Рохлин Л.И.
УМЕЛЫЕ ПЛОСКОЛОБЫЕ
(древнейшая легенда)
Солнце поднималось над массивом Муландже. Вот ослепительно засверкала снежная шапка на вершине остроконечной горы Сапитва. А внизу ещё царил мрак и густой туман непроницаемым покрывалом окутывал свинцовую гладь громадного озера. Ещё немного борьбы и туман боязливо рассеиваясь, укрываясь в ущельях, открыл взору необыкновенную картину земной красоты. То было озеро Ньяса, широкой голубой лентой рассекающее Великую Рифтовую Долину восточной Африки.
Прошло ещё время и тишину прорезал громкий протяжный вопль. Он возник на плоской вершине невысокой лесистой горы , что нависала над водой. Пронёсся над синими прозрачными волнами и угас вдали, в бездонности озера. Крик радости, победы. Вот он возник ещё и ещё раз. Испугал большого чёрного орла, невысоко парящего над водой в поисках рыбы. Тот взмахнул крылами и улетел прочь. Подальше от прямой невысокой коренастой фигуры, что ранним утром вдруг взобралась на вершину и исторгала неистовые звуки, пугая зверя и рыбу. Победные крики коренастого существа тем ранним утром предвещали следующий этап зари человечества. С момента появления первого человекообразного Малыша прошло 2,5 млн лет. Кажется невероятно медленно занималась заря. Но не спешите. За это время пронеслось много удивительных событий. Помните, как в ту пору Малыш ушел с двумя молодыми самками на юг африканского континента, почувствовав себя неуютно среди обезьян-сородичей.
Да, пронеслось немыслимо громадное время, если сравнить с продолжительностью жизни этих существ, исчисляемой в 25 – 35 лет. Десятки тысяч поколений потомков Малыша прошли жизненный путь в горах, лесах и саваннах Африки. Пространства других континентов Земли вообще ещё не ведали о существовании столь странных существ.
Вся «кухня» возникновения человека находилась в Африке, точнее на сравнительно узкой полосе земли в восточной части континента. На пространствах Великой Рифтовой Долины.
Напомню вам. Это то самое обширное пространство планеты, меридианальной протяженностью примерно в 3,5 тысяч км, где наиболее интенсивно и постоянно сказывалось и сказывается влияние магнитного поля земли на всё животворящее. Влияние резко возрастает в периоды инверсий, то есть коренной смены магнитных полюсов (на 180 градусов).
Именно в эти периоды происходило совместное и взаимосвязанное закрепление новых свойств в мире животных и растений, возникших ранее под влиянием меняющейся природной среды. Особенно среди человекообразных, обладавших наиболее тонким среди живых существ психическим механизмом восприятия активности магнитного поля.
Всякий раз в процессе инверсии живое лицо Планеты видоизменялось. Исчезали одни представители, появлялись другие. Так случилось и 4,0 млн лет назад, когда появился Малыш. Так случилось и по происшествии ещё 2,5 млн. лет, то есть в период ещё одной мощной инверсии.
В этот момент, то есть примерно 1,5млн. лет назад, линия далёких потомков Малыша вновь резко разделилась. Появился новый вид человекообразных. Количественно накапливаясь новые психические свойства и функции организма человекообразных в описываемое время качественно переросли в новый вид. Этому во многом способствовало освоение водной среды обитания. Наравне с лесами и саванами вода стала родной средой.
Помните, как ещё Малыш удивлял своих сородичей странной любовью к купанию в реке, собиранию и поеданию моллюсков. Освоению водной среды способствовал климат планеты. Влажные субтропики господствовали на громадных территориях. Поднялся уровень мирового океана и в результате вода затопила большие пространства равнин, образовав обширные мелководья. На континентах широко разлились пресные водные потоки, возникла сеть крупных мелководных, хорошо прогреваемых равнинных озёр.
