"Али-и-им...", - раздается голос Карима в Пустыне, и сын отвечает ему заливистым смехом. Малыш похож на маленького старичка-философа, сосредоточенно и серьезно изучающего огромную раскаленную песочницу. Он говорит "на" вместо "дай", хочет всё попробовать на вкус. Ходит в разноцветных подгузниках и сандаликах с пищалкой, не выпускает изо рта соску, а увидев погонщиков верблюдов, приветствует всех панамкой.
Алим удивленно поглядывает на Анну. Почему она молчит? Разве не знает, в чем сила и слабость Пустыни и Моря? А без ответа её не впустят в поселок!
Массивные железные ворота закрыты наглухо, и нельзя подсмотреть, что же происходит за высоким дувалом. Вереницей тянутся в поселок нищие и богатые, мужчины и женщины, старики и дети, и только Анна сидит у ворот, потому что не знает ответ на такой простой вопрос.
Алим скучает, Анна усаживает его на деревянную лошадку. Ухватившись за волнистую гриву, он мчится, как отважный бедуин, по пустыне, покрикивая: "Гэй! Гэй! - но вдруг спрыгивает на землю , смотрит обиженно. -Зачем посадила на деревянного коня?"
Анна хочет обнять мальчика, но его уже нет рядом.
Ветер, закручивает воронками горячий песок. Сворачивает мячиками колючки , катит по дорогам. Небо пылает оранжевым пламенем, возвещая грозный самум. А какой-то незнакомец бежит Анне навстречу и кричит отчаянно: "Сашка! Сашенька!"
"Почему он так кричит? - удивляется Анна. - Кто он? Почему называет меня Сашей? Где я?"
-Сука чокнутая! Уйди с трассы!" - матерятся шоферы, обдавая девушку потоками воды, а она танцует на дороге, подставляя дождю лицо: "Это симфония дождя! В каждой капле - нотка ! Парам-там-там!"
Мужчина хватает ее за руку, тащит на обочину.
-Не стой здесь! Собьют!
-Скажите, это пустыня?
-Одесса-мама это.
Анна рассмеялась: "А я перепутала! Нет, просто забыла!"
-Просто забыла? - ответил сердито мужчина. - Садись в машину.
Анна впорхнула промокшей птичкой на заднее сиденье, продолжая смеяться:
-На Ипатьевскую, дом два.
-Дом два? – переспросил удивленно .
-А вы таксист?
-Угу..., - усмехнулся мужчина. -Таксист.
-А как вас зовут?
-Глеб.
На Ипатьевской, в доме номер два, он жил когда-то с женой и дочерью, а теперь там живет Ольга, которую притащил по пьяни с караоке и забыл выставить. - На Палермо, значит?
Девушка не ответила.
«Уснула? В мокром платье? Вот, дуреха! »
Но Анна не спала, вспоминала Восток, поющую пустыню, бирюзовое море, и как пищали сандалики Алима, когда он, распахивая двери , вбегал к ней в комнату.
"Жадина! Сама ест чебурек, а мне не дает!"- улыбался хитренько.
-Алим, ты еще ребенок, тебе рано есть чебуреки.
Малыш недовольно вскидывает брови: "Я ребенок? Я мужчина!"- и тут же вынимает из кармана телефон, щелкает крышечкой - туда-сюда -туда-сюда, показывая, какая интересная у него в руках вещь.
-Где ты взял телефон? Он не твой. Отнеси обратно!
Но Алим уже заглядывает в шкаф. Ночью кошка родила там двух котят - черного и белого. Он смотрит на котят, как философ, осознавая величие момента.
"Ты понимаешь, Анна, какое чудо произошло у тебя в шкафу?" - спрашивают его глаза.
-Обычное дело, - отвечает Анна, не задумываясь. - Кошка родила котят.
"Эх ты, - смущается малыш. - Ничего-то ты не понимаешь», - и снова становится похож на маленького старичка.
"Конечно, - соглашается Анна, - я бестолковая. Разве толковая поедет одна на Восток, в забытый Богом поселок?"
"Забытый Богом поселок" находился где-то на стыке между морем и пустыней. Анна мечтала провести там медовый месяц вместе со своим женихом Николаем . Но Николай погиб, и она приехала сюда одна, чтобы увидеть землю, которую он называл "обетованной".
В гостинице мест не оказалось. Анна спрашивала прохожих, где можно снять жилье. Но они не обращали на нее внимания, проходили мимо, а кто-то крикнул: "Лицо прикрой платком, бесстыжая!"
Мальчишки окружив ее, клянчили деньги, Анна бросила на дорогу мелочь, и дети, толкая друг друга, кинулись собирать монетки. Она хотела уйти, но мальчишки вцепились в ее сумку и кричали: "Эй, русская, денег дай!"
-Отстаньте! – просила Анна. - Нет у меня мелочи! Отцепитесь от меня!
На помощь поспешил мужчина с ребенком на руках.
-Марш по домам! - разогнал сорванцов. -Я хозяин гостиницы. Карим. Мест в гостинице нет,- улыбнулся с сочувствием. - Могу поселить вас в своем доме.
Малыш на его руках тоже улыбнулся Анне, с любопытством ее рассматривая .
-Это Алим - мой младший сын, - сказал гордо мужчина. -У меня трое сыновей.
Анна заглянула ему в глаза. По таким глазам, как две черные блестящие маслины, невозможно понять, о чем он думает, но идти ей было некуда, и она согласилась остановиться в его доме.
-Спасибо. Покажите комнату.
Карим поселил Анну в гостиной. Толстые каменные стены спасали от зноя, на полу и потолке играли солнечные блики, а за окном шумело море.
Раньше здесь обедали всей семьей. Но жена Карима умерла, и с тех пор просторная и светлая комната пустовала. Старшие сыновья учились в Европе, а каникулы проводили в поселке, помогали отцу в бизнесе, работали на ферме, пасли скот, заготавливали овощи и фрукты для семейного ресторана с красивым названием "Алим", а когда в небе появлялись звезды, убегали к морю, отдыхать с местной молодежью.
Анна порадовалась за Карима , он воспитал отличных сыновей.
В доме не было дорогих вещей и украшений. Но за окном шумело море, и звезды по ночам шептали о Вечном. Это был особый дом, в котором поселилась Любовь.
Каждый вечер, укладывая Алима спать, отец рассказывал ему старинные легенды. Объяснял, чем отличается добро от зла и что такое Любовь. Голос его доносился из-за стены, и Анна с интересом прислушивалась.
-Разве он вас понимает? Он ведь говорить еще не умеет! – удивлялась она.
-Зерно в землю бросают, чтобы плод взошел.
Карим объяснял сыну все, что встречалось на пути: "Видишь, это корова. Люди называют её кормилицей. А это - ежик - уколет глупого. Это змея - мудра и не обидит без причины. И ты не вторгайся в чужое жизненное пространство. Не решай ни за кого, как кому жить. У каждого свой Путь, и у тебя будет свой Путь, главное, найти его среди множества других дорог".
Понимал ли малыш, о чем говорит отец, но очень внимательно слушал. К примеру, о том, что всё в этом мире взаимосвязано, и жизнь каждого живого существа зависит от другого такого же существа, и что Планета существует только благодаря Любви.
-Разве можно любить всё и всех? – спрашивала Анна. – Мой жених мог бы жить, любить, растить детей. Но его убили на войне! В мире столько зла, предательства. О какой любви вы говорите?
