усталые глаза, задумчив взгляд… судьба предрешена___
скажи, зачем ты отдаёшь себя туда, где вовсе не было тебя?…
1 часть
Утро. Понедельник. Начало рабочей недели. Всё, как всегда. Бурной рекой просыпается городской транспорт. Он стекается ручьями из редких переулков и многочисленных улиц и безутешно несётся и вязнет в автомобильных пробках. И похоже, положение таких вещей, давно никого не удивляет. Всё перешло из разряда раздражений в разряд привычного и повседневного. И видимо, поэтому центральная магистраль города частенько напоминала собой одного чрезмерно длинного и неповоротливого удава.
Ритм нового дня набирал стремительный оборот. И люди мало отличались от машин, все куда-то бежали, спешили, и казалось, что все они выражали одно лицо: сосредоточенность и отстранённость. В таком потоке всегда проще затеряться, забыться, и далее плыть по течению.
Анна равнодушно смотрит в запотевшее окно своей маршрутки и прокручивает в голове весь план работы, который был давно отлажен, как часовой механизм. Через минут десять она выйдет в означенном месте, пройдёт быстрым шагом по мокрому тротуару, завернёт за угол маленькой кафешки и поднимется по ступенькам своего уже родного лечебного заведения.
И вот, всё те же стены бледно голубого цвета и слегка уловимый запах стерильности, что обусловлено для всех медучреждений, и конечно же, персонал в соответствующей униформе. Засвидетельствовав своё почтение, Анна входит в кабинет. За её рабочим столом по-хозяйски расположился Артур. При виде её он немного смутился оттого, что вальяжно покачивался в кресле. Конечно же, Артур не просто так здесь, он работал с рентгеновскими снимками. Иногда врачи пользовались её компьютером, когда нужна была какая-нибудь информация из интернета или, как в данном случае, их компьютер был занят кем-то из коллег.
Они обменялись привычным «здравствуйте» и он заторопился, сворачивая окна на мониторе.
- Что же Вы, Артур, так быстро собрались? - поправляя волосы перед зеркалом, кокетливо спросила Анна.
- Да вот, не хочу создавать Вам неудобства, лучше я в другой раз.
- Вы мне вовсе не мешаете, срочных дел у меня пока нет, так что пользуйтесь, сколько Вам необходимо.
- Хорошо, - кивнул головой он и продолжил свою работу.
Артур врач-стоматолог пришёл в клинику лет пять назад. Симпатичный, стройный, в меру застенчивый молодой человек. Особо как-то он не проявлял себя, больше был занят своей внешностью, и возможно, профессиональным ростом. Никогда не беспокоил по пустякам, не острил и не говорил комплиментов, но всегда был галантен и аккуратен во всём, от одежды до манеры держаться на людях. И всё же была у него одна примечательная особенность – это чёрные, как смоль глаза! И смотрел он всегда так, что часто приходилось отводить взгляд, потому как сложно было противостоять магическим чарам, что давили и подчиняли где-то изнутри.
- Вот, пожалуйста, кофе! - Анна поставила перед ним горячую чашечку, над которой поднимался еле заметный ароматный дымок.
- Спасибо! – тихо произнёс он, поднимая свои чернильные очи, которые неведомой силой зацепили, застыли и остались неподвижными на несколько секунд в её глазах.
Теперь уж она немного смутилась от глубины пронзительного взгляда и с трудом справляясь с собой, всё же отвела в сторону глаза, чтобы окончательно не сгинуть, не утонуть в этом бездонном, чёрном тоннеле.
- Может, Вам сахар нужен? - предложила Анна.
- Да пожалуй, можно и сахар, - стараясь держаться, как можно ровно и деликатно, ответил он.
Анна подошла к нему, держа в одной руке сахарницу, другой ловко отмерила пару ложечек, затем тут же размешала всё содержимое в его чашечке.
Искрой, мгновением пролетело нечто такое, что наполнило атмосферу неким напряжением. Ему даже показалось, что все её действия - это сплошная провокация, что намеренно выводило из равновесия, ведь она стояла настолько близко, что он почувствовал прикосновение её тела, а запах духов перехватило дыхание, и это крайне заводило неким безумством и беспечностью. И, более того, слегка уловимое касание её обжигающих рук дополнило неким волнением, от которых шёл импульс будоражащий всё нутро, разносясь по всем клеточкам тела.
- Почему у Вас обручальное кольцо на другой руке и даже на другом пальце? – вдруг спросил он.
Анна улыбнулась, поднесла кофейную чашечку к своим губам, сделала глоток, другой, стараясь, как будто умышленно затянуть с ответом, затем поставила свой кофе так, чтобы ещё раз ужалить, касанием своей руки и наконец-то загадочно ответила.