Морские и озёрно-речные мелководья стали излюбленными местами обитания потомков Малыша. Здесь в изобилии водились моллюски, лягушки, водяные кролики, мелкая рыба и икра. Естественно, чтобы добыть эти богатства человекообразные научились плавать на значительные расстояния. Нырять, подолгу задерживая под водой дыхание. Водная среда спасала и от хищников и от лесных пожаров.
Конечно, на суше они проводили значительно большее время. Они находили пещеры для обитания, где спаривались и воспитывали детей, где укрывались от непогоды и врагов. В лесах и саванах собирали птичьи яйца, плоды и корневища прибрежных и лесных растений. И, конечно, охотились на мелких и крупных животных.
Две стихии, весьма разнородные, стали им одинаково родными.
Частая смена сред обитания (вода-суша) повлекла за собой изменение внешнего облика и строения некоторых внутренних органов. Был утрачен в значительной степени волосяной покров и стабилизировалось прямохождение. Вытянулся нос и уменьшилась длина рта, как единственных приспособлений для долгого и надёжного пребывания в подводном положении. Увеличился объём гортани, что способствовало возникновению примитивной речи, столь необходимой для общения в условиях постоянной угрозы нападения многочисленных врагов. Уменьшились клыки и стали менее мощными челюсти, так как изменился характер пищи. Возник слой подкожного жира для защиты от переохлаждения. Увеличился объём лёгких, необходимый для долгого поиска моллюсков под водой. Увеличилась подвижность пальцев, теперь способных к тонким манипуляциям при ловле рыб и вскрывании раковин моллюсков. Увеличилась площадь ладоней и ступней для освоения техники плавания.
Все эти изменения прямо и непосредственно усложняли психическую деятельность человекообразных, постоянно раздражая и развивая головной мозг. И в общем объёме мозга и в появлении специализации его долей.
Когда 1,5 - 2,0 миллиона лет назад прошла планетарная инверсия, то появившиеся новые функции закрепились. Так появился новый вид человекообразных, приспособленный к новому более сухому климату. Уровень мирового океана резко падает. Уменьшается площадь мелководий, высыхают равнинные озёра. Это уже не страшно новому виду человекообразных. Они с полной обеспеченностью могут существовать и на суше. Правда, им ещё долго будет просто необходимо хотя-бы полтора-два часа в день погружаться в воду, чтобы дать отдых скелету и мышцам, обеспечивающим прямохождение на суше.
Два вида, старый и новый, первоначально сосуществовали в одних и тех же природных условиях центральной и южной частях Рифтовой Долины, на территории современных государств Уганды, Кении, Танзании, Малави, Зимбабве и Мозамбика. Огромные территории были насыщенны пищевыми ресурсами и потому относительная малочисленность популяций человекообразных делали сосуществование видов мирным. В какой-то степени и взаимозависимым.
Но «вскоре» представители старой популяции были вытеснены. Так будет всегда. Свойства и функции старого вида, обладающего менее совершенной психической жизнью, обязательно и постепенно отомрут. И стаи старой популяции (назовём их - материнский вид) вынужденно отступают на запад, освоив полупустынные территории современных Анголы, Заира и Замбии.
А новая популяция осталась на пространствах Рифтовой Долины. Общение между ними резко сократилось. Но дело даже не в этом. Если и имело место общение, имеются в виду возможные половые связи, то появляющиеся гибриды оказываются мало жизнеспособными. Чаще умирают и уж в любом случае не дают здорового потомства.
Видимо это было предопределено...
И вновь над застывшей гладью озера разнёсся радостный вопль. Коренастая фигура, выпрямившись и воздев к солнцу руки, во всё горло призывала мир в свидетели своего существования. Вокруг застыли в молчании, сидя на корточках, члены семьи. Старые и молодые, маленькие дети и подростки. Совсем крошечный ползал вокруг колен матери, пытаясь удрать. Она крепко держала и своеобразным низким шипением пыталась успокоить, заставить молчать, не нарушать таинство семейного обряда.
