Глава 30. Загадка
Месье Ришар явился без промедленья. Оказалось, что он как раз принимал роды по соседству, так что приехал очень быстро. Жюльет не могла скрыть своей антипатии к этому человеку, и поэтому была хмурой. Графиня Нуаре, наоборот, всячески старалась помочь лекарю, и надеялась, что тот спасёт несчастного скрипача. Месье Ришар попросил графиню и принца покинуть комнату, оставив при себе только служанку, которая должна была помогать по мере сил. В малой гостиной их дожидалась виконтесса Натье. Остальные гости, устав от импровизированного концерта, сели играть в карты.
- Какие новости? – спросила Амалия, сложив веер.
- Месье Ришар только приехал, - сообщила Соланж. – Думаю, он скоро к нам спустится.
- И всё-таки странно, что он в такое время оказался у озера. Да ещё весь в крови.
- Маэстро хотел покончить с собой, я полагаю, - заметил Амадей, бросив мимолётный взгляд на графиню.
- Боже мой! – воскликнула виконтесса. – Неужели это правда?
- Боюсь, что всё именно так. Только прошу вас, Амалия, никому не говорите о том, что случилось.
- Но ведь все начнут спрашивать про Стефано, - произнесла Соланж, кусая губы.
- Сообщим всем, что маэстро заболел. Решил искупаться ночью в озере и простудился. Только и всего.
- Принц, вы всегда находите нужные слова, - заулыбалась виконтесса Натье. – Тем самым мы оградим этот дом от ненужных пересудов. Причиной этого безумства была ваша родственница? Не так ли?
- Не хочу говорить об этом, виконтесса.
- Понимаю, вас, должно быть, данная ситуация страшно удручает. Ещё бы! Мадемуазель Фальк только недавно вернулась с господином Лакруа, оба были веселы и о чём-то шептались.
Амадей переменился в лице. Он сообщил, что ему ненадолго нужно отлучиться, и скрылся за дверью. Амалия проводила его взглядом, а сама, тотчас села рядом с графиней Нуаре, и сжала её руку.
- Как вы себя чувствуете, моя дорогая? Принц сказал, что вы повели себя крайне смело, и всё-таки я волнуюсь за вас.
- Сейчас меня беспокоит здоровье маэстро Стефано.
- Я бы на вашем месте поговорила с кузеном. Похоже, что кокетка Фальк, да простит меня Амадей, решила вскружить ему голову. Если бы вы только видели, как она ему улыбается, какие взгляды бросает на него. Нет, я свою племянницу держу в строгости, уж поверьте мне.
Мадемуазель Фальк решила переодеться к ужину, и поэтому вот уже более часа вертелась перед зеркалом. Её камеристка, тучная особа с румяным лицом, постоянно была загружена всякими поручениями. Платили ей хорошо, но уж больно капризной бывала госпожа, особенно вне дома. Когда в дверь постучали, камеристка, что-то пробурчав себе под нос, отправилась открывать.
- Изадора, я должен с тобой немедленно поговорить, - раздался голос принца, который уже вошёл в комнату.
- Опять будешь читать мне мораль?
- Всё очень серьёзно.
Мадемуазель Фальк отослала камеристку, и предложила гостю присесть.
- Я буду краток. Тебе нужно уехать, и как можно скорее.
- Уехать? – вскинула тонкие брови Изадора. – Ты смеёшься, дядюшка?
- Послушай, из-за тебя погибает один достойный человек. Это вовсе не повод для шуток.
- Достойный человек. О ком ты? Этьену вроде бы ничего не угрожает. Или я что-то упустила?
Амадей шумно выдохнул. Он знал эту несносную гордячку с детства, поэтому прекрасно изучил все её манеры, театральные жесты и отрепетированные улыбки.
- Я сейчас говорю не про Этьена. Речь о другом человеке.
- Боже мой! Какой ты скучный, Амадей. Если ты хочешь говорить о ком-то из свиты мадемуазель Руж, то уволь меня от этого.
- Ты помнишь маэстро Стефано?
- Да, конечно, - кивнула Изадора, и глаза её сверкнули. – Но с ним покончено, мне стал интересен господин Лакруа. Я молода, и это вполне нормально, что мне понравился кто-то другой.
- Это безнравственно, моя милая. Безнравственно и жестоко. Я просто поражаюсь, с какой холодностью ты вдруг стала относиться к бедняге Стефано, ведь он не виноват в том, что полюбил тебя.
- А, так это о нём ты хочешь поговорить. Что с ним? Он проигрался? Уехал? Или хочет вызвать Этьена на дуэль?
- Он ранен. Серьёзно ранен. И это по твоей вине.
- Значит, дуэль всё-таки была?
- Джованни Стефано хотел застрелиться, но к счастью, остался жив, - отчеканил принц, сжимая руку в кулак.
- Неудачник! Если бы он умер, я могла бы не таясь оплакивать его. У меня даже есть траурное платье. Хочешь взглянуть?
Амадей покачал головой. На лице мадемуазель Фальк играла ехидная улыбка, и в какой-то момент, ему показалось, что перед ним вампир. При этой мысли принц почувствовал дурноту, и молча удалился. Пока он шёл по коридору, в голове стучала одна-единственная мысль: «Только бы она не погубила Этьена». Он заглянул к другу с намереньем расспросить его о том, как он провёл день, но тот говорил лишь о предмете своей любви, и смеялся без причины. Когда же Амадей появился в малой гостиной, то обнаружил там только графиню Нуаре, и месье Ришара.
- Я как раз сообщил графине, что больной вне опасности, - сказал лекарь-самоучка. – Ему нужно принести тёплый бульон и хорошенько отдохнуть.
- А пуля? Вы её извлекли?
- Там не было никакой пули, месье.
- Подождите, у Джованни был при себе пистолет…
- Верно. Хороший пистолет. Отличный. Кавалерийский. У моего покойного отца был такой.
- Следовательно, если он решил застрелиться, то приставил дуло к груди, - добавил Амадей.
- Простите, месье. Но этот человек не стрелял в себя.
Принц и Соланж изумлённо переглянулись.
- Что вы хотите этим сказать? – удивилась графиня Нуаре. – Мы услышали выстрел, а вскоре обнаружили маэстро…
- Кто-то хотел убить его, - сообщил месье Ришар. – Возможно, злодей промазал, или сделал это специально, чтобы напугать. Но пуля задела плечо, вот откуда столько крови. Так что этот господин просто счастливчик, я вам скажу.
За ужином графиня и принц старались вести себя непринуждённо, хотя обоих не покидала мысль о вероятном покушении. Мадемуазель Фальк веселилась от души. А когда подали десерт, то громко заявила, что господин Лакруа показал ей развалины старинного замка, и она готова поделиться со всеми своими впечатлениями.
- Вероятно, вы говорите о замке Дюбуфэ, - предположила Соланж, бросив строгий взгляд на кузена.
- Именно. Этьен с таким увлечением рассказывал об этом месте, что я его уговорила туда поехать. Там очень мило. И при свете дня совсем не страшно.
Граф Лакруа покраснел. Он знал, что любимая кузина недовольна его поведением, и решил объясниться с ней чуть позже. Изадора продолжала щебетать, а потом достала кусочек камня, который она взяла на память о поездке, и продемонстрировала эту диковину присутствующим.
Художник Charles Edward Perugini.
(продолжение следует)
http://www.proza.ru/2013/10/16/759