- Ну видимо, чтобы вводить в заблуждение. И потом, разве это имеет значение на какой руке кольцо?
- Очень даже имеет! - вновь взглянув чернотой своих глаз, добавил он.
- Значит я не из тех женщин, для которых это жизненно важно, - мило улыбнулась она. Ну, к примеру, если я Вам скажу всю правду, Вам станет тут же всё неинтересно!
Тут в дверь постучала медицинская сестра и сообщила, что пришёл пациент. Артур поспешно встал, поблагодарил за кофе и напоследок опять-таки, неистово, затянул в жгучую бездну своих глаз, в которых Анна уловила тонкие нотки зарождающегося влечения. Оставшись наедине с собой и со своими волнительными мыслями, она обозначила для себя, что этот доктор определенно стал ей интересен и эта симпатия очень даже взаимна.
2 часть
Лето. Прекрасное время года. Всегда хотелось бы его растянуть, но увы, оно столь скоротечно и непредсказуемо, особенно здесь, в центральной российской полосе. Тепло началось буквально с мая, а в середине июля, будто намеренно перекочевало в ярко выраженную осень с прохладными дождями и хмурым небом. Стойкий холодный циклон уверенно держался вторую неделю. Вот и сегодня несколько раз за день вылилась не одна туча и лишь только к вечеру небо наконец-то прояснилось. И пока Анна добиралась домой, опять налетела очередная туча. От её зонта совсем не было проку и поэтому ноги были окончательно промочены.
Придя домой, она тут же приняла горячую ванну и даже открыла малиновое варенье, но увы, ближе к ночи всё же поднялась температура. Тяжесть гирей давила на грудь, голова гудела, слабость расплывалась по всему телу, словом, состояние не из лучших. Приняв аспирин, ей захотелось побыстрее уснуть, чтобы хворь окончательно прошла к утру.
****
Спускаясь по эскалатору метро, Анна была в предвкушении встречи, которая приближалась с каждой минутой. Ноги сами неслись по ступенькам вниз с небывалой лёгкостью и непринуждённостью, но всё же где-то закрадывалось небольшое волнение, которое отдавалось частым сердцебиением. Не замечая никого и ничего, она стремительным ветром влетела в вагон и приземлилась на свободное местечко рядом с мужчиной, который читал книгу. Остановки пролетали одна за другой, но тут на середине пути внезапно погас свет и поезд в ожидании тронуться, так и застыл с распахнутыми дверьми и в полной темноте. На мобильных телефонах тут же загорелись все дисплеи, словно светлячки в июльскую ночь. Народ стал волноваться, звонить, но через пару минут освещение появилось и машинист объявил, что неполадки на данной ветке исправлены и поезд проследует дальше.
- Видимо, мы с Вами сели не в тот вагон, - не отрываясь от книги, вдруг произнёс мужчина.
- Возможно, - ответила Анна, - но разве был другой вариант?
- Выбор всегда есть, если следовать определённым правилам.
- Вот как?! – удивилась она.
- Люди не меняются, поэтому не стоит подолгу задерживаться, там где Вас нет.
Его слова немного отрезвили её от той недавней легкомысленности, с которой она летела навстречу к тому, с кем решительно желала остаться навсегда.
- Неужели Вы думаете, что он Вас спасёт?! – последовал тут же вопрос, теперь уже окончательно приземливший её.
- Кто?! – в недоумении спросила Анна.
- Ваш зонт! Он явно не по сегодняшней погоде.
Анна взглянула на свой зонт и поняла, что мужчина абсолютно прав. В её руках был изящный, гипюровый зонтик, отороченный белым кружевом именно от палящего солнца, нежели чем от дождя.
- И потом, Вы настолько открыты и чисты, что всякий раз страдаете от своей же собственной доверчивости. Он этого не ценит, зато принимает как должное, а Вы при этом таете… исчезаете. У Вас однажды кончатся силы. К чему такая жертвенность, если нет даже смысла в сегодняшнем дне?
- Неправда, смысл всегда есть, если есть цель, - стала оправдываться она, - и никогда не бывает поздно.
- Браво! – воскликнул незнакомец, - но согласитесь, что потрясающее чувство - не чувствовать ничего, когда видишь человека, который слишком далёк от твоего мировоззрения, – добавил он.
- Откуда Вам знать о моих чувствах? И что это всё значит? - удивлённо и немного раздражённо, произнесла Анна.
Мужчина посмотрел на неё с неким разочарованием, а больше даже с родительской заботой и протянул книгу.
