свои суждения и мысли.
Ему было так хорошо, что он наслаждался каждым словом или отвечал на все вопросы, словно это была исповедь.
-   Вы лучше о себе расскажите, сказал полковник.
Говорят, вы бизнес леди, в Москве живёте, как и я.
Екатерина Васильевна рассказала о себе, о детстве, любви и предательстве, как пережила разлуку, тяготы жизни, потом предпринимательство. Как сама двоих детей на ноги поставила.
-   Здесь, знаете, живу для души. В Москве два магазина и два салона, дети помогают. Уже и внуки есть. Бизнес детям доверяю, а сюда один раз приехала и поняла, надо здесь дом построить, что-то вроде дачи, купила участок. Когда здесь нахожусь, душой отдыхаю.
-   Екатерина Васильевна, вы всё обо мне знали. Поймите, пусть я бывший военный, но когда просил у вас прощения вы сразу к себе пригласили. Когда пришёл, сказали, видно, что военный, откуда информация.
-   Друзья ваши сказали. Соколову Люду знаете?
Я у них обычно покупаю мясо, молоко беру. О вашем ночном похождении сосед, ваш друг рассказал мужу Люды. Уж она мне о вас рассказала, жди, придёт прощения просить.
Посмеявшись над этой ситуацией, полковник понимал, что заседелся, а уходить не хотелось. Да и Екатерина Васильевна была не против продолжать знакомство.
Решили прогуляться по Сосновке
-   Лето!- сказал Соловьёв.
-   Да, наступила эта пора.
А вы знаете в жизни, как в природе, зима, весна, потом лето, как чёрная полоса и белая.
Екатерина Васильевна смотрела на Соловьёва, он соглашаясь кивнул головой.
Утром они пошли рыбачить на реку, наслаждаясь общением, друг с другом.
В какой-то момент Соловьёв поймал себя на мысли, что влюблён.
-   Вот ты ёжкин кот!
Такое же чувство было и у Екатерины Васильевны.
Что тут писать дальше, свадьбу сыграли в Москве, в знакомом ресторане «Белый лебедь».
Много было гостей из родной Сосновки.
Соловьёва вернули на службу в московское командное училище преподавать тактику и вооружение других стран.
Было раннее утро, Соловьёв проснулся, принял душ, оделся и уже спешил в училище. Приготовленный женой завтрак не тронул, есть с самого утра не хотелось.
В его руках снова была молитва, прочитав её, тихо вошёл в спальню, где спала Екатерина Васильевна. Посмотрев на неё, нежно улыбнулся. Выходя из квартиры, про себя подумал: «Спасибо тебе, Господи, за награду, такой подарок на дембель!»

 




 




 
Одна ночь жизни

Пыль глотаю, теряю сознание.
Воды не осталось совсем.
И вертушка лежит где-то рядом
И тяжелым мой стал АКМ.
Да один я остался один.
Все друзья мои полегли.
Вся надежда один магазин.
Просто так не возьмете скоты.

ПРИПЕВ

Афган, Афган, Афган
Афган, Афганистан
Кружит черный тюльпан
Над берегом реки
Афган Афган Афган
Афган Афганистан
Кружит черный тюльпан
Над берегом реки

Перебиты, поломаны ноги.
Каждый звук отдается в мозгах.
Да и жаль умирать мне ей богу.
К двадцати неполных годах.
Слезы льются из глаз моих, льются.
Не могу я их удержать.
Сам себе говорю, успокойся.
Мы с улыбкой пойдем умирать.
ПРИПЕВ

Обложили меня, обложили.
 Больше нет мне спасенья, уйти.
Подходите ко мне вы поближе.
Встречу я вас скотов от души.
Подошли ко мне что-то горланя.
Один сунул прикладом в лицо.
Кровь глаза заливает ручьями.
Что ж прощайте, я дернул кольцо!
 
А. Дорошенко



Солнце пекло беспощадно, слава Богу, ветерок охлаждал эту знойную жару. В Кандагаре на искусственном плацу, где располагалась 206 дивизия десантных войск, посредине стояли два бойца. Одетые в такую жару, они были явно не по сезону. Тяжёлые бронежилеты, железные каски. Рота стояла строем и смотрела на них. Высокий худощавый комбат, в военной форме, голубом берете на голове, с суровым лицом, густыми усами, орал на двух провинившихся ребят, показывая свою злобу и негодование, не стеснялся применять при всех нецензурную лексику.
Сначала он подошёл к рядовому Мухину, молодое лицо которого хмуро смотрело в землю. Боец с нетерпением ждал, когда закончится взбучка, и наконец-то напьётся холодной воды из своей фляги. Комбат постучал ладонью по каске и произнёс:
-   Этот первый раз попадается, подойдя ко второму, этот второй!
-   Старшина пиши мамам письмо!
-   Родные мамы, ничего сделать не могу, если пуля не убьёт, то умрут рано или поздно от алкоголизма. Домой так иль иначе приедут в цинковом гробу, к чёртовой матери.
-   Десантники, твою мать!
-   Старшина, слушай мою команду! На блокпост отправить, на пятнадцатый километр, там духи опять нефтепровод подорвали. Сегодня эти дежурить будут. Без пищи, одна вода, по одному рожку патронов и не больше. Если что, пусть штык-ножами дерутся.
- Они же герои-десантники, вашу медь!
Наконец всё это закончилось, команда вольно, разойтись, быстро рассеяла плац. Остались лишь Мухин и второй залётчик, младший сержант, Петров Алексей Михайлович, старшина Михайлов и еще несколько боевых друзей с учебки.
Мухин жадно пил из фляги воду, облегчая состояние вымученного от пота организма.
Старшина, хлопая Мухина по плечу, произнёс:
-   Эх вы, залётчики-пролётчики, не живётся вам спокойно. А ты Муха- цокотуха?
-   Старшина, простите, исправимся, честное слово!
-   Исправитесь, куда вы денетесь!
-   Вы хоть знаете, где вам дежурить придётся?
-   Всё нормально старшина, завтра будем на базе! Всего-то день и ночь!
-   Это, бойцы, иногда вечность!
Петров посмотрел на старшину, и молящимся голосом произнёс:
-   Товарищ старшина, я знаю, письмо мне есть, верните.
-   Не положено сейчас!- ответил старшина.
-   Товарищ старшина!
-   Не положено говорю! И все-таки протянул младшему сержанту долгожданное письмо.
-   И ты, Мухин пляши, держи весточку!
Мухин радостно взял белый конверт.
-   Собираемся в оружейке ровно через двадцать минут!
-   Так точно, товарищ старшина!- дружно ответили бойцы.
Переместившись в оборудованную беседку, читали с нетерпением письма из дома.
Мухину писала мать: « Здравствуй Ванечка, сыночек мой родной! Как ты там? У нас все хорошо, Тула стоит на месте, вчера с отцом были в городе. Отец, Ванечка, уже ректор, в тульском университете, приняли его хорошо. Состав преподавателей замечательный, желали все удачи. А потом был банкет. Вернулись в родной поселок поздно вечером. Я, Ваня, все в родной Орловке преподаю историю, школа, какая была, совсем не изменилась, все по-старому. Учителя, Ванечка тебя вспоминают, переживают очень. А Ирочка твоя, письмо получит и радостная ко мне бежит, вся сияет от счастья. Любит тебя, сынок. Я совсем места не нахожу, тяжело мне без тебя. Борьку Стрельцова, который недавно из Афганистана вернулся, просила рассказать, как и что там. Он, как и ты молчит. Сел на лавочку, вздохнул, закурил, и я,  Ванечка, всё по глазам поняла.
-   Не плачьте,  Мария Ивановна, вернется ваш Ванька!
Потом обнял меня, словно родной, как ты. Анечка все спрашивает, когда братик приедет, я говорю, что скоро. Ну, всё родимая моя кровинка, береги себя. Тут еще отец пару строк хочет написать. Ждем тебя Ваня домой! Будем восстанавливаться в университете, я уже ректор. На твоей «Яве» поменял колеса, теперь как новая, приедешь, будешь кататься. Любим тебя всем сердцем и душой. Сыночек, береги тебя Бог! Отец, мать и сестричка Анечка. 1987г. Семья Мухиных».
В оружейке получали боеприпасы, по двадцать рожков патронов, вместо одного, как говорил комбат. Петрову выдали еще ручной пулемет, РПК, полное обмундирование, сух паёк и целую канистру питьевой воды. Дежурная колонна была уже собрана, люди грузились на броню БТРов. Мухина и Петрова крепко обнимали друзья, провожая их на блокпост, желая вернуться назад здоровыми и живыми. Командир батальона ходил с офицерами, проверяя готовность техники и состав людей. Комбат подошел к БТРу, где сидели залётчки, и громко отдал приказ:
-   Каждые два часа и по ситуации докладывать по рации. А потом по-командирски, с любовью, произнёс. С Богом!
Техника двинулась вперед, по горным дорогам Афгана. Мухин думал о письме, о маме, о родных, то, что было у него в душе, сразу понял Петров, ведь тоже было и в его сердце.
 Смотря на Мухина, произнёс:
-   Все будет, класс!
Колонна медленно приближалась к месту назначения. Дорога войны чередовалась горным пейзажем, поворотами и сожженной техникой, на обочине, где встретили свою смерть молодые парни и офицеры.
Дорога жизни, которая привела их к смерти. И вот он, блокпост, сооружённый из бетонных блоков, два окна, вход, вот и вся хитрость.
 Опять горы, разных высот. За блокпостом, метра три пропасть, нефтяная труба, словно удав пролегала длинной лентой всё дальше и дальше. В начале войны в Афганистане, топливо доставляли техникой, позже прямым нефтепроводом. Создавались целые гарнизоны, которые обеспечивали охрану этой трубы. Здесь, всего лишь два бойца, должны были продержаться сутки, до девяти утра.
Старшина, перебрасывая автомат с левого плеча на правое, нагнувшись к Мухину и Петрову, стараясь перекричать шум двигателей произнёс:
-   Главное иметь крепкие нервы и не дрейфить!- посмотрел на Мухина.
-   Так, Муха-цокотуха, дай бог вам здесь переночевать, а завтра заберу вас  отсюда на базу лично, и всё!
-   Голова должна крутиться на 180 градусов, на курок нажимать тогда, когда надо и видишь цель.
Петров громко сказал:
-   Старшина, мы не первые!
-   Нет, вы не первые, просто, слава Богу, вы живые, а те, кто дежурит на таких постах, делятся на живых и мертвых.
И вот момент истины, техника остановилась и двое бойцов, с рацией стояли уже возле домика.
-   Завтра в 9 утра! До встречи, мужики!
Мухин почувствовал, что его оптимизм, дело хорошее, но осмотревшись, громко произнёс:
-   Ну и влипли, блин, по самую задницу!
-   Всё нормально, Муха. Всё хорошо!- подбадривал его Петров.
Колонна двинулась дальше, бойцы дружно замахали руками, желали им удачи. А старшина, свой мужик, уважали и любили его почти все, он не стесняясь трижды перекрестил Мухина и Петрова, а потом себя, медленно удалялся с колонной.
В свой домик бойцы зашли быстро. Пулемёт, боеприпасы, воду, бронежилеты, разместили в углу.
-   Слушай, Муха! Нас всего двое, этот домик на воздух взлетит при первом попадании гранатомета.
Мухин ответил: «Все относительно! Хотя не знаю, как охранять эту трубу, просто не реально!»
Время медленно шло. Вышли на связь.
-   «Дунай», мы «Карпаты», несем службу, заняли позицию, все хорошо!
Ребята проверили рюкзак с провизией.
-   Муха, смотри, как старшина упаковал нас, а комбат кричал, одну воду! Даже три банки сгущенки, а за тушенку вообще молчу!
Мухин обошел небольшое здание, проверил зажим, запломбированный кран.
-   Не хитрое строение!- сделал безрадостный вывод.
-   Хотя бы несколько человек, что нас, всего двое!
Петров, смеясь, с юмором произнес:
-   Когда пили вдвоём, ты Мухин, третьего не звал!
Они принялись за пищу и воду, слава Богу, запас хороший, завязался непринуждёный разговор.
-   Мухин, а как твое полное имя и отчество? А то всё Мухин и Муха!
-   Мухин Иван Васильевич.
-   Ты из самой Тулы или из области?
-   Посёлок Орловка, 25 минут и уже в городе.
-   Ты же говорил, что в сельскохозяйственном институте учился? Придёшь, будешь восстанавливаться?
-   Да! Дай Бог отслужить!
-   А примут обратно?
-   Куда они денутся. Я же в академотпуске, да и отец ректором стал.
-   Да ты что, Муха! Я теперь к тебе могу тоже поступить, без конкурса?
-   Смотри сам.
-   Ну, уж нет, я на автомеханика в училище заканчивал, мне ближе к сердцу в двигателях копаться.
-   А ты, Ваня, в Афган как попал? Сам просился?
-   Да нет, так судьба распорядилась. Сначала думал, родители не узнают, куда попал, но отец всё узнал.
-   А ты?
-   А что, я! Я как все, рвались  интернациональный долг выполнить, не хотел белой вороной быть, вот и напросился.
-   Из моей области здесь восемь пацанов воевали, трое из них - груз 200, остальные живые. Я девятый, теперь незнаю, двухсотым буду или живым, шестым или трехсотым раненым. Петров был хмур и очень серьёзен. Громко и тяжело вздохнул.
-   Я месяц назад в караван ходил, возле Баграма, там головы пацанов наших на кольях висели. Мужики говорили, наживо сволочи, режут, попадаться этим скотам нельзя.
-    Это ещё цветочки, расстраивать тебя не буду, даст Бог, сохранит!
Время шло, выходили на связь, было спокойно, тишина, никого не видать. Бойцы говорили о доме, о своих девушках, о том, что будут делать дома. Вспоминали и хвалили старшину, с уважение, без обид говорили о комбате. Незаметно приближался вечер. Петров проверил пулемёт, вынул из кармана гранату и протянул её Мухину. Они мгновение смотрели друг на друга.
Вдруг на дороге послышался шум, бойцы схватили оружие, посмотрели осторожно в окна. По дороге, вместе с ослом, шёл старый аксакал, одетый в национальную одежду. Путник, словно не замечал их, подойдя очень близко, повернул голову назад. Бойцы поймали призрачный взгляд, от которого веяло холодом. Он медленно ушёл.
-   Ну всё, Ваня, теперь жди гостей!
-   Да, Лёха! Теперь жди, на глазах было написано, вам хана!
Петров поставил пулемёт в окно, уже зарядив его лентой патронов, проверил автомат. Быстро приготовился и Мухин.
-   Ладно, будем ждать!
Солнышко, которое днём пекло, яркое, спасительное, тускнело и уходило на ночлег за горы, оставляя бойцов в опасной ночи одних. Помощник для них, только Бог, который видит все человеческие пути. Хотелось забыться на войне, выпить, но алкоголь, только приблизил этим залётом реальность Афганской войны. Да и сам алкоголь, как туман, проблемы которого, после него остаются. Бойцы ждали то, что должно быть дано судьбой.
Ночь полностью охватила весь Афганистан и территорию, которую охраняли молодые пацаны. Осветительные ракеты у них были, но сейчас их никто не будет использовать, надежда только одна, переночевать и утром вернуться в часть. Петров нервно курил, делясь сигаретами с Мухой. С опаской всматривались через окна в темноту, холод бродил по лицу, вместе с мурашками. Чувство самосохранения и непредвиденного будило нервозность и страх. Неизвестно, сколько было времени. Когда сердца, и темноту разорвал пронзительный крик.
-   Аллах Акбар!
Мухин смотрел на Петрова без возможности двинуться, а потом опять тишина.
Страх сковал тела, пот заливал глаза, руки тряслись нервной дрожью.
Петров, который не так давно связывался с командованием, бросился к рации, когда внезапно в сторону блокпоста полетели пули, они залетали в окна и ударялись о бетонные стены. Смертельный свинец разбил рацию, оставляя бойцов без связи.
- Ложись, Ваня на землю, ложись быстро!- кричал Петров.
Мухин поднялся, став возле окна, и машинально, выглядывая в окно, дал очередь из автомата. Затем по горам из пулемёта стрелял Петров. Всё затихло, и эта тревожная тишина ещё больше убивала, находящихся на блок посту людей.
Петров отозвался первым:
-   Может, ушли, Ванька? А братишка?
-   Не знаю, там духи, много духов!- заикаясь, произнес рядовой Мухин.
-   Господи, помоги нам! Услышь нас!
-   Ты верующий, Ваня, или нет! Всё равно, молись, нам только Бог поможет.
Снова шум, раздирающий нервы и сердца, среди темной ночи.
-   Идут, сволочи! На ракетницу, Муха, стреляй вверх, освети территорию. Если что, я стреляю! Давай не дрейфь, может, поживем!
Выстрел осветил территорию, формы людей в горах увидел Петров сразу и осла, который шёл на них, по бокам висели отрезанные головы.
Выстрелы снова и снова, потом тишина.
-   Ты видел, Лёха! Ты видел, гады! Это головы, головы!
Петров подполз к Ивану, поднялся, схватил за лицо, словно приказ произнёс:
-   Успокойся! Успокойся, я говорю!
-   Им нас взять ещё надо! Понял, понял меня? Стой возле окна.
Животное подходило все ближе и ближе и Петров со злобой, от звука колокольчиков, прикрепленных к седлу вместе с головами, что являлось психологической атакой, уверенно нажал на курок. Животное посекли пули, и вдруг раздался мощный взрыв. Осколками секло всё перед собой, спасли лишь стены бетона.
Сколько прошло времени, час, два , 10-15 минут неизвестно, часов на руке не было видно, мрак и запах смерти, вот и всё.
Ещё одна осветительная ракета, всё спокойно.
-   Играют с нами, суки! Хотят, чтобы мы тронулись! Фиг им!
-   Где твоя граната, Муха?
-   Здесь, здесь она!
И снова выстрелы. Лёша схватился за руку.
-   Зацепило меня, кровь, руку пробило, больно зараза!
Мухин пустил в сторону гор и дороги целую обойму. Петров держался за рану.
-   Они же легко могут нас взять, Лёха! Играются гады!
Ещё одна осветительная ракета и всё. Есть ещё дымовая, патроны ещё, слава Богу, есть.
-   Эй, русские сдавайтесь! Сейчас шашлык будем из вас делать!
Через некоторое время прозвучали выстрелы из гранатомётов.
Петров, роняя пулемёт, схватился за голову и упал на землю. Мухин, повесив автомат на плечо, схватил Петрова, взвалив его на себя, выстрелил из ракетницы. Дымовая завеса охватила блокпост. Он тащил друга за стены здания, незная жив он или нет. Двумя попаданиями снесло бетонные стены, сравнивая всё с осколками и грудой мусора. Взрывная волна снесла солдат. Мухин в шоке, приходил в себя, проверяя, есть ли пульс у Петрова.
 Взял его за руку, гранату взял в левую.
-   Всё, наверное, всё! Петров зашевелился и застонал. Живой, понял Мухин!
-   Если будут брать, надо взрываться, иначе мучительная смерть ждет нас!
Они лежали недалеко от трубы и груды бетона, конструкции блокпоста. Среди камней Мухин держал за руку Алексея и плакал.
-   Как страшно умирать, а может быть, нет! Я же ни разу не исповедовался и в храм не ходил!
-   Господи! Прости меня за всё прости! И если есть рай, возьми нас с Лёшей.
Но духи к ним не подходили, потому что подумать не могли, что они не под грудой камней. Хозяйничали возле трубы, а потом тишина, словно ничего и не было.
Мухин, время от времени вытирал языком окровавленные губы.
С Алексеем пережимались руками, давая знать, что живые. А потом сон, крепкий без снов, на афганской земле, среди камней, гор и неба.
Утро. Мухин, не веря глазам, в безумии терпя боль, словно связанный пытался подняться.
-   Лёха, вставай, вставай! Ты живой, Лёха?
Петров открыл глаза.
-   Муха, я не слышу, ничего не слышу! Рука была в крови. Муха мы живые, слышишь, живые!
Поднимаясь вдвоём, они шли к блокпосту. Иван держал в левой руке автомат, правой поддерживал Лёшу.
Часы показывали ровно восемь утра. Ещё немного и придут наши, они сидели и ждали их с нетерпением.
Заревел мотор, приближаясь к солдатам, вот оно спасение. Сидевшие люди на броне, увидев эту ужасную картину, кричали: «Быстрей, быстрей!»
Мухин и Петров, оборванные, залитые кровью, смотрели на них, уже ни слова не издав. Старшина первый спрыгнул с БТРа, приближаясь к ним всё ближе.
Петрову первому начали оказывать помощь.
-   Муха, что же вы здесь натворили, а посидели то как!  Вам же по девятнадцать лет!
-   Старшина, дайте закурить! Михайлов протянул ему сигарету и сел рядом с ним.
Мухин улыбнувшись, затягиваясь полной грудью, посмотрев на Михайлова, произнёс:
-   Старшина, отец в письме написал, что на моем мотоцикле колёса поменял. Прокачусь я ещё, а, старшина?
Михайлов, крепко обняв Мухина, прижимая к своей груди его посидевшую голову, произнёс:
-  Конечно сынок! Обязательно покатаешься, куда ты денешься!
 
ОН ПОБЕДИЛ ДЬЯВОЛА




С рожденья Ангел наш Хранитель
К пути спасения нас ведёт
И наш Божественный Учитель
У тихой пристани нас ждёт.


  Борцов за веру покровитель,
Архангел Божий Михаил
Злых духов грозный Победитель,
Начальник всех Небесных Сил.


Ослабших телом укрепитель,
Архангел, врач свет - Рафаил,
Тобой всегда ХРИСТОС СПАСИТЕЛЬ
Людские недуги целил.


В страданьях, мученица - Дева,
Господь да даст тебе венец,
  И светлых Ангелов напевы
  Прославят дивный Твой конец.



