Странная незнакомка

Табрис Карамалов
  Когда я вернулся из ядерного полигона, мне вручили бесплатную путевку в санаторий Бакирово, который расположен недалеко от  города Бугульмы. Конечно, я обрадовался. Сел в свою сильно потрепанную «семерку» и поехал в республику Татарстан, которая по определению должна бы быть мне родной матерью, или уж, в  крайнем случае, родной тетушкой. Все мои предки татары, язык свой родной я знаю достаточно хорошо, хотя последние 50 лет приходиться говорить на нем не так уж часто. Но отношения с родиной предков у меня пока сложились неопределенные.
  Во времена великого переселения народов, когда евреи ломанулись в Израиль, а немцы в Германию, в мою умную голову пришла замечательная идея: а не переехать ли нам всей семьей в Татарию? В конце концов, чем татары хуже евреев или немцев, тем более, крымские татары уже табунами стали возвращаться в свой Крым. Но есть небольшая разница: крымских татар выселил Иосиф Сталин, а многие казанские татары сами разбежались по всему свету во время насильственного крещения татар Иваном Грозным. Правда, мой древний дедушка был куплен односельчанами за пятьдесят коней, и, скорее всего, с его согласия. Это немного сбивало меня меня с толку.
  Но все же я решил попробовать. Решился я на этот смелый шаг после того, как однажды по телевизору посмотрел передачу про Елабужский завод, где собирались выпускать народные автомобили. Было заявлено, что приезжим предоставляются участки на берегу Камы и дают ссуду для строительства дома. Директором этого завода оказался Саша Житин, мой давний приятель, с которым мы ходили в походы в студенческие годы. Я взял отпуск, поехал к нему в Набережные Челны, и он помог мне устроиться на завод. Когда я уволился с прежней работы, выписался из своей квартиры и поехал устраиваться на новое место, попал в очень интересную ситуацию.
  Я ехал поездом из Волгограда, и моими попутчиками оказались мужики, которые ехали получать свои «бешеные табуретки», как злые языки прозвали малолитражный автомобиль с передним приводом. Поезд в Челны  пришел поздно, и мы направились в комнаты отдыха при вокзале. Всех пятерых моих соседей устроили без разговоров, а мне было отказано. У меня не было прописки!
  Да, на духовой оркестр я не рассчитывал, но думал, что меня встретят с сочувствием. Если человек хочет вернуться на землю обетованную - естественно, он еще не успел устроиться и прописаться - это нужно понимать. Но я оказался на улице. Правда, сердобольные русские мужики, когда ушла администраторша, уговорили дежурную пустить меня в их комнату переночевать. Родина предков встретила меня с прохладцей. На заводе мне не понравилось, и я вскоре уволился и уехал обратно.
  Если верить нашей семейной легенде, один из моих древних пращуров был родом из Казани. Когда наше село Карамалово стало насчитывать полста дворов, односельчане решили построить мечеть. В те далекие времена – а это был 18 век – ни республик, ни областей еще не было, и к какой административной единице относилось наше затерявшееся среди холмов селение, сказать затруднительно.
  Тем временем, мечеть построили и обратились в Казань с просьбой прислать грамотного священника, потому что школы в селе еще не было и нужно было кому-то обучать детей и взрослых уму-разуму. Казань запросила с каждого двора по одной лошади. Когда этот табун собрали и отогнали в Казань, указом верховного муфтия был назначен мулла, настоятель мечети нашего села. Их так тогда и называли – указный мулла, в отличие от доморощенных священников, без которых не обходится ни одна мусульманская свадьба, рождение ребенка или отпевание покойника, да мало ли народных обычаев, где требуется читать суры Корана.
  Таким образом, наше село за пятьдесят коней покупает себе настоятеля мечети, и этого человека зовут Исхак мулла. У него было одиннадцать сыновей, и один из них приходится папашей моей бабушке по отцовской линии. Скорее всего, это правда, потому что младшая сестра моей бабушки тетушка Мария носила фамилию Исхакова. 
  Так или не так, но вдохновленный такими приятными воспоминаниями детства, катил я потихоньку из города Самары по Уфимской дороге в сторону Бугульмы на своей «семерке», у которой под капотом трудились семьдесят лошадей, напевая строчки Габдуллы Тукая:

                Жиктереп пар ат, Казанга туп туры киттем карап;
                Чаптыра атларны кучер, суккалап та тарткалап.

