Лунный единорог остановился на краю широкой поляны, чтоб Эмили со своей наставницей Лейтой смогли привыкнуть к возникшему перед ними зрелищу: все – травы, цветы, деревца и даже небо над поляной было залито светом, исходящим от множества единорогов. Все искрилось, сияло, и с неба спускались сотни лучей на рога лунных коней. А какой аромат нежных майских цветов посреди вечно летнего леса. Не успев насладиться видом, они медленно пошли вперед. Единороги расступались перед ними, почтительно склоняя морды. Совсем немного, чтобы не терять своей гордости.
Они прошли в центр поляны, окруженные плотным кольцом единорогов. Перед ними стояли в ряд пятеро больших крылатых Вожаков. Крылья приподняты и развернуты, открывая красу и мощь крупа. На пару шагов от них впереди находился сам Первейший. Он выделялся среди всех своим ярким лучом, идущем от луны к рогу, на конце которого он отливал серебром. Вот и все отличия.
Лейта низко поклонилась, согнувшись в поясе и приложив ладонь к траве. Единорог, выждав минуту, склонил шею в поклоне тоже до травы, не отрывая, однако, черных глаз от женщины. Покончив с поклонами, Лейта заговорила.
– Приветствую Первейшего среди Первых и Вожака Лунного стада.
– Приветствую и тебя, Друга всему живому и Хранителя мира сего.
Первейший повернул морду и обратил пустые глазницы на Эмили. Девчонка нервно сглотнула, но выдержала тяжелый взгляд. Лейта подала ей знак повторить.
Девчонка произнесла те же слова, но единорог взмахнул крыльями и встал на дыбы. Девчонка испугалась и отошла.
– Не беспокойся, дочь Хранительницы, – обратился он к ней. – Если что-то понадобится, достаточно только позвать и любой из нас тебе поможет.
– Спасибо, – только и выговорила Эмили.
Единорог отвел в сторону морду и пошевелил ушами.
– Есть за что. Первая наша помощь уже выполнена. У меня в стаде есть лунная лошадь, которая тебе родней любого из нас. Она горит желанием поскорей встретиться с тобой и исполнить любую твою просьбу.
За ним, из ряда пяти Вожаков, вышел один и направился к ним. Эмили осмотрела его. Мутно-белое тело с призрачным рогом и крыльями. Все лунные кони одинаковы. Тут единорог-вожак взмахнул гривой, поднимая ветер, и на миг призрачное свечение исчезло. Эмили завизжала от радости и бросилась обнимать свою любимую лошадь Фею. Сколько времени прошло и как оно изменило ее до неузнаваемости!
Первейший стоял спокойно и следил за ней. Девчонка, сообразив, где находиться, неловко опустила глаза.
– А теперь проси, что хочешь. Она, – он кивнул на Фею, – исполнит любую твою просьбу.
Эмили замешкалась, чувствуя себя не в своей тарелке.
– Но мне ничего не нужно, только почаще видаться с ней.
Она погладила свою лошадку по морде и крупу, погружая руку в мутный туман. Она смотрела и радовалась, а та по привычке поднесла морду к руке, выжидая своего любимого лакомства. Улыбнувшись воспоминаниям, Эмили щелчком пальцев создала из воздуха кусочек сахара и угостила Фею. Хрустя угощением, лошадка помотала мордой и осмотрелась. Неожиданно вокруг стало шумно, все единороги возмущенно стали фыркать, а пустые глазницы обратились к ней. Только Первейший стоял смирно, но раздувал ноздри – признак явного недовольства. Вскоре все стадо разделилось на две части, каждая из которых угрожала другой. Между ними стояли они и Первейший, который зло рыл землю. Все ржали, фыркали, вскидывали копыта. Первейший скакал меж ними, мотал гривой. Вскоре, остановившись, он встал на дыбы и заржал. Это привело к некому порядку. Шум чуть стих, но то и дело слышалось фырканье, на которое Первейший отвечал тем же. Затем он подошел к девчонке. Когда он заговорил, то его голос был очень недовольный.
– Не делай лишних движений, а то не спасет тебя ничего… Твоя подруга пожелала разделить с тобой свет луны. Ты знаешь, что это означает? Она хочет разделить с тобой свою жизнь. Сделав это, вы станете одним целым. Одни чувства, мысли, боль. Страдает один – плохо другому. Это серьезный шаг, и не нам решать, делать его или нет. Зная все это, ты согласна разделить жизнь с лунным конем?