Если кто-нибудь когда-то читал Франца Кафку, австрийского писателя, и его рассказ «Превращение», знают эту грустную историю, о парне, который заболел и не мог уже работать, хотя, находясь в добром здравии, на его жалование содержалась вся родня, и как в одно прекрасное время он вдруг стал никому не нужен. Все желали ему смерти, а когда он умер, то сильно не расстроил никого.
Чему учит эта история? То ли показывает бесчеловечность, цинизм, тяжелую пустоту, то ли еще что-то, углубляться не будем.
Наш герой сейчас как никогда был похож на того молодого парня, которого описал в рассказе Франц Кафка.
На дачном участке Киева за городом, в небольшом домике, огороженном деревянным забором, на втором этаже, на полу лежал молодой парень, Артем Витальевич Киселев. Оборванные обои на первом  и втором этаже, где было по одной комнате, небольшая кухня и коридор.
Полная разруха и запустение.
Вид Артема, как и в рассказе, напоминал больного юношу.
А проще говоря, Артем пришел сюда, чтобы умереть, да, именно умереть, не способом самоубийства, а временем, которое его загубит и конец предрешен полностью. Да, потому что, Артем наркоман с большим стажем. Он бился, лечился, родители сделали все, а он проигрывал бой.
За свою жизнь, принося боль матери, отцу, сестре и брату, они сделали все, что могли и все насмарку.
Отец с матерью живут в Полтаве. Отец понял, что это конец. Мать неумолимо ходила в церковь, молилась, скорбела и лила с сестрой слезы рекой. Брат находил разные клиники, делал все, но понимал, что Артём умрет рано или поздно и никто ему не поможет.
Артём знал, что проколол всё, что мог. Документы на дачу были у отца, её не продашь, а искать дозу хватит, лучше умереть при ломке. Хватит с меня, хватит! Это не жизнь, отмучаюсь и всё!
Симптомы, какие здесь могут быть симптомы, худой, как скелет, с синяками под глазами, пена изо рта, дрожь и безумный взгляд, когда-то отличного, здорового парня.
И не надо говорить медицинским языком, Артём, живой труп, не жилец, у которого лопнет сердце и всё, если он не получит дозы.
Сколько протянет, неизвестно, может быть день, может три, как сложится ситуация.
Он был похож на человека, которого морят голодом, но есть он не хотел, ему нужна была только доза, чтобы почувствовать этот кайф на время, эту убивающую благодать, а потом всё та, же мука. Он полз по комнате, терпя страшную боль, крики его не были слышны, разбитые губы впивались в кожу и кусали её зубами, руки его тоже были все искусаны. Слёзы катились из глаз.
-   А может ускорить процесс, самому себя, а?
Как не смешно это будет звучать, Артём в Бога не верил, как мать, но был очень умным и даже в такой ситуации всё предусмотрел.
Он знал, что по учениям церкви самоубийца не наследует Царства Божьего, их даже не отпевают в храме. А он, бывший юрист, хотел здесь себя обезопасить, умереть своей смертью, вдруг там, за гранью есть жизнь и душу вымолят. Смешно и грешно.
Наступала ночь, с ней и страшный ад для Артёма. Скрутившись в углу, как мяч, принимая удары ломки, он несколько раз ударил головой в бетонную стену, пока не потерял сознание. А придя в себя, качался по полу, издавая вой и рычание, как зверь.
-   Где ты Бог! Убей, убей меня! Я же мучаюсь, я не могу, не могу, хватит! Скоты, гады, больно! Мама, больно!
Успокоившись на некоторое время, крыл свою судьбу матом, безумно беснуясь в диком танце. Сердце стучало так, как будто должно остановиться и Артём ждал, когда. Может быть сейчас, а может позже.
Он мучился до двух часов ночи, обессиленный ушел в сон, подаренный изнеможённому телу.
Наркомания, страшная реальность нашего общества, границы этой трагедии просто ужасны, та же война, но тихая. В гроб ложатся тысячи, десятки тысяч, сложивших свою голову.
Наркозависимыми становятся всё больше людей. Миф о том, что раз попробую и всё, это как сеть, в которую заходишь, а выхода нет, блуждаешь, как рыба, которую зажарят на сковороде, когда захотят.
Нравственность теряется, наркоман за дозу может убить любого, пойти на разное по тяжести преступление, ради этой бриллиантовой яви.
Видения и бред, это реальность ломки, они появляются часто, назвать это сном сложно.
Сейчас наш несчастный Артём видел эти видения.
Он  видел радость, в виде нескольких шприцев, наполненных наркотиком, словно в этом счастье, он видел то, что хотел.
Представьте сами, что для нравственного человека есть великие ценности, Бога и душу пока трогать не будем.
Семья, родина, родные дети и близкие, польза обществу.
А здесь пустота, обрезанная, как крылья у птицы, без которых она не то создание, которое было раньше.
Артём в своем видении оказался в пустыне среди больших гор темно-желтого песка.
Он шел, опалённый жаждой, сильно потея не только в видении, но и в реальности.
Повернувшись в сторону, он увидел стоящую столбом пыль и услышал стук копыт и ржание лошадей, это его очень напугало, и он отходил дальше, уже ускорив свой шаг.
Его настигала конница, впереди которой был предводитель, которого пока не было видно. Черная одежда прятала силуэт скакуна.
И вот, было видно его лицо, морда дракона с большими рогами, свиным пятаком и острыми клыками.
Страх, который нельзя описать заставил Артёма бежать изо всех сил, от этой ужасной картины. Чем быстрей он бежал, тем отчетливей слышал шум и грохот сзади. Вдруг впереди он увидел людей, стоящих в белых одеждах, руки и ноги которых были человеческие, а лиц не было видно, лишь белое сияние и большие крылья.
-   Ангелы, Господи, ангелы! Быстрей к ним! Спасите меня, спасите!
Он еле добрался до них, хватая рукой за ногу одного из Ангелов, но рука его касалась лишь песка, проходя сквозь ногу, как сквозь туман.
-   Спасите, ради Бога! Слышите меня или нет? Я к вам обращаюсь!
И вдруг, после недолгой паузы, услышал пронзительный голос, величественный и громкий:
-   Как спасти тебя, если ты сам этого не хочешь?
-   Хочу, хочу! Кто это? Кто эти всадники?
-   Это те, которым принадлежит твоя душа. Дьявол, он пришел забрать своё.
Артём возмущенно кричал.
-   Я ничего им не отдам, ни души, ни тела! Это моё!
От ангелов услышал тихий смех, и вновь величественный голос.
-  Тело, есть храм души. А ты посмотри, что ты сделал из этого храма. Тело ему не нужно, это прах, а душа сильно нужна, это трофей, который не сравнить ни с чем.
-   Нет! Если есть у меня душа, она принадлежит Богу.
-   Когда ты вспомнил о нЁм? Когда смерть стучит к тебе и силы зла законно берут свою победу над тобой!
-   Я не знал! Я не хочу к дьяволу!
-   Тогда  молись и проси Бога о милости.
Всадник стоял не далеко от Артёма, его слуги были такие же омерзительные, как их предводитель.
Один из ангелов без страха отправился к этому рогатому чудовищу, которое смотрело на ангела с ненавистью, от которой можно сойти с ума. Дьявол что-то говорил, громко крича, потом отойдя от ангела, черной рукой, с большими когтями показывал на Артёма.
Ангел закрыл его своим крылом. Здесь Артем проснулся, безумно крича, и полз от одной стороны комнаты в другую.
Он был поражен, увидев весь ужас в этом видении. Искал свет, включая включатель в комнате. Но света не было уже давно, отключили за неуплату. Дрожащими руками открыл окно, куда залетел прохладный ветер. Артём заревел, словно вампир из голливудских фильмов и оскалился, ему было страшно умирать после того, что увидел.
У него и раньше были видения, но не такие глубокие и отчетливые, как сейчас. Он закрыл окно и спрятался под изношенным, когда-то очень хорошим одеялом.
Не дай Бог находиться кому-то в таком состоянии пустоты и страха перед смертью.
Именно сейчас он понял, в какой духовный бой ввязался, мысли о самоубийстве ползли в голову как муравьи на муравейник. Потом мысли о дозе, ограбить, убить, продать, купить.
Бой за его душу, слезы, крики, а под конец еще сильнейшая ломка. Уснул под утро, ненадолго, проснулся от того, что не чем было дышать, выполз на улицу, откашлялся и поднялся назад в свое логово ужаса.
Я не умер, еще жив. Вспоминал все, что видел ночью, долго вдумывался и размышлял о происходящем.
-   Мамина икона, где она, где?
Он лихорадочно искал её в двух изорванных пакетах, где находились его скромные пожитки. Артём, среди разбросанных фотографий, бумаг, не нашел иконы Пресвятой Богородицы, но нашел другую, маленькую ламинированную, Ангела хранителя, тоже когда-то подаренного мамой. Был удивлен, как он был похож на иконе на тех ангелов, которых видел ночью. Он держал её возле сердца, и читал простую молитву, своими словами, прося защиты и помощи.
Среди разбросанных фотографий были те, на которых он был до этой беды, случившейся с ним. Узнать Артёма на них было очень трудно. Молодой, радостный парень сидел на небольшом футбольном поле, держась за футбольный мяч, позади него стояла футбольная команда. На следующем фото стояли, обнявшись, тоже в форме, держали кубок, выигранный трофей в любительском футболе.
На третьей фотографии отец, мать, брат, сестра, еще живая бабушка Нина. Вся его родная семья. Тогда он приехал из Киева, вместе они отмечали новый год. Говорить о других фотографиях не хотелось бы, потому что сердце обливается кровью, как жизнь разделена на два этапа. Все, что было до наркотиков, самое хорошее. Отец предприниматель, начавший свой бизнес с двух маленьких пекарен. Всем детям дал образование, обеспеченность, с нуля становясь тем, кем был в Полтаве.
Средний, Артём, окончил Киевский государственный университет.
Однажды выиграл олимпиаду по юриспруденции. Работая на фирме в столице, умудрился получить, конечно, с помощью отца, однокомнатную квартиру, дачу, в неплохом месте, за городом. Ждали свадьбы, карьерного роста, внуков, но, увы, получили беду, которую принес им сын, попав в сети наркомании.
День этот был также мучителен, Артём, уже не так желал смерти после видения дьявола и ангелов. Ведь люди добрые! Как наяву это все происходило.
Организм ослаб за эту ночь до того, что Артём уже делал усилия, чтобы полной грудью дышать.
Снова плакал, молился, бился в конвульсиях, и слава Богу заснул.
Проснувшись ночью, вышел во двор, где бродил по лесу возле реки, как мертвец по кладбищу. Мучился, молился, пил воду из реки. Было очень прохладно, он пошел домой. Снова одеяло, плач и чувство одиночества убивали его, лишь молитва давала надежду.
-   Где вы ангелы, где? Почему оставили меня, зачем, скажите?
А потом читал молитву ангелу хранителю, которая была написана на обратной стороне иконки.
Шел третий день, а он был жив, после страшных мучений, даже поел сухарей и чипсов, единственная еда, которая была дома.
Снова настала ночь, он шел по лесу, возле реки молился и говорил сам с собой. Артём понял одно, что доза это не выход, смерть или жизнь, зависимость или свобода. Бил поклоны, возле берега реки, прося просто исцеления.
-   Боже исцели! Не дай погибнуть, будь со мной!
Вдруг что-то в душе засияло, как солнце, наступило какое-то чувство удовлетворения и спокойствия.
Артём смотрел на реку, говоря себе:
-   Я буду жить, я вырвусь из этой гадости, я должен мама, отец, я должен!
Снова боль всего тела настигла его, Артём снял одежду, и не раздумывая прыгнул в воду, плывя на противоположный берег реки. Холод отрезвил тело, он плыл, словно доказывая, что он переборет этот недуг, наркоманию.
Всё могло произойти, судорога свела бы на тот свет, утонул бы и всё же слабый он плыл и молился, не боясь ничего, словно доказывал сам себе, что жив и всё сможет преодолеть.
Выйдя из воды сел на землю, тяжело дыша, и был доволен собой. Одевшись, возвращался обратно, часа в три ночи был уже дома.
Продуктов не было, питался яблоками, которые росли во дворе, водой, а на седьмой день почувствовал легкость и некоторое облегчение после тяжелых мук.
Лежал на полу и боялся двинуться с места.
-   Боже, дай Бог, чтобы я чувствовал себя так, как сейчас.
Ломка била его, потом отступала, а Артём молился, понимая, что с ним Бог и ангелы и помощь есть у него и на фронте, за тело и душу он пошел в контратаку, а враги, гады возле его столицы- души.
Если я выжил в эти адские дни, я буду жить и дальше, без наркотиков.
В один из дней он оделся, вышел утром из дома, на последние деньги добрался до города, устроился на одном из рынков грузчиком.
Весь день Артём пахал и молился, боролся с мыслями. Работодатель дал пятьдесят гривен. Артем купил селедки, хлеб, остальные деньги спрятал. Впервые за эти дни поел с радостью. Снова ночные мучения, а утром на работу.
Ему были безразличны взгляды людей, кто-то думал, что перед ними пьяница, кто-то понимал, что он наркоман. Работодателю было наплевать, чем болен Артём, работает, да и ладно. Именно работой он убивал мысли о дозе и желание достать её.
Со временем деньги копились, это были средства на то, чтобы уехать в Полтаву.
В выходные дни Артём поехал в Киево-Печерскую Лавру, исповедался батюшке. Искренне от души, войдя в ситуацию Артёма, священник благословил на Причастие. Долго после службы разговаривал и укреплял его душевное состояние.
Затем посетил пещеры монастыря, подходя к святым мощам, просил одного, у угодников Божьих:
-   Спасите меня и душу мою, не дайте погибнуть.
Плакал, вытирал слезы и снова плакал.
На дачу приехал с большой восковой свечёй и православной книгой, о борьбе против наркомании.
Артём читал её ночью, потом помолился и заснул, впервые полноценным сном.
Утро он встретил с радостью, верой и оптимизмом. После молитвы пошел к реке, впервые встречая людей возле своих домов. Окунулся от души, омывая лицо, словно трезвился и приходил в себя.
-   Спасибо, Господи, что не бросаешь! Я смогу, я выпутаюсь!
Когда вернулся после прогулки к дому, увидел машину своего друга, Виталика, жившего в Киеве, работавшего с ним и, наверное, единственному, кому был не безразличен. Он вышел из машины, улыбаясь, подошел к Артёму и крепко его обнял.
-   Артём, тебя все похоронили! Я тебя искал, а потом, дурень, вспомнил про эту дачу.
Как ты себя не жалеешь, скажи! Ты колешься или нет? Если да, то скажи зачем тебе такая жизнь!
Артём, обняв крепко своего друга, радуясь встрече, чувствовал, что одиночества сегодня не будет. Друг его не бросил, помнит.
-   А родители и родные пусть ждут, я скоро приеду в Полтаву, навсегда.
Виталик, пошли в дом, я всё тебе расскажу.
Эх, как я рад, что ты приехал!
Артём рассказал всё, от начала до конца, много спрашивая, говорил о душе, о Боге, доказывая одно, что он посетил тебя, но помни это видение, что это последнее китайское предупреждение.
-   Пойми, я сюда приехал тело твое обрести, матери в Полтаву выслать. А ты в речке купался, живой труп.
-   Бога благодари, что не бросил тебя врачам в наркологической клинике. Себя покажи, не поверят, что ты жив.
Он слушал страшный рассказ, как был на грани, и что выбрал это место, чтобы тихо умереть.
Потом видения, сон, борьба.
-   Виталик, я уезжаю из города, я всё решил для себя.
-   Артём, я помогу! Привезу одежду, деньги и билет. Уезжай домой, иначе сорвёшься.
-   Не сорвусь Виталик, не сорвусь, самое худшее уже позади.
-   Жди меня, я в город, скоро буду. Собирайся!
-   Что мне собирать, пожитков мало!
-   Я за билетом, жди!
На душе Артёма была радость, словно второй период его жизни, в которую уже нельзя было поверить.
Дорога домой, много дней без наркотиков, победа над болью. Бой за жизнь, молитва, Бог, чудо его помощи. Видение, изменившее его мировоззрение, глубокая и сильная вера преобладала теперь в нем.
Виталик приехал через два часа, привез сумку, одежду, билет на поезд, продукты в дорогу.
Машина везла Артёма на железнодорожный вокзал. Там ждали поезд, в кафе разговаривали долго, обо всём.
Виталий крепко обнял Артёма, желая удачи, подарил недорогой мобильный телефон, чтобы быть на связи.
Поезд вёз Артёма домой, Киев остался позади. Думал, как встретят его дома, что дальше, поверят в то, что бросил окончательно. Да ладно, потом поймут.
Мама встретила сына со слезами на глазах, отец тоже не мог себя сдержать.
Брат был удивлен и оптимистично настроен, крепко обнимая, плакала сестра.
Мать говорила Артёму, как сильно вымаливала его перед Богом.
Он рассказал ей всё, как боролся, как видел в видении дьявола и ангелов, и что Бог не дал ему умереть.
Через три месяца жизни в Полтаве, отец понял, что сын в своей борьбе победил. Он работал с отцом, посещал церковь, создал со временем семью, воспитывал сына.
Артём искренне помогал тем, кто попал в зависимость к наркотикам, зная одно, что это война за душу человека, но душа принадлежит, и принадлежала всегда Богу.





















 










 
С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ ДОКТОР

Валерий Васильевич не сильно любил этот день, всегда какая-то суета, на работе поляну выставлять, ему конечно не жалко, но именно этот факт заставлял его суетиться.
-   Валерий, здесь картошка, здесь котлеты, ещё огурчики не забудь,- говорила ему жена.
-   Валя, сколько можно, каждый год одно и то же, я на работу опаздываю!
-   Таня помоги отцу с сумками быстрей!
Дочь, Валерия, Татьяна стройная брюнетка, симпатичная, одета была в спортивный костюм, схватила немедленно две небольшие сумки и с радостью помогла отцу.
-   Таня, доченька, быстрей! Ехать пора!
-   Папа, ты всегда спешишь, но никогда не опоздал в этот день, успеешь!
Таким пунктуальным и серьёзным к работе был Валерий Васильевич Громов.
Он был хирургом седьмой больницы города Днепропетровска. Окончил одесский медицинский институт. Защитил десертацию по нейрохирургии и травматологии.
Много лет женат на Валентине Павловне, двое детей.
 Старший сын Василий, студент Симферопольского медицинского института и дочка-лапочка, Танюша, студентка юридического факультета.
Чего говорить, любили его как человека и врача. Было в нём что-то не от мира сего.
Младшим коллегам был опорой и учителем, тонкий психолог.
С вышестоящим начальством обходил острые углы.
Самое главное, он был очень чутким к человеческому горю.
Скрыть талант великого врача-хирурга невозможно, после стольких удачно проведённых операций.
Валерия Васильевича называли - «Доктор Айболит».
Схожесть в чём-то была, очки, усики, тёмные волосы. Но был он не худой, как в мультфильме, а крепкий, с небольшим, но упитанным брюшком.
Его машина стояла во дворе десятиэтажного дома. В первую очередь он завёл свою новенькую «Ниву-шевроле», быстро прогрел двигатель, погрузил сумки и уже начал разворачивать автомобиль, как из подъезда вышла жена, Валентина Павловна, которая спешила к машине и держала в одной руке бутылку водки, в другой шампанское.
Валерий Васильевич нервно нажал на тормоз.
-   Валера! Ты же забыл главное!
-   Клади скорей, заноза ты моя!
-   Всё, всё, любимый, ждём тебя вечером!
В зеркале был виден силуэт красивой женщины, одетой в домашний халат, которая махала  рукой мужу.
Машина уверенно набирала скорость и уже на прямой оживлённой трассе направлялась к месту работы.
На свою жизнь в нашей любимой, но не стабильной стране, Валерий Васильевич не жаловался.
Жил с семьёй в трёхкомнатной квартире, была своя дача.
Говорить о зарплате, чего тут скрывать, она была небольшая.
Но люди, которые были благодарны ему, всегда вместе с коньяком и конфетами оставляли в пакете конверт с деньгами, каждый по своим возможностям.
Называйте это как хотите, взятка, грех или другими словами, но именно это и связи позволяли ему кормить семью и учить детей.
Главный факт был таков, что он создал в своей родной больнице фонд, где люди, нуждающиеся в лекарствах, и не имевшие возможности оплатить операцию получали ту, ностальгическую бесплатную медицинскую помощь, которая была когда-то в Советском союзе и сохранилась только в братской Белоруссии.
Как и все врачи, он был заложником той медицины, которая есть сейчас по всей стране со своими недостатками и где-то с маленькими плюсами.
Назвать, что в его семье все потомственные врачи нельзя, только родной дед был врачом-терапевтом.
Отец Валерия Васильевича был председателем колхоза имени Ватутина, на Херсонщине.
Но внук деда перегнал и стал хирургом.
Отец с матерью, слава богу, живы, здоровы, гордятся двумя дочерьми, сёстрами Валерия, Зиной и Людмилой. Старшая живёт в Киеве, младшая, Люда в Москве.
Обе преподают в университетах, удачно вышли замуж, но особой честью для них был сын Валерий.
С гордостью говорили о нём: «Наш сын, хирург!»
Как ни странно звучит, но человек этой профессии должен быть немного циником, потому, что, видя серьёзную травму головы или черепа, он должен лезть туда, вправляя кости, иногда заменять их пластиной, удалять опухоли. Чем циничней он это делает и уверенней, шансов спасти человека гораздо больше.
Валерий Васильевич на войне не был, а ему и не надо там быть, здесь та же война, где с фронта жизни привозят раненных. Кто-то упал с четвёртого этажа, кого-то привезли после автокатастрофы, третий был повержен в уличной драке и с разбитой головой  доставлен в госпиталь, то есть в больницу. И здесь со скальпелем спасает им их жизнь наш хирург. Бывает, он выигрывает и вытаскивает человека с того света, а бывает, констатирует смерть.
Когда наш доктор был молодым, с болью говорил родственникам, горько плачущим об уходе из жизни их родного человека.
Он не оправдывался, но часто, после таких случаев говорил коллегам простые, но понятные именно им, слова.
-   Я же не всемогущий Бог, я всего лишь хирург.
Но, став опытней с годами, в таких случаях просто молчал.
Сочувствие и сострадание были внутри него, и эти эмоции он в себе подавлял. Он даже и думать не хотел о том, что такое может случиться с его родными, поэтому, никогда не был эгоистом.
Чтобы принести радость родным больного он делал всё, чему учился и что знал об организме человека, дабы спасти человеческую жизнь.
Мобильник в машине не замолкал, Васильевич, не теряя контроля над движением, нащупав его в кармане быстро выключил.
-   Как вы мне дороги, тяжело, что ли поздравить после рабочего дня, ведь знаете, что в этот день я выходной не беру.
Со временем эмоциональность исчезла, думал о хорошем, скоро выходные, намечалась поездка на дачу.
Он думал о том, как пойдёт на рыбалку, в огороде  хотелось покопаться, в речке окунуться, шашлычок сделать.
Прошлые дни рождения проходили очень не плохо, словно судьба сама делала этот день спокойным, очень надеялся на это Валерий Васильевич и сегодня.
К большому зданию больницы подъехал вовремя на стоянке поставил машину и через небольшой парк пошёл к дверям семиэтажной городской больницы.
Угощение оставил в машине, подумав о том, что даст позже Паше ключи и тот принесёт всё сам.
Погода была чудесной, первый месяц лета, благодать одним словом.
Паша был охранником больницы, дежурил два дня через четыре.
Хороший, исполнительный парень.
Служил в армии, поступил в институт на юридический факультет, сам работал, в общем, на шее у родителей не сидел.
-   Добрый день, Валерий Васильевич! С днём рождения!
-   Спасибо, Паша!
Он попросил охранника принести сумки из машины в кабинет, а сам направился к рабочему месту.
Родной запах больницы царил в коридоре, аромат лекарств и запах стерильности присутствовали везде.
Медсестра сидела за рабочим столом, возле приёмного покоя.
-   Надя, доброе утро! Устала, спать хочешь?
-   Доброе утро, Валерий Васильевич! Нет, всё хорошо, скоро смена придёт,- улыбнувшись, ответила медсестра.
-   Как прошло дежурство?
-   Спокойно, слава богу!
Валерий Васильевич поднимался на второй этаж, именно здесь и на третьем этаже было отделение хирургии.
Дежурный врач Соболев Лев Константинович крепко пожал руку и радостно встретил коллегу.
-   Здравствуй, именинник! Как дела?
-   Всё отлично, сегодня ждём тебя с женой на ужин!
-   Обязательно буду!
-   Как здесь обстановка?
-   Всё хорошо! Операция на сегодня одна назначена на тринадцать часов, делать будет Попов Виктор Алексеевич.
Ты дежурный нейрохирург, а так всё отлично.
Своих больных я обошёл, твои больные, тебя дожидаются.
Немного пообщавшись, наш хирург уже сидел в своём кабинете, готовясь к обходу, облачившись в белоснежный медицинский халат и шапочку.
Жизнь в больнице оживилась количеством посетителей и врачей, начинающих новый рабочий день.
Как обычно прошло совещание у главного врача, Степанова Аркадия Борисовича.
Обход больных принёс нашему хирургу подъём настроения и улыбку.
Да, день рождения начался, как надо.
Заслужить любовь людей, которую имел наш доктор просто и в то же время тяжело в наше время. Он никогда не делил людей на нужных и не нужных, богатых и бедных.
Все мы смертные люди, «черви земли», нужно всех любить и понимать, жизнь так коротка, и прожить её нужно так, чтобы тебя помнили.
Операционная нейрохирургии была кристально чистая.
Осветительная лампа для хирурга была направлена на операционный стол, но не была включена, скальпель и другие хирургические инструменты лежали на отельном столе в специальных железных ящичках.
Инструменты, используемые при нейрохирургических операциях, имеют свою особенность, и отличаются от других инструментов, применяемых в прочих сферах хирургической деятельности.
Коловорот с копьём, фрезой и удлинителем применяют для просверливания
отверстия в кости черепа, диаметром от восьми до двадцати миллиметров. Просто жутко становится от его вида.
Кусачки Дальгрена, такая проволочная пилка с проводником и ручками, служит для выполнения костно-пластической трепанации черепа.
Штапеля мозговые, ложкообразные предназначены для внутримозговых вмешательств, требующих штапель с лампочкой на конце.
Медсестра тщательно проверяет целостность лампочки, исправную работу данного инструмента.
Ложки и щипцы для удаления опухоли мозга, простите, больше напоминают орудия пыток, чем инструменты, направленные для лечения и спасения жизни человека.
На удивление наш добрый и отзывчивый хирург цинично и уверенно использовал эти инструменты для спасения человека.
Вообще, нейрохирургия имеет свою историю развития и становления и занимает важную ячейку в медицине.
Это хирургия мозга, травмы черепа и много другого.
Время спокойно подходило к обеду, в положенном месте, где обычно отдыхал доктор, а в другой обедал персонал врачей. Медсестра, Волкова Валентина Васильевна накрывала на стол, ставила всё, что принёс Валерий Васильевич, а также захватила и своё, ведь, сколько лет уже проработала бок обок с хирургом, и именно ко дню его рождения пекла праздничный торт.
Она давно уже была другом семьи и была в числе приглашённых гостей домой, на застолье.
Врачи собирались поздравить коллегу, приходили со всех отделений больницы. Некоторые из-за нехватки времени отложили свои поздравления до вечера.
Все обнимали, дарили подарки и от души желали счастья.
Но главный подарок, данный судьбой, находился не далеко от больницы.
Он лежал в машине скорой помощи без сознания, около него сидела и рыдала мать, его быстро везли в больницу.
Разбитая голова, окровавленная футболка, это был вид беды и горя, следствие столкновения мотоциклиста с автомобилем.
После тёплых слов и поздравлений, наш именинник, готов был поднять бокал, как по глазам молодого ассистента Литвинова Дениса Валерьевича вошедшего с таким видом, явно не на застолье. Стало ясно, что-то произошло и предстоит операция.
-    Валерий Васильевич, простите, у нас беда, пациент очень тяжёлый, черепно-мозговая травма.
Присутствующие поняли, что отмечать дальше они будут без именинника.
-   Вы, отдыхайте ради бога, сами понимаете у нас так всегда.
Здесь и речи не могло быть, что будет оперировать кто-то другой.
Опыт, вот, что было главное. Решили оперировать сразу после обследования и быстро собранного консилиума, заведующий сразу сказал Валерию Васильевичу:
-   Готовься, именинник! День рождение есть день рождение, а жизнь человека, есть жизнь человека.
-   Я понял, разрешите приступать.
-   Не медли, дорогой! Сам понимаешь, ситуация критическая, может не выкарабкаться, ты сделай всё, что сможешь, как врач, остальное оставь Богу.
По коридору шагал наш именинник, теперь его вид напоминал серьёзного и решительного человека.
Подготовка к операции прошла за очень короткое время.
И вот зал операционной. Люди в белых халатах обступили тело человека, являющегося главным центром внимания.
Характеристика травмы молодого парня была печальной. Приходилось во время хирургического вмешательства внимательно удалять осколки костей черепа, являющих угрозу мозгу.
Было потеряно много крови, в такой ситуации шансы человека выжить оцениваются пятьдесят на пятьдесят.
Часто наш хирург вытирал пот о плечо медсестры, делая небольшую паузу.
Валерий Васильевич в этот день вспомнил Бога, прося своими словами вернуть жизнь этому парню и не обрывать её.
Также пришли в голову слова из книги хирурга и епископа святителя Луки: «Мы не видим в мозге ума, но он в нём есть. Не видим в сердце любви, разрезая его, но она есть, как всемогущий Господь, которого не видим, но он есть и будет».
Простая молитва лилась в уме у хирурга о спасении юноши.
В операционной изредка раздавался звук хирургического инструмента, а так лишь постоянно работал монитор, издающий пищащие звуки и показывающий красной линией работу сердца в виде диаграммы.
Операция завершилась через продолжительное время, сделано было всё возможное и переливание донорской крови.
Теперь нужно было только время, которое покажет результат хирургического вмешательства.
В своём кабинете доктор быстро вымыл лицо над раковиной, тяжело дышал, смотря на себя в зеркало, потом сел на диван и поцеловал иконку Святителя Луки, подаренную сыном.
Самое тяжёлое было для него говорить близким людям об исходе операции. И вот настал момент.
Без стука в дверь зашёл в кабинет молодой хирург, Денис Валерьевич и сказал:
-   Валерий Васильевич! С днём рождения, ещё раз! Пациент пришёл в себя, всё отлично, поверьте, жить будет!
Ответ был краток:
-   Слава, Богу!
Мать, разбившегося парня сидела в коридоре и плакала и молилась вслух, никого не стесняясь.
Это заметил наш именинник, анализируя свою молитву и близость Бога в критический момент.
Увидев врача, она быстро поднялась, с надеждой смотря в глаза доктора.
Испытывать её наш герой не стал.
-   Ну, что, Будет теперь ездить на маршрутке или на такси? Так безопасней будет!
-   Живой сын, слава Богу, живой!
Она радовалась и крепко обнимала Валерия Васильевича.
По её щекам ещё больше текли слёзы.
Коллеги, который раз за день ещё поздравили именинника и вот он уже с подарками ехал домой, где его ждали родные, и конечно же основной банкет.
Зайдя домой, в родную квартиру, жена по-хозяйски забрала часть пакетов с подарками, которые смог взять именинник. Остальные остались в машине.
-   Не переживай, потом заберём!
-   Где дочка?
-   Я здесь, папа, на кухне! – отозвалась она.
Мы пока здесь готовим, а ты прими душ, переоденься и отдохни.
Освежив своё тело, он уместился на диване, одевшись в праздничную рубашку, держал в руке выглаженный дочерью галстук.
-   Да, ну и денёк сегодня выдался! – произнёс Васильевич.
А сам радовался, что человек будет жить, и операция прошла успешно.
Вечер расслабил именинника и тех, кто кропотливо накрывал на стол.
Гостей было много.
Непринуждённая обстановка и гостеприимство хозяев позволяли действительно отдохнуть и расслабиться.
Коллеги по работе и друзья вспоминали разные случаи из жизни, а также рабочие происшествия, которые происходили во врачебной практике.
Рассказал свой случай и наш именинник.
Все согласились, что без помощи божией очень тяжело и с интересом узнали о святом хирурге Луке Войно- Ясенецком.
-   Сын мой подарил мне книгу и иконку. Так я узнал, можно сказать о небесном покровителе своей профессии. Да и поверьте, с молитвой легче. Следующие дни были выходными, хирург провёл два дня на даче, а на третий уже вернулся. Завтра надо было идти на работу.
Вечером позвонил сын из Симферополя.
Валерий Васильевич сказал, чтобы он чаще посещал мощи святого хирурга, находящиеся в Симферополе в Троицком женском монаствре и просил у него помощи.
-   Отец, летом сам будешь в Крыму и зайдёшь. Я посещаю часто, время находим с сокурсниками.
Утром, в рабочий день, как обычно все собираются по своим делам. Глава семейства на работу в больницу, дочка на учёбу. Дома оставалась хозяйка Валентина Павловна. Дочь ушла первой.
-   Ну, всё, до вечера.
Настало время уезжать Васильевичу.
-   Да, дорогой, с богом!
Он уже начал выезжать со двора, как опять увидел в зеркале свою жену, которая бежала в халате и в руках несла какой-то чёрный пакет.
-   Валерочка, бутерброды забыл!
 -   Я опаздываю, зазнобушка, ну сколько можно!
-   Времени ещё полно, а бутерброды взять надо обязательно.
От улыбки жены, мимика на лице изменилась, сам понимал, что никогда не опоздает, ведь едет всегда с запасом времени.
Придя на работу, со всеми доброжелательно поздоровался.
В своём кабинете быстро переоделся, готовясь к обходу.
Вдруг в дверь постучали, и вошла медсестра.
-   Валерий Васильевич, к вам посетитель.
-   Валечка, у меня обход, ты же знаешь!
-   Одну минуточку! Это не займёт много времени.
В кабинет вошла знакомая женщина, мать молодого человека, которого недавно оперировал он сам.
-   Доктор, спасибо вам! Недаром говорят, что у вас руки золотые!
-   Да ладно вам, это моя работа, долг понимаете!
-   Всё равно, доктор, дай вам бог здоровья. Сын идёт на поправку.
-   Знаю, я слежу за его состоянием.
-   Я здесь принесла вам кое-что, вот возьмите!
-   Спасибо большое, не стоило!
-   А это, вот возьмите, протягивая ещё один пакет,- это вам очень кстати, пусть она помогает вам во всём!
Посетительница ушла, а Валерий Васильевич, не выдержал и открыл с интересом пакет, думая, что там такое, что может помочь в работе хирурга.
С удивлением долго смотрел на прекрасную написанную икону святителя Луки, хирурга и епископа, впоследствии причисленного к лику святых.
С великой верой и умилением понимал, что всё не так уж просто в этой жизни, целуя икону святителя.






