Наткнулся в сети на статью Л. Радзиховского в «Российской газете» под рубрикой «Мифы про ХХ век» (http://www.rg.ru/2013/06/25/radzihovskiy.html) на тему, связанную с неофициальной интерпретацией начала войны с гитлеровской Германией, изложенной в книгах Суворова-Резуна и её отражением в общественном сознании.
Тональность статьи и отношение её автора к Суворову задаются с первых строк. «Беглый офицер ГРУ в своих книгах повторяет официальную нацистскую версию...»
Выбор слов, их окраска — банальнейшие, безотказные инструменты публицистики. Напиши «бывший офицер ГРУ, официальная германская версия» — уже не то, сразу тускнеет требуемый презрительно-зловещий колер.
По словам автора, идея перебежчика состоит в том, что СССР сам готовился напасть на Германию, немцы просто были вынуждены упредить готовящийся удар. И далее: «Расцвечивает он эту идею многими «военно-техническими доказательствами»...
Суворовские доказательства, уничижительно обрамлённые ЛАР'ом кавычками, действительно «многие». Это тысячи документов, исторически подтверждённых фактов, свидетельств, в большинстве своём взятых из открытых официальных источников. Именно этой колоссальной массой информации, которой насыщены (порой и перенасыщены) книги Резуна, он и «расцвечивает» уворованную у нацистов версию.
При категорическом неприятии версии Суворова, при ненависти к нему самому вряд ли кто-то всерьёз станет утверждать, что приводимые им факты высосаны из пальца. Другое дело, что как и любые факты, они не застрахованы от интерпретации. Факты можно передёргивать, вырывать из исторического контекста. Так спорьте, доказывайте! Суворов умоляет своих противников, спорьте, спорьте со мной, докажите мою неправоту!
Может быть, самому Радзиховскому стоит попробовать? Не походя, с презрительной легковесностью, а доказательно, с той же дотошной скрупулёзностью, что и оппонент? По каждой дате, документу, эпизоду, по родам войск, по танковым соединениям и эскадрильям, по армиям, дивизиям, полкам, по интендансткой службе, боеприпасам, амунициии, по отдельным танкам и самолётам...
Вряд ли эта идея ему понравится. Во-первых, не всякому такой труд « вподым», а, во-вторых, зачем? Всё уже и так решено. «Академический суд свой приговор вынес. Книги Суворова - вульгарный трэш, сенсация дилетантов.» («Академический суд» это, надо понимать, некая надмировая инстанция.)
«Серьезные историки на Западе Суворова вообще не принимают во внимание», — утверждает автор. (А где безотказное «как известно...»?) «Простодушная» лукавость автора веселит. Можно подумать, он и вправду полагает, что на Западе, при тамошнем «плюрализме мнений» не отыщется парочка-другая «серьёзных историков», принимающих-таки Суворова во внимание!
Я не отношусь к апологетам Суворова. Его версию я рассматриваю как гипотетический вариант начала войны, имеющий право на существование. Не нахожу в ней ни элементов абсурда, ни чего-то такого, что могло бы возмутить моё сознание и заставить меня решительно её отвергнуть.
Я не согласен с Суворовым, утверждающим, что целью предполагаемого сталинского нападения была большевистская экспансия и советизация Европы. Скорее соглашусь с Радзиховским, который считает, что «Сталин создавал не "Земшарную республику Советов", а "социализм в отдельно взятой стране"». Но думаю, что когда речь идёт о том, собирался ли Сталин нападать на Германию, вопрос мотива, при всей его концептуальности, всё же вторичен.
По мнению Радзиховского, о нападении не могло быть и речи хотя бы потому, что Сталин, якобы желая отгородиться от внешнего мира, «старался поглубже спрятать СССР в скорлупе, законопатить все щели в железном занавесе». «Гитлер стремился к экспансии — Сталин к самоизоляции». Стремиться не вредно. Но возможно ли самоизолироваться, «строить и жить», «спрятав СССР поглубже в скорлупу», имея под боком вооружённого до зубов соседа, преисполненного победного куража после захвата половины Европы, и не собирающегося останавливаться на полпути?
Радзиховский рассуждает: « Хоть Сталин нападать не собирался, может, немцы и правда боялись этого нападения и готовили превентивный удар? И тут не сходится. О необходимости покорения "восточных земель" написано еще в "Майн капмф". И вот это были не пустые слова вроде "пролетарского интернационализма" в СССР». И далее: « Наконец, сам план "Барбаросса" составлялся вовсе не как план "упреждающий", а как план законченной и беспощадной агрессии, план "расовой войны", войны на истребление противника, с целью захвата его территории до Урала».