- Вот здесь я это прочёл, про те самые "чувства" - сказал он утвердительно, - хотя нет, я это знал, и теперь мне всё это ни к чему. Знаете ли, знания тяготят и обязывают к чему-то большему, нежели чем осознание понятой до конца истины.
Анна взяла книгу уже с открытой страницы, которая делила ровно посередине данное произведение. Странное и знакомое чувство закралось в ней, будто это книга - чья-то жизнь, судьба.
«Ты заплакал о моём горе; и я заплакал из сочувствия к твоей жалости обо мне. Но ведь и ты заплакал о своём горе; только ты увидал его - во мне», - прочла она.*
- Какая магическая цепь, - подумала Анна, - словно некое содержание сосуда медленно перетекает и заполняет собой другой сосуд. Так бывает крайне редко, чтобы бесконтактно, на расстоянии, чувствовать себе подобного, принимать и растворять его боль, равно как и радоваться успеху, желанию и просто беречь всё то, что имеет форму и смысл для двоих.
Затем она открыла предыдущую страницу, там был тот же текст, причём каждый абзац начинался именно с тех самых строк.
- Что за бред? - промелькнуло у неё в голове.
Она стала листать страницы одну за другой, но они были похожи, как братья- близнецы. Тогда Анна решительно вырвала лист, который делил книгу ровно пополам. К её удивлению новая страница была совершенно чиста, а все остальные следовавшие за ней были написаны на французском языке. «Видимо это очень редкая и ценная книга, - подумала она, - что же я наделала?»
- Простите, я всё испортила, - не поднимая глаз и чувствуя угрызения совести, произнесла Анна, - но я обязательно всё исправлю.
Она тут же стала прикладывать оторванный лист, но он странным образом совсем не подходил: ни по формату, ни по цвету, ни по шрифту. Совсем расстроившись, Анна подняла голову, но к своему удивлению, хозяина книги не оказалось. Он исчез, словно его никогда и не было. Люди, которые всё это время наблюдали за всем происходящим, с таким же недоумением смотрели то на неё, то на злосчастную книгу.
- Я не хотела этого делать, - оправдывалась Анна.
Но никто её не осуждал и более того, теперь уж, когда мужчины не стало, все делали вид, что и вовсе ничего не произошло. Каждый был занят своим: кто-то дремал, кто-то говорил по телефону, а кто-то просто стоял отвернувшись спиной.
«Осторожно, двери закрываются, следующая станция Тургеневская, - прозвучал ровный, металлический голос»
Услышав свою станцию, Анна тут же поднялась, положила книгу на то самое место, где ещё минуту назад сидел загадочный мужчина и стремительно направилась к выходу. Всё эти ужасные минуты показались вечностью, и ей захотелось, как можно быстрее, подняться в город, так как грудь стягивало, словно кожаными ремнями и дышать было нечем.
Как только Анна вышла из метро напряжение немного спало. Тревожное состояние притупили яркие вечерние светящиеся витрины, в которых она то и дело наблюдала себя, а также шум спешащих куда-то машин, и конечно же, она в очередной раз позволила себе уйти в более приятные мысли, так как была в предвкушении долгожданной встречи.
И вот, наконец-то, Анна вошла в бар. Всматриваясь внимательно в каждого посетителя и рассматривая знакомый интерьер, она была жутко удивлена тем, что здесь собрались почти все её сотрудники по работе.
Наташа администратор, улыбнувшись, вышла навстречу и сказала, что все её уже заждались.
- А где же он? – волнуясь, спросила Анна.
- Вот там, - кивнула, она в ответ.
У барной стойки со стаканом виски стоял Володя, а рядом с ним женщина, и судя по его приподнятому и живому виду, он был ею увлечен. Анна, конечно же, узнала её.
Что же захлестнуло разум на сей раз, банальная ревность? Увы, нет… Ну так что же? Что-то щемяще-неприятное острой болью, комом, теснило грудь.
- Нет, - подумала Анна, - кажется, я уже не несу такой нагрузки, я слабая, раз уж поддаюсь раздражению извне и по пустякам.
Выпив немного коньяка и собравшись с противоречивыми мыслями, она решительно подошла к ним.
- А вообще-то, кто Вас сюда приглашал? - с таким вызовом обратилась Анна к нежеланной гостье.
Конечно же, сейчас и здесь, Анна чувствовала себя полноправной хозяйкой и поэтому позволила себе некую вольность, надавить, пользуясь своим превосходством и авторитетом.
Милая улыбка на лакированном лице девушки тут же исчезла. Она заметно разволновалась, бросая взгляд то на Володю, то на Анну, не понимая до конца, от кого же последовал данный вопрос.