 








 














 
С новым годом Дед Мороз!

Приближался этот дивный праздник – новый год.
Витрины магазинов и супермаркетов были украшены разноцветными гирляндами. Погода стояла чудесная, падал небольшой снежок, дул морозный ветерок.
Люди были заняты подготовкой к семейному празднику, покупали продукты, разбирали ёлки, которые продавали во многих местах города.
Новый год люди любят и ждут с нетерпением и радостью.
Много раз приходилось слышать такую шутку.
Один американец как-то сказал: «Я поражаюсь этим русским! Они на этот праздник покупают столько продуктов, что их хватило бы на полтора года, а съедают за один день».
Действительно, как бы ни жил народ богато или бедно, но стол будет накрыт роскошный с разными блюдами и излишествами.
Мы ждём в новом году чуда, изменения к лучшему нашей жизни, надеемся, что сбудется то всё доброе, на что надеется человек и искренне мечтает.
За этим праздником, вскоре наступает другое великое событие – Рождество Христово.
Мы, конечно же, понимаем, что изменить себя, свою жизнь к лучшему, надо, прежде всего любовью к рождённому Христу и его заповедям.
Чуда не произойдёт, если сам не приложишь усилий. Видя старания стать нравственно лучшим, Бог всегда поможет такой душе.
Студен второго курса Киевского института, факультета журналистики – Григорчук Артём Валерьевич смотрел из окна комнаты в общежитии на улицу и наблюдал за зимней погодой декабря.
На душе у него была боль. Праздник новый год встречался в его семье с особым размахом. В детстве, вместе с отцом он шёл в лес, выбирая самую красивую новогоднюю ёлку. Украшал её вместе с сестрой в тёплой натопленной гостиной, отчего дома. Мать готовила на кухне разные вкусные блюда, аромат которых гулял во всём доме.
Новогодняя ночь начиналась со встречи гостей. Атмосфера праздника царила  в сердце маленького Артёма и сестрички Анны.
А ближе к двенадцати часам наступала кульминация, появлялся Дед Мороз, который приносил подарки, именно те, о которых просили дети, отдавая отцу письмо, написанное этому сказочному герою.
И отец каждый год передавал эти письма для Деда Мороза,  он обязательно приносил эти подарки.
Когда Артём вырос, он понял, что Дедом Морозом был его любимый папа и новогодний костюм он приобрёл специально, чтобы приносить подарки своим детям и радовать их.
Отец погиб, работая на стройке, упал с высотного здания. Фирма, в которой он работал, выделила семье нужную сумму на похороны. Больше никаких выплат они не увидели. Вот такая реальность.
Нанять адвоката для семьи, непосильная роскошь, поэтому добиться положительного результата не удалось.
Отец был мастер на все руки, работу имел всегда и достаток в семье был стабильный.
Жене Свете говорил, главное дать образование детям.
Артём, с помощью отца поступил в киевский институт, на коммерческую основу.
Пока был жив отец, оплачивали обучение без проблем. После смерти кормильца, тянул всё один Артём.
Кем он только ни был. Разносчиком газет, сторожем, грузчиком, барменом, курьером, устанавливал компьютерные программы, всего не перечислить.
Сестра Аня училась в педагогическом институте, в Полтаве.
Слава богу, на бюджетной основе, недалеко от своего родного посёлка Соловьи.
Мама, Людмила Григорьевна была швеёй. Здоровье, после смерти мужа подкосилось. Поддерживали её родные дети и родственники, также в материальном плане.
  Артём сначала справлялся, но в данное время имел большие долги, одолжил на то, чтобы заплатить за учёбу и выслать кое-что домой. С работой не получилось совместить образование в институте, вот и влез в долги.
Выживать и думать его научила сама жизнь. Вот и сейчас идея воплощалась. Вынув костюм деда мороза, молодой студент быстро примерил отцовский наряд, взял бороду, шапку и посох. Посмотрев в зеркало, грустно улыбнулся. В нём видел своего отца, в знакомом родном костюме Деда Мороза.
Мобильный телефон отвлёк его от воспоминаний, взяв трубку, услышал знакомый голос:
-   Алло, привет Артём!
-   Привет Стёпа.
-  Ну, ты готов?
-  Да, уже костюм примеряю.
-   Маршрут у тебя знакомый, проблем не будет. В семь часов жду тебя в офисе, дадут заказы, подарки, адреса. Всё будет отлично!
-   Спасибо, Стёпа!
-   Ладно, Артём, с Богом тебе!
-   С Богом Стёпка!
Времени было ещё много, Артём прилёг на свою студенческую кровать и крепко уснул. Воспоминания по детству, об отце вернули его к родной гостиной, где он крепко, радостно обнял дедушку мороза, не подозревая даже, что это был его отец.
Сон был сладкий и приятный, но вдруг именно в нём Артём повзрослел и понял, что дед Мороз это его отец.
-   Папа, папа!
Но он не обращал на него никакого внимания, направляясь к двери.
-   Папа, папа не уходи!
Вскрикнув, Артём проснулся, тяжело дыша, потихоньку приходил в себя. Время показывало на то, что пора собираться.
Собрав костюм в сумку, оделся и вышел на улицу. Он пошёл по нужному пути, иногда пересаживаясь из одной маршрутки в другую.
Артём ехал в офис Дедов Морозов и Снегурочек, готовых посещать тех детей, родители которых решили заказать новогодних персонажей.
А те, кто не смог пригласить их к себе в гости, просто дарили детишкам подарки от имени деда Мороза, а они охотно в это верили.
В офисе Артём появился вовремя. Здесь царила больше рабочая обстановка, чем праздничная. Большое количество дедов Морозов и Снегурочек получали свои подарки, нужные адреса и вперёд на праздник.
Наш дед Мороз был непростой, работать ему пришлось без спутницы – Снегурочки, одному.
У фирмы заказов было хоть отбавляй, терять их не хотелось.
Поэтому парня, который решил подзаработать по рекомендации однокурсника Степана, приняли с радостью.
Многих заказчиков не смутило то, что дедушка будет один. Главное, чтобы знал своё дело, и было весело.
-   Ну, что готов? – спросила девушка секретарь.
-   Всегда готов!
-   Тебе будет легко, все заказы в одном микрорайоне.
На рабочее место доставило такси. Праздничный снег усилился. Артём шагал в первый дом, на шестом этаже его уже ждали.
Свет горел во всех окнах квартир, где были шумные застолья, и исходил запах новогодних яств.
Открыли ему быстро, после первого звонка.
В дверях стоял мужчина, лет тридцати.
-   Деда Мороза вызывали?
-   Да, дорогой, заходи скорей!
В уютной гостиной, за новогодним столом радостно встретили гостя женщины и мужчины.
Дети, находившиеся в доме, радостно захлопали в ладоши.
-   Ура, Дедушка Мороз пришёл!
Хоровод возле ёлки, песни, стихи и раздача послушным деткам долгожданных подарков.
Первый блин не вышел комом. Артём был доволен, выйдя из квартиры, он облегчённо вздохнул.
А потом вперёд и с песней посещал другие семьи, принося радость и веселье. Потом ходил из дома в дом, он был подготовлен, поэтому всё шло по плану.
Да, работа Деда Мороза нелёгкая, немного сели голосовые связки, но он был доволен.
Это занятие увлекло его чувством того, что его персонаж был востребован.
Записная книжка была вся исписана, теперь оставалась лишь одна квартира. Часы показывали без четверти двенадцать.
Так оставалось мало времени до наступления две тысячи одиннадцатого года.
В рюкзаке осталось немного подарков, но довольно дорогих игрушек. Позволить купить их могли только обеспеченные люди.
Найдя нужный дом, Артём решил позвонить маме, поздравить её, затем посетить последнюю в списке квартиру, потом в офис и опять в общежитие.
-   Алло, мама, с новым годом!
-   С новым годом сынок!
А дальше услышал в трубке материнский плач.
Как упоминалось раньше, новый год навивал воспоминания о муже и отце.
-   Мама, перестань, всё будет хорошо!
Все они праздновали новый год в кругу соседей, вместе с сестрой.
Поздравив всех, Артём сказал:
-   У меня всё хорошо, не переживайте.
Поднявшись на лифте к нужной квартире, тяжело вздохнул и двинулся вперёд.
На пороге деда Мороза встречала, судя по всему, хозяйка. В яркой одежде с золотыми украшениями, очень симпатичная женщина.
-   С новым годом, дед Мороз!
-   С новым годом!
-   Проходите!
Да, квартира была шикарная. В просторной гостиной стояла большая, украшенная ёлка.
За большим праздничным столом сидели солидные мужчины и дамы.
Детки обступили Артёма, требуя подарков.
-   Подождите, а где стишки и песни?
-   Будут, будут, дедушка! - кричала детвора.
Артём виртуозно разыграл представление так, что вокруг ёлки танцевали даже взрослые.
Раздав подарки, хотел уже уходить, но услышал вслед:
-   Садитесь с нами, дедушка! Или спешите? – произнёс мужчина, в солидном костюме, белой рубашке, галстуке.
-   Нет, не тороплюсь, я уже отстрелялся.
Дамы подали тарелку и бокал с коньяком. Дети были заняты подарками. Гости выведали у Артёма всё, словно на исповеди.
Он рассказал, что студент из Полтавы, отец погиб, крутится, как может. Сказал, что надо получить образование.
Один из мужчин, сидящих за столом, произнёс:
-   Виктор Васильевич, а судьба у деда Мороза, как у тебя!
Солидный мужчина хмельным взглядом смотрел на Артёма, улыбнулся и сказал:
-   Да, уж, точь-в-точь! Играть на гитаре можешь?
-   Да, умею! – ответил Артём.
Он сыграл песню Юрия Лозы «Маленький плот». У многих на глазах увидел слёзы.
Куранты били двенадцать.
Подняв бокал, Артём произнёс:
-   Всё, мне пора. Счастья вам в новом году!
-   И тебе тоже! Спасибо большое!
Уходя, Артём на всякий случай дал свою визитку для того, если кому-нибудь надо будет настроить компьютер. Всё-таки какая-то подработка.
В придачу ему дали большой пакет с продуктами.
А солидный мужчина протянул деньги.
-   Спасибо, вам большое!
-   И тебе не хворать. Добивайся сынок всего и бог тебе поможет.
На улице его уже ждала машина такси, и они ехали в офис.
Артём вынул из кармана деньги и от удивления быстро спрятал обратно, не поверив, что в руках такая сумма.
Может быть, пошутили под новый год? Но всё-таки потом понял, что деньги настоящие. Сорвал с себя бороду и улыбнулся.
Этих денег хватит, чтобы рассчитаться с долгами и ещё матери выслать.
Настроение было блаженное. В офисе также рассчитали, вручив деньги за проделанную работу. В общежитие ехал на такси.
Возле нужного здания сел на скамейке, достал из пакета бутылку шампанского, открыл её. Сделав глоток, смотрел на звёздное небо, произнёс:
-   Ты со мной отец, я знаю, ты со мной!
Немного поспав, Артём собрал в своей комнате тех студентов, которые по определённым причинам остались праздновать новый год в общежитии института.
Был накрыт шикарный стол. Артём снова надел костюм деда Мороза.
За столом собрались три студента и четыре девушки.
Игорь Устинов, четверокурсник, встав из-за стола, постучал ложкой по железной кружке и произнёс:
-   Господа студенты, прошу минуточку внимания! В этот наступивший новый год желаю вам всем счастья, успехов, а так же судя по праздничному столу, хочу отметить истину народной поговорки: «Бог даст день, даст и пищу!»




 
СОБАКА - ДРУГ ЧЕЛОВЕКА!

Несмотря на отличный осенний день, когда пригревает солнышко и тёплый ветерок дует в лицо, настроение у Сергея было плохое.
Жена рожает, счастье то, какое, а с бюджетом не ахти.
Деньги на роды были, уже всё оплатил, но весят не погашенные долги. Детской кроватки нет, коляски тоже и вообще дела идут погано, одним словом.
Работу обещали дать, но ждать ещё две недели, друзья помогли, чем могли. Обращаться к тёще тоже как-то неудобно, мать в России и так помогает, чем может.
-   Пробегусь по городу, может хоть что-нибудь получится,- подумал Сергей.
Единственное животное, живущее в доме Сергея, это питбультерьер, по кличке «Блейд», в переводе с английского – «бритва», чувствовал, что дела хозяина плохи.
-   Блейд, ты готов? Идём на прогулку!
Собака радостно подскочила, предчувствуя физическую разрядку. Завтрак у Блейда удался, варёный говяжий желудок с кашей, очень аппетитный, то, что надо.
Жилище Сергея было скромным, главное своё, мать купила. Небольшая кухня, где стояли газовая плита, тумба с раковиной, на стене висел шкафчик для посуды.
В маленькой прихожей висела вешалка для одежды и стояла маленькая тумбочка для обуви.
В одной комнате, которая была спальней, стояла большая старая кровать, застеленная хорошим бельём, тумбочка с телевизором, добротный шкаф, где хранилась одежда. На полочке стоял неплохой музыкальный центр. На окнах висели скромные занавески.
Во второй комнате стоял диван, книжный шкаф, стол, на полу лежал ковёр, а также в комнате находился маленький уголок, в котором на стене висели православные иконы.
Сергей оделся быстро, это был худощавый мужчина, с густыми темными волосами, карими глазами с небритой немного проступающей щетиной.
Жизнь у парня была не ахти. Судьба так распорядилась, что единственного ребёнка в семье воспитывала мать, родители развелись, когда он был совсем маленьким.
Активная юность, лихие девяностые, статьи за разбой, срок в тюрьме. Молодой парень выводы из всего этого сделал правильные, поумнел, а потом встретил Свету.
Что говорить, брак был неравный и родители жены его не особо любят.
Но тот факт, что их дочь его жена вынуждены были принять.
А Света полюбила Сергея таким, каким он был и есть. Он был хорошим парнем, в нём была человеческая доброта, а то, что был не богат и по молодости жил не совсем правильно, в этом есть много отрицательных факторов.
Зайдя во вторую комнату, Серёжа трижды перекрестился перед иконами. «Помоги, Господи!»- произнёс он с верой.
Вера в бога была у него светом, который светил ему всегда, помогая промыслом духовной помощи  во всех тяжёлых случаях жизни.
Порода его собаки, бойцовская, и её он любил неспроста.
Когда-то он увлекался собаками этой породы, профессионально. Продавал щенков и принимал участие в собачьих боях со своими питомцами.
Блейд – это собака, у которой были одни мышцы, он был натренирован специальной подготовкой, у него очень сильные челюсти, крепкая шея и характер настоящего бойца.
-   Держи, зверюга! -  произнёс хозяин, бросая собаке крепкий резиновый шар, внутри которого было железо.
Для этой собаки такая ноша не представляла собой тяжести.
Можно себе представить насколько натренированные были челюсти и хватка у Блейда.
Иногда хозяин давал ему показать себя в бою. Просто так, чтобы зверь не забыл своих бойцовских качеств.
До того, как Блейд оказался у Сергея, его предыдущие хозяева занимались собачьими боями, опыт у собаки был отличный.
Сам Сергей ценил своего домашнего питомца, не зарабатывая на собачьих боях, ведь работая охранником в ночных клубах и держа рядом с собой бойцовского пса, имел очень хорошую защиту от хулиганов, которые при виде щупленького охранника и могучей собаки, остывали от злобы, трезво смотря на ситуацию.
Придя к вере в бога, Серёжа понимал, какой великий грех являют эти собачьи бои.
Азарт, деньги, кровь животных, иногда со смертельным исходом, всё это ради выигрыша и потехи.
У Серёжиного зверя жизнь была спокойной. Отличное питание, прогулки, тренировки и, конечно же, ночные дежурства.
Работал ночным охранником Сергей исправно. Ночной бар был закрыт, там сделали продуктовый магазин, объект находился под охранной сигнализацией. Так Сергей остался без работы.
Он  шёл по любимой улице Грибоедова. Блейд, словно поводырь бежал впереди него.
-   Погоди, не спеши!- приказывал он собаке, останавливая его и дёргая за поводок.
Улица, где было множество деревьев, была покрыта жёлтыми листьями, в воздухе стоял запах осени.
Тяжело было не любить эту улицу, которая была хорошо заасфальтирована, вдоль пешеходных дорожек тянулись красивые клумбы с цветами и зеленью.
Пройдя вдоль городской больницы, они оказались на перекрёстке. Немного подождав, пока на светофоре загорится нужный свет быстро перешли дорогу и оказались в большом парке.
Для Блейда здесь было раздолье, побегать, как рысь, тренируя ноги и скорость.
Хозяин бросил далеко от себя палку, собака искала её и приносила обратно. Старый тренировочный трюк.
Сергей вынул из кармана мобильный телефон и позвонил жене Свете.
-   Алло, любимая! Как ты?
-   Хорошо, Серёжа! Врач говорит, что на днях должна родить, хорошо, что легла в больницу пораньше.
-   Тебе что-нибудь нужно?
-   Нет, мама всё привезла. Тебе дома есть, что поесть?
-   Да, Света не переживай, борщ ещё не съел, и картошка осталась.
-   Как Блейд?
-   Всё отлично, что с этим зверем может случиться.
Ещё некоторое время пообщались по телефону. Собака наигралась, набегалась, после чего со своей ношей в зубах отправилась с хозяином дальше.
Дойдя до улицы Курчатова, пройдя мимо спортивного клуба «Кедр», свернули направо. Здесь недалеко находился кафедральный собор Крымской епархии, названный в честь Петра и Павла, апостолов христовых.
Посещая часто это место, Сергей привязывал собаку поводком к забору, а сам заходил в храм. За своего питомца никогда не боялся, что украдут и на это были веские причины, подойти к нему никто не сможет.
Прекрасное внутреннее убранство церкви, красота икон, запах свечей, располагали к молитве.
Светлый храм с росписью святых радовал взор и душу.
Купил в лавке несколько свечей и поставил за здравие и упокой родных и близких.
 Долго Серёжа стоял у иконы святителя Николая. Он искренне почитал этого святого и был уверен, что икона не простая, в ней святость и благоухание.
Когда подходил к этой иконе, после совершенных грехов, на него смотрел облик строгого, сурового святителя.
А в те периоды, когда он постился и молился, на него смотрело доброе и светлое лицо старца.
Это замечали многие, может просто не распространяли это маленькое чудо среди людей. Сегодня, смотря на икону, Серёжа заметил радостное, добродушное выражение лика святого.
Он стоял перед иконой и молился о семье, о жене, о помощи в рождении ребёнка.
Здесь, недалеко от Петропавловского собора было ещё два храма. Женский монастырь во имя Святой Троицы и храм Константина и Елены.
Но Серёжа уже торопился, поэтому прошёл мимо храма Константина и Елены, перекрестившись, потом ещё раз перекрестился и поклонился в сторону женского монастыря.
Блейду был быстро надет намордник, ведь в маршрутку не всегда сядешь с собакой, а без намордника точно не возьмут.
Автобус вёз их по улице Розы Люксембург, проехал мимо железнодорожного вокзала и выехал на московское кольцо, где хозяин Бейда вышел и хотел попытать счастья в поиске работы.
Здесь он обошёл весь рынок, найдя несколько вакансий.
Дальше отправился в микрорайон маршала Жукова, там вакансий никаких не было.
На стройке с его здоровьем и больной спиной много не наработаешь.
-   Ладно, подумал Сергей, варианты есть, это важно. Недели через две работу всё равно найду, никуда не денусь. Да и тесть с тёщей не оставят. Бог даст день, Бог даст и пищу.
Серёжа с собакой оказались недалеко от роддома, расположенного около реки «Салгир».
Света ждала мужа, который принёс ей кефир и творог, всё остальное привезла мама.
Красивое, красное здание встречало будущего отца. Света вышла в коридор в халате, с большим животом.
-  Да, подумал Сергей, скоро родит. Светуля, ну как ты себя чувствуешь?
Света, улыбнувшись, ответила:
-   Немного болит живот, скоро рожать. А ты как?
-   Нормально! Вот по делам ходили с Блейдом. Он там привязан к скамейке. Может быть, выйдешь, поздороваешься?
-   Ну, пойдём!
Блейд любил свою хозяйку, быстро завилял хвостом, увидев её.
-   Блейд, как ты? Тебя хоть кормят?
-   Ну, Света, ты обижаешь! Я же с ним последним поделюсь.
-   Ладно, Серёжа. Мне надолго нельзя уходить. Мама много продуктов принесла, я отдам тебе кое-что.
-   Не нужно Света, тебе нужней.
Посмотрев строго на мужа, сказала:
-   У меня всего хватает, возьмёшь домой то, что отдам.
-   Ладно, давай!
Из отделения Света вынесла небольшой пакет, отдала мужу. Они попрощались и разошлись.
Домой Серёжа с собакой вернулись под вечер, долго ещё бродил по Симферополю, вдоль городской речки «Салгир», которая проходила вдоль больших парков.
Придя домой, Серёжа переоделся в спортивный костюм, пошёл в кухню и поставил варить картошку.
Света передала Сергею в пакете сосиски и пельмени, которые принесла её мать.
Ужин предстоял отличный, понимая, что после него ему вряд ли удастся вычитать вечерние молитвы, сделал это заранее. Бог ведь всё видит.
Потом положил Блейду в миску еды.
-   Кушай, друг, что Бог послал!
Затем закрыл коридор и пошёл в кухню ужинать.
Позже позвонил Свете, узнать, что всё хорошо.
Может врачи погорячились, заранее положив её в больницу?- думал Сергей.
Мысли лезли в голову разные, но вместе со сном пришло успокоение и беззаботность.
Утром проснулся оттого, что Блейд своим шорканьем и ударами хвоста разбудил хозяина.
-   Ох, пора вставать!
Пошёл в ванную умылся, затем вычитал утренние молитвы.
Чёрный питбуль радостно встретил хозяина в прохладном коридоре.
-   Сейчас, Блейд, терпи!
Быстро собравшись, шли снова на прогулку.
Со своей женой держал связь по телефону если что-то понадобиться, то привезет сразу. Поэтому остаётся только одно, смотреть за питомцем и ждать новостей.
Погода в этот день была пасмурной. Место прогулки Серёжа выбрал знакомое детству и знаменитое в городе Симферополе , которое называлось «Неаполь Скифский», столица древних скифов.
Красивое место на возвышенности, поле со средневековой башней и камнями древнего города.
Сергей шёл и думал о своём, потом вдали увидел большое количество шумного народа и сразу понял, что там проходит.
-   Вот, Блейд смотри! Знаешь, что там происходит?- сказал он собаке, словно она всё понимает.
Там собачьи бои проводят, идём, посмотрим.
Небось не забыл время боёв, побед и поражений, а бродяга?
Блейд, которого хозяин дёрнул за поводок, высунув язык громко дышал, и смотрел на Сергея.
-   Помнишь всё, помнишь?
Подойдя ближе, Серёжа почувствовал всю бурю эмоций, азарта и греха.
Здесь было большое количество мужчин со своими бойцами, породистыми псами, но были также и девушки любители кровавых картин.
Зрелище было понятным, победил один пёс, другой лежал изрядно потрёпанный, но слава богу живой.
Пёс победитель принёс своему хозяину деньги, а проигравший убыток, и его ещё надо лечить.
Серёжа, которого не сразу заметили в толпе, узнал некоторых старых игроков после стольких лет.
-   Ну, что парни, кто готов выпустить своего бойца на ринг?
Это был маститый игрок, на арене собачьих боёв, хозяин чемпиона собачьих боёв - Тимур.
Наверняка свой куш сегодня скосил неплохо.
-   Ну, ребята! Кто с чемпионом Барсом хочет сразиться? Ждём ставок!
Желающих не нашлось, ни у кого не было желания выпустить своего пса против чемпиона. Чистый проигрыш. Барса знали здесь все, настоящий зверь.
С Сергеем поздоровались те, кто его знал. Потом они шептались о чём-то с Тимуром. Он обратил своё внимание на Блейда и его хозяина.
-   Ну, что уважаемый! Рискнём?
-   Нет, я посмотреть пришёл, просто так!
-   С таким бойцом, как у тебя, смотреть нечего. Может ставки! – произнёс Тимур.
-   Нет! -  махнул головой Сергей.
-   Давай, ставлю тысячу долларов! Это моя ставка!
Тимур произнёс уверенно и твёрдо.
Серёжа решил сразу раскрыть карты.
-   Нет у меня таких денег!
Но Тимур, окружённый своими друзьями, о чём-то говорил с ними и не унимался.
Посмотрел в глаза Сергею, серьёзно предложил:
-   Две тысячи долларов, это моя ставка. А если у тебя денег нет, то приму твою ставку в виде собаки.
Атмосфера накалилась до предела, вся толпа подстрекала Сергея, искушала и сумма, проиграет, лишится Блейда и всё. Победит, заработает две тысячи долларов, королевская помощь в данной ситуации, и на детскую кроватку хватит, и на коляску, и даже на крестины ещё останется.
Но ведь Блейд его друг, а не просто собака.
И здесь надо сказать, что большую роль во всём этом играет грех азарта, ничего в жизни не даётся просто так.
Ты, не сдержав своих эмоций и страстей, проигрываешь всё, погружаешь себя в долги, иногда разбиваешь свою семью.
Всё в искушении получить доход без особого труда.  А Серёжу ещё искушал бес сильно, потому что даже в случае проигрыша он потеряет собаку, но денег не будет должен. Человек свободен в своём выборе. Если человека поймали в чужой квартире, это не судьба, а такая воля его самого, который принял преступное решение. Свободу человеку дал бог, ты выбираешь свой путь сам, или добро, или зло.
Серёжа не устоял, под крики толпы и азарта он согласился.
Его лицо покрылось потом и нервозностью. А тут ещё и Блейд излучал уверенность и жажду к победе.
Предвкушая супер бой, словно в римском амфитеатре, народ ликовал в предвкушении схватки.
Барс стоял возле Тимура, хозяин готовил его к бою.
Тимур не сомневался, он победит, ставка очень большая, но поставил он её неспроста.
Блейда у Сергея хотели купить не раз, зная его бойцовские качества и потенциал, но хозяин всегда отказывал.
А здесь Тимур поймал его на выгодной ставке и жизненных обстоятельствах, которые подтолкнули хозяина Блейда принять бой.
-   Барс, чемпион, давай дружище, победишь, будем обучать этого питбуля жизни!- подбадривал своего пса Тимур.
Серёжа, которому уже не было назад ходу, держал Блейда за голову и нежно покачивал её и смотрел ему в глаза.
-   Ну, что Блейд, вот и влипли мы с тобой, братишка. Ты прости меня, всегда кого-то под ружьё подставлю. В молодости мать, Свету, а теперь тебя.
Не подкачай друг и прости!
Что из сказанного мог понять пёс, скажете вы, кроме инстинкта и мимики.
 У собачьей породы питбуль мозг размером с грецкий орех, собака на одних инстинктах, говорят учёные.
Но это нельзя назвать правдой. Животное чувствует тепло и любовь хозяина и отвечает мудрым поведением. Поверьте мне.
И Блейд тоже понял, хозяин хочет, чтобы он порадовал его победой. Сражаться и играть с другим псом.
Серёжа очень волновался, что совершает грех, боясь прогневать бога, чтобы это не отразилось на жене и ребёнке.
Но старт был дан и обстановка накалялась.
Нервы и чувство страха за Блейда, которого он может потерять, взвалив на него свои проблемы, переполняли его.
Арена битвы в виде отгороженной поляны была окружена зрителями с одной стороны.
Барс и Блейд стояли напротив друг друга.
Трава и земля в некоторых местах были в пятнах собачьей крови.
Вот настал момент, когда оба хозяина отпустили ошейники из своих рук. Начался бой.
С рычанием, оголёнными клыками зубов и пеной из пасти, два пса соприкоснулись в кровавой схватке.
Хватая и кусая, друг друга в голову, продолжалась борьба челюстей, повышался адреналин зрителей.
Крики поддержки двух бойцовских собак были громкими и эмоциональными.
Некоторое время Блейд держался  с чемпионом на равных, отвечая на укусы Барса укусами.
Но потом,  пропуская укус за укусом от Барса, который быстро двигал челюстями, Блейд отступил, убегая от опасности.
Он пытался отбиваться, но соперник, видя своё преимущество, догнал  Блейда, нанося укусы и не давая оправиться от сильной взбучки.
-   Давай, Барс, давай! Дави его, дави! – орал Тимур.
Криками поддерживали его те, кто болел за его пса.
Серёга нервно сжал руки в кулаки и сильно крикнул, стараясь поддержать Блейда, у которого было мало болельщиков.
-   Борись, Блейд! Сражайся! – кричал Сергей, уже жалея об этой затее.
Конечно, Барс был опытней и сильней.
Зачем я согласился! Боже прости и помоги!
Блейд был повален на землю и прижат зубами Барса. Но это продолжалось недолго, Блейд вырвался, рыча и кусая соперника за ухо.
Освободившись из тисков, он ответил тем же, разорвав Барсу ухо.
 Они переворачивались по земле кувырком, отскакивали друг от друга, потом опять в бой.
Серёжа молился богу, уже не думая о выигрыше.
Повреждений у Блейда было больше, чем у Барса, силы покидали его.
-   Давай, Блейд, родимый!
-   Давай Барс, добивай врага!
Но Серёжин питомец словно понял, что дерётся не за деньги, а за то, останется ли он с хозяином или нет.
Набравшись сил, он бросился вперёд и снова собаки крутились кувырком, но вот остановка и Барс лежал на земле, а клыки Блейда впились ему в шею.
Серёжа поверить не мог, он понимал, что это хватка смертельная или перегрызёт сопернику горло, или хозяин оттащит, используя специальную деревянную палку для разжима зубов, если конечно не против будет Тимур.
Был слышен вой повреждённого пса и рычание Блейда.
На раздумье много времени не было и Тимур, который любил своего питомца больше, чем две тысячи долларов уверенно сказал, посмотрев на Сергея:
-   Всё, всё, ты победил, убери собаку, иначе он его убьёт, быстрей!
Конечно, хозяин победителя не сразу отошёл от эйфории победы, направился к своему воспитаннику, разжимая деревянным разжимом, зубы и успокаивал пса.
 -   Фу, Блейд, фу! Всё, красавец, отпусти!
Когда всё закончилось, зрители смотрели на Тимура, который гладил и осматривал своего пса, все потребовали:
-   Тимур, давай деньги! Договор дороже денег! Пари есть пари!
Серёжа смотрел на Тимура, понимая, что ему положен расчёт, Блейд заслужил.
Тимур был человек с честью, он быстро вынул деньги, отсчитал нужную сумму и протянул Сергею причитающийся выигрыш. Затем пожал ему руку.
-   Как тебя зовут?
-   Сергей.
-   Очень приятно, Тимур! У тебя зверь боец то, что надо. Будешь продавать, обращайся!
-   Нет, не буду. Я бы никогда его не поставил на бой, если бы деньги не нужны были. Жена рожает, средств нужно много. Грех большой эти бои,- вздохнув, сказал Сергей
Тимур улыбнулся и с пониманием произнёс:
-   Да, поздравляю! Знаю, конечно, что это грех, но тяжело бросить.
Ещё раз, крепко пожав друг другу руки, быстро разошлись.
Наш герой был на седьмом небе от счастья. Пройдя небольшое расстояние от места боя, Сергей встал на колени, крепко обняв Блейда.
Толпа, находящаяся позади них, ещё ликовала от полученного зрелища.
Победители уходили под звуки восторженных посетителей боя.
Сергей с собакой спустились с горы «Неаполя скифского», возле заправки немного подождали, когда проедут автомобили, затем перешли в парковую зону.
Сергей вёл Блейда в ветеринарную клинику, чтобы обследовать и оказать ему помощь.
Знакомый врач много вопросов не задавал, но вся процедура оказания помощи заняла около часа.
Вдруг у Серёжи зазвонил телефон, и жена сообщила ему, что у них родилась дочь.
Он быстро шёл с Блейдом в храм Петра и Павла, снова привязав питомца к забору, зашёл в церковь.
Сергей стоял и плакал, искренне раскаиваясь в своих грехах и нехристианских поступках.
Потом подошёл к своей любимой иконе, он не смотрел в глаза святителя, понимая свою недостойность, и искренне повторял:
-   Прости, господи! Спасибо за милость твою.
Он дал перед иконой Николая Угодника обещание, никогда не принимать участие в собачьих боях, как бы его это не искушало, прекрасно понимая, что только милость божия помогла ему.
После того как поставил свечи на подсвечник, вынул из кармана деньги и без сожаления бросил в церковную кружку сто пятьдесят долларов, остальной выигрыш спрятал.
Выходя из храма, всё-таки не удержался, чтобы повернуть свой взгляд в сторону иконы святителя Николая.
На него с радостным выражением лика смотрел святой старец.
Сергей улыбнулся, ещё раз перекрестился и вышел к любимой собаке.
Также зашёл в женский монастырь Святой Троицы, где лежат мощи Святителя Луки, Архиепископа и хирурга, заказав службу в благодарность о рождении дочери.
После всего были радостные хлопоты. Поменяв доллары, пошёл в детский магазин купил детскую кроватку, коляску, детские вещи, продукты. Вызвал такси и ехал домой, обзванивая друзей, делясь своей радостью.
Щедро расплатившись с водителем такси, вышел из машины, быстро вошёл в родной дом.
Первым делом, подумав о своём герое, приготовил для него вкусный обед.
Детская кроватка и коляска быстро нашли своё место в доме.
Холодильник Сергей забил продуктами полностью, в душе благодаря бога за всё.
Когда пёс пообедал, снова пошли в город купить для жены всё необходимое.
Блейд был доволен, видя радость своего хозяина, который чаще к нему обращался и нежно гладил, что-то говоря ему.
-   Всё заживёт Блейд, как на собаке. Ты прости меня!
Возле роддома, стоя во дворе под окнами больницы с нетерпением ждал появления Светы с ребёнком. Всё необходимое передал для них на проходной. Вот она любимая жена с дочкой на руках, закутанной в одеяло.
Уставшие, но радостные глаза молодой матери смотрели на Сергея.
Кто-то когда-то сказал: «Да, какие чистые глаза у беременной женщины и той, которая стала матерью. В них нет хитрости, блуда и всего другого, а лишь чистота и смирение».
Лицо маленькой крохи Серёжа еле разглядел, улыбаясь и смеясь, потом жестом показал, что всё хорошо.
Вечером Блейду оказывались большие почести, готовилось говяжье мясо и разрешалось находиться в комнате вместе с хозяином.
Деньги Сергей спрятал в шкафу.
Бог дал день, даст и пищу.
-   Скоро будет работа, обязательно устроюсь.
Сергей смотрел на свою собаку, которая внимательно наблюдала за хозяином, высунув язык. В глазах питбуля просматривалась преданность.
-   Эх ты, любимый мой Блейд!
Недаром говорят, что собака друг человека.
Сергей лёг на пол, крепко обнимая Блейда, нежно скручивая левой рукой его уши. В душе у Сергея царили радость и спокойствие.






