Часть 12.
Юрка задумчиво улыбнулся.
- Чего лыбишься? – спросил Толик.
- Да, вот вспомнил, как в армию призывали. А ты помнишь?
- Как же не помнить – помню.
Юрке всегда хотелось быть моряком, ходить на грозных морских судах по штормовому морю и презирать различные морские опасности. Быть смелым и отважным «морским волком», как и его старший брат - Лёня, вернувшийся после службы на Тихоокеанском флоте, старшиной второй статьи.
Юра знал, что скоро в армию. Он хотел в Армию, хотел быть защитником Родины, как и его отец и дед, старший брат. Служить, конечно, хотел в морфлоте, ну, или в танковых частях, «на худой конец».
Юрке в 1966 году исполнилось 18 лет. Время шло, а его все не призывали. Все меньше оставалось парней его возраста в деревне.
Но, вот, как-то вечером придя домой по лицам домашних, он понял, что-то случилось. Отец сидел за столом какой-то необычно серьезный. А мама стояла, прижавшись к стенке шкафа и молча, плакала. Нинка – сестра подбежала к нему, схватила за руку и, поднявшись на цыпочки, сказала: «Юрка! Тебе повестка в армию пришла».
Сам Юра обрадовался: «Ну, наконец!».
Уходя в армию, взял он с собой неизменную спутницу – гармонь. Ну как он без гармони.
После проводов и застолья, нужно было ехать в райвоенокомат Ленинского на машине, которую выделил колхоз.
Из разных концов Варваровки к сельсовету шли группы, провожающих призывников, жителей села.
Юрке что-то важное хотелось папе и маме сказать, а вместо этого говорил обычные слова: «Ну, все! Вот и в армию ухожу! Время быстро пролетит, не заметите, как встречать меня будете».
Отец молча обнял его, прижал к своей груди и долго так держал. Юрке показалось, что это продолжалось бесконечно. Потом отец отстранил его от себя, посмотрел в Юркины глаза и сказал: «Ну вот – ты теперь солдат, защитник! Служи честно!».
Мама тихонько плакала. Краешком платка то вытирала слёзы, то прижимала кончик платка к губам. Мамины губы только шептали: «Юрка, Юрка, мой Юрка!». Вместе с мамой плакала и сестренка.
Брат просто обнял и сказал: «Служи нормально, не бегай от службы и все будет хорошо!».
В райвоенкомате их переписали и сказали, что с этого дня они уже солдаты. С ними побеседовал военком. Как всегда в таких случаях он говорил о том, что Родину нужно защищать и защищать ее следует так же, как это делали отцы и деды.
Потом их посадили на машину и поехали в Кустанай. В облвоенкомат привезли поздно вечером. Расположились в каком-то помещении, там были сколоченные нары без постелей. Поэтому, все расположились на голых досках. Там уже были ребята из других районов области. Перекусили тем, что им дали дома. Быстро заснули.
Утром пришел какой-то военный всех поднял и отправил мести территорию. Взяли грабли, веники и лопаты. Пошли, убрали территорию.
Юрке нравилось утро с его спокойствием и пробуждением природы. Дома он любил рано вставать, выбегать на крыльцо и еще не остыв от теплой постели – окатить себя ведром холодной воды. Сразу как веселее становилось, хотелось двигаться, куда-то бежать, что-то делать.
Подметая военкоматовскую территорию, он вспоминал свой дом, родителей, брата с сестренкой, конечно Люду. Немного вздыхал, понимая, что предстояла долгая разлука. Но, то, что все мужчины через это проходили, а также то, что отцу на войне было намного тяжелее – успокаивало.
Опять зашли в «казарму» - кто лег спать, кто что делал: играли в карты, болтали. Юрка наигрывал на гармони любимые мелодии.
Вокруг него собралась группка призывников, каждый просил исполнить свои любимые песни. Юрке, как самоучке, легко было «схватывать» мелодии, даже если ему кто-то напевал. Хором пели песни.
Потом зашел сержант - сверхсрочник и стал зачитывать фамилии. Кого называли, выходили во двор, где строились команды и забирали «покупатели» (представители воинских частей, прибывшие в военные комиссариата для получения молодого пополнения).
Назвали и Юркину фамилию. Взяв, заметно похудевший вещмешок, и верную спутницу – гармонь, вышел во двор. Собралась команда человек двадцать. Старшим был достаточно пожилой капитан.
Первый вопрос, который задали капитану: «Куда нас повезут, где мы будем служить?».
Сперва, он уклончиво отвечал: «Приедете – узнаете», а потом, уже разговорившись, рассказал, что едут они в Алма-Ату в военно-строительные части. Будут строить в столице Казахстана военные объекты.
Проверив всех, капитан сказал, что сейчас они идут на железнодорожный вокзал. Еще, как-то не по военному, попросил никого не отставать и держаться вместе. До вокзала дошли бодро, расположились в зале ожидания.
Поезд пришлось ждать долго, пол дня. Капитан сказал, чтобы никто никуда не расходился, всем быть на вокзале. Опять, как и на сборном пункте, каждый занимался тем, чем хотел: кто в карты играл, кто спал, кто просто сидел и думал о том, как пройдут эти три года службы.
В часть их команду привезли поздно ночью. Пешком они долго шли от вокзала до части. Ночью все улицы казались одинаковыми, как и окружающие дома, деревья. Молодым людям было и весело, и неуютно одновременно. Они понимали, что это их мир на долгие три года, что это необходимо, но при этом было и грустно от того, что их оторвали от привычной жизни, их родных и близких.
Еще, когда ехали в часть, к Юрке прицепилась прозвище «Директор», тут сыграла роль его фамилия Директорчук.
Наконец пришли на окраину города, где была почти сельская жизнь: частные дома, арыки (каналы орошения), сады, лаяли собаки. Потом узнали, что это был семидесятый разъезд в пригороде Алма-Аты.
Это был первый день его службы в Советской Армии.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/10/02/1398