А потом ее скальпель зарезал. Ночью. Тихо так. Никто не слышал. А когда увидели, кровь уже загустела на полу, как сметана. Холодно же… Вся простыня красная была. Вся. Сама лежит, спокойная такая, белая, как мел. Разрез аккуратный, почти не заметный, от уха до уха. Лежит, как спит. И никого нет. Никаких следов. Дверь не взломана, окна целы. Никаких следов. И она лежит, белая вся, и этот разрез… запекшийся. Очень любила ножи коллекционировать. Их у нее по всем комнатам не сосчитать, где только не валялись. Скальпель этот где-то достала тоже, изящный такой. Все носилась с ним, из рук не выпускала. Вот и доносилась, дура. Зарезал он ее! А кто его знает, как? Как-то… Не зря говорят: ружье на стене, и то раз в сто лет стреляет. К этой бездне, к ней лучше не приближаться. Потому непременно заглянуть захочется...
Да, ну так вот я и говорю. А хоронить как? Такой мороз. Хотели было совсем не хоронить. А куда девать, человек ведь. Так и копали могилу… шесть часов. Лопаты от земли, как от бетонной стены отскакивали, три черенка сломали. Топорами землю секли... Опять же никто не плакал. А кому? Зарыли по-быстрому, и всё. Мороз лютый...
х х х
Лопаты и ломы натужно бились, вгрызаясь в мерзлую землю. Мужики матерились. В верхушках деревьев шумел ветер… Хукая на замерзшие пальцы, притопывая ногами, торопливо разливали на четверых две поллитровки. Бросали в рот соленую килечку, расслабленно улыбались в сумерках кривыми желтыми зубами… Над крестами и памятниками закручивалась белая поземка. Начиналась метель… Живые поспешали прочь с владений мертвых...
Человек! Человек?!.. Ты ли здесь лежишь, успокоившись от трудов земных? Или тело твое бренное? А где же ты сам, человек? Где душа твоя окаянная, где она бродит теперь, куда подевалась? Скажи хоть слово, воззови из глубины могилы своей! Зачем – ты жил на этой земле? Зачем страдал, мучился? Ты, чья могила станет безымянной, как и тысячи других. Что молчишь, человече?..
Только ветер стонет над безмолвным кладбищем. То жалуется, то грозится темным крестам да могилам в снегу утопшим, то заводит унылую колыбельную песнь… Когда затихают порывы ветра, совсем близко, в темноте, становится слышен звон мерзлых ягод рябины, тоненькое дзинь-дзинь... дзинь-дзинь!..
И где-то во тьме, рядом, из свежей могилы медленно поднимается нечто, обликом похожее на человека - и одновременно на дерево… и одновременно на вьюгу. Застыв на месте, как бы зависнув над могилой, оно удивленно и долго смотрит вокруг. И узнав свое, вытягивается, тянется выше, выше!.. окончательно принимает форму вьюги, и растворяется где-то в мрачном провале кладбища.
Метель…
--------------------------------
Иллюстрация из интернета.
Спасибо автору!