Эмили была удивленна, что ее лошадка пожелала такое, но и против она не была. Поэтому в ответ она чуть кивнула.
– Ты бы хоть понимала, что делаешь! – Первейший фыркнул.
Став между ней и лошадкой Феей, он раскинул крылья и поднял рог.
– Эмили, Дочь Хранителя. Согласна ли ты жить жизнью лунного коня?
– Ну да, – неуверенно ответила девчонка.
Она действительно многое еще не понимала, но то, что они с лошадкой будут вместе, это определенно, а ей большего и не надо.
– Дочь Луны, Вождь лунного стада, согласна ли ты жить жизнью смертного человека?
Вслед, скорее всего, прозвучал немой согласный ответ, так как вокруг поднялся возмущенный шум. Но Первейший встряхнул гривой и все стихло.
– Поднеси мне ладонь, – велел он.
Эмили послушно протянула руку. Единорог коснулся ее серебряным концом рога и оставил разрез, без боли и каких либо еще ощущений. Эмили удивленно осмотрела рану. Первейший так же прикоснулся к основанию прозрачного рога лошади Феи, оставив там белое пятно.
– Прикоснись!
Эмили повторять не надо было.
Первейший застыл. Воздух накалялся силой. Он давил в голову Эмили, причиняя боль. А Первейший продолжал стоять, как прекрасная статуя, вскинув серебряный конец рога к луне. Минуту спустя его тело стало светиться ярче. Его свечение приобретало такой режущий голубой оттенок, что у Эмили заслезились глаза и ей пришлось отвернуться. Прошло не больше минуты, как Первейший коснулся концом рога к месту соприкосновения ее руки с шерстью лошади. Ладонь резко резануло, как ножом, и Эмили отдернулась. Вся она была покрыта белой краской – нет, кровью единорога. А на морде Феи осталась ее – красная кровь. Она расплывалась, смешивалась, приобретая розовый оттенок. Такое же происходило и с Эмили. Белая кровь проникала под кожу, бежала по венам, смешивалась. Все ее тело била мелкая дрожь, покалывало в каждой клеточке. Ноги подкосились, и она упала на землю. Где-то орет Лейта и рвется навстречу. Но это где-то. Эмили чувствовала тошноту. Невыносимая боль растекалась по телу, от руки и дальше. Перевернувшись на живот, ее вырвало кровью. Сжавшись в комок, она легла на траву и закрыла глаза. Кто-то ее дергал, бил по щекам, тормошил. Эмили охватывала темнота. Все, о чем она ощущала напоследок, это только невыносимая боль.
Очнулась она тут же. Голова – на коленях у Лейты. Никого, кроме них, не было. Пошевельнувшись, Эмили ощутила легкость в теле, будто бы заново родилась. Никакой боли, тошноты тоже. Приподняв голову, Эмили посмотрела на свою наставницу.
– Лейта, ты чего?
Женщина сидела и все время смотрела на девчонку, словно не узнавая. Рассматривала от ног до головы. Ее лицо было серьезнее некуда, девчонка аж забеспокоилась.
– Что не так? – спросила она.
– Ты, это… изменилась.
Эмили в ужасе прикоснулась к лицу и облегченно выдохнула, ощутив мягкую кожу. Провела пальцами в воздухе – и в руке появилось зеркальце. Она от неожиданности пораженно охнула. Оказалось, что ее кожа побледнела, волосы высветились, превратившись в чистый белоснежный цвет, но это еще куда ни шло. Но вот лицо… Оно чуть вытянулось, глаза стали крупнее, немного сузились и скосили. Между бровями, чуть выше их, на коже появился круглый белый шрам, напомнившей ей про индийские фильмы. Он не беспокоил и не ныл. На ощупь твердый, словно покрытый корочкой. Проведя руками по волосам, девчонка заметила, что уши не на месте. Они явно подскочили выше. Стали более оттопыренными, заострились на кончике, а самое удивительное то, что Эмили могла ими двигать, как и лошади. Осмотрев тело, она облегченно выдохнула – хвоста не было!
– Надеюсь, я не стану полностью лошадью, – подумала девчонка вслух.
Она снова посмотрела в зеркало, но теперь уже с восхищением.