Володя странным образом тоже переменился в лице и уже не находил в своей подруге никакого интереса. Он налил очередную порцию спиртного в свой бокал и вовсе отвернулся от неё.
Девушка, как-то нелепо стала путаться в своих собственных мыслях, хотела что-то сказать в оправдание, но ею всё больше овладевала обида, которая окончательно и накрыла колпаком. Она ждала поддержки от своего возлюбленного, зная, как ещё совсем недавно с легкостью манипулировала и управляла им. А теперь на удивление самой себе, она увидела его истинное лицо - полное равнодушия, и более того, уже не чувствовала себя желанной и единственной.
- Ну скажи хоть что-нибудь, почему ты молчишь? - нервно дергая его за рукав с досадой, выдавила она из себя.
Володя сидел в застывшей позе, словно манекен, он никак не отреагировать и не обернулся и, лишь, потом на удивление для всех произнёс надменным голосом, следующие слова:
- "Это неправда, что любящий Вас человек не может Вас покинуть! Может! Поверьте, может! Он сделает это, рано или поздно осознав, что его отношения с Вами не приносят ему радости и счастья...»
И теперь уж развернувшись всем корпусом к дамам и безо всяких эмоции на лице, он захлопнул книгу.
- Это Оскар Уайльд! - ликующе, произнёс он и протянул книгу своей спутнице.
Та в свою очередь молча приняла Оскара Уайлда, но сделала вид, что не желает ничего слышать и стала копаться в своей дамской сумочке. Наконец-то девушка подняла свой взор и дала волю чувствам. Не сдерживая обид и слёз, она бросила книгу на пол и стала яростно топтать её, пытаясь проткнуть тонким каблуком, но не добившись желаемого результата заторопилась тут же к выходу.
Торжествовать победу, что это милое создание убежало не было особого смысла! Да разве ж это соперница?! Вот то, как отдалился Володя, это было куда ужасней, чувствовать раз от раза нарастающий айсберг и кромешную пустоту. Теперь Анна уж точно знала, что причиной не могла быть эта черноволосая дива. Причина была в нём самом, в нежелании двигаться и идти вперёд.
Звучала какая-то совсем непонятная музыка, которая выбивалась из общего ритма и настроения. Атмосфера праздника всё больше наводила печаль, тоску. Анна подошла к музыкальной установке, пытаясь настроить всё на свой лад, но, к сожалению, ничего не получалось. Заунывные композиции менялись лишь местами. Бросив это бесполезное занятие, она присела к Володе, обратив внимание только сейчас на костыли, что стояли тут же рядом, прислонённые к барной стойке.
- У Вас сломаны ноги? – удивлённо произнесла Анна, - но, когда?.. когда это случилось?
- А Вы разве не знали? Они у меня всегда такие переломанные, причём напополам, с тех самых пор, как я женился.
«Удивительно, - подумала Анна, - но как он смог спуститься сюда по лестнице и более того, преодолеть такой длинный путь и почему я раньше этого не замечала».
В этот момент ей захотелось обнять его, прижать к своей груди, прошептать самые тёплые и добрые слова, но как только она коснулась его руки, тут же резко отдёрнула. Он него шёл электрический разряд, как от морского ската. Ей стало совсем не по себе, кровь прильнула к лицу, тошнота комом подошла близко к горлу, жар охватил всё тело.
- Мне необходимо выйти, - сказала Анна, резко поднимаясь со стула… и тут же проснулась.
Холодный пот выступил на лбу, а всё тело было мокрым. Жар сошёл, температура спала. Анна с облегчением вздохнула, успокоившись тем, что это был всего лишь сон, но какой по накалу страстей и реальности!
- Ну так что же? Неужели мало доказательств, раз уж даже подсознание твердит об одном и том же? - переводя дух, задалась она тут же очередным вопросом. Опять разочарование? Неудовлетворенность собой, им, или всей сложившейся ситуацией? Зачем опять накручиваю себя, что-то придумываю? Всё настолько очевидно, что по-другому быть и не может. Ну, нет у меня с ним будущего, так зачем сопротивляюсь? Что это так довлеет надо мной? Неужели тот самый принцип, чтобы всё невозможное непременно стало возможным. А может это очередной каприз?
Мысли чередой нахлынули одна за другой, пока Анна перебирала «по полочкам» свой слишком реалистичный сон.
Снится, потому что думаю. Думаю, потому что скучаю. Думаю, постоянно, бесконечно… Наваждение, перерастающее в страсть? Сумасшествие? Любовь? Скучаю, потому что люблю. Люблю, потому что ненавижу. Бросаю и опять возвращаю. Цепенею, дрожу, когда он смотрит. Чувствую его дыхание с привкусом тлеющего гашиша, чувствую тёплые неторопливые руки, нежные ладони, запах свежести тела, чувствую каждой клеточкой, до головокружения.