- Люди забыли о том, что у Мироздания одна душа, и каждый из нас только маленькая его часть.
Глеб резко остановил машину, вернув Анну в реальность. Она выглянула в окно. Тьма повисла над Землей, заполняя все ее уголки.
-Мне страшно! – испугалась Анна. Таксист не ответил. –Куда вы едете?
Он молча погнал машину с прежней скоростью.
–Остановите , пожалуйста. Я выйду.
-На Палермо выйдешь! – ответил зло.
-А почему вы называете эту улицу Палермо? Вы , правда, таксист?
-Правда-правда, вот те Крест!
Он не стал объяснять, почему одесситы называют Ипатьевскую "Палермо", а тропинку, ведущую через пустырь на трамвайную остановку "Дорогой Жизни".
" Эта девка и без меня знает, что там происходит и почем стоит. А я с ума сошел, приняв ее за Сашку !» - он даже ущипнул себя за руку, чтобы оценить реальность происходящего. Девчонка, как две капли воды, была похожа на его дочь и даже назвала адрес его дома.
-Что забыла на Ипатьевской?
- Живу там, - зачем рассказывать постороннему человеку , с кем и зачем она приехала в Одессу.
-Всегда там жила?
-Ну да. А что?
-Просто спросил.
Как давно он не был в этом доме? В этом прОклятом доме, где умерла его дочь. В этом прОклятом доме, где жена пыталась повеситься, кричала и плевала ему в лицо: "Это ты во всём виноват! Ты погубил дочь! Забери свои евро в могилу! Оклей ими свой евро-гроб! Утрамбуй ими свою евро-дорогу, чтобы все видели, кто ее хозяин!" - он ударил жену кулаком в лицо. Кончился смысл, начался абсурд. Почему такое случилось? Может, находился в периоде гона, когда все удовольствия падали к ногам, а он не мог нахвататься? И все казалось - мало, мало, и надо бы еще чуть-чуть?
Правильно говорят, если у человека нет денег, он мечтает быть богатым, а когда имеет всё, оно ему и не нужно.
-Нравится улица Ипатьевская? - спросил зло.
-Там на каждом сантиметре - шприц.
-Ты разбросала?
Вместо ответа девушка крикнула так громко, что от неожиданности он вздрогнул: "Время собирать камни пришло!"
Ему захотелось ударить ее и даже убить, чтобы не торчала в своем безумии. Она встрепенулась, стала зачем-то объяснять значение пословиц и поговорок.
-Понимаете, - заговорила быстро, - в день приезда к морю люди бросают камни в воду и наблюдают, сколько раз они подпрыгнут на воде. А, уезжая, собирают камушки на память. В поговорках так много мудрости! Вот, к примеру, выражение "мертвая хватка", какое имеет значение? Однажды я увидела в море стрекозу. Она вцепилась лапками в соломинку, а волны уносили ее от берега. Я хотела её спасти , но она уже была мертва, а лапками продолжала держаться за соломинку. Скажите, ей было страшно?
-Стрекозе? Страшно? - он поморщился, как от гнилого яблока. - Чушь!
-Карим говорит, душа есть у всего живого, даже у букашек, и что Вселенная способна выжить, только благодаря Любви. Но разве стрекоза умеет любить?
-Ненавижу чурок! Дикий народ!
-Сам вы дикий! - она рассмеялась , таксист показался ей ужасно глупым.
"Болтает черт знает что!" - Глеб включил авто-радио, чтобы не слышать её странный, влекущий куда-то смех.
Анна закрыла глаза, уходя в свои беспокойные мысли –и опять на Восток. Как там сейчас живет Алим - маленький философ, умеющий читать ее мысли по глазам ?
Каждое утро он заглядывал к ней в комнату, что Анна делает? Опять лежит на диване, читает книжку, или смотрит на море?
-Здравствуй, Алим! - улыбалась Анна.
"Здравствуй, - отвечали его глаза. - Какая же ты лежебока. Займись, наконец, делом! - он принес ей нож и луковицу, стал показывать, как надо чистить лук. Маленькая рука с трудом удерживала большой нож. А в глазах любопытство и укор: «Ну , вот почему, почему ты такая лентяйка?"
Анна выхватила у него из рук нож. И сразу в комнату вошел Карим.
-Верните сыну нож!
-Но это нож! Зачем вы позволяете ему играть с ножом? Он еще ребенок!
-Он не играет - учит вас чистить лук.
-Нет, вы не понимаете! Вы не знаете, что можно позволять ребенку, а что нельзя! Ему нужна мать!
Карим всё понимал. Это она не понимала, что с ней такое вдруг приключилось, и почему ее так влечет к этому мужчине.
-Мать? - он хотел коснуться ее рыжих волос, но не сделал этого. В сердце полыхнули все краски мира, но все горные реки охладили его пыл.
-Ну, почему, почему вы такой?
-Я не срываю подснежники, Анна.
Сдерживая слёзы, она уставилась в окно на взбунтовавшееся вдруг море.
- Пойдемте в сад. Я покажу вам, какие у нас растут цветы.
Машина Глеба выехала на окраину Одессы. Местные называют это место "куяльником", там расположено грязевое озеро, а чуть поодаль – кладбище, а дальше трасса на въезд-выезд из города.
Анна смотрела куда-то в пространство , погруженная в воспоминания, и не замечала, что происходит вокруг.
Глеб остановил машину, с любопытством рассматривал пассажирку. Правильные черты лица , черные брови, чувственные губы, зеленые глаза, рыжие волосы, заплетенные в тугую косу - точная копия его дочери. И даже тоненький серебряный браслетик на руке , с замочком и ключиком , такой же, как у его дочери.
«Как больно и страшно видеть совсем рядом копию своей дочери. И что она сейчас бормочет себе под нос?» - он прислушался.
"Каждый несет ответственность за другого...- повторяла она, как мантру. - Жизнь должна быть проста и наполнена смыслом...жизнь без Мортидо... Мортидо...Мортидо... Где-то я слышала это слово? Мортидо - это исчадие ада, гнева, раздражения, депрессии, пожирающей человека изнутри? Антонимом будет Любовь? Любовь - начало начал? Все в этой жизни взаимосвязано, и ни одна душа не имеет права уклоняться от святой обязанности любить… Этому ты учил меня, Карим? Но почему тогда отказался от своей любви?"
-Заткнись! – приказал Глеб.
-Какой вы грубый!
« У него глаза как у волка! - подумала Анна. - Такой неприятный, холодный взгляд.»
-Скажите, а это правда, что наш мир катится в пропасть, и на Земле после нас ничего не останется? - спросила , потому что для нее важно было знать, что он ответит. -Неужели Бог это допустит?
-А ты еще в Бога веришь? – он рассмеялся. – После нас хоть потоп. Если речь идет о жизни и смерти, любовь превращается в атавизм. Кровь за кровь, смерть за смерть. Это правда жизни! – он включил фары, освещая ворота кладбища. - Пошла вон! Приехали!
Анна выглянула в окно. Сквозь тьму проглядывали очертания крестов и памятников, а где-то далеко протяжно выла собака. По кладбищенской дорожке скользили лунные блики.
-Зачем вы меня сюда привезли?
Мужчина вынул из бардачка кинжал и осторожно провел пальцами вдоль лезвия. Анна вжалась в сиденье машины.