                Запряг я пару лошадей и двинул прямиком в Казань,
                Гонит кучер лошадей, и дергает и бьет их, глянь!

Честно вам признаюсь, что я сделал дословный перевод оригинала, но для рифмы прибавил одно только  слово. А вот Думаева-Валиева перевела так:

                Погоняет кучер лихо пару резвых лошадей,
                Еду я в Казань навстречу жизни будущей моей.

Навстречу какой жизни я ехал, пока неизвестно, но с самого начала у меня в душе появилось какое-то странное предчувствие, ожидание чего-то.   
Рано ли, поздно ли, но до санатория я добрался. Правда, сначала я заехал в Бугульму к своим друзьям, с которыми ходил на плотах по верховьям Енисея, по рекам Билин, Кызыл-Хем и Каа-Хем. Собралась почти вся наша команда: Костя, Дамир, Геннадий, не хватало только Мирата Рахимова и его сына Тимура.
  В санатории меня встретили как дорогого гостя. Как же – с пропиской все в порядке, одноместный номер люкс оплачен, о чем имеется квитанция и доверенность, санаторно-курортная карта заполнена правильно – всё как доктор прописал! Тут же поселили в номер, покормили и направили к лечащему врачу. И началось лечение.
  В первый же день куча процедур, еле добрался до номера…
  Далее, десять дней полноценного счастья, когда тебя через день купают в грязевых ваннах, потом отмывают в огненной воде, затем засовывают в кедровую бочку, греют, пропитывают разными ароматными маслами, в вену закачивают озон, затем кладут на станок и растягивают в разные стороны, чтобы выправить позвоночник. Еще местные массажистки своими сильными нежными руками «гуляют так по нашим спинам, что снисхождения не жди»! Утром зарядка, потом бассейн с голубой водой, шикарный завтрак, и до самого обеда процедуры, процедуры…. 
  Затем, сказочный обед, чего только душа пожелает, и в любом количестве, потому что перед тобой шведская «скатерть-самобранка».
  Но самое интересное мероприятие начинается после ужина. Народ косяком валит в развлекательный центр на дискотеку, потанцевать, поиграть в бильярд, шахматы и шашки. Танцы иногда длятся часов до одиннадцати, особенно в выходные дни. Здесь рождаются влюбленные парочки, которые тут же  отправляются в путешествие в сторону Горы любви.
  Первые два дня я не ходил в клуб, привыкал к безделью, а на третий день пошел на концерт, послушать татарские песни. После концерта устроили танцы, и я тоже попрыгал, погремел старыми костями. Понравилось. Начал ходить каждый день. Танцы были в основном современные, прыжки из стороны в сторону, как у первобытных племен, но иногда включали и мелодии вальса, или медленные танцы. Постепенно я вспомнил молодые годы, вспомнил, как нас обучали в школе танцевать твист и чарльстон, и всякие другие быстрые танцы, и как говорится, вошел во вкус. Еще после тихого часа перед ужином здесь давали уроки вальса. Мне там тоже очень понравилось, потому что после первого же занятия меня назначили помощником инструктора за мои успехи, и я обучал молоденьких бабушек танцевать вальс, незаметно прижимая их к своей груди.
  На шестой день моего пребывания в санатории, когда я уже привык к распорядку дня, и дискотека стала обычной вечерней разминкой перед сном, вдруг все изменилось.   Дело в том, что сегодня был большой заезд, появилось много новых отдыхающих, и многие пришли танцевать.
  Среди новеньких выделялась одна дама, которая носила шляпу канотье и вся ее одежда напоминала цыганский наряд. Она просто поразила мое воображение. Танцевала она великолепно, все ее движения вызывали у меня тихий восторг. Мне очень захотелось пригласить ее на фокстрот, но я не рискнул, не хватило смелости, потому что она выглядела очень молодо. Я боялся, что она не согласится, тогда мне стало бы очень грустно. Всегда, когда женщину приглашаешь на танец, а она отказывает, портится настроение. Пока я раздумывал, она быстро оделась и ушла.    