Слышу голос, бархатный, волнующий, затягивающий. Засыпаю… и опять просыпаюсь. Вижу, как ступают ноги его босые по песчаному берегу, вижу догоняющие друг друга волны. Слышу, как дерзкий ветер шепчет такое, что соглашаюсь на всё, лишь бы знать и чувствовать прикосновение губ к его щеке, подбородку, к родинкам, что на скулах… Чувствую обжигающий коньяк из его бокала, всего-то глоток, а как стремительна мысль и податливо тело... и невесомость уносит за грань невозможного…
- Невозможное - это таинство волнующее, тающее, - так твердят его уста.
Волны застыли… молчат… так ступай же по ним, за мной, пока ресницы сомкнуты и не горчит поцелуй, и взрывается плоть пузырьками игристого. Душа разлетается мотыльками, стелиться белым туманом на волны, молчащие…
Тишина, нутро разъедающая. Ты мой змий, что окутываешь целиком и полностью, завораживаешь. Яд по телу горячим воском медленно-медленно расплывается… дрожь… птичьим криком, мурашками, по волнам катится…
Самое неприятное чувство - разочарование, после которого наступает пустота. Именно сейчас, сегодня, ей больше всего хотелось не чувствовать ничего: спрятаться, исчезнуть, заболеть, умереть. Но Анна знала уже тогда, с той первой минуты, что будет помнить его всегда! Это не объяснить словами, потому что очень глубоко вросло и затянулось грубо, причиняя периодическую боль.
Но вот досада, совсем уж невозможно идти и дышать за двоих, невозможно чувствовать и любить за двоих, невозможно уже ничего, если один стоит на месте с закрытыми глазами, и к тому же, осознанно «умирает»
- Ну что же, путь забвения принимает не каждый, а лишь тот, кому это под силу! – успокоила она себя.
Символично, всё слишком символично и даже можно подвести черту. Всё словно начиналось в реальную игру шахматы и ею же и закончилось.
Ровно год назад Анна проиграла ему "партию"... и он ушёл. Нельзя сказать, что она совсем не умела играть, напротив, ей всегда было важно наблюдать со стороны, как чувствует себя оппонент. Сама игра завораживала уже тем, что был определённый азарт, и к тому же, нравился эмоциональный перепад, что собственно и подстёгивал к неминуемым действиям.
На первом этапе, на своей территории, всегда легко двигать безликими пешками, затем каждый по-разному ощущает середину шахматной доски, но всякий раз, охватывает приятное волнение, когда пересекаешь границы чужого пространства. И, как правило итог, казалось бы, понятный для обеих сторон, но, однако, изматывающий и напрягающий, а затем стремительно переходящий в чьё-либо поражение… «шах»… «шах»… и…
Именно, тогда Анна играла, словно закрытыми глазами, да и он в «слепую», зато абсолютно нагими. Яркий лак на её ногтях контрастировал резко на фоне фигур, очки придавали деловой вид, а высокий каблук дополнял остроты. На нём же кроме цепочки на груди не было ничего.
Эта партия затянулась как никогда, всё потому, что каждый знал слишком хорошо свои ходы, поэтому фигуры двигались абсолютно спонтанно, наобум… И всё же она позволила ему быть первым.
- Вы меня проиграли! - прозвучали его слова, какой-то случайно вылетевшей пулей, в тот самый роковой и промозглый вечер.
Тогда Анна так и не посмела закрыть за ним дверь. Сквозняк с остервенением взвинчивал и рвал оконный тюль, сливаясь с дымом сигарет и горечью недопитого коньяка. Она как могла старалась, подавить в себе сожаление, трезво осознавая, что лишилась чего–то самого главного и с ужасом чувствовала, эту жуткую душевную боль, что овладевала ею со всех сторон. Её бросало в дрожь, словно от январского мороза, а в висках стучали набатом удаляющиеся его шаги…
3 часть.
Пятница. Конец рабочей недели. Анна ещё пока не определилась, как провести выходные. То ли поехать на дачу к подруге, то ли просто ничего не делать и поваляться по-дольше в постели, и пожалуй что, побаловать себя чем-нибудь вкусненьким, а может быть сходить на спа-процедуры?
Так она размышляла, ожидая маршрутку, пока перед ней не распахнулась дверь чёрного Audi.
- Садитесь, я как раз в Ваши края! - произнёс Артур.
- Вот как?! – удивилась Анна, - мне определённо сегодня везёт!