Семья собиралась на плоской вершине горы каждый раз, когда полная луна, ярко освещавшая окрестности чуть-ли не до утра, вдруг в середине ночи становилась почти невидимой и внезапно наступала жуткая темнота. Им становилось не по себе и сбившись в тесную группу, зная наперёд, что темноту надо просто переждать, что она должна вот-вот закончится, они всё же дрожали от страха, с нетерпением ожидая света. Он появлялся внезапно, сваливаясь с небес из-за гребня высокой горы Сапитвы. Сначала освещалась верхушка горы, становясь всё более розовой. Потом внезапно над горой вспыхивали тонкие яркие сполохи света. И тогда пропадали страхи.
В этот момент вождь вставал во весь рост и воздев руки, подставив лицо первым лучам, громко и радостно кричал. Его крики много раз, с определённой частотой повторяли все взрослые члены семьи, встав на колени. Они благодарили таинственные страшные силы, которые и на этот раз не уничтожили их. Потом семья возвращалась на стоянку.
В трёх днях пути от озера Ньяса, пересекая высокие горы, двигаясь затем по лесистой саванне вдоль берегов Луангвы, семья достигала невысокого обширного известняково-доломитового массива, изрытого дождями и ветрами. В одной из пещер на крутом склоне горы, в 4-5 метрах выше земли, находилась стоянка. Перед входом была небольшая площадка, от которой вниз спускались ступенечки, выдолбленные в скале. По внешнему периметру площадки, плотно примыкая друг к другу, лежали крупные и мелкие валуны, составляя невысокую ограду.
Таких стоянок у семьи было несколько. Все они располагались на расстоянии одного- двух дней пути друг от друга в долине многоводной Луангвы, с правой стороны которой расстилалась редколесная саванна, изобилующая животными.
Мужчины по мере необходимости уходили на охоту. Молодые женщины и взрослые дети разбредались по ближним лесам за плодами, орехами и сладкими кореньями. Любили плавать и нырять на речном мелководье, выискивая съедобные моллюски и лягушек. А если повезёт, то и водяных кроликов, что нежное мясо было особо любимым. Совсем маленькие под присмотром старой бабки оставались в пещере. В лесах наедались и много притаскивали домой, распределяя между членами семьи. Много оставляли охотникам и особенно вожаку.
Через день другой возвращались с охоты мужчины, как правило нагруженные добычей. На поясах у каждого висело по два – три рубила, из отбитых с двух сторон кусков чёрной затвердевшей лавы. Лишь у Вожака на поясе белело двустороннее острое рубило из крепкого вулканического стекла. Удар таким орудием убивал крупного зверя сразу. Охотились на дикобразов, черепах, диких свиней. С более крупным зверем было сложнее. Приходилось гнать многие километры, постепенно загоняя на край обрыва. Падая зверь ломал ноги и лишь тогда мужчины спускались и камнями добивали раненое животное. Домой возвращались гордыми, громко и торжественно оповещая о своём успехе. Иногда приносили газелей, антилоп куду, иногда лошадей. Но самым большим событием становился день, когда притаскивали куски мяса носорога или жирафа.
На площадке перед входом женщины разделывали туши, ловко орудуя острыми осколками и отщепами, получаемых при раскалывании или раздавливании желваков окатанных речных камней. Они уже умели и сохранять на несколько дней вперёд недоеденные куски мяса, опуская их в холодную проточную воду горных ручьёв, нанизанными на гибкие прутья, закреплённые в потаённых местах.
Кости и требуху уносили подальше от пещеры и закапывали в песок, тщательно закидывая листьями и ветками. Но всё равно жадные шакалы находили эти остатки и по ночам дикий вой разносился далеко по окрестностям.
На противоположном берегу жили три родственные семьи. Это уходили из-под власти Вожака взрослые сыновья и обзаводились своими семьями. Вожак никогда не препятствовал уходу сыновей, только жестко пресекал их поползновения на власть в его семье. Ещё дальше, в четырёх-пяти днях пути вверх по реке, куда Вожак изредка заходил в погоне за зверем, он видел ещё семьи. Иногда общался и с ними.