  На другой день я ее встретил в фойе, где отдыхающие коротают время между процедурами, пьют коктейли или едят мороженое. Она была не одна – рядом с ней сидели старенькая бабушка и маленькая девочка. Их лица мне показались удивительно знакомыми, особенно выражение глаз, но я никак не мог понять, где же я их видел. Я решил про себя, что это три поколения: бабушка, мама и внучка.
  Вечером моя незнакомка опять пришла танцевать в сопровождении двух мужчин. Поскольку я невольно наблюдал за ней, пытаясь вспомнить, кто она такая, она поглядывала на меня с интересом. Во всяком случае, так мне показалось. Мужчины немного потанцевали и ушли играть в бильярд. Во время очередного танца я оказался рядом с ней, и она сама обратилась ко мне со словами:
- Наверное, в молодости вы  занимались танцами?
- А почему сегодня вы без шляпы? – спросил я, делая вид, что не понимаю намека на свой солидный возраст.
- А что, чего-то не хватает? – мило улыбнулась она, и эта улыбка мне была удивительно знакома.
- Просто я знаю про вас одно стихотворение.
- Про меня? Откуда?
- Ну, про даму, которая носит шляпу с перьями.
- Расскажите.
- Прямо здесь?
И в это время в дверях появился один из ее спутников,  и она очень быстро ушла. И так повторялось каждый вечер: только я с ней заговорю, её тут же уводили домой.
 В моей душе загорелся огонек любопытства: где же раньше я мог видеть эти глаза, эту улыбку, эти изящные движения? Меня стало тянуть к ней стосильным магнитом, и я уже начал подозревать, что у меня не все в порядке с головой – потому что я стал думать о ней постоянно.
  Поскольку целый день мы ходили из кабинета в кабинет,  пути отдыхающих часто пересекались. Я иногда встречал ее в перекрестках лечебного корпуса или в столовой, и какой-то огонь пробегал внутри меня от ее взгляда. Она смотрела в мою сторону и загадочно улыбалась.
  Однажды вечером объявили белый танец, и я решил немного отдышаться после энергичной аэробики. Обычно дамы меня не приглашали, потому что в зале было полно молодых кавалеров. Вдруг я заметил, что моя незнакомка идет в мою сторону, подходит ко мне, улыбается, и протягивает руку:
- Ну, идемте!
У меня закружилась голова, я еле справился с волнением, и начал ее водить, стараясь не наступить на ноги.
- Хочу вам сказать вот что, - прошептала она через какое-то время, очень строго глядя мне в глаза, - не смотрите на меня так много и так долго, это очень опасно.
- Почему?
- Потому что на вас уже обратили внимание мой муж и его брат. Очень вас прошу, не нужно этого делать. 
  Она прекратила танцевать и быстро ушла. Я вышел за ней, но один из ее телохранителей уже подавал ей пальто, а другой стоял неподалеку. Потом они все ушли.
  Я перестал танцевать, пошел играть в шахматы, но меня мучили разные вопросы. Партию я проиграл, и сильно расстроился – два раза в шахматных  соревнованиях я тут занимал первое место.
  На другой день рано утром у меня был назначен прием к лечащему врачу. Я сходил на зарядку, направился в кабинет врача, и вдруг, в другом конце коридора, увидел ее. Она была одна, и я быстро подошел к ней, и сказал:
- Так я и не узнал, как Вас зовут?
- А зачем?! – сказала она до боли знакомым мне голосом, и вдруг гром и молния одновременно грянули у меня перед глазами – это же Даша! Боже мой, как я раньше не догадался?! Я положил левую руку на сердце, и сказал:
- Понимаете, вот здесь болит. Не знаю даже, почему. Мне почудилось, что я раньше был с вами знаком. Но это невозможно, потому что вы должны были измениться, вернее, должны быть постарше. Я завтра уезжаю, и вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся. Пожалуйста, скажите, кто вы, и откуда приехали?
- Меня зовут Равиля, я из Лениногорска. А вы откуда?
- Я из Самары. У вас есть электронный адрес?
- Электронная почта? Есть, только я не помню адреса.
- Знаете что, вот мой адрес и телефон. – И я отдал листочек, который у меня был приготовлен заранее. -  Будете в Самаре, обязательно позвоните.