- Что происходит?
Он галантно открыл дверцу машины и вышвырнул Анну на мокрый асфальт.
-А теперь встала и пошла туда! – указал рукой вглубь кладбища.
Она послушно пошла по тропинке между могилами. Он пошел за ней.
"Сейчас пырнёт меня ножом в спину, и меня уже не будет? –спрашивала себя Анна. - И ничего уже не будет? И всё то, что называют Вселенной, прекратится вместе со мной?" – она оглянулась и сказала с презрением. – Вы бандит, никакой вы не таксист. А еще божились.
-Стой здесь! - он осветил фонариком могилу. -Что уставилась на меня? Туда смотри!
Анна увидела ухоженную могилу и свой портрет в золоченой рамке на черном мраморном памятнике . Отшатнулась , как от удара.
-Хотите сказать, что меня уже нет? - не понимала она. - И вся моя реальность - это только сомнамбулический сон? И вся моя жизнь, мои чувства, мечты, надежды - это просто иллюзия, навязанная кем-то свыше? – и закричала отчаянно громко. - А я не верю вам! Это всё розыгрыш! Розыгрыш! Какой же вы негодяй! – и пошла прочь во тьму.
-Стоять! – заорал так страшно, что даже звезды в небе вздрогнули, и все ночные цикады прекратили переговариваться друг с другом, а деревья перестали шуметь кронами. Мир замер. Анна тоже. Глеб щелкнул зажигалкой и стал курить папиросы, одну за другой. Время тянулось бесконечно долго. Сначала Анна смотрела, как он курит папиросы и пыталась понять, что ему надо? Зачем он привел ее сюда? Откуда на памятнике ее портрет? Что все это значит? Потом почему-то вспомнила продавца кукурузы, с которым случайно столкнулась на Востоке. Он возник внезапно перед ней на пляже, словно ниоткуда, и был похож на босоного Христа, в длинной белой домотканой рубахе и белых льняных брюках.
-Кто вы? – удивилась Анна.
-А вы меня забыли? - улыбнулся он.
Она видела его впервые, а потому забеспокоилась.
-Что происходит?
-Пока ничего. Но в любой момент может произойти всё, что угодно!
-Кому угодно?
Он поднял глаза к небу и сказал с сочувствием, будто точно знал, что именно с ней произойдет.
-Душа невесома, неизвестно, что перевесит - душа или грязь.
-Пусть происходит! Но не со мной, а когда я отсюда уеду!
-Вот даже как? – сказал с укором. – Но вы вернетесь сюда. Навсегда.
-Я не нужна здесь никому! – рассердилась Анна. – Я не вернусь.
-А вы не меняетесь! – он взглянул на нее с сожалением.
Анна хотела как-то оправдаться, ощутив себя виноватой в том, что осталась прежней, хотя, должна была измениться, стать лучше, мудрее. Она вовсе не желала ему зла, а просто испугалась его странных пророчеств , но продавца кукурузы уже не было рядом. Тогда она вошла в Море и попросила: "Покачай меня немного!" - и лежала без движений. Море тихонько покачивало ее, как ребенка в колыбельке, и что-то нашептывало.
Анна у с л ы ш а л а голос моря. Оно п р о с и л о ее выйти на берег! Но разве Море умеет разговаривать? Но не стала перечить, побежала домой. И сразу небо оглушило Землю раскатами грома, вздыбились волны, унося с пляжа запоздалых зевак. Прав оказался продавец кукурузы - в любой момент с человеком может произойти все что угодно - каждый уязвим в этом мире.
Глеб курил папиросы и смотрел на Анну.
«Девчонка явно чокнутая, но очень красивая чокнутая, и так похожа на мою дочь».
Кладбище снова стало жить своей отдельной ночной жизнью. Оглушительно запели цикады. Зашумели на ветру кроны деревьев, им вторили печальным шелестом цветы на могилах. А с памятника на Анну смотрели знакомые глаза. Её глаза.
-Это мой портрет, – сказала тихо. – У меня там заколки для волос с белыми ромашками, - она сняла со своих волос заколку с белыми ромашками и протянула зачем-то мужчине.
-Читать умеешь? – Глеб осветил фонариком надпись.- Читай вслух!
Анна прочитала : "Александра Ярыгина, трагически погибла."
-Это моя дочь, - глаза Глеба сузились до щелочек. -Умерла от передозировки. Из-за таких сук, как ты!
-Я не убивала ее! - закричала Анна и пошла к воротам кладбища, но он схватил ее за локоть.
-Куда пошла?
-Вам какое дело? Убить хотите? Убивайте! Если вам от этого легче станет!
-Не тупи. Что делаешь в моем доме на Ипатьевской? Сколько вас там? Откуда вы?
-Трое. Мы все в Питере учимся. Оля моя подруга. Пригласила к себе на каникулы.
- Забыли, что здесь война?
- В Одессе спокойно.
-В огороде бузина, а у бабушки капуста. И все ширяетесь?
-Пойду я лучше пешком! – она пошла по лунной дорожке, жалкая такая. Глеб осветил фонариком могильные кресты, чтобы увидела, куда идёт. Она становилась, зарыдала громко, по-детски всхлипывая.
-Долго выть будешь? - спросил холодно. – Иди в машину. Отвезу на Палермо.
-Я не наркоманка!
-Все так говорят, - он выпустил дым от папиросы ей в лицо. - Закрыли тему. Понятно сказал? Поехали!
Машина заскользила по мокрому асфальту. Заработали дворники, смахивая слезинки с заплаканных стекол.
-Откуда Ольгу знаешь?
-В одном детдоме учились в Киеве. Потом Оля с вами жить стала, а я по программе сирот поступила учиться в Питер.
-Русская?
-Да.
-Кто родители?
-Меня нашли в Борисполе, в аэропорту. Три года мне было. При мне был рюкзачок, а в нем кукла, сладости и телефон. Выяснилось, что родители из Питера, у них были куплены билеты на самолет. Но на самолет они не сели , и в Питер не вернулись. И меня не искали. А я их и сейчас ищу. По детдомам спрашиваю, может, кто искал меня там? В следственный комитет в Киеве обращалась, но теперь война, не до меня.
-Как Тарзан поживает? – спросил Глеб вместо извинения. -Не допекает лаем?
-Он у вас с приветом!
-Кто бы говорил!
-Я сплю в летней кухне, там вместо дверей занавеска. Одеяла у меня нет, а ночи холодные, а у Тарзана шерсть теплая. Позавидовала даже. А он мысли читать умеет? Пришел ночью и смотрит так, будто спрашивает: "Можно, подойти?" Я сказала: "Ттттарзан хороший", - чтобы не укусил. Он кинулся ко мне, я пыталась оттолкнуть его, но он такой огромный и сильный. Раскрыл пасть, а там клыки! Чуть не описалась от страха, а потом поняла - он смеется! Не знала, что собаки смеяться умеют. Он меня лапой стукнул, чтобы я затихла, и в кровать залез. Я дышать боялась, но, согрелась и уснула, а когда проснулась, его уже рядом не было. А тепло осталось, и согревало, как в коконе.
-А интим он тебе не предлагал? – съязвил Глеб. - Мало ли что ты там видишь в своем измененном сознании? Вообще-то он еще ребенок.
-Я боюсь собак!
-Но ведь он тебя согрел!