- Какие у Вас планы на вечер? - последовал тут же его вопрос.
- Да собственно никаких, - уже поудобнее усаживаясь рядом с ним, Анна прогоняла прочь недавние мысли.
- Ну, тогда могу ли я рассчитывать на Ваше присутствие в кругу моих друзей?
- Надеюсь, Ваши друзья такие же очаровательные?! - флиртовала Анна. Нам не придётся скучать?
- Думаю, вряд ли мы заскучаем! Мои друзья немного забавные, но зато заряжены творчески. Тут недалеко находится арт-студия, вот туда мы и поедем. Я помогаю им с постановкой света и кое-какой декорацией.
- Вау, Вы меня удивляете, не думала что Вы, помимо сложных манипуляций с зубами, ещё увлечены таким необычным и специфическим делом!
- Да, есть такое во мне, всегда хотелось видеть чуть больше, чем многие из нас в той же одежде, в цвете, в музыке. Завтра в Питере выставка, поэтому сегодня нам предстоит многое успеть, доделать.
Они вошли в студию, где вовсю кипела работа. Её мало кто заметил, потому как все были заняты, даже Артур тут же затерялся во всей этой атмосфере закулисных сцен. Он лишь успел сказать, чтобы Анна не смущалась и чувствовала себя как дома.
В данном помещении основную центральную часть занимала стена, на которой была нарисована крутая снежная гора, и там, у подножья, на берег накатывали волны холодного моря. Рядом было сооружено что-то вроде витрин стильного и модного бутика. Это была даже не студия, а мастерская, потому что повсюду стояли макеты для различных интерьеров. Было много света от прожекторов и всевозможных софитов, а также всюду куда бы не упал взгляд попадались глянцевые журналы. А ещё, ко всему прочему, безграничное нагромождение всевозможной одежды: на вешалках, на манекенах, на столах и просто на спинках диванов и стульев. Но её привлекло лишь одно единственное платье из тончайшего шёлка. Анна тут же незамедлительно приложила его к себе и покрутилась перед зеркалом. Конечно же, она не ошибалась, всматриваясь в своё отражение и даже чувствовала, эту гладкость и лёгкость эдакой летучей ткани, представляя как платье отлично ляжет по фигуре. Это восхищало её и завораживало ещё больше!
А в это время на подиуме работала модель, её лица совсем не было видно, потому что прожекторы намеренно охватывали лишь стильный костюм на очень худом, но стройном теле. Видно было, как она устала, но при этом старательно отрабатывала всё, что от неё требовали.
Во главе всего этого мероприятия были два молодых человека; худощавого телосложения с выразительными глазами и почему-то французы. Да, именно французы, потому что Анна слышит их речь и даже понимает, о чём они говорят. За огороженной ширмой не прекращал галдеть и суетиться народ. Но вот, наконец-то, один из руководителей хлопает в ладоши и говорит на ломаном русском:
- Браво! Спасибо всем!
Манекенщица уходит, за ней по очередности исчезают все остальные и вся это красочная бутафория.
Теперь Анна наблюдает лишь одного Артура, который возиться с каким-то осветительным прибором. В этом приглушённом помещении совсем не видно его лица, только лишь слегка очерченный силуэт. Непотушенные софиты причудливо играют всеми оттенками по его смуглой, худощавой и оголённой спине.
В эти минуты она начинает чувствовать его как-то по иному. Её маниакально влечет к этому очаровательному мальчику. Анна хотела было его окликнуть, но не посмела, она продолжала любоваться им на расстоянии. Затем неторопливо подошла сзади, коснулась слегка рукой его спины, загорелых плеч. Её нежные руки заскользили по его груди, спускаясь вниз. Подушечками пальцев ей нравилось изучать его красивое и слаженное тело. Совсем не смущаясь она прильнула губами к его затылку, чувствуя при этом, как меняется его дыхание. Сексуальное желание нарастало ещё большей силой оттого, что приятно было ощущать, как по особому груба ткань его узких джинсов, когда её руки там, и как от частых поглаживаний, напрягается его плоть…
И вот уже дыхание перехватывает разум, губы неразборчивы в поцелуях и всё сильней и сильней нагнетался пульс. Вдыхая очередную порцию воздуха, Артур втягивает живот и её ладони плавно проникают туда, где всё давно кипит буйством и страстью. Медленно высвобождая из плена загрубевшую плоть, Анна всё так же неистово играет осязанием рук, при этом чувствует накал, наивысшую точку возбуждения, которая перерастает в грубость, в пошлость и приобретает форму острого желания, и уже невмоготу любить лишь только руками. Артур крепко сжимает её хрупкие плечи, непроизвольно накручивает локоны тёмных волос и дерзко, страстно целует в губы.