  В это время ее пригласили к врачу, и я ушел.
  Дарья Ивановна снова явилась ко мне совершенно в новом обличии: оказывается она теперь черноглазая татарка в цыганском наряде – может быть это сон? Вот почему меня так тянуло к этой странной незнакомке. А может быть, просто со мной что-то такое происходит, чего я не понимаю? С годами я стал попадать в очень странные лабиринты времени, как будто переехал жить в зазеркалье.
  Пока я стоял в полной растерянности, ко мне подошла Альфия  Рифкатовна, мой лечащий врач, и строго сказала:
- Хватит бегать за девочками, пошли на прием!
- Ой, простите Альфия Рифкатовна, я немного увлекся. А вы случайно не знаете, кто эта девушка? Она до суеверия похожа на одну мою знакомую, с которой я расстался почти сорок лет назад.
- Знаю, конечно. Но если ты проболтаешься, мне дадут по шее. Она молодая, ей всего тридцать шесть лет, и она жена очень влиятельного человека, так что держись от греха подальше. Ее очень строго охраняют.
- Я уже понял. Ни разу даже не дали поговорить.
- И какая тебе нужда с ней говорить? Ну, ни с какого боку. До инфаркта себя довести хочешь. Лучше поговори с бабульками, их у нас сколько хочешь и они такие милые!
- Вы, как всегда, правы. Просто я мечтатель, всегда забываю, сколько мне лет. Ну, не буду больше бегать за молодыми.
- Так оно будет лучше. Я вам добавила еще восходящий душ – очень полезная процедура. Давление у вас в норме, но кардиограмма ваша мне не очень нравится, берегите сердечко. Сколько раз вы бегаете на гору?
- Когда три раза в день, когда два, а в воскресенье ни разу. Отдыхаю полностью. Но ведь я бегаю в одиночку.
Надо сказать, лестница насчитывала 284 ступенек.
- Одного раза в день достаточно. Вы приехали лечиться, а не мышцы качать. Не напрягайтесь лишний раз. Идите с богом.
  На другой день утром я пошел последний раз на завтрак перед отъездом. Я шел по длинному коридору и думал о том, что вот прошло еще десять дней моей жизни, а сколько их ещё осталось, никому неизвестно. А душа моя никак не успокоится, чего-то ищет. И вдруг моя странная незнакомка опять попалась мне навстречу, и обратилась ко мне со словами:
- Вы мне дали ваш адрес, там все правильно? В смысле, имя ваше, фамилия?
- Ну, конечно. А почему вы сомневаетесь?
- Просто это очень важно. Ваше лицо мне показалось знакомым, кажется, раньше я видела вашу фотографию. Я звонила маме, она вас знает, вернее помнит.
- А как зовут вашу маму?
- Дарья Ивановна Сибаева.
- Она где раньше жила, в Нижнем Тагиле? Я знал Дарью Семенову.
- Да, и я там родилась. А Семенова это мамина девичья фамилия. Папа у меня Сибаев Равиль Ахметович. Потом родители уехали на север, мой папа был военный врач, теперь он уже на пенсии.
  У меня все поплыло перед глазами.
- Так они служили на Новой Земле?!
- Не знаю, я жила с бабушкой, а они там были без меня.
  Я начал лихорадочно считать в уме, сколько же лет прошло после той встречи, когда Даша приезжала ко мне в поселок Лебяжий. Получилось чуть меньше тридцати семи лет. Этой девочке тридцать шесть.
- А мама ваша, где сейчас?
- В Лениногорске. И папа там.
- Ну, ладно. Тогда до свидания. Будете в Самаре, звоните.
Она очень мило улыбнулась.
- До свидания. Всего вам хорошего.
  Я шел с вещами к своей машине, а ее портрет висел у меня перед глазами. Словно передо мной повесили большое зеркало, а она там отражалась. С неба валил густой снег, дороги все замело, и я начал сомневаться в том, что правильное ли я принял решение уезжать сейчас. Пожалуй, я поеду через Бугульму, по главной дороге. Через села по короткой дороге в такую погоду можно заблудиться и забуксовать. Заеду к ребятам, потом выеду на Уфимскую дорогу, а там все мне знакомо.