 
 
СОСЕДИ

Эти загородные дома были построены профессионально.
В них сказывалось и мастерство строителей и зажиточных хозяев, имеющих средства выстроить такие особняки.
Конечно, этих людей называли «новыми русскими», но это не так, это старые русские люди, сумевшие накопить капитал, попасть так, сказать, на жаргонном языке в тему.
Отделочный белый и красный камень красовался здесь своим востребованием в строительной моде.
Очень были востребованы мастера, строящие заборы. Чем краше он был, тем авторитетней хозяин.
Именно после возведения оградительной стены можно точно сказать: «Мой дом, моя крепость!»
Это место так притягивало людей своей природой, необычайно красивым лесом, здесь находилась большая и широкая речка Бонка.
Зимой, многие ходили на зимнюю рыбалку.
Недалеко от этих шикарных домов находился небольшое село. Название его соответствовало действительности, это было «Любимое».
Ах, какие плоды здесь даёт кубанская земля, я не говорю о картошке, помидорах, огурцах. Эти плоды, как должные дары земли.
А вот груши, яблоки, персики, абрикосы, виноград манили сюда, как раз жильцов уже упомянутых богатых домов.
Они покупали эти фрукты, оценивая не только вкус плодов, но и экологическую чистоту.
В лесу всегда можно было найти большое количество грибов, сыроежек, груздей, которые выигрывали первенство у других сортов, их было много.
Дикая земляника росла везде, ягоды и яблоки можно было отыскать без особых усилий.
Многие жители этого села работали в Краснодаре, их дома, конечно, отличались от тех добротных домов и были немного скромнее, но
особенно отличались от других домов два особняка, выполненные архитектурно качественно.
Один был деревянный, двухэтажный, с  пристройками во дворе и большим участком земли.
Второй дом был одноэтажный, построенный из белого камня. В этом доме была шикарная кухня, спальня и другие комнаты, интерьер которых говорил о хорошем вкусе хозяина.
Двери в доме были дубовые, красивые оконные рамы также были из дерева, окна украшали шикарные портьеры. Рядом с домом находился большой сад, к которому примыкал большой участок земли с хозяйственными пристройками.
В деревянном доме жил Гаврилюк Василий Эдуардович, отставной капитан первого ранга, ещё далеко не стар, лысый, с жёстким лицом мужика, с вечной армейской выправкой и массивным телом.
В каменном доме жил Павличенко Виктор Романович, бывший главный инженер московского авиационного завода, небольшого роста, среднего телосложения, на голове виднелась лысина, взгляд его напоминал сову, такой пронизывающий и резкий.
Что можно сказать об этих соседях, а проще говоря, об их отношениях.
 Вы знаете, скажу с сарказмом, жили они так дружно, как кошка с собакой или змея с мышью в одном террариуме, которые убили бы друг друга с великой радостью и любовью.
Конечно, подумать можно всякое, они люди важные в прошлом, не разделяют каких-то взглядов на жизнь или просто мыслят по-разному.
Причиной их вражды была земля. Спорный забор, который их разделял, был яблоком раздора. Каждая из сторон доказывала, что он поставлен не по разметке. Один доказывал, что неправильно захвачен его кусок земли, заметьте, сантиметров восемьдесят.
Павличенко говорил наоборот, его земля пострадала.
Чего тут говорить и вникать в эту проблему. Судебные тяжбы, проклятия сыпались друг на друга с изобилием.
Когда были живы их жёны, ещё как-то терпели. Эти мудрые женщины могли всё сгладить, но когда они ушли из жизни, сдерживающий фактор лопнул.
«Боевые действия» разворачивались с бурной силой.
Родные дети Гаврилюка пытались всё уладить мирно, а потом просто выбрали нейтральную сторону. Пускай сами разбираются не дети ведь, а нам ссориться не к чему.
У Гаврилюка было два сына, а у Павличенко две дочки и сын. Жили, кто в Москве, кто в Питере. Устроились в жизни неплохо, приезжали к родителям с большой радостью.
Забрать с собой уже немолодых родителей, шансов не было. Они дали понять детям, что их дом, это их крепость.
Держала их здесь не только автономия от детей, но и могилы родных половинок, любимых жён.
В посёлке этих женщин помнят хорошо, часто соседские ребятишки уходили от них с фруктами, добрые у них были сердца. Хорошо помнят их взрослые. А их мужья детишек часто прогоняли от садов и своих плодов.
Простите меня, но их, проще говоря, клички, написать не могу, в целях цензуры.
Оба хозяина были то, что надо, работали, что тут говорить, не покладая рук.
У каждого своё хозяйство, куры, свиньи, бараны, козы, справлялись с ним отлично и помогали детям разными яствами.
Жаль, что у них были такие отношения, ведь многое могло их объединить, любовь к охоте, рыбалке, к труду,  ведению хозяйства, но, увы, гордость бесовская закрыла им забрала души и сердца.
Смешно было смотреть на эту ситуацию, если виделись где-то в магазине, избегали друг друга. На светлую Пасху, так уж Бог делал, встречались на могилах  жён, расположенных, как не удивительно рядом, и то отворачивались друг от друга.
Такие вот добрые соседи. Единственное место, где могли друг друга терпеть, была церковь, названная в честь Покрова Пресвятой Богородицы.
Все были в своё время коммунистами, состояли в комсомоле, но в храм ходили и крещёнными были в тайне своими матерями.
Жизнь в посёлке «Любимое» шла своим чередом. Весна сменялась летом, к каждому соседу приезжали дети, внуки. Вечером в саду горел костёр, запах шашлыка гулял по селу, каждый день рыбалка, купание в озере, просто прекрасное лето.
Осень, время сборки урожая, весь посёлок копал картошку, собирал плоды, шла продажа фруктов и овощей.
Терпеть друг друга приходилось, работали в огороде с утра до ночи, изредка обмениваясь взглядом.
-   Старый зазноба, тихо про себя думал Гаврилюк, смотря в сторону Павличенко.
-   Старый баран, - думал про себя Павличенко, смотря в сторону Гаврилюка.
Когда рабочий день на поле подходил к концу, наши соседи не могли угомониться.
Гаврилюк знал, что Павличенко не курит, поэтому специально выпускал дым в его сторону.
Виктор Романович сначала терпел, но потом не выдержал, схватил сорняк со своей земли и бросил через забор соседу.
-   Дым выпускай в другую сторону, куряка!
-   Ой, ой, какие мы нежные, милостивый государь!
-   Ты у меня ещё попляшешь после суда, штабная крыса!- злобно произнёс Виктор Романович и пошёл в дом.
Гаврилюк вынул сигарету изо рта, плюнул на неё, выпуская густой дым, и произнёс громко:
-   Посмотрим, конструктор, чья возьмёт!
Да, я думаю, что каждый из вас нарисует свою картину и мнение об этих людях, имея о них представление, но не делайте поспешных выводов.
После окончания уборки урожая у Гаврилюка вовсю работал автобус. Несколько раз в этот день он, то уезжал, то приезжал к дому.
Пользовался им он редко, но после уборочной часто прибегал к услугам этой техники.
А всё дело в том, что возил он свой урожай, щедро делясь, в детский дом «Антошка».
Там деда Васю знал каждый ребёнок, кто же из детей сирот не любит поесть персиков, вишни, черешни и много другого.
Павличенко Виктор Романович, заводил свой пикап, нагружая грузовую будку под завязку продуктами, и ездил несколько раз в день по одному маршруту в дом престарелых, где его знали престарелые бабушки и обездоленные дедушки.
Детей посёлка они отвадили силой от своих садов, пусть их отцы выращивают у себя на огороде фрукты и овощи, а вот других социально не защищённых угощали и жертвовали много.
В кабинете у Гаврилюка на стене висела большая грамота, с красивой печатью от директора детского дома и другого начальства, но особой ценностью были у него рисунки детей, где на них был изображён Василий Эдуардович во время уборки урожая.
Ну а у Виктора Романовича висела в кабинете грамота от начальства дома престарелых и мэрии.
Другую же награду он ценил больше всего, в его честь были написаны стихи, одной из жительниц дома престарелых.
Вот такие дела и такие соседи.
Осень уходила, обильно поливая землю дождями, были хмурые дни и солнечные, журавли и дикие утки покидали посёлок «Любимое», улетая в тёплые страны.
Наступил декабрь, и вот он первый зимний день, красота необыкновенная, снежное одеяло украсило леса и луга, дома сказочным пейзажем, хоть картину пиши.
Под вечер Виктор Романович пил горячий чай с брусникой и смотрел телевизор, как вдруг за окном послышались крики.
-   Всё зима!- сказал Павличенко. Снова старый баран в баньке парится, выбегает из парилки и на снегу качается. Достал уже своим криком!
Вместе с зимой пришло и любимое увлечение местных жителей и приезжих, зимняя рыбалка и охота.
Как-то шёл Виктор Романович из леса и нёс уж очень упитанного зайца, а сосед это видел и громко сказал:
-   Смотри, смотри, мазила, а ещё бывший офицер!
Готовил Виктор Романович дичь, то, что надо. Тушеный заяц, это был деликатес.
Зима уже была в разгаре, речка Бонка, как и другие водоёмы покрылась толстым льдом, ожила в этих местах рыбалка.
Удить зимой, это увлечение не для каждого, кому-то нравится только летняя рыбалка, а кто-то круглый год не изменяет своему увлечению.
Гаврилюк всегда готовился к этому действу, как и его сосед тщательно.
В зимний сундук были спрятаны рыбацкие принадлежности, всё нужное, небольшая удочка, специальная для зимней ловли, валенки, тулуп и другие вещи.
На одном таком озере и появился наш рыбак, Гаврилюк. Это была заводь возле леса, здесь ловились плотва, окунь и другая рыба.
Перед началом ловли Гаврилюк принялся рубить лёд, делать прорубь, для этого у него были все приспособления.
Расположившись на месте, уже сидел и ловил рыбу, дёргая небольшой удочкой, чтобы работала наживка.
Через некоторое время поймал небольшого окуня и очень обрадовался, потом снова попалась добыча.
Позже пошёл снег, но это не омрачило рыбалку,  лишь только тогда, когда пришёл не кто иной, как любимый сосед, Виктор Романович.
Расположился он не далеко от своего оппонента.
Гаврилюк ругался про себя, но потом успокоился, ведь клёв был очень хороший.
Им обоим ещё летом приглянулся этот водоём, хорошая поклёвка и зарыбленное место.
Павличенко своим способом рубил прорубь умело и уверенно.
Немного позже случилось, то, что случилось.
Виктор Романович услышал слабенький треск льда, испугавшись, стоял смирно, надеясь, что это звук от мороза, а не трескающегося льда.
Но, увы, под его ногами провалился лёд, и холодная вода окатила его и пронзила одежду, очень сильным морозом.
Гаврилюк, увидев это, не медлил, бросив удочку, вынул большую, крепкую верёвку, закрепив её на берегу, и осторожно направился в сторону утопающего.
-   Сними тулуп! Тулуп сними!- кричал Гаврилюк.
Виктор Романович каким-то чудом избавился от одежды, которая намокла и тянула его вниз.
Захлёбываясь водой, Павличенко барахтался в водоёме, хватаясь за жизнь.
Ему повезло, что его сосед очень быстро пройдя небольшой участок пути по льду, аккуратно подполз к нему и бросил спасительную верёвку.
В сложившейся ситуации, он оказался мудрей Виктора Романовича, предусмотрел, идя на рыбалку, что может произойти любое приключение, о чём даже не подумал Павличенко.
-   Ползи! Карабкайся ко мне! Давай, иначе уйдёшь под лёд или окоченеешь!
Павличенко изо всех сил вырвался из лап смерти, хватаясь за жизнь уже покидавшими его силами.
Он выполз, тяжело дыша, и лежал на льду, переводя дух.
-   Хватит отдыхать, ползи, давай, замёрзнешь! Загорает он, видишь ли!
Павличенко прополз, потом поднялся, еле переставляя ноги, делая тяжёлые шаги.
Он стоял и смотрел в глаза своему соседу-спасителю.
-   Не стой, пляши! Я за машиной.
Повезло, что Гаврилюк приехал на рыбалку, а не пришёл пешком, как Виктор Романович.
Он очень быстро подъехал к Павличенко, тот сел в машину, стаскивая с себя мокрую одежду.
Гаврилюк включил печку, везя к счастью живого, не состоявшегося утопленника.
-   Ты Павличенко такой умный и острый на язык! Чего это ты на рыбалку без страховки ходишь?
Виктор Романович вытер рукой лицо и произнёс:
-   Почему это ты спас меня, ведь терпеть не можешь и ненавидишь? Не спасал бы, зажил бы счастливо.
-   Ты, старый пень, по ночам бы мне жить не давал, я тебя знаю. Живи дальше, я бога боюсь!
Машина уже заехала в «Любимое», и подъехала ко дворам двух соседей.
-   Пойди, переоденься, натри тело спиртом, всё будет хорошо.
-   Слушай сосед, заходи ко мне в гости, хотя бы сегодня без войны,- сказал Павличенко.
-   Зайду, сейчас за снастями и сундуком съезжу, а потом жди.
-   Да не денутся они никуда, заходи!
-   Хорошо, хорошо, зайду, заберу и зайду!- грубо оборвал Гаврилюк.
Павличенко быстро переоделся, еще слабо отойдя от произошедшего.
Подойдя на кухне к шкафчику, достал и поставил на стол ореховую, убойную настойку.
Нарезал сала, открыл домашнюю тушёнку, достал колбасу, поставил вариться картошку.  Из погреба принёс солёные огурцы и помидоры.
-   Зайдёт Гаврилюк или нет?- думал Виктор Романович. 
Уже вечерело, и снег усилился, и вот Павличенко услышал стук в дверь, открыл и увидел своего соседа.
-   Заходи!- сказал Павличенко.
-   Ну, что? Свои снасти я нашёл, а твои, тю-тю!
-   Да, бог с ними, со снастями!
Виктор Романович быстро накрыл на стол в гостиной, где горел камин.
Гаврилюк сел за стол. Для них обеих такая ситуация, что вместе будут сидеть за одним столом, была большой неожиданностью.
Дабы разрядить обстановку, быстро выпили, поставили стаканы.
Первым заговорил Гаврилюк.
-   Настойку ты по моему рецепту делаешь?
-  Да ладно, брось! Ты у меня рецепт консервации помидоров и огурцов перенял.
-   Это ты брось! - возразил Гаврилюк.
Люся твоя покойная, с моей покойной Машей делилась, но всё же огурцы солю своим рецептом.
Снова выпили. Павличенко поднял стакан и произнёс:
-   Давай за урожай! В этом году бог не обидел!
-   Давай!
На душе было тепло, ещё бы, за столом сидели люди, которые не так давно ненавидели друг друга, а теперь разговаривали о многом.
Павличенко поднялся к третьему тосту и торжественно произнёс:
-   Пью за твоё здоровье и своего спасителя, живи сто лет, Эдуардович!
-   Смешной ты человек, Романович, совсем недавно желал мне коньки отбросить!
-   Да ладно тебе! И ты не святой!
-   Как дальше жить будем?
 Они смотрели друг на друга серьёзно и целеустремлённо.
Гаврилюк первым нарушил молчание.
-   А ты наливай, там видно будет!
Это надо было видеть, говорили обо всём, смеялись, крепко жали друг другу руку.
-   Послушай Романович, скажи мне честно, серьёзно спросил его Эдуардович:
-   А если бы я тонул. Ты бы меня вытащил или подождал бы часок, другой, когда под лёд уйду?
-   Да брось ты грешная душа, ересь нести! Сам бы погиб, а тебя вытащил!
Время было позднее. Но новоиспечённые друзья не расходились.
Понимая, что охмелели, решили расстаться до следующей встречи.
-   Я провожу тебя Эдуардович!- сказал Павличенко, выходя с соседом во двор.
Было не очень темно снег и звёздное небо всё-таки освещали сумерки.
-   Слушай Романович, а собака у тебя есть? Не укусит?
-   Да нет у меня никакой собаки!
Потом Гаврилюк, посмотрел на своего соседа и громко рассмеялся.
-   Чего это ты?
-   Послушай Романович, мы с тобой настолько плохие люди, что с нами даже собаки не уживаются!
Так и расстались соседи полюбовно.
А утром ещё долго переосмысливали в уме пережитое, друг другу на глаза не попадались целый день.
Вечером раздался стук в дверь, дверь отворилась, на пороге стоял Гаврилюк:
-   Ну, что Романович, пошли в мою баньку, я затопил уже, оценишь!
Да, баня хозяина пленила Павличенко своим размахом. Парилка, небольшой бассейн, прекрасная, уютная комната отдыха.
Берёзовые веники и бочки, полные холодной воды. Везде стоял запах дерева.
-   А чего ты, Эдуардович зимой, выбегая из парилки, в снегу качаешься? Бассейн то у тебя ладный!
-   Понимаешь, эффект немного другой!
Угощение гостю было предоставлено, то, что надо.
Гаврилюк, специально ездил в город, чтобы купить раков, рыба была своя, сушёный лещ, карась, плотвичка.
На столе стояли холодное пиво и домашний хлебный квас.
Разговор шёл об охоте, сезон решили открывать вместе. Обговаривали тропы
и решали, как и где будут охотиться.
Они так увлеклись дружбой и ценили её, что боялись говорить об острых темах.
На заседании в арбитражном суде все были очень удивлены, когда обе стороны решили вопрос мирно, ведь создавали им иного проблем. И из сердец наших героев свалился огромный камень, всё-таки нервы старики друг другу помотали здорово.
Зима прошла быстро, жители «Любимого» не сразу поняли, что произошли такие перемены в жизни соседей.
Большая неожиданность ждала детей Павличенко.
После святой Пасхи настал день рождение нашего пенсионера. Поздравить отца и деда приехали две дочки и сын, а также любимые внуки.
С самого утра готовили угощение, пекли пироги, утку жарил именинник. Стол накрыли в саду. Зайдя во двор, все крепко обняли отца.
Пока все готовились к столу, занося вещи в дом. Во дворе остался старший сын, Василий.
-   Папа, ты ещё кого-то позвал на день рождение?
-   Да, друга своего.
-   Петровича, что ли из Краснодара?
-   Нет, здешнего друга, тот болеет. Прислал мне открытку с поздравлениями, года два ко мне не приезжал.
Василий жевал солёный огурец, отец радостно сказал:
-   Так вон мой друг идёт!
Увидев Гаврилюка, Василий поперхнулся, не веря своим глазам.
Подарок гость принёс шикарный. Снасти для зимней рыбалки и костюм для охоты.
Все были очень рады и удивлены таким переменам.
Через некоторое время отмечали за одним столом день рождение другого соседа, вместе с его детьми и внуками.
Гаврилюк и Павличенко также не забыли и место рождения своей дружбы. Там они построили часовню и прекрасную купель, получив разрешение от церковной епархии.
Это место стало благодатным. В часовню святителя Николая Чудотворца Архиепископа Мирликийского съезжался весь народ, особенно на праздник Святого Крещения. Сюда, приходили и  купались в купели около полутысячи человек.
Уборка урожая теперь двум соседям большого труда не составляла.
Два, три дня трудились сначала на огороде одного соседа, потом наоборот.
Затем, как всегда по доброму обычаю занимались благотворительностью.
Долгие двенадцать лет прожили они в дружбе и согласии.
Первым к Богу отошёл Павличенко, а всего через месяц умер Гаврилюк.
Похороны этих двух друзей проходили в присутствии большого количества людей.
Память о них будет передаваться из поколения в поколение.
А я, находясь на Кубани у своего друга Васильева Александра, посетил село «Любимое» и местное кладбище, на котором находились четыре могилки, где были похоронены наши соседи со своими жёнами.
Забор, который ограждал могилы одну от другой, был снесён и поставлен новый, общий, как будто это была одна родня.
С надгробий на меня смотрели те люди, которых после рассказа моего друга казалось, я знал всегда.
Там находился небольшой надгробный камень. Он был отдельно от православных крестов и надгробий, на нём была надпись: «Вечная память добрым и хорошим соседям».
Облачения и церковных принадлежностей у меня с собой не было, поэтому я прочитал заупокойную молитву.
Да и Саша говорил, чтобы я не переживал за них, о них молится очень много людей.
Задумываешься, о том, что мы гости в этом мире, так Богом суждено рано или поздно мы уйдём из этого мира, каждый в своё время.
Враждуя со своим ближним, иногда не понимаешь, что именно он может украсить нашу жизнь. Так бывает, что враг становится твоим лучшим другом.
Я долго ходил ещё по этим местам, был в часовне и даже возле домов героев моего рассказа.
Летом здесь собираются две большие семьи. Дома их родителей очень дороги для них, продавать их они категорически отказываются.
Когда я сел в поезд, идущий из Краснодара до Симферополя, так родился по дороге домой мой рассказ, который я начал писать и успешно закончил.