-Он на вас похож!
-Тогда я тоже тебя согрею, - Глеб притянул девушку к себе и поцеловал в губы.
-Фу! - Анна вытерла рот рукой. - Фу!
-Что, такой невкусный?
-Бессовестный!
Глеб загрустил. В последнее время жизнь его шла по инерции. Депрессия поселилась в душе. Многие от такой депрессии давно уже спились, заработали цирроз печени и сыграли в ящик, обеспечив себе пышные похороны на свои нетрудовые доходы, а он еще почему-то жив.
Подъехали к фазенде. Ольга кинулась обниматься, но Глеб прошел в дом, не обратив на нее внимания. Тогда Ольга стала упрекать Анну.
-Зачем полезла к Глебу в машину? Что ему про меня наболтала?
-Просто подвез.
Ольга схватила Анну за блузку.
-Убью за Глеба! Поняла?
-Э, потише! - вступился Макс.
-А пусть не лезет к чужим мужикам!
-Всё! Жрать пора! Ужин готовьте! - Макс всучил Ольге таз с помидорами. - Салат режьте.
Глеб с тоской оглядел дом: «Стоило уехать, как тут гостей полна коробочка!»
У него было несколько домов в Украине и за границей, но нигде не было счастья. А хотелось чего-то теплого, родного. Но вместо теплых и родных баб попадались шлюхи из ресторана.
«Зачем мне эта Ольга? Ну, не получилось, кто ж виноват? - Он потрепал Тарзана по спине, и тот завилял хвостом. - Вот, кто всегда помнит, любит и ждёт. Не мстит. Не злится. Не обижается. Прямо, библейское существо! - Тарзан немного постоял у его ног и вернулся к Анне. -Вот тебе и библейское существо, -разозлился Глеб. -Иудушка!»
Ольга суетилась в саду, накрывала на стол. Макс раздувал в жаровне огонь и нанизывал мясо на шампуры. Галина мыла и резала овощи, и только Анна сидела на пороге летней кухни и смотрела на звезды.
-Звезды так близко, - сказала она. - Их можно потрогать рукой! - все рассмеялись, а Глеб схватился рукой за сердце - так говорила дочь!
Плеснул в стакан водки и выпил залпом.
Компания набросилась на шашлыки, громко обсуждая пустячные вопросы, и только Анна сидела на пороге летнего домика и смотрела на звезды.
"У каждого возраста свои разговоры, -размышлял Глеб. - Юные мамочки "базарят" о том, как покушали или покакали их дети, мужики о качестве водки, футболе и достоинствах женщин, старики о пенсиях и болезнях, о никудышных врачах, а эти , - он взглянул на Ольгу, - о татухах, ирокезах, крутых тачках и ночных клубах. - Его мозг устал воспринимать пустые разговоры, хотелось уткнуться в родное плечо, только где оно, родное? Он смотрел в небо, словно искал там ответ. -У каждого свой Путь, но почему этот путь обязательно приводит к Богу на разборки? Как точно сказала эта девочка, время собирать камни пришло! Ах, если бы можно было всё начать сначала. Господи, дай мне еще немного времени и сил, и я все исправлю! К черту деньги, фазенды!
Господи, дай мне немного любви!"
"Зачем ты носишь Крест? - спрашивала его когда-то жена. - Почему ходишь в церковь и называешь себя верующим? Сколько еще в мире таких верующих? Миллионы? Носят крест на груди и отбирают наследство у братьев и сестер, трясут с балконов соседям на голову половики (такая мелочь!), убивают невинных, торгуют наркотиками и людьми, а потом идут в церковь замаливать грехи?" - она умерла в монастыре, так и не приняв христианской идеи о любви и прощении.
-Тарзан, ко мне! - крикнул Глеб.
"Эта девка мне собаку испортит!» - но, взглянув на рыжие волосы Анны, понял, что влюбился, как последний дурак, в наркоманку, так похожую на его дочь.
-Я спать! - сказал Ольге. - И не шумите здесь! - Направился в дом, но задержался в саду, закурил под деревом и смотрел на звёзды. – А ведь, правда, звезды очень близко, можно дотянуться рукой.
"Макс, дай мне таблетку, голова разболелась!" - услышал голос Анны и стал наблюдать, что происходит во дворе.
Девушки убирали со стола и мыли посуду. Макс бросил Анне упаковку таблеток: "На , травись!"
Анна вошла в летний домик и задвинула на дверях шторки. Тарзан побежал за ней , уселся на пороге. Макс громко захохотал: "О, любовника за собой повела!"
-Ночь, такая красивая! - сказала Галина. - Давайте , помечтаем.
-Щас ударим травкой по бездорожью и помечтаем! - Макс аккуратно свернул папироски.
-Меня от твоего бездорожья всё утро колбасило, - заныла Галина.
-Но ты же тянешь в себя, как паровоз - пых-пых-пых...А надо с чувством, с толком, расстановкой! - он протянул ей папироску. - Получай расслабон - ваби сабию. Ну, что поехали?
Девушки закурили и вскоре стали хохотать, как чумные, и разговаривать очень громко. Глеб хотел разогнать эту компанию, вышел из-за дерева. Ольга заметила Глеба, подбежала к нему, обняла.
-Как же я тебя люблю-ю-ю...Глебушка мой ...
-Утром, чтобы здесь никого не было! – он оттолкнул Ольгу. - И тебя тоже. Поняла?
И тогда она закричала:
-Что, поматросил и бросил? А где я жить буду? У меня нет денег! Куда ты меня гонишь?
- Работать пойдешь !
-Глеб! - оправдывалась Ольга. - Я ждала тебя, а ты где-то пропадал! У меня деньги закончились, но я не бросила твоего Тарзана! А могла бы бросить. Он бы сдох здесь от голода! А ты звонки сбрасывал! А тут Анька напросилась отдохнуть на фазенде. Мы же с ней подруги. Вот и пустила питерцев к себе. Глебушка, ну, разве нам плохо было вместе? Давай начнем все сначала? Ребеночка рожу тебе. Доченьку!
-Заткнись!
-Что сука эта питерская приглянулась? - она схватила Глеба за рубашку. -Не пущу!
-Пошла вон! - Ольга кинулась в дом, громко рыдая. Глеб остался стоять под деревом.
Макс оценил обстановку:
-По-моему, пора сворачиваться? Пойду-ка я прогуляюсь", - он направился к летней кухне.
Дверь прикрывала тонкая занавеска, у порога сидел Тарзан.
-О! Тарзанчик! - поприветствовал ласково Макс. -Какого черта ты тут делаешь? -
Тарзан злобно зарычал в ответ.
-Ну, почему ты такой упрямый? Я же тебе колбаски принес! - Тарзан отодвинул колбасу в сторону. -Вот, блин, уроды!- возмутился Макс. - Колбасу какую продают - собаки жрать не хотят! - он направился к дверям, но Тарзан не пропустил его к Анне. Макс заглянул в окно.
Анна лежала на диване, укрывшись простынкой, и рассматривала через окно звезды.
-Анна, впусти меня, - попросил Макс.
Она не ответила.
-Анна, это я - твой Николаш. Я жив. Я вернулся.
-Где ты был все это время? - ответила заторможено. - Где ты был?
-Я вернулся. Я твой. Хочешь меня?
-Хочу.
-Какие на тебе сейчас трусики? Стринги, да?
