Итак, господа… Нет-нет, конец света уже минул. Во всяком случае, его угроза. За окошком поют петухи. Значит, рассвет будет!
В динамиках — Оскар Питерсон, на столе чай с лимоном. Сижу перед монитором и пытаюсь собрать свои разбредшиеся за последние дни мысли в одно стадо, словно они овцы или бараны. Понимая при этом, что труд пастуха — занятие совсем не простое. Ну, и еще много дел, не имеющих к литературе ни малейшего отношения. Супруга, канувшая в Лету, называла этот периодический драйв — чистить пёрышки. Образно и глумливо.
Как много дел можно, совершить, оказывается, приняв соответствующий образ жизни! Беда только в том, что логика — она логика и есть. Не всё еще то есть. Жизнь в целом сложней. Удивительней как бы…
Ну, вот не хочу: нет времени и сил. А тут:
—Пригласи меня в ресторан? Я буду пить вино!
В ответ виновато:
—А я?
—Тебе нельзя. Ты свою программу выполнил. Будешь есть яблоко…
Пытаюсь вспомнить: когда я в ресторанах ел яблоки?
Нет-нет, я борюсь с обстоятельствами! Ну, разве что — не через лекарей, которые сами голубчики еще те. Своими силами. Ведь чувствую — резерв есть. Сам из бывших!
Утро. Вот это утро. Смотрю на себя в зеркало. Мельком. Чтобы не обижать самолюбие. А потом сразу — к штанге. И бегу, бегу… по шоссе от моего дома. Далеко-далеко. Насколько хватает взгляда. И штангу держу. Она у меня легкая. Килограмм пятьдесят. Придерживаю. Одной правой пяткой. Чтобы не укатилась к батарее. К окну, за которым весь мир. А он прекрасен, чертяка! Жить — просто зовёт. Тут уж невольно кого-то полюбишь и что-то свернешь. Горы не горы, но что-нибудь, если не стоящее, то очень нужное!
Пока всё это, правда, в размышлениях. Вожделенный взгляд из окна.
Мысль в сторону: а почему я в ресторане должен есть яблоки? Причем с той, которая уже сама по себе — вино!
Какое-то извращение…
История Адама и Евы слегка успокаивает.
По всем законам, у меня давно уже должны были подкачать печень, легкие, сердце, суставы. А они — не хотят. Не хотят со мной ссориться. Может быть, потому, что я вообще редко жил по каким-то законам.
Начинаю думать о деле. О разных делах. О деньгах, которые сошли в пустоту, — в меньшей степени. То — птицы. Улетели — опять прилетят.
Идей больших — никаких, но раз уж туда пошла голова, значит, можно её побрить. С парадного въезда.
Вечером набираю номер:
—Так что Вы там говорили о ресторане?
—Неужели созрел?
—Посмотрим. Но яблоки я есть не буду!