Парадоксально, но это рассуждение — яркий аргумент в пользу суворовской версии. Если предположить, что Сталин, известный книгочей, тоже мог быть знаком с «Моей борьбой» (Радзиховский, похоже, даже мысли такой не допускает), или, того более, краем уха прослышал о существовании некоего суперплана «законченной и беспощадной агрессии», то стоит ли удивляться тому, что у него, осознающего нависшую над СССР неотвратимую смертельную угрозу и знакомого с аппетитами зарвавшегося соседа, могло возникнуть желание избавиться от него любым путём?
Несмотря на показное обоюдное миролюбие, Сталин не сомневался в намерениях новоиспечённого друга. Он был уверен, что только время отделяет страну от неизбежного броска с соседнего запада. Имеющиеся в распоряжении Вождя современные средства осведомления подтверждали эту уверенность.
В качестве выхода из ситуации он вполне мог избрать превентивный удар. Определяющим фактором для принятия такого решения могла быть только полная уверенность в успехе. Никакие соображения, кроме военно-технических, всяческие дипломатические осложнения, проблемы морально-этического свойства, не игравшие для Вождя никакой роли, препятствием для осуществления его плана стать не могли.
Должен сказать, что не вижу ничего предосудительного в нанесении упреждающего удара по явно готовящемуся напасть бандиту-соседу. Более того, я бы его приветствовал. Думаю, и мировое сообщество вздохнуло бы с облегчением. Мир ненавидел Гитлера. В центре Европы было бы уничтожено преступное нацистское логово, угрожающее человеческой цивилизации, мир избавлен от кошмара мировой войны с её миллионами жертв. Если бы, да кабы... Самый раз вспомнить навязшее в зубах изречение про историю и сослагательное наклонение.
Но автор статьи считает, что хотя «миролюбие и честность никто не причисляет к достоинствам Вождя», совершить нападение он не мог. Представление о нём как о «Великом и Ужасном», коварном тиране, вынашивающем масштабные агрессивные планы, асболютно ложно. «Нет, агрессия Сталина, конечно, была внутри герметичной страны, вот там она кипела и щедро изливалась на "троцкистов", "кулаков", "шпионов": "молодец против овец"». А снаружи он «просто вульгарно боялся Гитлера, боялся немецкого нападения и вообще не формировал повестку дня».
Итак, по Радзиховскому вождь не был миролюбивым и честным. Но не был он и коварным и волевым, вынашивающим масштабные агрессивные планы. А был он трусливым глупцом, не владевшим ситуацией, игравший «роль «подкидного дурака» в немецкой игре». Жалкая, ничтожная личность, сказал бы о нём Паниковский.
Автор признаёт: «Да, СССР был милитаристской страной, а официальная военная концепция была жестко наступательной - "на вражьей земле, малой кровью, могучим ударом". Под это и техника готовилась. Только это были не реальные планы, а военно-идеологический пиар, такая же пустая брехня, как разговоры про "мировую революцию"». Если распрямить загогулины сказанного, то получится, что техника, которую вместо хлеба и масла денно и нощно выпускала промышленность голодной милитаризованной страны, готовилась под пустую брехню, под понтовые планы, ради «военно-идеологического пиара».
Одним из ключевых положений суворовской версии, доказывающих намерения Сталина, является колоссальная концентрация советских войск на западной границе. Радзиховский этот факт не отрицает. Но, изображая Сталина дрожащим агнцем, делавшим всё, чтобы умиротворить «г-на Волка», объясняет: «Да, Сталин отчаянно укреплял западные военные округа, не для нападения, даже не столько для обороны, сколько все в той же надежде, что немцы, видя всю эту гору войск, танков, самолетов, поостерегутся нападать».
Лепет, годящийся для сборника «От двух до пяти»...
Если поверить во всю эту чушь, то товарищ Сталин был не только ничтожной личностью, но и полным идиотом.
Среди аргументов Радзиховского против суворовской теории есть такой:
«Даже когда жестокая логика войны потребовала выхода на иностранную территорию, Сталин не только не захватил и не присоединил к СССР страны Восточной Европы, он оставил между СССР и этими странами-вассалами все тот же железный занавес. О каком нападении на Германию, Европу при такой психологии могла идти речь?»
Разобраться со смыслом и логикой в этом словосплетении не так-то просто. В чём заключается «такая психология»? В том, что Сталин не захватил и не присоединил к СССР те страны, на территорию которых он зашёл по логике войны? Так, кто знает, может захватил бы и присоединил, если бы не Ялтинские соглашения, игнорировать которые у него тогда не было стремления. И какая связь между «такой психологией» и абсурдностью версии о нападению на Германию?
Ничего, кроме бузины и дядьки, увы, в голову не приходит.
И ещё.