-Стринги.
-Сними их, пожалуйста. Или ты спала с кем-то другим?
-Нет.
-Тогда сними трусики.
Она послушно сняла трусики .
-Потрогай себя там.
-Нет! - закричала Анна. – Не мучай меня!
-Тогда прикажи Тарзану убраться вон! Сейчас же прикажи! Я люблю тебя. Я твой Николаш!
Из тьмы бесшумно шагнул Глеб и схватил Макса за горло.
-Что забыл тут, придурок?
-Отпусти, - Макс задыхался.- Задушишь!
Глеб ослабил хватку:
-Ну?
-Наблюдаю, как девочка дрочит себя. - Макс трусливо хихикнул. - А хотите, вдвоем ее, или слабо?
-Чем ты её наширял?
-Я? Наширял? Она сама тащится от канибуса, при чем тут я?
-Где дурь берешь?
-На Дороге Жизни.
-Кто такой Николай?
-Парень ее, военкор. Хлопнули на войне.
-Здесь хлопнули?
-Нет. Где-то на Востоке! – и поспешно сообщил. - Теперь она любит урюка.
-Закажи себе оркестр.
-А оркестр зачем?
-Для траурной процессии.
-Понял.
-Пошел вон.
-Ага. Свято место пусто не бывает! - Макс хотел показать Глебу средний палец, но, увидев его глаза, поторопился уйти.
Глеб вошел в комнату Анны. Девушка спала, и снился ей сон о том, что у всякой медали есть две стороны. И, если одна сторона медали понятна всем, то другая имеет особую тайну. Она приготовилась услышать рассказ про обратную сторону медали, но, почувствовав взгляд Глеба, проснулась. Он по глазам понял - девушка боится его.
-Не бойся. Я принес тебе одеяло.
-Спасибо.
-Спи. Тебя здесь никто не тронет, - вышел из комнаты, сел на пороге рядом с Тарзаном. Закурил.
"Кто бы так охранял мою Сашку? Видно, не судьба".
Утром Глеб разбудил Анну. Предложил поехать на море.
-А где все? - удивилась она.
-Уехали.
-Куда уехали? - схватила телефон, стала звонить Максу. - Макс, вы где?
-В по-изде! - ответил Макс. - В Питер едем.
-Почему без меня уехали?
-Пошла к черту!
Анна продолжала звонить друзьям, но те сбрасывали звонки.
-Ничего не понимаю, а Ольга где?
-На фронт поехала, - ответил Глеб. - А ты не патриотка? Наши деки воюют, а ваши у нас отдыхают?
- Зачем она туда поехала?
-Грехи замаливать. Паспорт дай, куплю тебе билет в Питер. Подождешь меня у моря, - он отвез Анну к морю.
Наверное, это был частный пляж? Под широкими навесами аккуратно расставлены лежаки, у ворот охранники...и ни одного отдыхающего.
Анна приняла таблетку от головной боли, свернулась калачиком на песке и погрузилась в странный сон, где она купалась в облаках и видела пляж с огромной высоты и спускалась вниз по радуге. А по берегу шёл к ней Карим. Но он шел почему-то так долго, что она устала ждать и побежала навстречу. Хотела , чтобы он обнял её. Но он смотрел на море.
- Скажи, почему люди такие жестокие? Разве можно быть счастливым, причиняя кому-то боль?
-Нет, Анна.
-Тогда о какой вечной Любви ты говоришь?
-Я говорю о духовном мире, в котором все души соединены в одну систему. Без Любви эта система не может нормально функционировать и развиваться…функционировать и
развиваться... функционировать и развиваться...
-И, тем не менее, эта система функционирует!
-Результаты такого функционирования видны уже сейчас. Вселенная предупреждает о страшном, но люди не слышат.
-А ты слышишь ли меня? А если слышишь, почему отказался от своей любви?
-Потому что подснежники не приживаются на Востоке!
Анна растерянно смотрела на пустынный берег. Это была Одесса, море, пляж и какой-то мужчина с саксофоном в руках шел ей навстречу.
-Здравствуйте! - улыбался во весь рот, обнажая желтые прокуренные зубы. - А давайте познакомимся?
-Мне некогда с вами знакомиться. Я сейчас очень занята.
-И чем же вы так заняты?
-Думаю!
-О чем же вы думаете? Если не секрет?
-О Вечном.
-О, я как раз работаю в этой системе, - сказал доверительно, приблизив к ней своё лицо.
-В какой Системе? - удивилась Анна.
-В бюро ритуальных услуг.
-Но это ужасно! Ужасно!
-Ничего ужасного. Я отправляю в последний путь усопших. Нищих и богатых, детей и взрослых, бомжей, отходы после абортов, короче, всех, кто должен быть погребен. А в свободное время я музыкант.
-Вы пришли за моей душой?
-Я и свою-то не знаю, куда деть, - загрустил мужчина. - Раньше я работал в филармонии и даже выступал на концертах в Италии и в других странах. А теперь играю для себя. Хотите послушать? - он стал играть на саксофоне красивую и печальную мелодию.
Анна заплакала:
-Я хочу, чтобы на моих похоронах сыграли "Осеннюю сонату". Можно?
-Всё ради вас.
-Пойду, поплаваю, - сказала грустно. - А вы можете идти, я вас уже послушала. - Вошла в море и поплыла куда-то к горизонту.
Глеб не застал Анну на пляже. Вещи были разбросаны. А какой-то мужик стоял на берегу и играл на саксофоне.
-Кто такой? - спросил сурово Глеб.
-Я работаю в бюро похоронных услуг инженером по транспорту, - отчитался мужик, - а здесь играю на саксофоне.
-Кто пропустил?
-Племянник работает у вас в охране.
-Где Анна?
Мужчина показал рукой в море.
- Видите, вооон там вдалеке солнечные лучи сошлись в одной точке? Вот туда она и поплыла.
Не раздеваясь, Глеб бросился в море, потому что уже знал, чем может закончиться заплыв Анны к Солнцу.
Улыбаясь, Анна наблюдала, как убегают к горизонту солнечные лучи. Рассыпаются серебром волны, кричат чайки, падают стремительно вниз и снова взмывают вверх, а потом замирают в воздухе и парят высоко над морем.
Солнце угасало, и Анна поторопилась у него спросить:
-Скажите, в чем сила и слабость Пустыни?
-Догадайся сама, - ответило Солнце.
-А я Бог Моря! - Бог вынырнул из воды и обнял Анну так крепко, что ноги у нее свело судорогой.
-Я устала плыть.
-У каждого свой Путь, - ответил Бог Моря. - Ты выбрала свой.
-Я не понимаю ничего, - заплакала Анна. - Я хочу жить по законам любви, как учил Карим, но у меня не получается.
-Но это же очень просто! - Боги рассмеялись так громко, что у Анны зазвенело в ушах. -Пустыня питает человека своим духом, в нём хранится печать высшего мира…Высшего мира...высшего мира...высшего мира...
-Но так говорил Карим!
Солнце упало за горизонт, Море спрятало свои берега. Волна накрыла Анну и потянула на дно. Но чьи-то сильные руки приподняли ее над водой, позволив глотнуть немного воздуха. На миг мелькнули глаза волка, и Анна стала бить по этим глазам ладонями, вырываться и кричать, пока не получила удар в ответ.