 
СПАСИБО ВАМ ЗА ВСЁ!

Прошло шесть долгих лет, а может и не долгих, время летит, как песок.
Забыл ли я этих людей, или нет?
Поверьте, нет, они всегда были и останутся дороги для меня, и писать этот небольшой рассказ так откровенно, я не боюсь.
Ведь есть в жизни места и люди, которые дороги тебе и так будет всегда.
В моей жизни они появились именно тогда, когда мне было очень тяжело.
После службы в армии, я бросил Почаевскую семинарию, на это были свои причины. Спустя некоторое время, я оказался в Крыму, где нашёл понимание у своего родного дяди, который, не смотря на мой поступок, понял меня.
Я остался жить на полуострове, учился тогда ещё в Симферопольском духовном училище. Сторожил женский монастырь Святой Троицы, который находится на улице Одесской, дом двенадцать, и читал в храме.
Эти года есть моя юность, и вспомнить можно многое. Всё проходит, как проходит и детство, и юность и пролетает вся жизнь.
По милости божьей я стал священником, женился на прекрасной, любимой матушке Марине, которая родила мне сына Анатолия.
Живу с семьёй в Севастополе, но с городом Симферополем держу тесную связь, часто приезжаю сюда на сессию, учусь заочно в Симферопольском Таврическом университете.
В этот раз я приехал на сессию, жил во время учёбы в Симферопольской духовной семинарии. Домой ездил на выходные, сессия длилась около месяца. В какой-то из дней освободился я рано, как и вся группа.
Оставил свою папку в семинарии и пошёл прогуляться по симферопольским улицам. Улица Пушкина, моё излюбленное место. Я шёл и вспоминал свои не женатые годы и вдруг в памяти возникли они, дорогие мне люди.
Интересно, как у них дела?- подумал я. Дай Бог, чтобы все были живы и здоровы. Воспоминания о них усилились, когда я увидел на остановке маршрутное такси со знакомым мне маршрутом. Название, которое было написано на табличке большими чёрными буквами «Дубки» напомнило мне об этом дорогом посёлке.
Автобус стоял недалеко, я прошёл мимо него, свернув в другую сторону.
И вдруг  твёрдая мысль пришла мне в голову.
« Съезди туда, навести их, что здесь такого!»
А потом сразу возник вопрос, как они воспримут мой приезд. Ведь шесть лет не виделись и не общались.
А что если, не дай Бог, кого-то из них нет в живых. Но быстро отогнал эту мысль, ведь молюсь о них постоянно.
Я быстро повернул обратно, внимательно посмотрев на дорогу, по которой двигались маршрутки и другой автотранспорт. Подумал и твёрдо решил, что поеду прямо сейчас.
Я зашёл в продуктовый магазин, ведь с пустыми руками нельзя появиться в гостях. Приобрёл коньяк и конфеты, просто сказать выпивку и закуску.
Передумать ехать к ним мысли такой не допускал. Даже стало интересно, помнят ли меня, будут рады или нет моему приезду.
А тут ещё на остановке прямо возле меня остановилась маршрутка с нужной мне табличкой.
Даже ждать не пришлось, словно меня туда вели целенаправленно.
Проезжая этот знакомый путь, я вспоминал тех, к кому ехал. Вот проехали центральный рынок, дорога проходила мимо торгового центра, проезжая улицу маршала  Жукова, маршрутка уверенно приближалась к посёлку «Дубки».
Вот он знакомый мост и прямая дорога, где вдалеке уже виднелись жилые дома любимого посёлка.
Автобус подъехал к знакомой мне остановке. Весь посёлок вокруг был окружён красивым лесом.
Я вышел из маршрутки и пошёл по асфальтированной тропинке, вдоль которой за это время, сколько я здесь не был, уже выросли высокие ели.
Вот большое здание поселкового совета, в котором я был не раз.
Мой взгляд упал на знакомое окно, где находился рабочий кабинет тёти Светы, не состоявшейся тёщи.
Эта женщина, которую я считаю своей второй мамой, как бы это не громко звучало, но для меня эта истина неразрушима.
Вот знакомый большой футбольный стадион, вдалеке виднелся детский сад.
«Дубки» конечно, изменились, строились новые дома. Поле, которое когда-то было запустевшим, покрылось застройками.
Меня встречали знакомые улицы, навивая воспоминания и ностальгию.
Пройдя определённый путь, я вышел на небольшой холмик, дорога вела меня к намеченной цели.
Вот он дом, стоящий на возвышенности, который очень дорог моему сердцу. Спустился к знакомой калитке, в сердце началось какое-то волнение.
Я нажал на звонок и не знал, будет ли кто-то дома или нет.
Если нет, значит не судьба, даже не узнают, что я приезжал. Вдруг занавеска, которая висела на окне в коридоре, поднялась и быстро опустилась.
-   Да, интересно, кто же откроет!- подумал я.
Варианта было три: тётя Света, дядя Славик или Дина. Ах, простите, забыл, или муж Дины.
Дверь открылась, и на большой лестнице я увидел тётю Свету, которая была одета в спортивный костюм и её доброе и родное мне лицо.
Она с улыбкой радостно произнесла:
-   Сашенька, сынок приехал!
Я также радостно ответил:
-   А что делать, когда вы не приглашаете в гости, вот и сам приехал!
Она спустилась и открыла калитку.
Крепко, крепко, по-матерински меня обняла, а я в ответ с любовью поцеловал её в щёчку.
-   Так, хватит здесь стоять, идём в дом, там тебе будут рады.
Поднялись мы быстро и вошли в дом.
Знакомый домашний запах именно этого дома наполнил моё обоняние. Пройдя по длинному коридору, я вошёл в дом близких мне людей.
-   Слава, Слава! Смотри, кто к нам приехал!
-   Тётя Света, да перестаньте, не министр же!
-   Саша, ты же знаешь, как мы тебя любим!
-   Сейчас иду! – услышал я знакомый голос дяди Славика, который поднимался по лестнице из домашней кладовки.
Увидев меня, он радостно протянул мне руку.
-   Саша! Сколько зим, сколько лет!
-   Живые, дядя Славик, слава Богу!
-   Проходи на кухню поскорей!
Кухня – это место в доме, которое играло большую роль в моей молодости.
Здесь меня угощали, как князя, уходил я сытый на несколько дней вперёд, кстати, ещё в придачу с пакетом.
Вот этот стол, накрытый скатертью, стулья, мебель и крест, тот самый большой, который висел на стене.
Я перекрестился.
-   Помнишь, Саша? Это тот самый крест!
-   Помню, тётя Света!
-  Саша, я сейчас быстро накрою стол.
Я отдал пакет с гостинцем. Хозяйка осудительно сказала, что не стоило и у них всё есть, но отказать мне не смогла.
Дядя Славик, как положено, поставил на стол свой крепкий коньяк.
Тётя Света сердцем почувствовала, что моё присутствие в их доме навеяло мне радость и воспоминание о тех годах, когда я был здесь.
-   Саша, пройди по дому посмотри, тебе здесь всё знакомо!- сказала она.
Пройдя по небольшому коридору, я оказался в гостиной. Это было очень красивое место в доме, красивый ковёр на полу, диван, тумбочка с телевизором и всё тот же большой зелёный цветок, похожий на дерево.
Светлые обои на стенах, украшали гостиную.
А вот ещё дверь, в комнату Дины, она изменилась, но была так, же аккуратна и чиста.
Следующая комната была обставлена красивой мебелью, именно в этом прекрасном уголке был домашний иконостас, где творилась молитва.
Там находилось большое количество прекрасных изображений святых угодников, икона Христа и пресвятой Богородицы. Среди них я узнал ту, которую когда-то подарил дочери тёти Светы, Дине.
Недолго я задержался возле её комнаты, вспоминая моменты наших встреч и разговоров, и, конечно же, её лицо и голос. В это время она была на работе.
Я вернулся на кухню  с радостной улыбкой на лице.
-   Ну что, Сашенька, вспомнил наш дом?
-   Да, конечно, тётя Света!
-   Мы тебя никогда не забывали. Скажи, Славик?
-   Да, Саша, часто вспоминали!
-   А я как вас всех вспоминал!
-   Правда, Саша?
-   А как вы думаете? Могу ли я вас забыть?
-   Надеемся, Саша, что всё-таки молишься за нас грешных.
Я поднялся из-за стола, крепко обняв тётю Свету, и сказал:
-   Я этот дом никогда не забуду!
Дядя Славик поднял полный стакан и произнёс:
-   За тебя, Саша, ты нам как сын. Шесть лет не приезжал. Я даже не мог подумать, что ты о нас забыл.
Тётя Света нашла в пакете мои две написанные книги, я специально захватил их с собой в подарок.
-   Саша, ты смотри, уже две книги написал! Какой молодец!
-   Тётя Света, вы же всегда в меня верили!
-   Да, Саша, я всегда говорила, что тебе многое будет дано!
-   Тётя Света, перестаньте меня возвышать!
На что она мудро ответила:
-   Я не возвышаю, за твоё добро, Бог тебе даёт талант!
-   Хватит, тётя Света! В чём моё добро?
-   В том, что ты такой, какой есть, простой, как на ладони!
-   Поверьте, как я могу не любить этих людей, когда многие это качество считают дуростью, даже родные мне люди!
А вот они считали это благородством. Да, я очень грешен и далеко не идеален, но есть вещи, которые я не предам никогда.
Прошло немало лет, но эти люди многое знали обо мне, что женился, есть сын, стал священником.
-   Саша, а сейчас тебя ведь надо отцом Александром называть!
-   Перестаньте тётя Света, обижаете! Для вас я Саша!
-   А мы и не сможем по-другому тебя назвать, Саша. Ты прости нас, ты нам не чужой! – произнёс дядя Славик.
В домашней обстановке мы говорили обо всём, вспоминали многое.
Тётя Света показала мне фотографии, на которых я был совсем юный и стройный. Вспомнили и внучку Вику, которая жила с родителями здесь же в Дубках, это была дочка старшей дочери тёти Светы, Аллы.
Эту девочку я возил на санках, играл с ней и очень любил.
Эта непринуждённая встреча принесла мне радостные эмоции.
Со смехом вспомнили, как однажды я приехал к ним после тяжёлого дежурства в храме.
Так уж вышло, что этот вечер оказался для меня тяжёлым.
Произошёл конфликт с буйными жильцами из соседних домов, расположенных возле охраняемого мною храма.
Эту молодёжь, ведущую себя очень буйно, я назвал чеченцами. В свою очередь, они, доказывая свою русскую национальность, вступили со мной в неравный бой.
Да, я выстоял, потом ещё стал дружить с их предводителем Русланом.
К большому сожалению, его судьба закономерно привела к местам лишения свободы.
После боя, я отправился в Дубки, где три дня провёл в семейной обстановке, зализывая раны. Принимал тёплый душ, спал в прекрасной тёплой кровати.
А по возвращению Дины из университета выслушивал поучения.
-   Саша! Ну почему с тобой всегда что-то случается? То губу разобьют, то подерёшься! Голова не для того, чтобы её носить, думать надо!
Простите за то, что пишу так откровенно, но это моя молодость.
С Диной я встречался, и этот человек всегда будет мне дорог.
Это интеллигентная, воспитанная особа, всегда обдумывает всё, прежде чем что-то сделать.
Но именно она научила меня ценить тех людей, которые тебя любят.
День подходил к вечеру, и  в уютную кухню вошла девочка.
-   Саша, смотри, кто к нам пришёл!
Черты лица мне сразу показались знакомыми. Это была дочь Дины, Мирослава, которая пришла от своей тёти Аллы, о которой я уже упоминал, старшей дочери тёти Светы.
Я чувствовал себя тем двадцатидвухлетним парнем, который как обычно приехал в гости, как в те времена.
Потом состоялась радостная встреча с Диной, вернувшейся с работы.
С улыбкой она приветствовала меня.
-   Привет, Саша!
-   Дина, приехала! – произнёс я.
Мы смотрели друг другу в глаза. Она села за стол. Я, недолго думая, снял с себя медальон с образом Ангела Хранителя и подарил ей.
-   Пусть Ангел Хранитель хранит тебя всегда!
Она, улыбнувшись, приняла мой небольшой подарок.
Потом пришёл муж Дины, Сергей.
Мы немного посидели, пообщались. Я принял решение, что мне пора ехать.
Тётя Света и дядя Славик просили меня ещё посидеть, но я вежливо сказал, что уже поздно, а завтра на учёбу.
Я попрощался с Диной и Сергеем, затем вышел во двор с близкими мне людьми и мы шли к остановке по вечерним Дубкам, знакомой дорогой.
Я держал тётю Свету за тёплую руку, такую же нежную, как у моей родной матери. Всегда мать молится за меня. Наверное, по её молитвам бог дал мне знакомство с этой семьёй.
Ведь именно мудрость тёти Светы, её материнская любовь и советы позволили избежать мне тяжёлых, необдуманных поступков.
За что большое им спасибо!
Они рассказывали мне о жизни тех людей, которых я знал и о новостях посёлка.
На остановке я крепко обнял тётю Свету.
-   Не забывай нас, Саша! Приезжай, сынок!
-   Обязательно приеду!
Дядя Славик  протянул мне крепкую, натруженную руку.
-   Саша, береги себя! Мы будем тебя ждать.
Я смотрел на дядю Славика через окно маршрутки, сжав две руки и подняв их вверх, приветствуя его мужским жестом.
Тёте Свете отправил воздушный поцелуй.
Я отдалялся от родных мне людей, но был очень рад, что увидел всех, дядю Славика, тётю Свету и её, свою юность и ту, которая мне очень дорога.
Я сидел недалеко от водителя и услышал песню Сергея Трофимова, именно сейчас, в этот момент она была кстати.

Помнит ночь и метель, как тогда мне хотелось
Опоздать на последний трамвай.
Воротиться в твой дом, извинившись за смелость,
И остаться на кухне пить чай.

Я б улыбкой твоей мог тайком любоваться,
И тонуть в бирюзовых глазах.
Ты бы всё поняла и смогла догадаться,
О несказанных мною словах.

А трамвай всё катил прямо в снежные реки,
Я с досады ревел, как дурной
И не ведал, не знал, что той ночью навеки
Моя юность прощалась с тобой.


Пусть автор песни простит меня за то, что я изменил последнюю строчку.
Но он, написавший её от всей души поймёт и мою душу.
Вот такой откровенный получился рассказ.
Критики я не боюсь, хотя знаю, что разговор предстоит после прочтения с моей женой Маришкой.
Но она умница и прекрасно понимает, что я никогда не забуду, то добро, проявленное ко мне этой семьёй.
Этих людей я не забуду, ибо их значение для меня оценить смогу лишь я один.
А вам, тётя Света, дядя Славик и Диана Вячеславовна, когда прочтёте мой рассказ, хочу сказать одно: «Спасибо вам за всё, спасибо вам большое!»
 
