– Цветы для Ульрики купишь? И вино для Клауса? – спросил муж, второпях дожёвывая бутерброд. – У меня ни секунды сегодня. Вот, уже опаздываю! Ох, извини, кофе пролил.
Он поспешно, словно хотел клюнуть, целует меня в щёку, хватает связку ключей и выбегает из дома. Я смотрю из окна ему вслед. Дойдя до машины, муж разворачивается и широкими шагами топает назад.
«Опять мобильник забыл», – подумала я, открывая дверь.
– Мобильник забыл! – муж берёт телефон, снова "клюёт" меня в щёку и уходит.
Сегодня суббота, у мужа – рабочий день: он работает управляющим в магазине электротехники. А я – просто домохозяйка. Каждое утро начинается с того, что я накрываю стол, а потом ликвидирую хаос, появляющийся после завтрака. Вытирая лужицу кофе, начинаю планировать дела: сначала запустить стиральную машину, потом прибраться в спальне и заставить дочку навести порядок в её комнате, потом погладить бельё, потом – почистить плиту и кастрюльки после вчерашнего ужина, затем купить что-нибудь из свежих продуктов к обеду...
Стоп. Мы же сегодня вечером приглашены к Штраймельвегерам. Вот там нас и накормят. Хорошо-то как, не надо ужин готовить!
Собираться в гости не так обременительно, как готовиться к приему гостей, но тоже требует усилий. В первую очередь надо решить, в чём сегодня пойти. Одежда, обувь, украшения. Являться в застиранной футболке и джинсах, как это здесь привычно, я не стану: и так постоянно ношу дома простую одежду, когда занимаюсь бесконечными домашними делами.
Покопавшись в шкафу, я выбираю серо-голубую шёлковую блузку и широкие брюки в стиле Марлен Дитрих, к ним – итальянские закрытые туфли. Нарядно, но как-то тускловато... Не хватает чего-то яркого. Из шкатулки достаю перстень с крупным алым кораллом. Одно из многочисленных украшений, которые я не ношу.
Я вдруг вспоминаю, что забыла запустить стиральную машину. Ну и ладно. Есть дела поважнее – надо решить, что накинуть на плечи, если мы будем сидеть в саду и вечером станет прохладно. Поколебавшись – не будет ли безвкусно смотреться – я выбрала ярко-красную шёлковую шаль, такого же цвета, как коралл на перстне.
Обрывок алого паруса...
– Мам, твой телефон! – кричит Юля, наша двенадцатилетняя дочь.
Она занята тем же, чем и я: нарядом для вечера. Бегу к мобильнику, забытого среди немытой посуды на кухне, но он перестал звенеть, я лишь успела заметить имя мужа на дисплее. Ну, конечно, он теперь сорок раз спросит, не забыла ли я купить вино для Клауса и цветы для Ульрики. О, уже половина первого, а по субботам у нас в городе все маленькие магазины закрываются уже в два часа.
В винном магазинчике герра Маубаха покупаю бутылку «Chateau de Malleret» семилетней выдержки. Потом в цветочном магазине фрау Хубен - семь огромных, свежайших белых роз.
– Обеда сегодня нет, что ли? – спрашивает дочь, когда я возвращаюсь домой.
– Сегодня есть званый ужин, нас скоро вкусно накормят. Перекуси-ка чем-нибудь, что в холодильнике найдешь.
– А ты свой телефончик забыла. Звенел все время. Я посмотрела – папа.
– Почему не ответила?
Дочка пожимает плечами. Набраю номер мужа – занято, и, отложив телефон, отправляюсь принимать ванну с ароматными маслами. Потом не спеша занимаюсь макияжем, причёсываюсь, надеваю серо-голубую блузку, брюки а-ля Марлен Дитрих, перстень с алым кораллом. Набрасываю на плечи алую шаль. Красиво. Я стою перед зеркалом, долго-долго, и улыбаюсь отражению.
Сейчас придет супруг, спешно примет душ, переоденется во всё свежее, и мы втроём отправимся к Штраймельвегерам.
До чего же трудно было в первые годы жизни на земле германской произносить «фрау Штраймельвегер», когда язык ещё не привык к немецким словам и когда было непонятно и половины того, что говорилось за столом. Приходилось помалкивать и злиться. А теперь я с удовольствием ожидаю встречу с милыми Штраймельвегерами. Громогласный и смешливый Клаус будет развлекать гостей рассказами о своей собаке или о ценах на садовые инструменты. Тихая улыбчивая Ульрика обязательно скажет: «У тебя новый перстень? Очень красивый!». А я буду праздно сидеть с хрустальным бокалом в руке, небрежно набросив на плечи ярко-красную шёлковую шаль. Обрывок моего алого паруса...
Пришел муж, с недовольной миной на лице.
– До тебя невозможно дозвониться! Восемь раз пытался! – ворчит он. – Зря нарядилась - мы никуда не идем.
– Почему?
– Ульрика утром звонила: Клаус упал с дерева!
– Упал с дерева? Как он туда попал?
– Хотел ветки подрезать, залез... Ну, помнишь, у них в саду такая большая черешня растет?
– Ой, бедный Клаус! Расшибся?
– Ногу ушиб, но, вроде бы, без перелома. Хотя гипс наложили. Ужин, конечно, пришлось перенести, – разводит руками муж и со вздохом произносит: – Я, кстати, сегодня не обедал. Закажем пиццу на дом?
– Ура! Пицца! – кричит Юля.
Через два часа мы сидим за столом в нашем саду, среди буйной молодой зелени кустов и деревьев, которые давно никто не подрезал. Тёплый, душистый майский вечер. На столе – букет из огромных белоснежных роз. Мы только что с аппетитом съели пиццу и салат. Я праздно восседаю в плетёном кресле - с хрустальным бокалом в руке, в шёлковой блузе и брюках а-ля Марлен Дитрих, на плечи наброшена ярко-красная шаль... Обрывок моего алого паруса, разодранного на шали, скатерти и пелёнки.
– Что-то не помню у тебя этого красного перстня, – говорит муж, разливая остатки «Chateau de Malleret». – Новый?
– Старый, – ответила я. – Просто дома не ношу.
– А для Клауса надеваешь? – прищурился он. – И вино великолепное ему купила...
– Бедный Клаус! – произношу я, хотя сказать хотелось: «А хорошо, что Клаус упал с дерева – иначе бы сейчас не было такого замечательного, такого спокойного ужина».
– Да-да, бедный Клаус! – кивает муж и сладко, протяжно зевает.
Мне показалось, что он тоже подумал: «Как хорошо, что Клаус упал с дерева...»