Глеб вынес Анну на берег, массировал грудь, делал искусственное дыхание, стучал по спине. Она открыла глаза, увидела совсем близко лицо Глеба. Безразлично рассматривала его скулы, брови, глаза.
-Как же ты меня напугала, девочка!
-Пусть бы я утонула!
-Послушай, твой парень погиб. А жизнь продолжается! Или по чурке своему соскучилась?
-Он не чурка! И не кричите на меня, голова болит! - стала рыться в сумочке.
-Голова болит? Это Макс в тебя "дури" натолкал! Потому и болит! А ты и попёрла чуркам мозги парить? А, может, Карим твой террорист , а? Ты не можешь знать о его делах.
- Это неправда! Он не такой! И я люблю его! Но разве можно любить двух мужчин сразу? А я люблю! Николая и Карима! Я люблю их обоих! Я устала от такой любви! Хочу все забыть! - сжала голову руками и завыла, как сука по убитым своим щенкам.
Глеб обнял ее.
-Все для тебя сделаю. Вытащу из этого дерьма.
-Не хочу жииить.
Он не стал говорить о смерти. Невыносимо постоянно думать о гибели дочери, жены, о том, как уходят друзья. Прикрыл ей ладонью рот.
-Хватит! Забудемся, хотя бы на время, уйдем от всего этого, - стал целовать её лицо, шею, плечи. - А хочешь, куплю билет на Восток, и ты полетишь к своему Кариму?
-А что я ему скажу?
-Скажешь, что не можешь жить без него... Забудь Николая, его уже нет.
-А я не могу его забыть, не получается!
Глеб навалился на нее, прижал к земле.
-Не трогайте меня. Зачем вы так? Не надо!
-Тебе потом легче будет...Потом сама во всем разберешься... Я только приласкаю. Чуть-чуть. Не бойся...
А музыкант играл на своем саксофоне, чтобы не слышать, как кричит девушка, которая хотела уплыть к Солнцу, и плакал потому, что страх оказался сильнее желания защитить.
Анна лежала на берегу. Глеб сидел чуть поодаль на деревянном лежаке. У забора стоял мужчина с саксофоном в руках.
-Странно как, - сказал Глеб мужчине. - Смотрю на звезды, будто вижу их впервые. Сашка - дочка моя, всегда говорила, папка, звезды так близко. Можно даже потрогать рукой!
Мужчина ответил Глебу , почему-то глядя в пол.
-Если вспомнил о звездах, значит, влюбился...но, лучше отпусти эту девочку с миром. Пусть живет.
- Кончай играть на своем барабане! - заорал Глеб.
Тот погладил рукой саксофон.
- Это саксофон! Я купил его во Франции на аукционе. Но даже на барабане можно сыграть мелодию, если с душой это делать....с живой душой!
Глеб швырнул в мужчину камень.
-Пошел вон!
Музыкант прижал к себе саксофон и побрел к выходу, потом оглянулся.
-Я вам столько играл, а вы даже копейки не подали.
Глеб бросил ему деньги.
- На! Запейся!
Мужчина поднял деньги, зажал в кулаке.
-Благодарствую. Не пожадничали...барон.
"Алкаш! - думал Глеб. - Напьется и станет гундосить на своем саксофоне и плакать. А ведь он счастливый! Хотя бы потому, что любит музыку, а музыка любит его. А кто я?"
-Останешься у меня, - сказал Анне. - Сопротивляться бесполезно, - и приказал Тарзану.
-Стеречь!
Стеречь от врагов! Чтобы не убили! Стеречь от всего мира, чтобы не украли девушку, которую он уже никому не отдаст.
Утром Анна проснулась от головной боли. Тарзан тихонько скулил рядом. Она подошла к зеркалу, взяла ножницы, стала состригать со своей головы волосы, такими они казались ей тяжелыми и причиняли боль.
"Не скули, Тарзан. Ну, сколько можно? Иди ко мне. Помнишь, я раньше тебя боялась? А теперь ты меня лечишь. Смешной...Такой огромный и такой добрый...А хочешь, я тебе песенку спою? Мне Николай её пел, - она обняла собаку, прижалась щекой и тихонько запела:
Я вспоминаю тебя, родная,
даже, когда рядом пули свистят,
танки горящие в небо взлетают,
и мы теряем лучших ребят.
В этом бою, где воюют без правил,
небо горящее падает вниз,
так далеко тебя я оставил,
но, умоляю, дождись.
Вишенки-губки,
вишенки-губки,
нежный и любящий взгляд,
тебя, родная, я не забуду,
и белый вишневый наш сад.
Тебя, родная, я не забуду и
как расставались с тобой,
вишенки-губки, вишенки-губки
молят , останься живой…
Тарзан слизывал слезы со щек Анны , и глаза его были печальны. В комнату вошел Глеб. Увидев стриженую голову Анны, ругнулся:
-Мать твою! Зачем обрила голову?
-Отпусти меня домой.
-А у тебя есть дом? Тебя кто-то ждет? - он притянул её к себе. - Ты сирота. Кому нужна? А я дам тебе все. Учиться поедешь в Лондон. Женюсь. Ребенка родишь. Жить будешь в замке, кушать на золоте. Или откажешься от счастья такого? - стал целовать ее плечи.
-Не трогай меня! - закричала истошно. –Ненавижу тебя! Ненавижу!
-Дура! - он отшвырнул её от себя и вышел из комнаты.
Анна лежала на полу и смотрела в стену.
-Алим...- позвала тихонько, - Алим..., - и снова запищали сандалики Алима.
"Ты все правильно сделала, Анна, - сказал Малыш. - Состригла свою боль. А волосы вырастут новые и будут краше прежних... А хочешь, я расскажу тебе, что прячется за воротами в аул? Ты ведь всегда хотела знать, что там? А там ничего нет. И аула тоже нет, и никогда не было. А вопросы ты задавала правильные, и ответы тоже найдешь, потому что нет в Природе таких вопросов, на которые не бывает ответов...не бывает ответов...", - и он ушел, в своих маленьких сандаликах, которые пищали под каждым его шагом.
Глеб вышел к морю. Мужик из бюро ритуальных услуг играл на саксофоне. Глеб рассмеялся. Как символично! На его красивом, богато оборудованном частном пляже, рядом с огромным домом, похожим на средневековый замок, играет на саксофоне мужик из бюро ритуальных услуг.
"Потом когда-нибудь, пристрелю его, а сейчас пусть играет! - он загрустил.- Почему не получается счастье? Ведь всё есть, а счастья нет! Почему эта девочка не хочет подарить чуть-чуть внимания? Чем я для неё плох? Женщины дерутся за меня, а эта...Я всё готов отдать ей, жизнь отдать... А что ждет её в Питере? Макс с очередной дозой?"
Больше он к Анне не прикасался, но и не отпускал от себя, сидел с ней на берегу и смотрел на море. Тарзан ласкался к ним и тихонько поскуливал.
-Ну, что ты решила? - спросил через месяц.
-Отпусти меня домой.
-Хорошо, - согласился вдруг. - Отвезу. - Посадил в машину и повез в аэропорт.
Ехали молча, а по трассе за ними бежал Тарзан.
-Черт! Сорвался с цепи! - Глеб хмуро поглядывал в боковое зеркало. - Сколько он еще так продержится?
-Останови машину! - попросила Анна. - Пожалей его!