ТАЙГА ОШИБОК НЕ ПРОЩАЕТ


Самолет уже шел на посадку, готовая взлетная полоса уже принимала гостей. В Тюмень прилетали люди с разными целями по работе, экспедицией, для ведения бизнеса. А наш герой, Виктор Павлович Громов, с наивной идеей, которую уж никак не воспринимал его телохранитель, Степан Васильевич Алексеев, потому что любил его, как отца и был искренен, благодарен за всю помощь, которую он ему оказал при покупке жилья, машины и семейным делам.               
Виктор Павлович от родных детей такой благодарности не слышал, как от своего личного охранника.
Десять дней отдыха в тайге, вот идея Павловича, одному без свидетелей отдохнуть, от души и от сердца. Этот человек преуспел в Москве, во всем успешный бизнес, карьера. Сейчас уже ему 52 года и человек ищет уединения и отдыха. Степан не успокаивался и стоял на своем.
-   Виктор Павлович, вы как ребенок, поехали бы в Сочи, отдохнули без напряга, провели бы отпуск по-людски. Ну, что за идея, ей Богу, на старости лет.
Вы вообще понимаете, что такое тайга! Не отпущу я вас одного и все тут!
Уже приземлившись, добирались до Ханты-мансийска. Павлович сидел тихо, слушая своего охранника, совсем не воспринимая его слов.
-   Знаете? Не помню, когда это было, но в тайге, медведь скальп лапой человеку снял, то ли на охоте, то ли просто так. Но это ладно, а после зимы, сколько там подснежников находят, Господи спаси!
Павлович улыбнулся: « Да в каждом лесу, после зимы подснежники растут».
-   Какие подснежники, Виктор Павлович, я имею ввиду трупы людей, а сколько уголовников там прячется, это просто ужас! За волков и других хищников я вообще молчу!
Павлович серьезно посмотрел на Степана и строго произнес:
-   Знаешь, Степа, сколько я волков в бизнесе видел, это хуже тех зверей, которые в лесу. Те, хоть кости оставляют. Будь за меня спокоен, я же буду жить в охотничьем домике. Дрова, ружья и те, кому уже заплачено за отдых все подготовили. На вертолете туда доставят, поживу там, а через десять дней заберут.
-   Да, за ваши деньги они вас в саму Антарктиду доставят.
-   Так, Степан, с меня хватит, еще слово, уедешь в Москву, а по приезду, будешь работу искать! Ты понял, Степа?
-   Да, ладно, Виктор Павлович, понял!- с неохотой было дано согласие, молчать.
Ханты-мансийский округ, просто красота, лесная тайга, как здесь прекрасно, чистый воздух, леса, ветерок, даже мысли при виде прекрасного не возникало, о той опасности, которую не готовому гостю может преподнести тайга.
Встречал гостей опытный егерь, откормленный, с брюшком, в военной форме, с усиками и густой бородой, звали его Афанасий Андреевич.
Степан по глазам и внешнему виду сделал вывод, скряга и сребролюбец.
Тот за деньги отдых организует, а последствия его не сильно волнуют.
-   Виктор Павлович, здравствуйте, мой дорогой! Вот увидите, еще не раз ко мне приедете, понравится вам все! Впечатления будут, во! И показал массивной рукой, сжав кулак большой палец.
У егеря было большое хозяйство, деревянный двухэтажный дом, подсобные помещения, колодец и много другого для нужд жильца. Сам он жил в городе, а здесь, можно сказать рабочее место. Сад, с ухоженными деревьями, куры, разная птица, хрюканье свиней, все-таки говорили о трудолюбии хозяина. Из клетки, стоящей возле дома, вырывался злобный кавказец. Овчарку хозяин быстро усмирил.
-   Проходите, сюда, в беседку, присаживайтесь, пожалуйста.
Они вошли в сад, в котором стояла прекрасная деревянная беседка. На столе стоял чайник, чай быстро был разлит по чашкам. Помимо  чая,  хозяин приготовил и обед, ведь принимает гостя, на котором за десять дней отдыха заработает неплохо.
-   Сегодня, Виктор Павлович, останетесь у меня, а утром отправитесь к месту отдыха. Сегодня на рынке купим все необходимое.
-  Поедете со Степаном, перебил Павлович, он все оплатит.
-   Да, ответил Степан. Я, Виктор Павлович, сам буду брать провизию. Патроны, какого калибра для вашего охотничьего ружья, запишите. На вертолете туда недалеко.
Степан вмешался, и недовольно качая головой, произнес:
-   Ну, понятно, по воздуху человека можно за час доставить на конец света.
Егерь, не понимая недовольства, с недоумением взглянул на Павловича, тот, отмахнулся рукой, дав понять, не бери близко к сердцу.
-Домик в тайге очень прекрасен, небольшой чулан для хранения продуктов, лодочка, речушка, рыбка, ну просто прелесть, это я вам рекомендую- егерь, Дорохов Афанасий Андреевич. Сейчас, Виктор Павлович, я покажу, где вы будете ночевать. Вы отдыхайте, телевизор есть, спутниковое телевидение, вечером банька, а мы с вашим путником на рынок, покупать все необходимое.
Белая «Нива» по не очень хорошей дороге, велась егерем довольно уверенно.
Степан смотрел подозрительно на егеря, стараясь раскусить человека, что он за фрукт, и оценить свои предположения, о его нравственных критериях, и хорошо разузнать об отшельническом отдыхе, так рекламируемом здесь.
-   Афанасий Андреевич, можно вас спросить?- аккуратно входил в разговор Степан, видя изредка его подозрительный взгляд, недоверчивый, словно у хитрой сибирской совы.
-   Да, конечно, улыбнувшись, ответил егерь.
-   А как часто вы организовывали такой отдых людям? Какое количество и что за люди, приверженцы такого редкого и необычного проведения отпуска или просто досуга?
-   Поверьте мне, Виктор Павлович, уже пятый. Первой была группа молодых людей, из Питера. Пять суток отдохнули, благодарили всем сердцем. Вторыми были два офицера, отставника, те пятнадцать суток жили. Трофеев добыли мяса и другой добычи и рыбки, то, что надо. Третий, спортсмен, биатлонист, из Барнаула, восемь суток отдыхал.
Четвертый, частный предприниматель, из Красноярска, визитка осталась. Крепкий такой, лысый, отличный охотник и рыбак, просто профи, а стреляет, как, ну этого не отнимешь.
Степан слушал, а сам делал не очень хорошие выводы для своего шефа, который настроен, отдыхать в одиночку. Молодые люди, из Питера, наверное, спортсмены, два офицера, сама выучка их для того, чтобы жить в любых условиях, а если прошли Афган, то такие и год в тайге проживут. А спортсмен, который третий отдыхал, наверняка подготовлен силой и духом.
Ну, что касается бизнесмена из Красноярска, его физические данные, да отличная стрельба и лысый, прости Господи, за осуждения, подумал Степан, наверняка бандит, закаленный в 90-е годы, такой не пропадет.
А Палыч мой, пятьдесят два года, да охотился в юности, а потом не та уже форма, коммерсант с брюшком, года есть года, хоть и поддерживает форму. Ладно, завтра, будем надеяться, передумает, наверняка вдвоем будем отдыхать в тайге.
Степан воспитывался в Самарском детдоме, сирота, пробивавший себе дорогу сам, потом училище, армия, спортивная школа телохранителей, да Бог дал жену, детей и послал работодателя, Виктора Павловича, с которым уже двенадцать лет. Очень он ему помог.
Степан никуда не влезал, но понимал, не дурак, как тяжело его шефу досталось все богатство, и какие он имел отношения с детьми, которых поднял он на ноги, напряженность со всеми, зависть в достигнутом деле. 
Да, устал старик, хочет отдохнуть. Утро вечера мудреней.
«Нива» остановилась возле рынка, наполненного везде людьми, разделенного на некоторые пределы, продукты отдельно, вещи то же.
Продовольствие, в виде мяса, было заранее приготовлено Афанасием Андреевичем еще старым индейским способом, то есть оно солилось так, что не портилось, определенным, хитрым методом. Егерь знал о больном желудке Палыча, поэтому консервы и тушенка из рациона были исключены.
Кроме мяса, разная крупа, вермишель, соленная и копченая рыба, жир, сахар, спички покупались в большом количестве. Также был куплен большой охотничий нож с топором, рыболовные снасти и хороший боекомплект к охотничьему ружью Палыча. Патроны покупались к гладкоствольному, самозарядному ружью «Бекас-12». Емкость  магазина 5 патронов, длина ружья не более 123 сантиметров, ну, что тут говорить, качественный ствол был у Палыча. На такое снаряжение денег не жалел, хотя охотился редко и то на уток. Идя по рынку, Степан немного изменил свое мнение о егере. Получилось так, что он искренне рассказал о своем детстве, где в семье их было семеро детей. Потеря отца, кормильца, ранняя работа не по возрасту, объясняли некие слабости нашего Афанасия Андреевича. Он привык зарабатывать с ранних лет, поэтому и сейчас может ничего не понять, что перед ним не готовый человек, которого нельзя одного отпускать в тайгу ни за какие деньги.
Ну как говорят: « Будет так, как должно быть!»
Закурив, они двинулись назад, не забыв при этом купить много пива. Весело смеясь, Андреевич громко хвастался.
-   У меня такая банька, что нет такой в округе, на всю жизнь запомните и не раз приедете ко мне.
Это был прекрасный вечер, действительно настоящего праздника, русской бани, которую егерь сделал от души, по всем канонам, парилка из дуба, бассейн, березовые веники, холодный квасок, сибирская уха, благодать.
-   Эх!- громко крикнул Палыч, выбегая из парилки, бросаясь в холодный бассейн, облегчаясь спасительной прохладой. 
Степан, видя расположение своего шефа, решил продолжить воспитывать и вразумить Виктора Павловича.
-   Виктор Павлович, благодать! Поживем здесь, поохотимся с Афанасием Андреевичем, порыбачим и не надо в тайгу углубляться, она здесь везде.
-   Ой, Степан! Опять ты начинаешь, прекрати! Подлей лучше пивка, давай!
Потом Палыч поднялся из-за стола и радостно произнес:
-   А, что, Степан, может продать все, что есть и построить дом, да жить здесь, в этом раю, как наш егерь? Природа, воздух, тишина, качественные продукты, так смотришь, и до ста лет дотяну.
Степан промолчал.
После баньки все спали удивительным сном, на улице горели фонари, стрекотали какие-то насекомые, доносился крик совы, тени деревьев, свежий ветерок, ночная, сказочная Сибирь.
А ранним утречком, запел свою песенку петушок, которого через некоторое время поддержали его собратья.
Афанасий Андреевич, уже вовсю хозяйничал в загоне, где были свиньи, козы, да бараны.
Собирались быстро, позавтракали и уже с баулами вещей, ехали на вертолетную площадку, где их уже ждали.
Это был небольшой вертолетный аэродром, на котором  находились всего три машины. Использовались они и в дежурстве, и при тушении лесных пожаров, а также для борьбы с браконьерами. Погрузившись быстро на борт, летчик и еще один из сопровождающих вертолет, быстро поднял всех в воздух. Палыч и Степан с удовольствием смотрели через окна, наблюдая за лесами, полями, сказочной тайгой.
Это действительно, самая потрясающая экскурсия, где было видно животных и других обитателей леса, цветы, горы, озера, непревзойденная красота перед глазами.
Вертолет приземлился среди густых деревьев, найдя подходящую поляну.
Кроме красоты тайги, здесь есть большая опасность не только от зверей, но и от болот, которые могут тебя затянуть. Разные комары, в любой момент от укусов которых может резко подняться температура и ослабеть весь организм.
Пройдя небольшой лесок, который находился поблизости с густой тайгой и великими стволами деревьев, неся свои рюкзаки, они подходили к месту, где среди деревьев Виктор Павлович увидел деревянный домик. Всю ношу свалили на себя егерь и Степан. Палыч нес лишь свое ружье, верблюжье теплое одеяло, спальный мешок, сменное белье и запасную пятнистую охотничью одежду.
Домик был небольшой, из деревянного сруба, две маленькие комнатушки, деревянный простой стол, два топчана в одной комнате, в другой пустота, застекленные окна, на улице был небольшой чулан, там обычно хранили продукты. Забор  был построен, но не полностью, егерь объяснял это тем, что когда-то, находясь на охоте, пытался его установить, но полностью не успел.
-   Ну вот, люди добрые, мы и прибыли!- радостно сказал егерь.
Разгрузив все то, что принесли, Афанасий Андреевич приказал всем идти за ним. Отойдя от домика метров на пятнадцать, они увидели реку, протекающую среди камней, а внизу стояла небольшая деревянная лодка, поляна, окруженная деревьями, на которой также было видно небольшие заводи.
Степана эта картина тронула и то, что сюда никто, никогда не заходит.
Афанасий Андреевич, посмотрев на Степана, с юмором произнес:
-   Милый человек, ну разве если бы об этом месте знали посторонние, с нашим-то менталитетом, была бы здесь лодочка или хоть одно бревно от дома? Я же говорю, здесь только свои люди отдыхают.
Спустившись к реке, Андреевич снял с себя одежду, вошел в реку по пояс и трижды окунулся, то же самое сделали все, с радостью ощущая холод и бодрость. Несмотря на июль, вода была все-таки бодрящая. Здесь были источники с прекрасной пресной водой. Вернувшись к домику с ведром чистой воды, Афанасий Андреевич принялся готовить плов из свежего мяса. Всю провизию Палычу сложили в двух метрах от домика, в чулане.  Инструктаж был проведен, все обязательно должно быть на замке. На чердаке домика лежало заготовленное сено Афанасием Андреевичем, так и не забранное с собой. На чердак, прямо из маленькой комнаты вела лестница. Через некоторое время, на одиноком столе в комнате красовался казан с пловом, пять шампуров шашлыка, хлеб и американский виски.
Каждому, в пластиковые мисочки, Афанасий Андреевич положил плов, поднял стакан и радостно поздравил Робинзона, Виктора Павловича Громова.
-   Дорогой, Виктор Павлович, выпьем за вашу удачу, храбрость и отдых.
Палыч поддержал:
-   Ну, давайте!
-   Да, глухомань, здесь, мобильной связи нет, ничего нет.
Человек, который помогал с доставкой, улыбнулся и сказал:
-   Какая здесь связь! Вы понимаете, сколько километров от цивилизации?
-   Виктор Павлович, я останусь с вами.
-   Нет, Степан, я один, все в порядке.
-   Эх, была бы жива ваша супруга, Анна Васильевна, она бы свернула мне голову.
-   Нет ее Степа, и никогда больше не будет, там, у Бога свидимся. Все класс, буду здесь книжки читать, грибы собирать. Да, экстремально, но может в этом и изюминка. Все хорошо будет Степан, главное чтобы пока я здесь, мои заместители не угробили бизнес, держи с ними связь.
-   Ну да ладно, нам пора, вертолет уже ждет!- подгонял всех егерь.
Степан смирился, обняв Палыча, сказал: «В положенное время будем».
-   Отлично, давай сынок.
-   Дети ваши мне звонить будут, что говорить?
-   Так и говори, на связь выйду сам. Ну что же, пока!
Через некоторое время Виктор Павлович увидел в небе вертолет, глубоко вдохнул воздух и направился к костру, чтобы потушить его, сейчас он ни к чему.
В домике читал книжку, лежа на лежанке. Тишина и одиночество. Через час вышел на улицу, небо было прекрасное, запах свежего воздуха.
Ему не хватало сейчас одного своей супруги,  которая умерла от рака. Ни деньги, ни связи ее не спасли, а он плакал, говоря в последние дни:
-   Что же, Аня, твой Бог, которого ты любишь, не спасет тебя.
-   Не гневи Бога, Витя,- отвечала она, на все воля его.
Это была верующая, неприхотливая, мудрая женщина, которая прошла с ним тяжелый путь, от бедности к богатству и осталась человеком удивительной отзывчивости и преданности.
Он пил виски, вспоминая всю жизнь, проведенную с ней. Юность, свадьба, коммуналка. Эх, как она могла терпеть бедность и все ради любви и него. Да, скряжничал, наш Виктор Павлович, но благодаря своей жене, много жертвовал на детские дома и даже церковь построил с её легкой руки, где-то на Кубани, он уже не помнил, знал, что в честь иконы Пресвятой богородицы всех скорбящих радостей. Эти воспоминания были и скорбью, и радостью. Радостью прожитых с нею счастливых лет, скорбью утраты. Палыч шел с ружьем к речке, попивая горячительный напиток, там он охладился от души и возвращался назад, обходя свои владения вокруг домика.
Грибником Палыч был отменным, с большим опытом, поэтому быстро нашел прекрасные места их обитания. Он знал все сорта на свете, может быть это преувеличение, но познания были большие, как различать, съедобность, сушка, консервирование. Здесь есть брусника, клюква, а грибы Палыч собирал плодотворно, лисички, сыроежки, горчаки. Несколько раз он возвращался с ведром к домику. Далеко он не отходил, да и тут урожай был то, что надо. Нанизывал он их на леску, а потом вешал под крышей.
-   Да! Насушу грибов, на всю зиму хватит!- говорил про себя Палыч.
Недаром Ермак завоевал Сибирь, знал, наверное, богатство и ценность этого края.
Завтра, Виктор Павлович планировал порыбачить.
Река, которая здесь протекала, была без названия, даже егерь Афанасий Андреевич толком не мог определить, то ли это была Серебряная река, то ли Хотонга. Названий для этой реки было дано много, но выяснить какое именно, надо было углубиться.
Рыбы здесь было очень много, налим, сом, щука и множество других видов.
Наслаждение лесом, красотой, наполнили душу Виктора Павловича радостью, но она была еще впереди, когда он увидел сибирский закат.
Это словно картина великого художника, лес, горные массивы, зелень листвы, небо, окрашенное в синий яркий свет, красное сияние солнца, множество облаков. Когда ты всматриваешься в небо, то словно видишь внутри облаков построенные дома.
Наступила ночь, одинокий жилец поужинал и лег спать, эта хижина была теперь его крепостью.
Сначала Палыч нервничал, ведь слышал вой волков, потом крепко заснул, словно ребенок и проснулся уже утром веселый и бодрый. Первый день в тайге наш герой прожил с достоинством. Радостно светило солнышко. Палыч попил минеральной воды, с утра. Целый ящик минералки «Ессентуки» стоял в углу комнаты.  Потом сделал зарядку.
-   Красота и благодать!- вслух произнес гость тайги.
Палыч быстро отправился к реке, где был источник с прозрачной, как зеркало водой, он искупался в нем, вода, несмотря на лето, была здесь ледяная, для бодрости то, что надо. Занимался обычными делами, готовил пищу на костре. Зайдя в кладовую, был очень доволен.
-   Да, здесь еды на месяц хватит! Афанасий со Степаном постарались на славу!
Через некоторое время был готов плов с лесными грибами, этим блюдом очень гордился наш повар.
Вообще на природе человек приобретает настоящий аппетит и совершенно новые вкусовые качества, а если эта пища приготовлена на костре, о чем здесь можно говорить.
На рыбалку Виктор Павлович пошел в двенадцать часов и сидел на реке два часа, до обеда.
В наличии у Палыча было две удочки и большое количество червей с мотылями, которых приготовил ему для рыбалки егерь.
Выбрав удобное для ловли рыбы место, положив рядом с собой ружье, забрасывал наживу сначала на небольшой глубине, потом поглубже.
За эти два часа у Палыча дважды сорвалась добыча, это были небольшие рыбешки.
-   Да, рыба здесь есть!- сделал он вывод.
Пообедав, наш герой прогулялся по лесу, любуясь прекрасным массивом таёжных деревьев.
Под вечер погода резко изменилась, небо затянуло большими серыми облаками, поднялся ветер. Зайдя в кладовку, Виктор Павлович взял немного продуктов на ужин, закрылся в домике, ожидая грозы.
Ночь накрыла тайгу, сначала сон пришел к нему, но не надолго, гром и молния не давали ему уснуть. Павлович услышал вой волков и шум за окнами, картина, словно фильм ужасов. На улице, возле дома бродили лесные гости – волки.
Сильная вспышка молнии осветила местность и лишь через некоторое время Палыч поймет, что случилась беда, когда маленький домик будет медленно наполняться дымом и запахом гари.
-   Сено на чердаке! Господи, что за наказание! Дождя не было, а сено горело, как бумага и тушить нечем, в ведре осталось всего три кружки воды.
Все было ясно, надо срочно было выходить на улицу. Схватив ружье, Виктор Павлович не растерялся, помня также про мешок с вещами, спальник и одеяло. Быстро покинув дом и зайдя за дерево, он со страхом смотрел, как пылал деревянный дом, который горел словно спичка, а возле кладовки стояли серые волки и дикие кабаны. Слава Богу, огонь не перекинулся на деревья, и лишь когда строение сгорело, началась сильная гроза, ливень тушил пожар не во время.
Палыч, тяжело дыша, ругался в душе, прекрасно понимая, что самое интересное и опасное его ждет впереди.
Утро уже не было радостным, подойдя к куче деревянных бревен, Палыч вспомнил про кладовку целую и невредимую, он быстро бросился к ней. Упав на колени, и обхватив голову руками, смеясь и ударяя себя по лбу и затылку, ругал себя. Он не закрыл кладовку в тайге, где так много зверей, устроил им пир, после которого не осталось ничего, ни круп, ни рыбы, ни мяса.
-   Как я мог, дурак старый! Эх, Степан накаркал, зараза такая!
Лютую злобу Виктор Павлович переборол.
-   Сам вляпался, сам и выпутаюсь. Ружье есть, патроны тоже. Эх звери, ничего не оставили, наверное мясо съели волки, а каши и вермишель дикие свиньи.
Палыч понимал, что восемь дней ему придется не отдыхать, а выживать.
-   Это тебе не в кабинете сидеть!- громко произнес он. Вздохнул и посмотрел на небо.
Сняв мокрую одежду, быстро надел сухую, которая была в рюкзаке.
Как не удивительно, но Палыч держался совсем не растерянно, мысли бизнесмена зашевелились и здесь, в тайге.
- Так, первое, что я буду есть? Держа ружье, улыбнулся. Добудем! Удочка цела, черви есть.
Спать в чулане нельзя, звери ночью придут по памяти, какой там сон, нужно делать   вигвам или шатер. Все, что не тронул огонь, Виктор Павлович собрал в одном месте. Топор, ружье  на плече, он углублялся в лес густой, дремучий. Чтобы не потеряться делал метки на деревьях, по которым можно было ориентироваться.
-   Попал же я , Анна Васильевна, с тобой родная был бы рядом и в тайге не пропал бы!- так вспоминал он свою супругу. Умру, если здесь, с тобой увижусь, завещание только не написал, а жить все-таки хочется.
Идя по лесу, путник вспотел, немного отдышавшись, он вспомнил место рыбалки, где стояла лодка, там много кустов и деревьев, которые можно применить в строительстве жилья. Палыч быстро изменил курс назад, добрался на место быстро, не успел далеко зайти, осененный внезапной мыслью о месте, где можно найти все нужное для строительства.
Река встретила путника журчанием родника и блеском маленьких волн, которые рисовал ветерок.
Смотря на другую сторону реки, где были маленькие озера и небольшие водоемы, он сразу сообразил, что только там можно строить жилье, река это граница, водоемы защитят от непрошеных гостей. 52-летний Виктор Павлович быстро вернулся к сгоревшей хижине. Собрав свои пожитки, потом погрузил всё в лодку и словно «Робинзон» двинулся на противоположную сторону к островку, на который зашел со своими вещами.
Палыч вернулся назад, где рубил деревья, выбирая нужные и по силе, так, чтобы их можно было переправить на остров.
Время шло, а он работал с энтузиазмом и интригой, выдержит ли сам до прихода егеря со Степаном.
Через три часа, вигвам был готов, что-то наподобие индейской хижины, пирамидной формы, заложенной сверху донизу ветками деревьев, стойкой арматурой  для которых служило дерево.
Палыч был доволен собой, он поместил одеяло и спальный мешок внутри постройки.
Другой проблемой был проснувшийся голод, с очень сильным зовом организма. Если вчера рыбалка была развлечением, то сегодня она была жизненно важным занятием. К сожалению, ничего не получалось, лишь спустя час, а то и больше, Палыч вытащил рыбешку сантиметров  двадцать, это был окунь. Наш отшельник радовался, как ребенок, бережно складывая рыбку в рюкзак. Больше клева не было, поэтому Виктор Павлович решил посмотреть заводи за хижиной. Он был очень удивлен, увиденной им довольно неплохой по размеру рыбой.
Он решил ловить ее древним способом. К большой деревянной палке, он приделал нож, хорошо привязав его. Палыч подбирался к рыбе очень ловко, не спеша, он был готов в любую минуту напасть, несколько попыток и он вытянул большую щуку, которую к счастью удалось пронзить своим нехитрым оружием. Рыба застыла среди камней, чем подписала себе смертный приговор. Радость, которая царила у Палыча, вылилась просто в детскую, он плясал и своими кулаками демонстрировал свое превосходство над природой. Рыбу положил в рюкзак и дальше по болотам, вела его не добыча, а интерес, что еще добудет.
Ружье он положил на землю вместе с рюкзаком, стараясь рассмотреть еще одну заводь и вот беда, и горе.
Виктор Павлович провалился в болото, которое медленно его засасывало. Это была беда, наказание за его самоуверенность. Он медленно погружался в трясину, тяжело дыша и хватаясь руками, вспоминал Бога и жену, которая так в него верила. Умирать не хотелось, ведь глупо и страшно. В какой-то момент он ухватился за корень, который был в воде, немного подполз, но он оборвался, тогда искал еще и еще и Бог помог. Он уцепился как за веревку и чудом выполз из лап смерти, громко призывая Бога.
Он сидел некоторое время и плакал, так близко никогда в жизни он не чувствовал смерти и неготовности умереть.
Время шло, он медленно приходил в себя, идя по болоту, прикладом ружья проверял, где твердь, а где трясина. Дойдя до жилища, вынул из рюкзака спички, заготовленные дрова, начал разжигать огонь. Костер загорелся не сразу, но потом трещал вовсю, подавая тепло и надежду.
Переодевшись, он надел ту одежду, которая была еще мокрая от ночного дождя, но находясь у костра, быстро подсушил ее.
Щуку распотрошил топором, нож он потерял в болоте. На сточенной толстой палке сделал, можно сказать, шашлык. Приготовленная на костре рыба была для него вкусной и спасительной пищей, пусть даже без приправ и специй, он съел всю добычу небольшого окуня и большую щуку.
Немного позже наш отшельник стирал одежду от болота, которая была в грязи, после смертельной опасности, пережитой им. Палыч ругал себя за необдуманность, вспоминал рассказ Джека Лондона «Охота к жизни», но  прекрасно понял, что его ситуация гораздо лучше. Дальше собирал грибы, ягоды, все, что найдет. Безумный день подходил к концу, наступала ночь.
Поужинав печеными грибами, разжег еще больше костер, а вдруг кто-то заметит. Он сидел внутри своего шалаша, медленно засыпая, причем заметьте, помолившись так искренне, что чистоту этой молитвы, наверное, можно сравнить с монашеской.
Впервые за всю жизнь столько крестился,  что куда там, лучше самой верующей бабушки.
Эх, русская душа! Гром грянет, мужик не перекрестится.
Большая защита была у Палыча и к Пресвятой Богородице, которой так часто молилась жена.
Ночью он проснулся от воя волков и шума, схватив ружье, высунул голову из своего вигвама.
Виктор Павлович был ошарашен от страха, в его сторону смотрели три гостя, явно голодные и злые. Даже находясь в лесу, Палыч днем почти не видел ни оленей, ни кабанов, ни зайцев и еще какой-либо дичи, может потому, что не далеко углублялся в лес. По глазам серых волков, глядящих на него, понял, что они давно ничего не ели.
-   Гады зубастые! А ну пошли отсюда, я вам не к желудку! Брысь, я сказал!- крикнул он, больше от страха, чем от смелости.
Волки зарычали, подходя ближе и не боясь. Над почти потухшим костром уже не боясь дыма и огня, кружила мошкара.
Палыч схватил свое ружье и дважды выстрелил в сторону волков. Гром из ружья раздался по всей спящей тайге, и звери быстро удалились в лес.   
-   То-то же, волчары позорные. Я обедом вашим не стану, лучше в трясине погибнуть.
Палыч подбросил хвороста в костер и заснул, спасаясь от ночного холода спальным мешком и одеялом.
Утро встретило его светом на улице, который прорывался к нему, в его лачугу. Он лежал, не вставая, и думал о том, что может, надо было остаться в кладовке.
- Наверное, Бог все-таки сюда направил, там было бы хуже.
Словно Робинзон Крузо он рубил на бревне дни, считая их, когда прилетит Степан.
Сказочный туман охватил тайгу. Палыч сразу понял, утро, время рыбалки, а потом охота на зверя, нужно мясо, день будет с приключениями. Да еще и рассказ Степана о сибирском медведе всплывал в памяти, как призрак, которого  он может встретить наяву.
Бог помогал во всем, девять карасей, шесть небольших окуней пополнили запас сибирского жителя. Туман рассеялся, началась быстрая подготовка к охоте. Со своего острова Палыч двинулся в сторону тайги, патронов взял немало, теперь топор заменял нож. Сосны, дубы, ели смотрели верхушками деревьев на небольшого человека, идущего по их владениям. Рыбой он не ограничился, понимая, что лучшая защита, это нападение. Ему было без разницы заяц это или кабан, главное, не встретить медведя. Диких птиц он не видел, но решил сразу, что Бог пошлет, в то и будет стрелять. Было не просто, ведь углубляться в лес от своего жилья было опасно, не дай Бог заблудиться. Это очень мешало, углубившись в лес и возвращаясь назад, однажды своим неуклюжим движением спугнул зверей, то ли оленей, то ли диких коз. Кто ищет, тот всегда найдет. Заяц упитанный, ничего не ожидавший, то ли чистил зубки. То ли что-то жевал, показался на небольшой полянке. Виктор Павлович медленно снял ружье, с большим азартом направляя прицел на добычу. Именно терпение без суеты позволило взять косого на мушку. А потом был выстрел.
-   Есть, есть!- бежал Палыч туда, где лежал сибирский заяц, простреленный в бок.
Взяв мертвую добычу, он радостно направился назад. Первый выстрел, первая добыча, не считая тех, которые он произвел в волков. Но он специально стрелял вверх, чтобы отпугнуть их. Радость о добыче быстро иссякла, когда он понял, что все-таки заблудился.
Чувство отчаяния в душе и нескончаемый лесной массив завели его в страшное уныние. Он бродил, пытаясь найти на деревьях зарубки, подходя к каждому с молитвой к Богородице.
Наконец он нашел то место, где стояло его жилище, лодка. Он сел на камень, обливаясь потом. Наш путник был очень рад, что в который раз он выходит из тяжелой ситуации. Это был день, ничем не запоминающийся, кроме охоты и успешного возвращения к жилью, испеченного ночью зайца, которого приготовил на костре. Мысли были одни, поскорей выбраться отсюда. А что если его не заберут, если не прилетят. Он отчаянно гнал плохие мысли прочь. Радуясь, что Степан его никогда не бросит, он не такой.
Дни он рубил топором и посещал иногда место, где когда-то находился дом.
Жилец привык к трудностям и одиночеству, пусть за короткое время.
Наш Палыч снова с ружьем отправился на охоту, но был умнее, принял решение идти по реке, от нее заходить в глубину леса, потом назад, вот такой ориентир.
-   Кабана бы стрельнуть!- мечтал охотник, шагая возле камней у реки.
Зайдя в лес, ничего не нашел и так раза два. А потом произошла встреча с тем, кого боялся. Сибирский медведь, ловя рыбу лапами, своим ревом и видом загнал сердце Палыча в пятки, по-другому сказать нельзя. Это был растерянный, не готовый к такой встрече гость тайги, а его житель чувствовал себя уверенно, потому что находился у себя дома.
Палыч застыл, но инстинкт самосохранения есть инстинкт. Находясь от медведя в десяти метрах, он начал отходить назад, ружье висело у него на правом плече. Медведь крупный, откормленный с ревом двинулся к Палычу, автоматически сняв ружье, герой дважды выстрелил. Медведь остановился и хотя выстрелы были мимо, зверь все-таки перестал в его сторону, а Палыч не смотря на свои 52 года бежал так, что девятнадцатилетний бегун навряд ли его догнал.
-   Да не готов я ходить в тайгу, надо здесь жить и все. Еще пять дней и все кончится. Есть буду одну рыбу и грибы, этого будет достаточно.
В этот день Палыч ел один лишь раз и то не рыбу, а печеные на костре грибы и был очень этому рад.
Находясь внутри своего жилища, он читал книгу, которую дала ему покойная жена. Она была о святом Серафиме Саровском, читал недолго, затем заснул.
На следующий день, окунувшись в реке, поймал немного рыбы, укреплял свое жилище, выстроив забор из хвойных бревен, трудился на славу. Сварил в котелке рыбу, голод, слава Богу миновал его. Пищу Бог давал.
Теперь его ждало новое испытание, дал о себе знать больной желудок, промучился он целую ночь, до утра терпя невыносимую боль. А утром, уставший за всю эту ночь, искал разные растения, думая использовать их в качестве лекарства. Выбирал те, которые знал, календулу, боярышник.
Вот она, больница. Выпив свой узвар, забыл о боли, которая мучила весь день. Он не ел и не хотел ничего, так бывало и в Москве, когда приходила болезнь.
За время, которое прожил в тайге, он думал о душе, о своих поступках, находя внутри себя какую-то душевную радость.
Мысли о том, что Бог не сохранит, давно его бросили, заменив крепкой верой, в то, что Бог с ним с самого начала, когда приехал сюда. Он изменился внутренне, долго сидел и думал о своей жизни, что где сделала не так. Именно в тайге, здесь, Палыч простил крупный долг одному человеку, который не понимал, куда лезет, в какой бизнес и долго думал о его родных и троих детях.
-   Ладно, Бог с тобой, приеду, все прощу, пусть радуется1
Так раньше женушка детдомам помогала, надо обязательно возродить эту традицию.
Думал и о добрых делах, но они остались там, когда была жива жена. А Степан, вот один, кому помог, разве этого достаточно.
Книгу о Серафиме Саровском прочитал быстро, смиренно жил и ждал с каждым днем того, когда окажется в кругу людей, которых не видел уже восемь дней. Радость была сильной, когда проснувшись утром, в один из дней понял, что еще денек и на следующий день прилетит вертолет.
Ждал с нетерпением, переплыл на лодке на то место, где был оставлен. Думал, как их не пропустить. Если будет слышен шум вертолета, тогда нет проблем. А  если нет? Вдруг оставят?
Утро вечера мудреней.
Последний день пребывания Виктора Павловича в тайге был радостным. Он научился понимать, где опасно, не делать преждевременные выводы в чем-то. Ведь после того, как  чуть не утонул ни разу не рыбачил и не находился на болотах, живя на территории, где твердь. В лес далеко не заходил, после встречи с медведем. Ночью всегда ждал, что могут прийти волки, то есть полностью обжился.
Последний день в сибирской тайге сделал нашему гостю настоящий подарок. Недалеко от места, где жил, он увидел стаю диких птиц.
Стреляя из ружья, он дважды попал в цель, добытая дичь была в виде двух селезней. Пир был на славу, распотрошенная птица, после обработки варилась в казанке. С божьей помощью Палыч радовал себя и не очень здоровый желудок диетическим мясом.
Снова прекрасный закат, волнение внутри, неужели все будет хорошо. Ночью было прохладно, Палыч часто просыпался, сказывались мысли и нервозность, если не дай Бог останется здесь.
Ранним утром он собирал свои небогатые пожитки, из своего жилья перебрался к сгоревшей хижине и с нетерпением ждал. Он несколько раз пересчитывал дни, проведенные здесь, чтобы не ошибиться, тот ли сегодня.
Прошло два часа, был слышен шум вертолета.
-   Все! Все! – произнес Палыч.
А потом крепкие объятия Степана и егеря, узнавшего обо всем.
Он ругал себя, прося прощение. Степан громко высказывал свои эмоции.
-   Ведь чувствовал, Виктор Павлович, что что-то произошло, надо было срочно вылетать, но сдерживал ваш приказ.
Афанасий Андреевич признал свою вину.
-   Это я, дурак! Простите, Виктор Павлович!
-   Ладно, теперь я понял поговорку: «Тайга ошибок не прощает!» Меня Бог сохранил.
 Палыч все рассказал, как он жил, что произошло, как чуть не погиб.
Степан, крепко обняв своего шефа, сказал:
-   Нужно было это Вам. Скажите?
-   Эх, Степа! Седина в голову, бес в ребро!
Они все улетали из тайги, она прощалась со своим гостем, преподав ему урок и все же она была гостеприимной, несмотря ни на что.
Дальше Громов приводил себя в порядок у егеря, который оказался не таким, каким представлял себе Степан. Они крепко сдружились. Вечером банька, ужин, крепкий коньяк и рассказ о приключениях, который внимательно слушали Степан и Андреевич.
Свою жизнь после всего Громов Виктор Павлович изменил, наладил отношения с детьми. Жертвовал львиную долю на храмы, также стал спонсором двух детских домов.
Простил большой долг одному кредитору, когда еще пообещал в тайге. А когда у Громова праздновали 53 года, услышал искренние поздравления и глубокую речь от своего должника по радио, где ведущий спрашивал: « И неужели возможно такое в наше время?»
 А Палыч, смеясь, наклонил голову к радио, громко произнес: «В нашей жизни все возможно!»
А главное он стал верующим. Женушка моя меня вымолила и все по промыслу божьему. Недаром все случилось, недаром.
Степан работал дальше, говоря:
-   Да если бы я знал, что для того, чтобы он стал таким, каким стал, нужна тайга, я бы его и на двадцать суток отпустил!

