Утро туманное

Андрей Малыгин
"Вечерело… Солнце клонилось к закату… Бабушки продолжали падать!" – слышался сквозь сон Сашкин голос.
Женский смех. Я открыл глаза...
В номере наку-у-урено…"топор повиснет"! На столе – початая на треть бутылка коньяка, шампанского на донышке, нарезанные дольками яблоки и переполненная за край пепельница.
Сашка развлекал двух девушек и сейчас что-то увлечённо шептал одной из них на ушко.
– О-о-о, просну-улся! Знакомьтесь, девчонки, рекомендую! Никита – ведущий артист нашего академического коллектива! Самый заслуженный из заслуженных! Лауреат всех прошедших, настоящих и будущих конкурсов!
Гостьи вытаращились на меня, как на редкий экспонат, нечто "ЭТАКОЕ", чего в природе, по определению, быть не может.
Ох, и баламут Санька!
– Давай, дружище, присоединяйся.
– Момент! Душ приму. А вы, молодёжь, окно пока отворите, накурили – дышать нечем!
 *      *      *      *      *
Пустив воду, я забрался под горячие струи. Благода-ать! Тут дверь скрипнула и,  из-за слегка приоткрывшейся занавески,  показалась Сашкина голова:
– Ну как девочки? Класс-с-с, а?! В лифте познакомились. Они из Сибири, в Питер на экскурсию приехали.
– Опять про Исакогорку рассказывал?
– Угу, – довольно хмыкнул Саня.
     Есть у него такая дежурная байка, из цикла: "А знаете ли вы, что?.." Будто Исаакиевский собор(1) был построен  ещё Петром I (на самом деле, очень серьёзно почитавшим Исаакия Далматского)(2), на родине преподобного(3), в деревне Исакогорка??? Под Архангельском??? И только при Николае I перенесён в Санкт-Петербург???
В общем – чушь полнейшая! "Лапша" чистой воды!
Однако некоторые, прошедшие в школе мимо истории особы клюют сразу. Согласно так кивают,  читали, мол, как же! Другие, хотя бы слышавшие что-то об Огюсте Монферране(4), относятся по-разному. Недоверчиво, с иронией, и спорят, бывает, но для завязки разговора и знакомства эта фишка до сих пор действует безотказно.
 
– Слушай, Ник! Та, рыженькая – Наташа. Хороша, правда? Оля – твоя! Не возражаешь?
– Саша! Бредишь, что ли? Три часа ночи! К десяти нам на репетицию! Да и добраться ещё надо до ДК Обуховской обороны. Ты вообще ложиться собираешься?
– Ещё как собираюсь! Даже знаю, с кем…
– Чую, блин, пора менять соседа… У тебя как приступ сладострастия, так обязательно глубокой ночью! А пораньше нельзя как-нибудь?
– Старик, ну ради меня, – взмолился, – Вдвоём ведь живут, разбить надо, сам понимаешь…
– Сгинь, провокатор! – я запустил в него мочалкой. Сашкина рожа на миг убралась, затем возникла снова и жалостливо проныла: "Ну, ради меня-а-а!".
И чего только не сделаешь дружбы ради?
*      *      *      *      *
Когда вышел из душа, парочки уже и след простыл... 
Ольга на Сашкиной койке свернулась калачиком. Лежала тихо, отвернувшись к стене... 
"Уснула, что ли? – подумалось. Я налил себе коньяку, закурил…  Ни звука… – Что ж, так оно может и лучше?" - выпив, примял сигарету и залёг под одеяло.
– Мне холодно! – донеслось с соседней кровати.
"Началось…" – поднявшись, я демонстративно укутал девушку в покрывало. Вернувшись в постель, закрыл глаза и не заметил, как подкралось забытье...
И вдруг почувствовал, что не один, как прильнула она ко мне под одеялом, горячая такая вся, обнимая и шепча настойчиво:
- Да холодно же мне, холодно!
От такой наглости я открыл, было, рот, чтоб возмутиться для приличия, но Ольга не дала этого сделать, поцелуем затянув в долгий, сладкий омут…
*      *      *      *      *
Ушла.
 Спустя, наверно, минуту вернулся Саня. Мрачнее тучи…
– Как?
– Да никак! Пошла она…  "Дин-намо"!
Вот, всегда так у Сашки. Не везёт ему с бабами, в большинстве случаев. Суетится, организует, но всё почему-то мимо него проходит. Вот и сейчас – загадка. Не ту выбрал, что ли?
– А у тебя?
– И у меня никак! Убежала, видишь ведь, – чего зря парня расстраивать?
– Вот-вот, все они такие, "динамичные"! – оживился он. – Как посидеть, "бухнуть" на "шару", так это – пожалуйста. А как делом заняться…
– Да, не ворчи ты, ложись лучше, вздремни, "Казанова"! –  поднявшись, я настежь распахнул окно. С наслаждением вдохнув влажную свежесть, выглянул наружу.
*      *      *      *      *
Занимался день. Первые солнечные лучики уверенно разгоняли утренний питерский туман. Слышался ритмичный шелест метлы дворника. Мимо прогромыхал трамвай. Пять утра. Город потихоньку просыпался.
И мне, пожалуй, уже не стоит ложиться.



1  Исаакиевский собор (официальное название — собор преподобного Исаакия Далматского) – крупнейший православный храм Санкт–Петербурга. Построен в 1818–1858 годы по проекту архитектора Огюста Монферрана. Строительство курировал император Николай I. Председатель комиссии построения – Карл Опперман.
2 Пётр I родился 30 мая в день памяти преподобного Исаакия Далматского.
3  преподобный Исаакий Далматский – раннехристианский монах, был игуменом обители Далматской.
4 Анри Луи Огюст Рикар де Монферран (1786 – 1858) – выдающийся архитектор первой половины XIX в., автор известных архитектурных сооружений — Исаакиевского собора и Александровской колонны.