  В Бугульме меня встретил Дамир, Гена был на работе, и не смог присоединится к нам. У Дамира меня покормили богатым обедом, и я поехал дальше. Снег продолжал идти, дорога была очень сырой и скользкой, еще я проскочил нужный мне поворот и попал на Оренбургскую трассу. Это я уже понял тогда, когда доехал до города Абдуллино.
  Нет худа без добра – отсюда недалеко Азаматово, где живет моя сестра – мне как раз нужно было к ним заехать.
Я хотел это сделать в другой раз, но раз так удачно заблудился, я не расстроился, а поехал прямо к ним.
  После них я еще заехал к брату в Асекеево. Уже начало темнеть, сильно похолодало, и дорога стала очень скользкой.
- Оставайся до утра, темно уже, - предложил брат.
- Да нет, поеду сегодня, - сказал я и уехал. Что меня тянуло вперед, я не понимал почему, и вообще плохо соображал. Просто перед глазами стоял портрет моей незнакомки, и я решал одну очень странную задачу – почему она так поразила мое воображение с первой же минуты? Кто она мне? Я вновь и вновь  пытался вспомнить наши разговоры по телефону, когда уехала Даша. Она просто спросила тогда, приеду я или нет.
  Еще меня мучил один вопрос: тот ли человек мэр Лениногорска, которого когда-то охранял мой брат Айдар? Мой самый младший брат, который служил в спецназе, потом охранял мэра Лениногорска, когда их группу разогнали. А разогнали потому, что они несколько раз вылавливали бандитов, которые угоняли КАМАЗы из одноименного предприятия, а наутро угонщиков отпускали по приказу сверху.
  Айдар погиб при очень странных обстоятельствах: якобы после смены разряжал табельное оружие, оно случайно выстрелило, а пуля от потолка рикошетом попала ему в висок. Ходили слухи, что его застрелили из балкона, и он даже отстреливался. Но уголовное дело очень быстро закрыли, а на наши попытки разобраться, что же было на самом деле, в милиции сказали:
- Сколько вас было братьев? Четверо? Осталось сколько, двое? Если хотите, чтобы никого не осталось в живых, разбирайтесь дальше.
  Впереди показались странные огни, которые очень быстро стали приближаться. Я увидел огромные глаза своей незнакомки, наполненные ужасом, и вдруг до меня дошло: передо мной на дороге стоит огромная машина и у нее мигает аварийная сигнализация! Что делать?! Хотел уйти влево, но навстречу неслись огромные фуры, и я снова взял правее и нажал на тормоз, что было сил. И глаза, огромные глаза северного оленя, наполненные ужасом, стали быстро увеличиваться в размерах, и внутри себя я услышал крик:
- Тормози!!! Что ты делаешь, тормози?!!
 Последнее, что я помню – это огромное зеркало раскололось на мелкие части и разлетелось в разные стороны…. 
  Когда я очнулся, меня через стекло внимательно разглядывали два сотрудника ГАИ. Один из них сказал:
- В рубашке парень родился. Еще правее на полметра, и ему бы снесло голову. Ну, выходи, Гастелло! 
  Вдруг раздался звонок, я с трудом достал телефон, у меня дрожали руки, и плохо работала голова.
- Алё! С вами все в порядке?
- Со мной, да, все в порядке. Машину разбил. А кто это?
    Такой родной этот голос!
- Равиля. Мне вдруг показалось, что с вами что-то случилось. Не переживайте, главное вы живы.
- Спасибо милая.
  Я вышел в ночь, и мне вдруг стало страшно: правая сторона моей машины заехала под грузовик и разбита вдребезги, вплоть до лобового стекла. Как я уцелел, не совсем понятно, но если бы справа от меня кто-нибудь сидел, ему было бы очень плохо. Хорошо, что я был один. Иногда просто замечательно быть одиноким.
  А на небе ярко выделялся ковш Большой Медведицы, указывая путь к Полярной звезде, вокруг которой вращается весь небосвод, состоящий из миллиардов звезд и планет. Может быть, на одной из них тоже живут люди, любят и страдают, и иногда смотрят на нашу Землю, гадая – смотрим мы на них или нет?
  Почему же мы так редко смотрим на звезды?