 
ТАЙГА ОШИБОК НЕ ПРОЩАЕТ


Самолет уже шел на посадку, готовая взлетная полоса уже принимала гостей. В Тюмень прилетали люди с разными целями по работе, экспедицией, для ведения бизнеса. А наш герой, Виктор Павлович Громов, с наивной идеей, которую уж никак не воспринимал его телохранитель, Степан Васильевич Алексеев, потому что любил его, как отца и был искренен, благодарен за всю помощь, которую он ему оказал при покупке жилья, машины и семейным делам.               
Виктор Павлович от родных детей такой благодарности не слышал, как от своего личного охранника.
Десять дней отдыха в тайге, вот идея Павловича, одному без свидетелей отдохнуть, от души и от сердца. Этот человек преуспел в Москве, во всем успешный бизнес, карьера. Сейчас уже ему 52 года и человек ищет уединения и отдыха. Степан не успокаивался и стоял на своем.
-   Виктор Павлович, вы как ребенок, поехали бы в Сочи, отдохнули без напряга, провели бы отпуск по-людски. Ну, что за идея, ей Богу, на старости лет.
Вы вообще понимаете, что такое тайга! Не отпущу я вас одного и все тут!
Уже приземлившись, добирались до Ханты-мансийска. Павлович сидел тихо, слушая своего охранника, совсем не воспринимая его слов.
-   Знаете? Не помню, когда это было, но в тайге, медведь скальп лапой человеку снял, то ли на охоте, то ли просто так. Но это ладно, а после зимы, сколько там подснежников находят, Господи спаси!
Павлович улыбнулся: « Да в каждом лесу, после зимы подснежники растут».
-   Какие подснежники, Виктор Павлович, я имею ввиду трупы людей, а сколько уголовников там прячется, это просто ужас! За волков и других хищников я вообще молчу!
Павлович серьезно посмотрел на Степана и строго произнес:
-   Знаешь, Степа, сколько я волков в бизнесе видел, это хуже тех зверей, которые в лесу. Те, хоть кости оставляют. Будь за меня спокоен, я же буду жить в охотничьем домике. Дрова, ружья и те, кому уже заплачено за отдых все подготовили. На вертолете туда доставят, поживу там, а через десять дней заберут.
-   Да, за ваши деньги они вас в саму Антарктиду доставят.
-   Так, Степан, с меня хватит, еще слово, уедешь в Москву, а по приезду, будешь работу искать! Ты понял, Степа?
-   Да, ладно, Виктор Павлович, понял!- с неохотой было дано согласие, молчать.
Ханты-мансийский округ, просто красота, лесная тайга, как здесь прекрасно, чистый воздух, леса, ветерок, даже мысли при виде прекрасного не возникало, о той опасности, которую не готовому гостю может преподнести тайга.
Встречал гостей опытный егерь, откормленный, с брюшком, в военной форме, с усиками и густой бородой, звали его Афанасий Андреевич.
Степан по глазам и внешнему виду сделал вывод, скряга и сребролюбец.
Тот за деньги отдых организует, а последствия его не сильно волнуют.
-   Виктор Павлович, здравствуйте, мой дорогой! Вот увидите, еще не раз ко мне приедете, понравится вам все! Впечатления будут, во! И показал массивной рукой, сжав кулак большой палец.
У егеря было большое хозяйство, деревянный двухэтажный дом, подсобные помещения, колодец и много другого для нужд жильца. Сам он жил в городе, а здесь, можно сказать рабочее место. Сад, с ухоженными деревьями, куры, разная птица, хрюканье свиней, все-таки говорили о трудолюбии хозяина. Из клетки, стоящей возле дома, вырывался злобный кавказец. Овчарку хозяин быстро усмирил.
-   Проходите, сюда, в беседку, присаживайтесь, пожалуйста.
Они вошли в сад, в котором стояла прекрасная деревянная беседка. На столе стоял чайник, чай быстро был разлит по чашкам. Помимо  чая,  хозяин приготовил и обед, ведь принимает гостя, на котором за десять дней отдыха заработает неплохо.
-   Сегодня, Виктор Павлович, останетесь у меня, а утром отправитесь к месту отдыха. Сегодня на рынке купим все необходимое.
-  Поедете со Степаном, перебил Павлович, он все оплатит.
-   Да, ответил Степан. Я, Виктор Павлович, сам буду брать провизию. Патроны, какого калибра для вашего охотничьего ружья, запишите. На вертолете туда недалеко.
Степан вмешался, и недовольно качая головой, произнес:
-   Ну, понятно, по воздуху человека можно за час доставить на конец света.
Егерь, не понимая недовольства, с недоумением взглянул на Павловича, тот, отмахнулся рукой, дав понять, не бери близко к сердцу.
-Домик в тайге очень прекрасен, небольшой чулан для хранения продуктов, лодочка, речушка, рыбка, ну просто прелесть, это я вам рекомендую- егерь, Дорохов Афанасий Андреевич. Сейчас, Виктор Павлович, я покажу, где вы будете ночевать. Вы отдыхайте, телевизор есть, спутниковое телевидение, вечером банька, а мы с вашим путником на рынок, покупать все необходимое.
Белая «Нива» по не очень хорошей дороге, велась егерем довольно уверенно.
Степан смотрел подозрительно на егеря, стараясь раскусить человека, что он за фрукт, и оценить свои предположения, о его нравственных критериях, и хорошо разузнать об отшельническом отдыхе, так рекламируемом здесь.
-   Афанасий Андреевич, можно вас спросить?- аккуратно входил в разговор Степан, видя изредка его подозрительный взгляд, недоверчивый, словно у хитрой сибирской совы.
-   Да, конечно, улыбнувшись, ответил егерь.
-   А как часто вы организовывали такой отдых людям? Какое количество и что за люди, приверженцы такого редкого и необычного проведения отпуска или просто досуга?
-   Поверьте мне, Виктор Павлович, уже пятый. Первой была группа молодых людей, из Питера. Пять суток отдохнули, благодарили всем сердцем. Вторыми были два офицера, отставника, те пятнадцать суток жили. Трофеев добыли мяса и другой добычи и рыбки, то, что надо. Третий, спортсмен, биатлонист, из Барнаула, восемь суток отдыхал.
Четвертый, частный предприниматель, из Красноярска, визитка осталась. Крепкий такой, лысый, отличный охотник и рыбак, просто профи, а стреляет, как, ну этого не отнимешь.
Степан слушал, а сам делал не очень хорошие выводы для своего шефа, который настроен, отдыхать в одиночку. Молодые люди, из Питера, наверное, спортсмены, два офицера, сама выучка их для того, чтобы жить в любых условиях, а если прошли Афган, то такие и год в тайге проживут. А спортсмен, который третий отдыхал, наверняка подготовлен силой и духом.
Ну, что касается бизнесмена из Красноярска, его физические данные, да отличная стрельба и лысый, прости Господи, за осуждения, подумал Степан, наверняка бандит, закаленный в 90-е годы, такой не пропадет.
А Палыч мой, пятьдесят два года, да охотился в юности, а потом не та уже форма, коммерсант с брюшком, года есть года, хоть и поддерживает форму. Ладно, завтра, будем надеяться, передумает, наверняка вдвоем будем отдыхать в тайге.
Степан воспитывался в Самарском детдоме, сирота, пробивавший себе дорогу сам, потом училище, армия, спортивная школа телохранителей, да Бог дал жену, детей и послал работодателя, Виктора Павловича, с которым уже двенадцать лет. Очень он ему помог.
Степан никуда не влезал, но понимал, не дурак, как тяжело его шефу досталось все богатство, и какие он имел отношения с детьми, которых поднял он на ноги, напряженность со всеми, зависть в достигнутом деле. 
Да, устал старик, хочет отдохнуть. Утро вечера мудреней.
«Нива» остановилась возле рынка, наполненного везде людьми, разделенного на некоторые пределы, продукты отдельно, вещи то же.
Продовольствие, в виде мяса, было заранее приготовлено Афанасием Андреевичем еще старым индейским способом, то есть оно солилось так, что не портилось, определенным, хитрым методом. Егерь знал о больном желудке Палыча, поэтому консервы и тушенка из рациона были исключены.
Кроме мяса, разная крупа, вермишель, соленная и копченая рыба, жир, сахар, спички покупались в большом количестве. Также был куплен большой охотничий нож с топором, рыболовные снасти и хороший боекомплект к охотничьему ружью Палыча. Патроны покупались к гладкоствольному, самозарядному ружью «Бекас-12». Емкость  магазина 5 патронов, длина ружья не более 123 сантиметров, ну, что тут говорить, качественный ствол был у Палыча. На такое снаряжение денег не жалел, хотя охотился редко и то на уток. Идя по рынку, Степан немного изменил свое мнение о егере. Получилось так, что он искренне рассказал о своем детстве, где в семье их было семеро детей. Потеря отца, кормильца, ранняя работа не по возрасту, объясняли некие слабости нашего Афанасия Андреевича. Он привык зарабатывать с ранних лет, поэтому и сейчас может ничего не понять, что перед ним не готовый человек, которого нельзя одного отпускать в тайгу ни за какие деньги.
Ну как говорят: « Будет так, как должно быть!»
Закурив, они двинулись назад, не забыв при этом купить много пива. Весело смеясь, Андреевич громко хвастался.
-   У меня такая банька, что нет такой в округе, на всю жизнь запомните и не раз приедете ко мне.
Это был прекрасный вечер, действительно настоящего праздника, русской бани, которую егерь сделал от души, по всем канонам, парилка из дуба, бассейн, березовые веники, холодный квасок, сибирская уха, благодать.
-   Эх!- громко крикнул Палыч, выбегая из парилки, бросаясь в холодный бассейн, облегчаясь спасительной прохладой. 
Степан, видя расположение своего шефа, решил продолжить воспитывать и вразумить Виктора Павловича.
-   Виктор Павлович, благодать! Поживем здесь, поохотимся с Афанасием Андреевичем, порыбачим и не надо в тайгу углубляться, она здесь везде.
-   Ой, Степан! Опять ты начинаешь, прекрати! Подлей лучше пивка, давай!
Потом Палыч поднялся из-за стола и радостно произнес:
-   А, что, Степан, может продать все, что есть и построить дом, да жить здесь, в этом раю, как наш егерь? Природа, воздух, тишина, качественные продукты, так смотришь, и до ста лет дотяну.
Степан промолчал.
После баньки все спали удивительным сном, на улице горели фонари, стрекотали какие-то насекомые, доносился крик совы, тени деревьев, свежий ветерок, ночная, сказочная Сибирь.
А ранним утречком, запел свою песенку петушок, которого через некоторое время поддержали его собратья.
Афанасий Андреевич, уже вовсю хозяйничал в загоне, где были свиньи, козы, да бараны.
Собирались быстро, позавтракали и уже с баулами вещей, ехали на вертолетную площадку, где их уже ждали.
Это был небольшой вертолетный аэродром, на котором  находились всего три машины. Использовались они и в дежурстве, и при тушении лесных пожаров, а также для борьбы с браконьерами. Погрузившись быстро на борт, летчик и еще один из сопровождающих вертолет, быстро поднял всех в воздух. Палыч и Степан с удовольствием смотрели через окна, наблюдая за лесами, полями, сказочной тайгой.
Это действительно, самая потрясающая экскурсия, где было видно животных и других обитателей леса, цветы, горы, озера, непревзойденная красота перед глазами.
Вертолет приземлился среди густых деревьев, найдя подходящую поляну.
Кроме красоты тайги, здесь есть большая опасность не только от зверей, но и от болот, которые могут тебя затянуть. Разные комары, в любой момент от укусов которых может резко подняться температура и ослабеть весь организм.
Пройдя небольшой лесок, который находился поблизости с густой тайгой и великими стволами деревьев, неся свои рюкзаки, они подходили к месту, где среди деревьев Виктор Павлович увидел деревянный домик. Всю ношу свалили на себя егерь и Степан. Палыч нес лишь свое ружье, верблюжье теплое одеяло, спальный мешок, сменное белье и запасную пятнистую охотничью одежду.
Домик был небольшой, из деревянного сруба, две маленькие комнатушки, деревянный простой стол, два топчана в одной комнате, в другой пустота, застекленные окна, на улице был небольшой чулан, там обычно хранили продукты. Забор  был построен, но не полностью, егерь объяснял это тем, что когда-то, находясь на охоте, пытался его установить, но полностью не успел.
-   Ну вот, люди добрые, мы и прибыли!- радостно сказал егерь.
Разгрузив все то, что принесли, Афанасий Андреевич приказал всем идти за ним. Отойдя от домика метров на пятнадцать, они увидели реку, протекающую среди камней, а внизу стояла небольшая деревянная лодка, поляна, окруженная деревьями, на которой также было видно небольшие заводи.
Степана эта картина тронула и то, что сюда никто, никогда не заходит.
Афанасий Андреевич, посмотрев на Степана, с юмором произнес:
-   Милый человек, ну разве если бы об этом месте знали посторонние, с нашим-то менталитетом, была бы здесь лодочка или хоть одно бревно от дома? Я же говорю, здесь только свои люди отдыхают.
Спустившись к реке, Андреевич снял с себя одежду, вошел в реку по пояс и трижды окунулся, то же самое сделали все, с радостью ощущая холод и бодрость. Несмотря на июль, вода была все-таки бодрящая. Здесь были источники с прекрасной пресной водой. Вернувшись к домику с ведром чистой воды, Афанасий Андреевич принялся готовить плов из свежего мяса. Всю провизию Палычу сложили в двух метрах от домика, в чулане.  Инструктаж был проведен, все обязательно должно быть на замке. На чердаке домика лежало заготовленное сено Афанасием Андреевичем, так и не забранное с собой. На чердак, прямо из маленькой комнаты вела лестница. Через некоторое время, на одиноком столе в комнате красовался казан с пловом, пять шампуров шашлыка, хлеб и американский виски.
Каждому, в пластиковые мисочки, Афанасий Андреевич положил плов, поднял стакан и радостно поздравил Робинзона, Виктора Павловича Громова.
-   Дорогой, Виктор Павлович, выпьем за вашу удачу, храбрость и отдых.
Палыч поддержал:
-   Ну, давайте!
-   Да, глухомань, здесь, мобильной связи нет, ничего нет.
Человек, который помогал с доставкой, улыбнулся и сказал:
-   Какая здесь связь! Вы понимаете, сколько километров от цивилизации?
-   Виктор Павлович, я останусь с вами.
-   Нет, Степан, я один, все в порядке.
-   Эх, была бы жива ваша супруга, Анна Васильевна, она бы свернула мне голову.
-   Нет ее Степа, и никогда больше не будет, там, у Бога свидимся. Все класс, буду здесь книжки читать, грибы собирать. Да, экстремально, но может в этом и изюминка. Все хорошо будет Степан, главное чтобы пока я здесь, мои заместители не угробили бизнес, держи с ними связь.
-   Ну да ладно, нам пора, вертолет уже ждет!- подгонял всех егерь.
Степан смирился, обняв Палыча, сказал: «В положенное время будем».
-   Отлично, давай сынок.
-   Дети ваши мне звонить будут, что говорить?
-   Так и говори, на связь выйду сам. Ну что же, пока!
Через некоторое время Виктор Павлович увидел в небе вертолет, глубоко вдохнул воздух и направился к костру, чтобы потушить его, сейчас он ни к чему.
В домике читал книжку, лежа на лежанке. Тишина и одиночество. Через час вышел на улицу, небо было прекрасное, запах свежего воздуха.
Ему не хватало сейчас одного своей супруги,  которая умерла от рака. Ни деньги, ни связи ее не спасли, а он плакал, говоря в последние дни:
-   Что же, Аня, твой Бог, которого ты любишь, не спасет тебя.
-   Не гневи Бога, Витя,- отвечала она, на все воля его.
Это была верующая, неприхотливая, мудрая женщина, которая прошла с ним тяжелый путь, от бедности к богатству и осталась человеком удивительной отзывчивости и преданности.
Он пил виски, вспоминая всю жизнь, проведенную с ней. Юность, свадьба, коммуналка. Эх, как она могла терпеть бедность и все ради любви и него. Да, скряжничал, наш Виктор Павлович, но благодаря своей жене, много жертвовал на детские дома и даже церковь построил с её легкой руки, где-то на Кубани, он уже не помнил, знал, что в честь иконы Пресвятой богородицы всех скорбящих радостей. Эти воспоминания были и скорбью, и радостью. Радостью прожитых с нею счастливых лет, скорбью утраты. Палыч шел с ружьем к речке, попивая горячительный напиток, там он охладился от души и возвращался назад, обходя свои владения вокруг домика.
Грибником Палыч был отменным, с большим опытом, поэтому быстро нашел прекрасные места их обитания. Он знал все сорта на свете, может быть это преувеличение, но познания были большие, как различать, съедобность, сушка, консервирование. Здесь есть брусника, клюква, а грибы Палыч собирал плодотворно, лисички, сыроежки, горчаки. Несколько раз он возвращался с ведром к домику. Далеко он не отходил, да и тут урожай был то, что надо. Нанизывал он их на леску, а потом вешал под крышей.
-   Да! Насушу грибов, на всю зиму хватит!- говорил про себя Палыч.
Недаром Ермак завоевал Сибирь, знал, наверное, богатство и ценность этого края.
Завтра, Виктор Павлович планировал порыбачить.
Река, которая здесь протекала, была без названия, даже егерь Афанасий Андреевич толком не мог определить, то ли это была Серебряная река, то ли Хотонга. Названий для этой реки было дано много, но выяснить какое именно, надо было углубиться.
Рыбы здесь было очень много, налим, сом, щука и множество других видов.
Наслаждение лесом, красотой, наполнили душу Виктора Павловича радостью, но она была еще впереди, когда он увидел сибирский закат.
Это словно картина великого художника, лес, горные массивы, зелень листвы, небо, окрашенное в синий яркий свет, красное сияние солнца, множество облаков. Когда ты всматриваешься в небо, то словно видишь внутри облаков построенные дома.
Наступила ночь, одинокий жилец поужинал и лег спать, эта хижина была теперь его крепостью.
Сначала Палыч нервничал, ведь слышал вой волков, потом крепко заснул, словно ребенок и проснулся уже утром веселый и бодрый. Первый день в тайге наш герой прожил с достоинством. Радостно светило солнышко. Палыч попил минеральной воды, с утра. Целый ящик минералки «Ессентуки» стоял в углу комнаты.  Потом сделал зарядку.
-   Красота и благодать!- вслух произнес гость тайги.
Палыч быстро отправился к реке, где был источник с прозрачной, как зеркало водой, он искупался в нем, вода, несмотря на лето, была здесь ледяная, для бодрости то, что надо. Занимался обычными делами, готовил пищу на костре. Зайдя в кладовую, был очень доволен.
-   Да, здесь еды на месяц хватит! Афанасий со Степаном постарались на славу!
Через некоторое время был готов плов с лесными грибами, этим блюдом очень гордился наш повар.
Вообще на природе человек приобретает настоящий аппетит и совершенно новые вкусовые качества, а если эта пища приготовлена на костре, о чем здесь можно говорить.
На рыбалку Виктор Павлович пошел в двенадцать часов и сидел на реке два часа, до обеда.
В наличии у Палыча было две удочки и большое количество червей с мотылями, которых приготовил ему для рыбалки егерь.
Выбрав удобное для ловли рыбы место, положив рядом с собой ружье, забрасывал наживу сначала на небольшой глубине, потом поглубже.
За эти два часа у Палыча дважды сорвалась добыча, это были небольшие рыбешки.
-   Да, рыба здесь есть!- сделал он вывод.
Пообедав, наш герой прогулялся по лесу, любуясь прекрасным массивом таёжных деревьев.
Под вечер погода резко изменилась, небо затянуло большими серыми облаками, поднялся ветер. Зайдя в кладовку, Виктор Павлович взял немного продуктов на ужин, закрылся в домике, ожидая грозы.
Ночь накрыла тайгу, сначала сон пришел к нему, но не надолго, гром и молния не давали ему уснуть. Павлович услышал вой волков и шум за окнами, картина, словно фильм ужасов. На улице, возле дома бродили лесные гости – волки.
Сильная вспышка молнии осветила местность и лишь через некоторое время Палыч поймет, что случилась беда, когда маленький домик будет медленно наполняться дымом и запахом гари.
-   Сено на чердаке! Господи, что за наказание! Дождя не было, а сено горело, как бумага и тушить нечем, в ведре осталось всего три кружки воды.
Все было ясно, надо срочно было выходить на улицу. Схватив ружье, Виктор Павлович не растерялся, помня также про мешок с вещами, спальник и одеяло. Быстро покинув дом и зайдя за дерево, он со страхом смотрел, как пылал деревянный дом, который горел словно спичка, а возле кладовки стояли серые волки и дикие кабаны. Слава Богу, огонь не перекинулся на деревья, и лишь когда строение сгорело, началась сильная гроза, ливень тушил пожар не во время.
Палыч, тяжело дыша, ругался в душе, прекрасно понимая, что самое интересное и опасное его ждет впереди.
Утро уже не было радостным, подойдя к куче деревянных бревен, Палыч вспомнил про кладовку целую и невредимую, он быстро бросился к ней. Упав на колени, и обхватив голову руками, смеясь и ударяя себя по лбу и затылку, ругал себя. Он не закрыл кладовку в тайге, где так много зверей, устроил им пир, после которого не осталось ничего, ни круп, ни рыбы, ни мяса.
-   Как я мог, дурак старый! Эх, Степан накаркал, зараза такая!
Лютую злобу Виктор Павлович переборол.
-   Сам вляпался, сам и выпутаюсь. Ружье есть, патроны тоже. Эх звери, ничего не оставили, наверное мясо съели волки, а каши и вермишель дикие свиньи.
Палыч понимал, что восемь дней ему придется не отдыхать, а выживать.
-   Это тебе не в кабинете сидеть!- громко произнес он. Вздохнул и посмотрел на небо.
Сняв мокрую одежду, быстро надел сухую, которая была в рюкзаке.
Как не удивительно, но Палыч держался совсем не растерянно, мысли бизнесмена зашевелились и здесь, в тайге.
- Так, первое, что я буду есть? Держа ружье, улыбнулся. Добудем! Удочка цела, черви есть.
Спать в чулане нельзя, звери ночью придут по памяти, какой там сон, нужно делать   вигвам или шатер. Все, что не тронул огонь, Виктор Павлович собрал в одном месте. Топор, ружье  на плече, он углублялся в лес густой, дремучий. Чтобы не потеряться делал метки на деревьях, по которым можно было ориентироваться.
-   Попал же я , Анна Васильевна, с тобой родная был бы рядом и в тайге не пропал бы!- так вспоминал он свою супругу. Умру, если здесь, с тобой увижусь, завещание только не написал, а жить все-таки хочется.
Идя по лесу, путник вспотел, немного отдышавшись, он вспомнил место рыбалки, где стояла лодка, там много кустов и деревьев, которые можно применить в строительстве жилья. Палыч быстро изменил курс назад, добрался на место быстро, не успел далеко зайти, осененный внезапной мыслью о месте, где можно найти все нужное для строительства.
Река встретила путника журчанием родника и блеском маленьких волн, которые рисовал ветерок.
Смотря на другую сторону реки, где были маленькие озера и небольшие водоемы, он сразу сообразил, что только там можно строить жилье, река это граница, водоемы защитят от непрошеных гостей. 52-летний Виктор Павлович быстро вернулся к сгоревшей хижине. Собрав свои пожитки, потом погрузил всё в лодку и словно «Робинзон» двинулся на противоположную сторону к островку, на который зашел со своими вещами.
Палыч вернулся назад, где рубил деревья, выбирая нужные и по силе, так, чтобы их можно было переправить на остров.
Время шло, а он работал с энтузиазмом и интригой, выдержит ли сам до прихода егеря со Степаном.
Через три часа, вигвам был готов, что-то наподобие индейской хижины, пирамидной формы, заложенной сверху донизу ветками деревьев, стойкой арматурой  для которых служило дерево.
Палыч был доволен собой, он поместил одеяло и спальный мешок внутри постройки.
Другой проблемой был проснувшийся голод, с очень сильным зовом организма. Если вчера рыбалка была развлечением, то сегодня она была жизненно важным занятием. К сожалению, ничего не получалось, лишь спустя час, а то и больше, Палыч вытащил рыбешку сантиметров  двадцать, это был окунь. Наш отшельник радовался, как ребенок, бережно складывая рыбку в рюкзак. Больше клева не было, поэтому Виктор Павлович решил посмотреть заводи за хижиной. Он был очень удивлен, увиденной им довольно неплохой по размеру рыбой.
Он решил ловить ее древним способом. К большой деревянной палке, он приделал нож, хорошо привязав его. Палыч подбирался к рыбе очень ловко, не спеша, он был готов в любую минуту напасть, несколько попыток и он вытянул большую щуку, которую к счастью удалось пронзить своим нехитрым оружием. Рыба застыла среди камней, чем подписала себе смертный приговор. Радость, которая царила у Палыча, вылилась просто в детскую, он плясал и своими кулаками демонстрировал свое превосходство над природой. Рыбу положил в рюкзак и дальше по болотам, вела его не добыча, а интерес, что еще добудет.
Ружье он положил на землю вместе с рюкзаком, стараясь рассмотреть еще одну заводь и вот беда, и горе.
Виктор Павлович провалился в болото, которое медленно его засасывало. Это была беда, наказание за его самоуверенность. Он медленно погружался в трясину, тяжело дыша и хватаясь руками, вспоминал Бога и жену, которая так в него верила. Умирать не хотелось, ведь глупо и страшно. В какой-то момент он ухватился за корень, который был в воде, немного подполз, но он оборвался, тогда искал еще и еще и Бог помог. Он уцепился как за веревку и чудом выполз из лап смерти, громко призывая Бога.
Он сидел некоторое время и плакал, так близко никогда в жизни он не чувствовал смерти и неготовности умереть.
Время шло, он медленно приходил в себя, идя по болоту, прикладом ружья проверял, где твердь, а где трясина. Дойдя до жилища, вынул из рюкзака спички, заготовленные дрова, начал разжигать огонь. Костер загорелся не сразу, но потом трещал вовсю, подавая тепло и надежду.
Переодевшись, он надел ту одежду, которая была еще мокрая от ночного дождя, но находясь у костра, быстро подсушил ее.
Щуку распотрошил топором, нож он потерял в болоте. На сточенной толстой палке сделал, можно сказать, шашлык. Приготовленная на костре рыба была для него вкусной и спасительной пищей, пусть даже без приправ и специй, он съел всю добычу небольшого окуня и большую щуку.
Немного позже наш отшельник стирал одежду от болота, которая была в грязи, после смертельной опасности, пережитой им. Палыч ругал себя за необдуманность, вспоминал рассказ Джека Лондона «Охота к жизни», но  прекрасно понял, что его ситуация гораздо лучше. Дальше собирал грибы, ягоды, все, что найдет. Безумный день подходил к концу, наступала ночь.
Поужинав печеными грибами, разжег еще больше костер, а вдруг кто-то заметит. Он сидел внутри своего шалаша, медленно засыпая, причем заметьте, помолившись так искренне, что чистоту этой молитвы, наверное, можно сравнить с монашеской.
Впервые за всю жизнь столько крестился,  что куда там, лучше самой верующей бабушки.
Эх, русская душа! Гром грянет, мужик не перекрестится.
Большая защита была у Палыча и к Пресвятой Богородице, которой так часто молилась жена.
Ночью он проснулся от воя волков и шума, схватив ружье, высунул голову из своего вигвама.
Виктор Павлович был ошарашен от страха, в его сторону смотрели три гостя, явно голодные и злые. Даже находясь в лесу, Палыч днем почти не видел ни оленей, ни кабанов, ни зайцев и еще какой-либо дичи, может потому, что не далеко углублялся в лес. По глазам серых волков, глядящих на него, понял, что они давно ничего не ели.
-   Гады зубастые! А ну пошли отсюда, я вам не к желудку! Брысь, я сказал!- крикнул он, больше от страха, чем от смелости.
Волки зарычали, подходя ближе и не боясь. Над почти потухшим костром уже не боясь дыма и огня, кружила мошкара.
Палыч схватил свое ружье и дважды выстрелил в сторону волков. Гром из ружья раздался по всей спящей тайге, и звери быстро удалились в лес.   
-   То-то же, волчары позорные. Я обедом вашим не стану, лучше в трясине погибнуть.
Палыч подбросил хвороста в костер и заснул, спасаясь от ночного холода спальным мешком и одеялом.
Утро встретило его светом на улице, который прорывался к нему, в его лачугу. Он лежал, не вставая, и думал о том, что может, надо было остаться в кладовке.
- Наверное, Бог все-таки сюда направил, там было бы хуже.
Словно Робинзон Крузо он рубил на бревне дни, считая их, когда прилетит Степан.
Сказочный туман охватил тайгу. Палыч сразу понял, утро, время рыбалки, а потом охота на зверя, нужно мясо, день будет с приключениями. Да еще и рассказ Степана о сибирском медведе всплывал в памяти, как призрак, которого  он может встретить наяву.
Бог помогал во всем, девять карасей, шесть небольших окуней пополнили запас сибирского жителя. Туман рассеялся, началась быстрая подготовка к охоте. Со своего острова Палыч двинулся в сторону тайги, патронов взял немало, теперь топор заменял нож. Сосны, дубы, ели смотрели верхушками деревьев на небольшого человека, идущего по их владениям. Рыбой он не ограничился, понимая, что лучшая защита, это нападение. Ему было без разницы заяц это или кабан, главное, не встретить медведя. Диких птиц он не видел, но решил сразу, что Бог пошлет, в то и будет стрелять. Было не просто, ведь углубляться в лес от своего жилья было опасно, не дай Бог заблудиться. Это очень мешало, углубившись в лес и возвращаясь назад, однажды своим неуклюжим движением спугнул зверей, то ли оленей, то ли диких коз. Кто ищет, тот всегда найдет. Заяц упитанный, ничего не ожидавший, то ли чистил зубки. То ли что-то жевал, показался на небольшой полянке. Виктор Павлович медленно снял ружье, с большим азартом направляя прицел на добычу. Именно терпение без суеты позволило взять косого на мушку. А потом был выстрел.
-   Есть, есть!- бежал Палыч туда, где лежал сибирский заяц, простреленный в бок.
Взяв мертвую добычу, он радостно направился назад. Первый выстрел, первая добыча, не считая тех, которые он произвел в волков. Но он специально стрелял вверх, чтобы отпугнуть их. Радость о добыче быстро иссякла, когда он понял, что все-таки заблудился.
Чувство отчаяния в душе и нескончаемый лесной массив завели его в страшное уныние. Он бродил, пытаясь найти на деревьях зарубки, подходя к каждому с молитвой к Богородице.
Наконец он нашел то место, где стояло его жилище, лодка. Он сел на камень, обливаясь потом. Наш путник был очень рад, что в который раз он выходит из тяжелой ситуации. Это был день, ничем не запоминающийся, кроме охоты и успешного возвращения к жилью, испеченного ночью зайца, которого приготовил на костре. Мысли были одни, поскорей выбраться отсюда. А что если его не заберут, если не прилетят. Он отчаянно гнал плохие мысли прочь. Радуясь, что Степан его никогда не бросит, он не такой.
Дни он рубил топором и посещал иногда место, где когда-то находился дом.
Жилец привык к трудностям и одиночеству, пусть за короткое время.
Наш Палыч снова с ружьем отправился на охоту, но был умнее, принял решение идти по реке, от нее заходить в глубину леса, потом назад, вот такой ориентир.
-   Кабана бы стрельнуть!- мечтал охотник, шагая возле камней у реки.
Зайдя в лес, ничего не нашел и так раза два. А потом произошла встреча с тем, кого боялся. Сибирский медведь, ловя рыбу лапами, своим ревом и видом загнал сердце Палыча в пятки, по-другому сказать нельзя. Это был растерянный, не готовый к такой встрече гость тайги, а его житель чувствовал себя уверенно, потому что находился у себя дома.
Палыч застыл, но инстинкт самосохранения есть инстинкт. Находясь от медведя в десяти метрах, он начал отходить назад, ружье висело у него на правом плече. Медведь крупный, откормленный с ревом двинулся к Палычу, автоматически сняв ружье, герой дважды выстрелил. Медведь остановился и хотя выстрелы были мимо, зверь все-таки перестал в его сторону, а Палыч не смотря на свои 52 года бежал так, что девятнадцатилетний бегун навряд ли его догнал.
-   Да не готов я ходить в тайгу, надо здесь жить и все. Еще пять дней и все кончится. Есть буду одну рыбу и грибы, этого будет достаточно.
В этот день Палыч ел один лишь раз и то не рыбу, а печеные на костре грибы и был очень этому рад.
Находясь внутри своего жилища, он читал книгу, которую дала ему покойная жена. Она была о святом Серафиме Саровском, читал недолго, затем заснул.
На следующий день, окунувшись в реке, поймал немного рыбы, укреплял свое жилище, выстроив забор из хвойных бревен, трудился на славу. Сварил в котелке рыбу, голод, слава Богу миновал его. Пищу Бог давал.
Теперь его ждало новое испытание, дал о себе знать больной желудок, промучился он целую ночь, до утра терпя невыносимую боль. А утром, уставший за всю эту ночь, искал разные растения, думая использовать их в качестве лекарства. Выбирал те, которые знал, календулу, боярышник.
Вот она, больница. Выпив свой узвар, забыл о боли, которая мучила весь день. Он не ел и не хотел ничего, так бывало и в Москве, когда приходила болезнь.
За время, которое прожил в тайге, он думал о душе, о своих поступках, находя внутри себя какую-то душевную радость.
Мысли о том, что Бог не сохранит, давно его бросили, заменив крепкой верой, в то, что Бог с ним с самого начала, когда приехал сюда. Он изменился внутренне, долго сидел и думал о своей жизни, что где сделала не так. Именно в тайге, здесь, Палыч простил крупный долг одному человеку, который не понимал, куда лезет, в какой бизнес и долго думал о его родных и троих детях.
-   Ладно, Бог с тобой, приеду, все прощу, пусть радуется1
Так раньше женушка детдомам помогала, надо обязательно возродить эту традицию.
Думал и о добрых делах, но они остались там, когда была жива жена. А Степан, вот один, кому помог, разве этого достаточно.
Книгу о Серафиме Саровском прочитал быстро, смиренно жил и ждал с каждым днем того, когда окажется в кругу людей, которых не видел уже восемь дней. Радость была сильной, когда проснувшись утром, в один из дней понял, что еще денек и на следующий день прилетит вертолет.
Ждал с нетерпением, переплыл на лодке на то место, где был оставлен. Думал, как их не пропустить. Если будет слышен шум вертолета, тогда нет проблем. А  если нет? Вдруг оставят?
Утро вечера мудреней.
Последний день пребывания Виктора Павловича в тайге был радостным. Он научился понимать, где опасно, не делать преждевременные выводы в чем-то. Ведь после того, как  чуть не утонул ни разу не рыбачил и не находился на болотах, живя на территории, где твердь. В лес далеко не заходил, после встречи с медведем. Ночью всегда ждал, что могут прийти волки, то есть полностью обжился.
Последний день в сибирской тайге сделал нашему гостю настоящий подарок. Недалеко от места, где жил, он увидел стаю диких птиц.
Стреляя из ружья, он дважды попал в цель, добытая дичь была в виде двух селезней. Пир был на славу, распотрошенная птица, после обработки варилась в казанке. С божьей помощью Палыч радовал себя и не очень здоровый желудок диетическим мясом.
Снова прекрасный закат, волнение внутри, неужели все будет хорошо. Ночью было прохладно, Палыч часто просыпался, сказывались мысли и нервозность, если не дай Бог останется здесь.
Ранним утром он собирал свои небогатые пожитки, из своего жилья перебрался к сгоревшей хижине и с нетерпением ждал. Он несколько раз пересчитывал дни, проведенные здесь, чтобы не ошибиться, тот ли сегодня.
Прошло два часа, был слышен шум вертолета.
-   Все! Все! – произнес Палыч.
А потом крепкие объятия Степана и егеря, узнавшего обо всем.
Он ругал себя, прося прощение. Степан громко высказывал свои эмоции.
-   Ведь чувствовал, Виктор Павлович, что что-то произошло, надо было срочно вылетать, но сдерживал ваш приказ.
Афанасий Андреевич признал свою вину.
-   Это я, дурак! Простите, Виктор Павлович!
-   Ладно, теперь я понял поговорку: «Тайга ошибок не прощает!» Меня Бог сохранил.
 Палыч все рассказал, как он жил, что произошло, как чуть не погиб.
Степан, крепко обняв своего шефа, сказал:
-   Нужно было это Вам. Скажите?
-   Эх, Степа! Седина в голову, бес в ребро!
Они все улетали из тайги, она прощалась со своим гостем, преподав ему урок и все же она была гостеприимной, несмотря ни на что.
Дальше Громов приводил себя в порядок у егеря, который оказался не таким, каким представлял себе Степан. Они крепко сдружились. Вечером банька, ужин, крепкий коньяк и рассказ о приключениях, который внимательно слушали Степан и Андреевич.
Свою жизнь после всего Громов Виктор Павлович изменил, наладил отношения с детьми. Жертвовал львиную долю на храмы, также стал спонсором двух детских домов.
Простил большой долг одному кредитору, когда еще пообещал в тайге. А когда у Громова праздновали 53 года, услышал искренние поздравления и глубокую речь от своего должника по радио, где ведущий спрашивал: « И неужели возможно такое в наше время?»
 А Палыч, смеясь, наклонил голову к радио, громко произнес: «В нашей жизни все возможно!»
А главное он стал верующим. Женушка моя меня вымолила и все по промыслу божьему. Недаром все случилось, недаром.
Степан работал дальше, говоря:
-   Да если бы я знал, что для того, чтобы он стал таким, каким стал, нужна тайга, я бы его и на двадцать суток отпустил!