Глеб остановил машину. С пеной у рта от изнуряющего бега Тарзан бросился к Анне, но Глеб выстрелил ему в горло, и пес захрипел и застыл в красивом и мощном, последнем своем прыжке.
Уткнувшись в его рыжую шерсть, Глеб заплакал.
-Что уставилась? - крикнул Анне. - Плед подай! - завернул Тарзана в плед и закопал у дороги.
Анна смотрела на невысокий холмик и вспоминала, как Тарзан согревал ее от холода, как приносил тапочки и охранял по ночам, как смеялся, когда она его боялась. Боль застряла в сердце, но глаза оставались сухими. Анна попросила у Бога прощения за свои грехи, большие и маленькие и поблагодарила за встречу с Тарзаном.
Глеб взял ее за руку. Анна брезгливо отдернула руку.
-Иди в машину! - приказал зло.
-Не пойду! - закричала, отчаявшись. - Убей меня здесь! Сейчас! В спину стреляй! Ты это можешь! - и пошла прочь.
Одним ударом он сбил её с ног. Пнул ногой. Потом схватил за шиворот и затолкал в машину.
Дорога вела вдоль моря. По авто-радио крутили песенку "Вишенки-губки".
-Это не твоя песня! - крикнула Анна. - Не твоя! Не твоя! Понял?
-А чья?
-Парней, что гибнут за Родину!
-За чью Родину , дура? За твою или за мою?
-За нашу общую. У нас одни корни. Не понимаешь?
-Не понимаю.
-Потому что у тебя нет Родины, нет семьи, нет Веры в Бога. Ты убил жену и дочь. Ты фашист.
Он ударил Анну по губам. Она расхохоталась ему в лицо.
-Выживу, все про тебя расскажу! Расскажу!
-А ты попробуй, выживи! И не забудь рассказать Зеле про нашу общую Родину, представляешь, как он будет пинать тебя под зад, аж до самого Питера! - Глеб погнал машину с запредельной скоростью. Думал, если разобьются сейчас, это будет лучшим выходом для него и для Анны.
А Анна смотрела на море... и думала о том, что где-то далеко на Востоке, между пустыней и морем, есть небольшой поселок и дом, в котором поселилась Любовь. Но что такое Любовь? Милосердие? Бесконечное, как Море? А в чем сила и слабость Моря? Когда-то она не могла ответить на этот вопрос, а теперь знает точно - в Любви! К морю тянутся больные и здоровые, калеки и бандиты, бомжи и наркоманы, и каждому оно распахивает свои объятия. Каждого готово накормить и согреть. Но почему люди не умеют так бесконечно любить?
В аэропорт приехали вечером. У входа их поджидал мужчина.
-Глеб Романович, я здесь! - мужчина приветливо помахал Глебу рукой.
Глеб поздоровался с ним.
-Скажи Джерхану, товар принят. И передай ему этот подарок, - он кивнул на Анну и шепнул ей ласково. - Ты ведь любишь чурок? Они тоже все будут тебя любить, - и ушел, не оглядываясь. Он не был милосердным и не задавал наивных вопросов, в чем сила и слабость Пустыни и Моря.
-Отпустите меня, - попросила мужчину Анна.
-Молчи! - мужчина схватил ее за руку, уколол чем-то, и она затихла, и уже весь рейс в самолете спала.
Восток встретил Анну зноем. Кондиционеры не работали, всюду сновали вооруженные мужчины. Из города доносилась беспорядочная стрельба, а у входа в аэропорт велась бойкая торговля. Пахло шашлыками и сладостями.
Мужчина повязал Анне на голову платок, усадил рядом с собой на скамейку и стал кому-то звонить. Иногда он толкал ее в бок кулаком, чтобы не смотрела по сторонам, а смотрела в пол. Сказал, что снова вколет ей героин, если не будет слушаться. Но в этот момент к ним подошли представители Интерпола. Предъявив мужчине обвинение в распространении наркотиков и торговле людьми, надели ему наручники и увели.
Анна осталась сидеть на скамейке, покачиваясь из стороны в сторону. Когда происходящее стало приобретать реальный оттенок, подошла к буфетной стойке, уставилась на лепешки. Буфетчик, сжалившись, протянул ей лепешку.
-Ешь, ешь, - он изобразил, как ест лепешку, и стал звонить хозяину гостиницы. - Гафар, здесь русская. Ну, да, одна.
Анна стояла в дверях буфета с лепешкой в руках и не знала, куда идти.
-Не стой в проходе! - прикрикнул на нее старик в чалме и шелковом халате, но, заглянув ей в глаза, замахал руками. - Иди...иди отсюда!
Появился Гафар, принес ей воды.
-Пойдем со мной, я отведу тебя к хозяину оазиса, он сделает тебе документ. Верь мне! - и повёл ее куда-то на звук дутара. Музыка доносилась из чайханы. Чайханщик разливал в пиалы пахучий зеленый чай. На коврике сидел полный мужчина европейской внешности, в сером летнем костюме.
Гафар шепнул Анне: « Это хозяин оазиса, он любит школьниц».
Озорницы прыгали во дворе чайханы через скакалку. Подолы их форменных платьев поднимались, приоткрывая нежные попки. Одна из девочек приглянулась хозяину, пухленькая такая , с розовой ленточкой в косе. Он даже захлопал в ладоши: "Эх, до чего же хороша! Хороша!"
"Страшный человек!" – Анна сорвалась с места и помчалась подальше от чайханы. Но куда бежать? Оказалась на рынке. Всюду гомон, дым от мангалов, горы пахучих дынь и арбузов. Чумазые детишки клянчат деньги. Торговец шашлыками складывает горстью скользкие от жира пальцы, причмокивает:
-Какой пэрсик! – схватил Анну за юбку. -Зачем такой короткий юбка ? - оттолкнув наглеца, Анна побежала между торговыми рядами под громкие крики продавцов. - Ату ее! Ату! -мальчишки бежали следом и бросались камнями.
Свернула в улочку между высокими дувалами, стучалась в закрытые ворота.
-Спасите! Умоляю! Спасите!
Раздался скрип ворот, протяжный и тонкий. Анна вбежала во двор. На лавках вокруг стола сидели мужчины, курили кальян и пили вино. Тетка в шелковых шароварах и тунике пекла лепешки, ловко и быстро бросала тесто на раскаленный тандыр. Хозяин дома на вертеле поворачивал барашка. Пахло жареным мясом и восточными специями.
-Спасите меня! - заплакала Анна.
-Сейчас спасем! - несколько мужчин, раскинув руки, направились к ней.
-Нет! Нет! – Анна рванула к воротам. - Мне надо бежать!
-Сначала любить! - мужчины рассмеялись.
Анна выбежала на дорогу. Споткнулась, упала. Местная женщина помогла ей подняться.
-Уходить надо. Скорее. Сейчас покойника понесут! Нельзя стоять на пути – убьют! Вскоре появилась траурная процессия. Покойника несли на лестнице, завернутого в серую ткань.
«А почему хоронят без гроба?» - хотела спросить Анна женщину, но ее уже не было, и Анна тоже побежала прочь от дороги.
От жары плавился песок. Рыба билась в пересохшем арыке, хватала ртом раскаленный воздух, лопались от жары выпученные глаза. Над скрюченным саксаулом возвышался отель. Неоновый свет реклам зазывал прохожих. Всё чинно, на европейском уровне. Мужчины и женщины в вечерних нарядах. Бездушные улыбки, смешки, как плевки. Разговоры ни о чем.