«14 июня Сталин шлет Гитлеру SOS - знаменитое "сообщение ТАСС", где сказано, что СССР сам соблюдает договор о дружбе с Германией и верит, что немцы тоже соблюдают. При этом через пару недель, по "мысли Суворова", собирается напасть на Германию! Такое коварство? Да это не "коварство", а прямо идиотство - выставить себя на весь мир именно лживым агрессором.»
Вырисовывается страстный панегирик:
Господа-товарищи! В коварстве товарища Сталина никак не заподозришь. Нет, оно, конечно, было внутри герметичной страны, вот там оно кипело и щедро изливалось, скажем, на бывших соратников: прежде,чем отправить бухарчиков в расход, он нежно целовал их в пупок. Но вне родных пределов он славился своей открытостью, наивностью, честностью, чрезвычайной политической щепетильностью. Невозможно даже представить, чтобы Вождь позволил себе нечто такое, что могло бы выставить его на весь мир лживым агрессором. Такая кощунственная мысль может прийти в голову разве только циничному беглому конспирологу.
Радзиховский пишет: «Любопытно, что теория Суворова, формально "разоблачающая Сталина" как "виновника войны", в нашей идеологической атмосфере превращается в часть сталинской апологетики».
(Удивительно близорукий господин, этот Суворов! Разоблачая Сталина, он не способен предвидеть, как его слово отзовётся в нашей идеологической атмосфере спустя всего каких-нибудь тридцать лет!)
Автор утверждает, что труды Суворова «проходят по разряду "ревизионистских сказок" - в том же ряду, что отрицания Холокоста и т. п.», растут на одной поляне с «апологетической литературой о Сталине ("новейший культ личности"), "научным антиамериканизмом", антисемитской графоманией». Думаю, дело обстоит с точностью до наоборот.
Именно те, кто исповедует взгляды, лежащие в основе «трендов народно-исторической мысли» — сталинисты, злобные антиамерикосы, пещерные антисемиты — и есть первые хулители и разоблачители суворовской теории. Брось им Суворова, они порвут его на куски. Для них он предатель, русофоб, жидо-масонский наймит, готовый за тридцать заокеанских серебряников опорочить Великого Вождя, оболгать подвиг страны в Великой войне.
Эта публика не поверила бы в суворовскую версию даже в случае её официального подтверждения, точно так же, как она не верит в «навязшие в зубах» сталинские репрессии, «преувеличенное в сотни раз» количество жертв в ВОВ, в Катынь, Холокост и пр.
Не могу взять в толк, в чём причина такого «горячего» отношения Радзиховского к суворовской версии. Какие струны в его душе она задевает до такой степени, что воспринимается им чуть ли не как личное оскорбление?
Можно было бы понять эту обострённую реакцию, если бы речь шла, скажем, о каком-нибудь из «разросшихся на поляне народно-исторической мысли» «исследовании» типа «Почему я отрицаю Холокост» или «Дневник Анны Франк» — депрессивная подделка», вызывающих у любого нормального человека чувство гадливости, отвращения.
Неужели суворовское исследование вызывает у Радзиховского аналогичные чувства? С чего бы? В духовных связях с Генштабом, главным «оппонентом» суворовской версии, он вроде не замешан, к числу упёртых борцов против «искажения правды о войне» не причислен. Откуда же эта неадекватная враждебность по отношению к «версии» и её автору? Она и в высокомерной небрежности, и в презрительно-надменных словечках-эпитетах, и в пренебрежительных кавычках, неизменно сопровождающих имя Суворова напрямую или косвенно. «По "мысли Суворова"», «популярность теории Суворова»... Один «историк в штатском» чего стоит!..
О причине отношения Радзиховского к Суворову, смахивающего на личную неприязнь, можно только гадать.
Творчество Радзиховского, на мой взгляд, одного из самых блестящих российских журналистов, кроме замечательного слога и стиля, отличается оригинальностью взгляда, ясностью и глубиной мысли, доказательностью аргументации, «фирменным» сочетанием публицистической остроты с эмоциональной сдержанностью. Превосходный аналитик, он рассуждает, констатирует, демонстрирует. Не даёт простых ответов, ибо реальность сложна и многообразна. Не мнит себя ни оракулом, ни пророком. Размышляет, сомневается...
Статья о Суворове зацепила меня почти полным отсутствием этих качеств. Вместо анализа — повторение общих мест, вместо эмоциональной сдержанности — изобилие презрительных кавычек. Аргументы туманны, выводы тенденциозно однозначны. Над всем этим витает дух безапелляционности. Ни размышлений, ни сомнений... «В реальности было именно так» — и баста.
В этой его статье, ешё одном ручейке, впадающем в безбрежное море обличения главного возмутителя спокойствия генштаба, нет ничего нового, своего, если не считать сомнительного утверждения о превращении суворовской теории в «часть сталинской апологетики»...
Ни блеска, ни оригинальности...
Это огорчает.