Раннее утро началось с того, что они проснулись от стука в дверь. Анна встрепенулась, отрыла глаза и устремила непонимающий взгляд на Артура. Он улыбнулся ей в ответ и посмотрел на часы.
- Оу! Надо одеваться, сейчас здесь будет много народу. Следует упаковать всю аппаратуру и много ещё чего.
- Спасибо за прекрасную ночь, Артур!
- Почему ночь?! – заключив в свои объятья, произнёс он, - я так полагаю, что ты едешь со мной. Соглашайся быстрей, - продолжил он, - иначе нам не дадут больше побыть вдвоём, сейчас здесь такое начнётся!…
- Это всё так спонтанно, что я просто теряюсь в своём «да», - с особым кокетством, произнесла Анна.
- Хорошо, ты пока тут договаривайся сама с собой, а я пойду впущу ребят, иначе они меня поколотят, - Артур на ходу одевал джинсы и натягивал майку.
Абсолютно не выспавшись, с тяжелой головой и ещё неопределённым решением, Анна принимала душ. Живительная вода привела немного в чувства.
И вот она опять на пороге той самой арт-студии, отрывает дверь в тот странный и непонятный, переполненный суетой мир, где все друг друга не замечают, но делают одно общее дело и где она чувствует себя ещё пока чужой.
Выставка-презентация была посвящена французской моде начала 60-х годов и называлась «Nous jouons la vie est - elle joue de nous» (Мы играем жизнь - она играет нас). Задача была доставить вовремя костюмы и декорацию, так как девочки, демонстрирующие всю эту красоту, уже были на месте.
Артур промелькнул раза три мимо её неё, улыбнулся на доли секунды и опять потерялся в бесконечном потоке молодых людей. Анна же пока до конца не могла понять, почему она здесь и зачем ей надо в Питер. Она определённо чувствовала во всей этой ситуации какую-то нелепость и случайность, но в её памяти была свежа ещё ночь, что она провела с ним и, отчего-то, возникло желание плыть дальше по течению.
- Странно, - подумала Анна, - при такой безупречной внешности и при таком образе жизни, Артур почему-то одинок.
Анна старалась не мешать ребятам укладывать все необходимые вещи и поэтому стояла в стороне, у окна, наблюдая молча. Тут на глаза ей попался очередной яркий глянцевый журнал. Ею овладело чувство, что она уже листала нечто подобное, да именно так и есть, дойдя до середины, Анна увидела сложенный надвое лист, абсолютно не принадлежавший данному изданию. Это было словно дежавю из её недавнего сна, потому что эта страница, была на французском языке с напечатанным произведением И. Тургенева.
Le chemin de l'amour
Tous les sentiments peuvent conduire ; l'amour, ; la passion, tout haine, le regret, l'indiff;rence, le d;vouement, l'amiti;, la peur - m;me m;pris. Oui, tous les sens ... sauf une: la gratitude. Gratitude - dette, tout honn;te homme paie ses dettes ... mais l'amour - pas d'argent. Juin 1881 I. Touraine**
Теперь уже она точно знала, что все последние события, происходящие с ней, были связаны между собой, и даже сон имел огромное значение. Анна вспомнила биографию Тургенева, который большую часть прожил в Европе, в частности во Франции, в доме знаменитой певицы Полины Виардо. Он не был ей ни мужем, ни любовником, он просто был рядом, и все свои сознательные годы посвятил ей себя без остатка. Полина, возможно, была широкой и тонкой души женщина, раз уж не оттолкнула, не бросила, а приняла с достоинством и благодарностью его любовь и позволила любить себя все эти долгие годы, ценя в нём преданность и верность. Но вот сколько понадобилось Ивану Сергеевичу сил и терпения, чтобы жить с этим безответным чувством. Чаще люди устают, отступают и перестают бороться, потому что наступает самый обыкновенный предел: чувств, боли, слёз, ненависти, прощения и человек просто уходит без слов и объяснений.
- Ну, вот и всё! - услышала Анна голос Артура, - пора!
Всего несколько часов и их встретит Северная столица. Поезд плавно тронулся и постепенно стал набирать скорость. Ребята пребывали в хорошем расположения духа. Наконец-то никто не бегал, не суетился, но как и прежде, все говорили много, эмоционально и почти в один голос, и что примечательно, даже стали замечать Анну, улыбаясь, заглядывая в купе под каким-нибудь предлогом. Артур, конечно же как мог, оказывал внимание, но казалось этого было недостаточно. Да и потом, он то и дело появлялся, исчезал, и она внутренне никак не могла нащупать и принять то, что было в нём. Анна всегда жила чувствами и искала близкого по духу человека, который бы наполнил жизнь одним своим присутствием. С таким человеком всегда остаёшься собой и точно знаешь, что это он, тот самый родственный огонёк твоей души, который не загорается просто так, случайно.