"Пить! Прошу вас, дайте воды!" – умоляла этих людей Анна. Но все презрительно морщили нос, глядя на грязную оборванку, заглянувшую по недоразумению в их богатый отель. Никто не подал ей воды. Никто не предложил помощь.
Дежурный отвел Анну в номер.
-Жди здесь.
В комнате старинные часы стучали надсадно. Кукушка выскакивала из гнездышка , куковала время, словно насмехалась над уходящей жизнью.
"Ку-ку-ку-ку..." – как же противно звучало это ненавистное « Ку-ку».
У окна на стуле сидела девочка, та самая школьница из чайханы, приглянувшаяся хозяину оазиса. Слепой старик расчесывал ей косы. Девочка беззвучно плакала.
-Кто пришел? – спросил старик трескучим голосом. Анна не ответила, боялась двигаться, дышать. В номер вошли боевики, увели старика и девочку с распущенными косами. Вскоре пришел хозяин оазиса с охраной.
-Почему еще не убрали здесь? - он распахнул окна.
Один из охранников свернул постельное белье , и вынес из комнаты. На пол упал розовый бантик, украшавший когда-то косы девочки. Хозяин поднял бантик, втянул ноздрями тонкий и нежный аромат, сладострастно выдохнул и швырнул бантик в окно.
-Джафар, эта к тебе пришла, - указал на Анну охранник.
-Какого черта? – разозлился хозяин .
«Никакой он не Джафар, - подумала Анна, - скорее , Ганс или какой-нибудь толстопузый Джон. Террорист, насильник и убийца. Такой же, как Глеб».
- Ну! – потребовал ответ. – Зачем явилась?
Анна улыбнулась ему заискивающе , только бы не издевался, пощадил. Как же она ненавидит эту гадину! Что б он сдох, эта падла! Чтоб он сдох! Она шла не к нему, а к людям в отель за помощью. Но разве дождешься от таких помощи?
- Говорят, только вы поможете мне вернуться домой, - сказала неуверенно.
- Кто говорит? - он завизжал. - Ты кто такая? Кто прислал?
-Одессит. Просил передать, что товар принят , - солгала Анна. –Обещал, вы вернете меня домой.
Джафар рассмеялся.
-Так допекла его, что сплавил тебя в оазис?
-Он говорил, вы добрый, вы любите людей, вы честный и благородный правитель.
-Зачем врешь? - ему польстили ее слова. Поверил, что может быть хорошим человеком, или хотя бы раз в жизни поиграть в такого. Хоть какое-то разнообразие в его страшной от крови и смертей жизни.
-Эту в лагерь к беженцам! – приказал охранникам, продолжая смеяться. – Повеселила!
Анну посадили в грузовик и отвезли в лагерь для беженцев, который почему-то оказался стоянкой боевиков. Прибывших беженцев построили в шеренгу, решая, кого определить в обслугу, кого в учебку, кого в бордель. Рослый боевик в черном тюрбане вывел из шеренги мужчину-европейца, поставил его на колени, приказал ему отречься от Веры в Христа и осудить свое правительство за войну против алькайды. Беженец боялся смерти, и даже заплакал, прощаясь с жизнью, но трусом не был.
Боевик ругался, кричал, размахивая у него перед глазами тальваром, но бесполезно - мужчина отказался выполнить его приказ. Тогда боевик схватил его за волосы и, запрокинув его голову, рубанул тальваром по горлу. Голова мужчины мячиком покатилась в песок , глаза налились кровью и вращались в глазницах, пока взгляд не остановился на Анне. Она метнулась в сторону, побежала куда-то под гиканье боевиков.
-Давай, беги быстрее, а то поймаем, башка отрубим! – они стреляли из автоматов ей вслед и дико хохотали.
Анна споткнулась, упала, подумала, вот, наконец, страдания ее закончились, обрадовалась даже, а еще вспомнила девочку с розовым бантиком, оставшуюся в этом гадюшнике, пожалела ее… Сколько их еще здесь - таких вот девочек-смертниц?
Кружит в небе ястреб, налетели самолеты, сбрасывая бомбы на стоянку боевиков. И уже непонятно было, где небо, где земля – только дым, огонь, раскаленный песок и кровавое месиво из убитых и раненых . А ветер бубнил свою привычную молитву: Аллахумма, Рабба-с-самаввати-с-саб'и ва Рабба-ль-'арши-ль-'азыми, кун ли джаран мин... О Аллах, Господь семи небес. Господь великого трона, будь защитником от смерти , голода, холода, воды и огня, от злых и нечестных людей, от тех кто убивает и гонит мой народ по дорогам войны... Анна молилась вместе со всеми Отче наш, да святится имя твое, да будет воля твоя...Отче наш...
Солнце жжет лицо, слепит глаза, губы трескаются от жажды...Ах, как ярок в пустыне солнечный свет! Анна идет сквозь время, тонет в миражах, видит свой детский дом, старушку, принесшую детям бидон с парным молоком: "Пей, доченька... Пей..." - качели, летящие в небо, солнце, утонувшее в тазу с водой - сладкий вкус детства, чувство защищенности и покоя…
Уходят миражи. Бегут куда-то люди, падают замертво. А там наверху - выцветший ситец неба…
«Отче наш... Отче наш... Отче наш, да светится имя твое…»
Чьи-то руки тормошат Анну, протягивают флягу с водой. Это старик-беженец, по его щекам текут слезы, а сам улыбается, счастливый, что выжил в этом аду.
-Это наши! Наши пришли! Сейчас отвезут нас в город.
В город, где непонятно, кто свои, кто чужие, и кто остановит это безумие?
Анна снова в аэропорту. Как если бы бежала вечность по кругу и вдруг вернулась к началу пути. А навстречу ей бежит малыш, так похожий на Алима.
- Анна! Анна! Папа! Смотри! Это наша Анна! - он радостно обнимает Анну.
Она отворачивается от него: «Показалось! Это не Алим! Не может быть!» - потому что не верит уже в чудо. Вспомнила почему-то слова продавца кукурузы: "С каждым человеком в любой момент может произойти всё, что угодно...Кому угодно? Кому угодно? …Душа невесома, неизвестно, что перевесит - душа или грязь…» - как давно это было. А было ли на самом деле? Или просто показалось? Просто мираж. Она отталкивает мальчика, идет прочь, не оглядываясь.
Но Алим хватает ее за руку, пытается остановить, заглядывает в глаза.
- Анна! Посмотри на меня! Это же я - Алим! Ты забыла меня? - он так похож на маленького философа, только подрос немного. - Папа! Папа! Я Анну нашел! Это наша Анна! Иди сюда скорее! Она уходит!
Подбежал Карим, вскрикнул, взглянув на Анну:
-Ты? - платок сполз ей на плечи, обнажив стриженую голову. - О, Аллах! Что с тобой сделали?! - он обнял её. – Анечка , родная...- она уткнулась ему в плечо, заплакала. А он гладил её по голове и повторял .- Всё будет хорошо. Все будет хорошо.
Алим взял их за руки и повел к машине, и они поехали в поселок, расположенный где-то на стыке между Морем и Пустыней, где Море умеет разговаривать, и каждый камушек, каждая травинка знают, что такое Любовь.