 
ФОМА НЕВЕРУЮЩИЙ


Стоял прекрасный зимний день, девятнадцатое января, великий праздник Крещения.
Морозов Валентин Степанович верующим человеком себя не считал, относился к этому скептически. Но именно этот день был для него особенным.
Всегда собирались с друзьями, купались в проруби, взбадривая себя приятной крещенской водой.
Потом, как обычно было застолье, банька, праздник, одним словом.
Этот человек, предприниматель своего большого дела, имел пекарни, кафе, закусочные. Он был женат, имел двоих детей, просто счастливчик.
Сын, пяти лет и дочь семи, и жена Викуля.
В данный момент все гостили у родителей в посёлке «Скворцы», недалеко от Санкт-Петербурга.
Были святки, вот и решила жена отправиться в гости к родным.
Всё равно на крещение Валентин должен был уехать в Москву, подписывать какие-то договора о сотрудничестве со своими партнёрами по бизнесу.
Находясь один в шикарной квартире, которая была недалеко от центра города, принял душ, сделал зарядку, позавтракал.
Валентин был высокого роста, коротко пострижен, с карими глазами, очень солидный мужчина, одним словом красавец.
 Его поездка в Москву была назначена на три часа дня, время еще было. Друзья не беспокоили его своими звонками, знали, что Валентина сегодня с ними не будет, купаться будут без него, дела у парня. А он человек дела.
Вдруг звонок раздался по мобильному телефону.
Он быстро поднял трубку и произнёс:
-   Алло, слушаю вас.
-   Алло, доброе утро, Валентин Степанович! С праздником вас, пусть бог вам помогает!
-   Спасибо!
-   Валентин Степанович, день-то какой! Простите за настырность, вы столько мне помогаете, а я грешная молиться даже за вас не могу. Крестились бы вы!
-   Созреть надо, Екатерина Дмитриевна!
-   Ну, так сделайте первый шаг!
-   Подумаю обязательно!
-   Ещё раз с праздником вас!
-   Спасибо, спасибо, до встречи!
Екатерина Дмитриевна, очень приятная женщина, уже в возрасте, но ещё, слава богу, крепкая, одинокая пенсионерка. Жилось ей довольно-таки тяжело. Валентин взял её к себе на работу, убирать в офисе. Доплачивал хорошо за работу, плюс продукты пайком раз в месяц давал.
Поступок его был от всей души. В ней он видел свою покойную маму.
Екатерина Дмитриевна была очень на неё похожа.
Валентин, видя в ней верующего человека, считал её фанатиком. Может быть просто одинокой Екатерине Дмитриевне, надо во что-то верить. Вот она и верит.
Часто крестилась, говорила: «Спаси Господи!», «Дай бог тебе здоровья!»
Узнав, что Валентин не крещённый, делала всё, чтобы её благодетель всё-таки крестился.
Делалось это под видом прочитать духовную книжку или брошюрку.
Но сердце Валентина эта литература не растопила.
Он имел о вере своё мнение, оглашать его взгляды не хотелось бы, кощунствовать над святым.
Одной фразой можно сказать, как он говорил: «Вера-это опиум для народа!»
  Жена его в церковь ходила, он не возражал, но Вика понимала, насильно мил не будешь, может и сам к вере придёт, покрестится.
Своего любимого мужа, когда они начинали спорить о вере, называла «Фома неверующий».
Наверняка читатель знает, что речь идёт об одном из двенадцати апостолов Христовых.
Когда настало Светлое Воскресение, после распятия Христа явился он своим ученикам, показывая свои раны. Все поверили. Что воскрес Христос, распятый на кресте.
Но Фома утверждал, что пока не коснётся его ран и не увидит его, не поверит.
Только коснувшись его ран, уверовал в великое чудо. Истинно, воскрес Христос.
Фома любил своего учителя и принял за него мученическую смерть, да и принял бы тогда, когда бы ни касался его ран, ведь, следуя за ним, видел такие чудеса, как: воскресение мёртвых, исцеление больных и много других чудес.
Видел всё это, поэтому верил, соприкасался, утверждался так и в данной ситуации с нашим героем, ему надо было видеть и прикоснуться. Недаром Господь сказал о вере так: « Блаженны не видевшие, но верующие».
Валентин вышел на улицу. Стоял холодный, зимний день. По всему городу звучал церковный перезвон колоколов, говоря о великом празднике, Крещение Господнем.
В этот день, сам сын божий принял крещение в водах Иордана от Иоанна Крестителя.
Пройдя путь от жилого дома к охраняемой территории, где стояли автомобильные гаражи, выгнал свою машину, большой джип «БМВ». Дорогая, солидная, качественная техника, любой позавидует.
Быстро завёл, прогрел и поехал, проезжая зимние, заснеженные улицы Санкт-Петербурга. Прекрасного, исторически значимого города для всей России.
Путь держал к своему офису. Приехав на место, взял нужные бумаги посмотрел некоторую информацию в компьютере и направился обратно, домой.
Проезжая по городу. Остановился всё-таки возле Божьего храма, величественного собора во имя Воскресения Христова.
Красивая архитектура этого собора, купола покрывал снежок, просто сказочная картина. Сколько раз видел он его, а именно в этот момент он показался ему необыкновенным. Много людей входило в храм и выходило из него. Он остановил машину и направился внутрь. Иконы, пламя свечей, звук церковного песнопения наполняли слух Валентина.
-   Может креститься?- вдруг подумал Валентин.
Он посмотрел на батюшку, худенького, высокого священника, который стоял возле панихидного стола, укладывая какие-то записки. Был одет он в белое облачение, поверх которого висел большой жёлтый крест. Густая борода и длинные волосы делали ещё не старого батюшку достаточно пожилым и мудрым.
Священник, посмотрев в сторону Валентина, быстро подошёл к нему и спросил:
 -   Вы хотели меня о чём-то спросить?
-   Да, батюшка. Я не крещённый, хотел бы принять обряд.
Батюшка улыбнулся, видя перед собой солидного человека, хорошо одетого, статного и понял, что перед ним человек не глубокой веры.
-   Не обряд, а таинство святое и великое.
-   Да, извините. Я ещё в этих делах не очень разбираюсь.
Батюшка снова улыбнулся и понял, что крестить его надо прямо сейчас, а то бес закрутит, и всё пропало. Да действительно этот человек был далёк от веры и подготовку к крещению не уже не проведёшь, как это полагается, ведь может в следующий раз не креститься, но душу его спасать надо.
-   Вы знаете, сегодня такой, праздник великий. Служба уже закончилась.
Но я могу провести крещение. Для этого вам нужен крестик православный, крестильная рубашка, свечи.
Весь крестильный набор Валентин приобрёл в церковной лавке. Он долго не мог выбрать крестик, и наконец, определился.
Он купил самый большой крест с массивной цепочкой. Вместе с батюшкой, который представился отцом Иоанном, спустился вниз по мраморным ступенькам, где была расположена прекрасная крестильная с купелью, которая напоминала бассейн, крестообразной формы.
-   Давайте крест, - произнёс батюшка.
Валентин протянул ему приобретённый им крест.
-   Большой вы выбрали! Это из-за солидности, правда?
-   Да, батюшка, красивый.
-   Знаете, один батюшка сказал. Что чем больше крест, тем меньше веры.
Валентин не понял слов батюшки, но крестился. Его душа была расположена к этому таинству, словно невидимая сила дала толчок, после которого назад пути нет.
Работавшие в храме женщины приготовили по просьбе священника всё для святого крещения.
Батюшка, войдя в алтарь, вынес из него красивую шкатулку белого цвета, на которой был изображён крест.
Своим бархатным тембром голоса он начал службу, объяснив первое, что делает церковь вначале таинства. Это нарекает человека именем святого, который становится его Ангелом Хранителем и его духовным покровителем.
Второй чин, также объяснил отец Иоанн, читаются молитвы запрещения, дабы, имея свободную волю, человек выбирал волю добра и исполнения заповедей божьих.
Также объяснил доступно понятие судьбы. Стать алкоголиком, грабителем или наркоманом это не судьба, а последствия греховной воли человека.
То есть по-простому, свободную волю можно направить в добро или зло.
Молитвы священник читал чётко, не спеша, он крестился и низко кланялся перед каждой новой молитвой.
Далее он читал Символ Веры, во что должен верить человек и исповедовать в православии.
Здесь Валентин услышал то, о чём когда-то ему говорили те, кто верил в распятие Христа, о Святом Воскресении, о Пилате, об апостолах и о жизни вечной.
 Дальше было помазание елеем и крещение. Трижды батюшка окунул его в купели с бодрящей холодной водой и произнёс:
-   Крещается раб божий, Валентин! Во имя Отца и Сына и Святого духа. Аминь.
Далее было помазание святым миром, которым лишь раз в жизни помазают человека, говоря при этом: «Печать Духа святого. Аминь». На руках, груди и ногах был помазан Валентин специальной кисточкой из ларца священника.
Затем состоялся чин пострижения и воцерковление в алтаре.
На душе у Валентина была какая-то радость и спокойствие. Когда таинство закончилось и ему вручили свидетельство о крещении, отец Иоанн благословил его деревянным крестом, провёл беседу и дал наставления о духовной жизни, также научил правильно креститься.
Когда Валентин вышел из храма, он глубоко вздохнул, выпуская пар крещенского мороза.
Повернувшись к храму, впервые правильно перекрестился.
Ехал радостным по улицам Питера, хотел со многими поделиться тем, что крестился.
Теперь Екатерина Дмитриевна будет очень довольна этой новостью, давить больше не будет.
Жене он утром звонил, решил позвонить после крещения, но отложил этот звонок.
Проезжая, свой любимый город, Валентин замечал везде хорошее настроение людей, которое таит праздник.
-   Да, хорошо, что крестился в такой праздник!- подумал Валентин.
Дома его ждал блаженный сон, который длился где-то часа полтора.
Проснувшись, начал готовиться в дорогу, пообедал, позвонил жене.
Валентин не раз совершал этот маршрут Петербург-Москва.
Там, уже в знакомой гостинице останавливался на ночлег, не более чем на четыре дня, затем возвращался домой. Всё было предусмотрено, подписать выгодные договора и вернуться домой.
Настроение было прекрасное, то ли  из-за того, что крестился или из-за предвкушения подписания выгодных условий бизнеса, а может сразу из-за двух.
В квартире всё проверил, положил ключ в карман, на лифте спустился с 9-го этажа, подошёл к машине, завёлся и не спеша, поехал к московскому шоссе. Остановку в городе сделал лишь для того, чтобы заправить полный бак бензина.
Несмотря на холодную и морозную погоду, дорога была без гололёда, Валентин направлялся в столицу и ехал со средней скоростью.
В салоне иномарки негромко играла музыка, в магнитофоне звучали песни из какого-то популярного сборника. Немного позже он переключился на радио, щелкал один канал за другим, выбрал радиостанцию «Волна», по которой шли поздравления с днём рождения, играли песни разных исполнителей.
Водитель уверенно держал путь, внимательно следя за дорогой.
Через некоторое время Валентин напряг своё внимание ещё больше, начался густой снег, который явно затруднял водителям продолжать свой путь.
Видя груженые фургоны, проезжавшие мимо, уменьшил скорость, те же самые действия делали те, кого встречал на пути.
Стеклоочистители не переставали работать, сметая снег с лобового стекла.
-   Вот это метель! Как же ехать дальше?- произнёс Валентин.
Ровно через полчаса снег прекратился. Валентин включил фары, начинало темнеть, но автомобиль с водителем мчал к своей цели, фарами освещая дорогу и дорожные знаки с указателями направлений и названиями населённых пунктов.
Действительно, дорога – это жизнь, и каждый человек о чём-то мечтая и ставя перед собой цель в жизни, должен преодолеть какую-то дорогу, определённый жизненный путь.
Мечтаешь быть врачом - долгая дорога учения и познания.
Хочешь домой, после долгой разлуки, находясь вдали, всё равно преодолеваешь дорогу.
Так и к Богу человек идёт своей дорогой. Иногда через горе, утрату, болезнь, но в конце этого пути видна табличка под названием вера и надежда. Она утверждает человека, даёт ему терпение и понимание промысла божьего.
Теперь, я думаю, читатель понимает, к чему я веду свой рассказ.
Утратив бдительность, ускорив скорость, и машину Валентина занесло.
Водитель понял, что снег, который недавно прошёл медленно превратился в лёд.
Нажав на педаль тормоза, понял, что остановить машину нет возможности, не смотря на то, что шины автомобиля были одеты по сезону.
Вот он миг и машина с водителем резко слетела в кювет, перевернулась, как в каком-то боевике.
Грохот, страх сковал Валентина. Всё пролетело мгновенно в его сознании. Вся картина жизни, родные лица жены, деток и простые слова – Господи.
Трижды перевернувшись, автомобиль превратился в груду металла. Железо сжимало в своих объятиях, пока ещё живого человека.
Самое обидное было то, что по непонятным причинам не сработали подушки безопасности.
Когда груда металла остановилась, после тройного сальто, только тогда Валентин понял, что пока ещё жив.
Сильная боль в ноге пришла позже, очень болели рёбра.
Голова была прижата к груди железом сплющенной кабины.
Подбородок отчётливо чувствовал размер нательного крестильного крестика.
Валентин чувствовал запах крови, смерти и машинного масла.
Он думал, что машина сейчас взлетит на воздух, закрыл глаза, словно призывал Бога.
Взрыва не последовало, страшная боль наполнила всё тело.
Немощное состояние и ожидание смерти, толи от потери крови или от болевого шока было неизбежным.
В такой ситуации близок ему был тот в кого он не верил.
-   Господи! Ведь ты всё простишь? Я сегодня крестился! Батюшка сказал: «Чист, как лист».
Господи, как больно! Помилуй господи! Даруй Рай мне!
Думать о спасении, оптимизма не было.
Валентин прекрасно понимал, что может, никто не видел, как всё это случилось.
Он тяжело дышал, не переставая говорить с Богом, подбородком чувствуя распятие Христа.
Да, избитое, раненое тело, искорёженное, поломанное, порезанное стеклом и металлом, картина страшная и жуткая.
Но какая чистая и светлая была душа Валентина, полная раскаяния и веры.     Тяжело дыша, он с великим терпением ждал последнего своего вздоха.
  Вдруг услышал шаги и скрип снега, луч фонарика светил в его сторону.
-   Эй, люди! Есть, кто живой!? Откликнитесь!
Валентин, собравшись с силами, преодолевая  страшную боль, прокричал:
-   Я здесь, здесь!
И громко, страшно простонал, терпя невыносимую боль, через мгновение потерял сознание.
Приходил в себя, потом снова терял сознание, было очень тяжело дышать.
Крепко сжимая крест подбородком, молился Богу, вспоминая Екатерину Дмитриевну и те краткие воспоминания о Боге, которые она произносила очень часто.
МЧС, приехавшие на место автокатастрофы, были очень удивлены, что в груде металла оказался живой человек.
-   Потерпи мужик, мы тебя вытянем!
Они резали железо, стараясь освободить пленника.
Валентина переполняло чувство радости, когда его всё-таки вытащили из машины.
Обследовав пострадавшего в машине скорой помощи и сделав ему обезболивающие уколы, везли израненного водителя в больницу.
Чудо было в том, что ни позвоночник, ни голова серьёзно не пострадали, были сломаны рёбра и ноги.
-   Ты в рубахе родился, парень!- произнёс врач.
-   Нет!- ответил Валентин, показывая свой нательный крест.
Я крестился вчера.
Целым остался его мобильный телефон.
Лёжа в палате, немного отойдя от шока, хотел позвонить жене, потом передумал, чтобы не расстраивать.
« Успею ещё!»- подумал он.
Вот нашёл номер Екатерины Дмитриевны и стал набирать его. Купил он этой верующей женщине когда-то мобильный телефон, чтобы была на связи.
-   Алло, добрый день вам, Валентин Степанович!- услышал он знакомый голос в трубке.
-   И вам, Екатерина Дмитриевна!
-   Когда из Москвы приедете?
-   Скоро, Екатерина Дмитриевна, скоро! Знаете? Я крестился вчера.
-   Радость, какая, Валентин Степанович! Теперь Бог всегда будет с вами, и помогать будет во всём! Короткий разговор заканчивался.
Лёжа на больничной койке в бинтах, гипсе, с перевязанной головой, Валентин громко вздохнул, потом взял в руки нательный крест, поцеловал его и сказал:
-   Уже помог, Екатерина Дмитриевна, уже помог!
-   Эх ты, Фома Неверующий!