В настоящей любви не бывает конечной станции. Можно сколь угодно уходить, но любовь всё равно не победить, не растоптать. Любовь отделяется от разума и живёт вне происходящего, - так думала Анна. Затем она прикурила очередную сигарету и отрешённо наблюдала за мелькающими деревьями, полями, дачными кооперативами из окна тамбура, где её как раз и нашёл Артур.
Артур улыбался и даже шутил. Видимо приподнятое настроение удачно закрепилось после распития шампанского, что перед самым отъездом вся их общая братия дружественно употребила. Он обнял её, внимательно вглядываясь в глаза, затем обеими ладонями бережно коснулся её каштановых волос, зачем-то собрал их и тут же аккуратно уложил на плечи. Анна немного оттаяла от его прикосновений и поймала себя на мысли, что чувствует его каким-то очень своим, настоящим, любящим. И теперь уж и она плотно сомкнула свои руки у него на шее, разглядывая до миллиметра, до касания губ, вглядываясь в его магически чёрные глаза. Тем временем его руки намеренно сползали с её плеч, плавно переходя к талии, обхватывая и сжимая всё сильней ягодицы. Затем он перехватил её взгляд своим и теперь уж беспрепятственно уносил в глубину, на самое дно, того самого тёмного беспросветного тоннеля. Их глаза синхронно закрылись и они полностью отдались взаимным ласкам и поцелуям, не обращая внимания на редких проходивших пассажиров, не замечая пролетающие мимо составы, природные ландшафты и даже стук колес исчез и провалился вслед за ними…
- Что же мы делаем? – не открывая глаз, шепчет Анна.
- А что мы такое делаем?! – переспросил Артур.
- Но ведь это неприлично. Вот так здесь… на людях…
- А что у нас уже запрет на любовь?
- Да нет… я говорю совсем не то, о чём думаю, - открыв глаза, сказала она. - Понимаешь, всё не так просто... ты ведь знаешь, что у меня есть мужчина.
- Видимо, он прекрасный человек и достоин того, раз ты вспомнила о нём. Но сегодня, сейчас, здесь только я и ты, - пристально вглядываясь в её огромные глаза, добавил Артур.
- Ты совсем не считаешься со мной Артур и думаешь только о себе, - удерживая свой взгляд, - добавила Анна.
- Я не хочу сейчас о нём говорить.
Впервые за долгое время Артур отвёл свой взгляд и впервые его глаза не были столь настойчивы.
- И ещё, я не желаю знать никого и ничего из твоего и моего прошлого, – вполголоса произнёс он. И более того, мне сейчас нужна ты, твоя поддержка, твоё присутствие, твои губы, твои руки, твои глаза, - шептал, он на ухо и не переставал касаться влажными губами её плеч, шеи, волос.
- Хорошо, - так же тихо произнесла она, - я согласна!
Артур взаимно соглашаясь, молча кивнул головой, остановившись, как прежде прямым взглядом в её глазах. На сей раз в этой его очередной бездонности Анна уже не тонула как прежде, там был определённо штиль, покой и даже глубина была осязаема и понятна. За долгое время ей захотелось принять то, что не противоречило и не сопротивлялось её внутреннему миру, всё то, что несло тепло, взаимность и благодарность, оттого что здесь и сейчас было комфортно для двоих и всё остальное не имело значения.
- Ребята нас, кажется, потеряли, - чуть слышно, на ухо, наконец-то произнесла Анна.
Артур обнял её за плечи и они направились туда, где как прежде, кипела жизнь: бурно, шумно, суетливо.
_____________________________
**Путь к любви
Все чувства могут привести к любви, к страсти, все: ненависть, сожаление, равнодушие, благоговение, дружба, страх, - даже презрение. Да, все чувства… исключая одного: благодарности. Благодарность - долг; всякий честный человек платит свои долги… но любовь - не деньги. Июнь, 1881 г. И. Тургенев.
* Ты заплакал
"Ты заплакал о моем горе; и я заплакал из сочувствия к твоей жалости обо мне. Но ведь и ты заплакал о своем горе; только ты увидал его - во мне". Июнь, 1881 г. И. Тургенев
«Tu pleures sur ma douleur, et j'ai cri; de sympathie pour votre piti; moi. Mais alors vous avez commenc; ; pleurer sa douleur, vous avez vu juste il - en moi " Juin, 1881 I. Touraine
Август 2013