Когда река мелела и образовывались перекаты, женщины близкородственных семей встречались. Криками, визгом молодых наполнялись окрестности. Те что постарше степенно обсуждали свои дела. Чаще крики и обсуждения звучали радостно, но иногда слышались и угрожающие звуки. Изредка случались и потасовки. Чаще среди женщин. Тогда вступали мужчины. Между ними-то ссор почти не случалось. Охотничья территория была чётко разделена и потому причин для разногласий не возникало. К тому ж мужчины нередко объединялись, когда приходилось охотится на крупных животных.
Когда в близких семьях подростки мужского и женского пола достигали зрелого возраста, вожаки собирались на совет и посылали кого-то к тем далёким семьям, чтобы договориться о совместном брачном празднике. Они проходили шумно и торжественно. Каждая вновь возникшая семья наделялась лесами и угодьями поблизости от близких родственников.
Жили в общем и целом мирно.
Другое дело, когда в засушливые годы откуда-то издали приходили косматые люди с низкой приплюснутой головой, нависающей над грудью. Скошенный череп, большие надглазничные валики и клыки, выступающие за пределы соседнего ряда зубов, вызывали у Вожака омерзение. Их тела покрывала тёмно-коричневая шерсть. Да и двигались они чаще мелкими шашками, иногда рысцой, держа в руках короткие дубинки. Это были могучие существа. Они редко говорили, чаще издавали непонятные короткие звуки и угрожающе визжали, недружелюбно скаля зубы и обнажая большие желтые клыки.
Но и с ними удавалось договориться. До больших драк пока дело не доходило. Хотя в эти дни вожак и не уходил на охоту, стерёг семью, внимательно наблюдая за чужаками. Вроде похожие и в то же время столь отличающиеся от них. И женщин своих не подпускал к ним, громко рявкая если кто-либо из них, особо любопытных, старался к ним подойти, разглядеть, тем более потрогать. Он не испытывал к ним вражды, разрешал пользоваться водой из реки, ну а пищи вокруг было много.
Он знал чем пугать чужаков, держать на расстоянии. Предки научили пользоваться огнём. Когда горел лес в ущельях, то вожак приносил в выдолбленных камнях горящие угли и приказывал женщинам поддерживать огонь, добавляя по мере надобности сучья и сухие листья. Чужаки боялись огня, опасливо сторонились, не подходили близко к пещере. А ещё боялись заходить в воду. Потому временные стоянки в сухую жаркую погоду, когда охота не давала ощутимых результатов, Вожак устраивал на речных островах, к которым вели неглубокие и невидимые броды. Глубокая вода отпугивала и чужаков и хищников.
В последние годы чужаки всё чаще и чаще посещали благодатную долину полноводной Луангвы. Видимо где-то там, в родных местах, свирепствовала засуха. Она заставляла их всё время искать новые пространства с водой и привычной пищей.
Это настораживало Вожака. Надо было думать об обороне основной стоянки - пещеры. Придумывать новые меры предосторожности. Вот и была создана ограда из валунов на площадке перед пещерой, а на охоту теперь уходили не все мужчины. Двое оставались охранять. И постоянно поддерживался огонь. Но Вожак понимал как недостаточно таких мер. И это его очень тревожило.
Вот и в этот раз, войдя в пещеру после обряда на озере, Вожак облегчённо и радостно вздохнул, найдя всё на старых местах. Он обошел пещеру, тщательно обнюхал все углы, потрогал потухшие угли и опять вздохнул. Но уже тревожно. Сил с годами становилось всё меньше и меньше.
Ты ещё очень силён – говорила ему любимая женщина, внимательно осматривая крупное и высокое тело Вожака - а уж как умён ... нет такого другого нигде.
И она ласково прикасалась руками к голове Вожака, гладила жесткие кудри, расчёсывая их, причмокивая толстыми губами. Вожак урчал, закрывал глаза, раскачивался, вздрагивая порой от прикосновения её пальцев.
Он и на самом деле выделялся даже среди соплеменников.
Длинный низко посаженный череп с костистой выпуклостью сзади, покрытый густой копной спутанных каштановых волос. Немного скошенный лоб, толстые надглазничные валики, плоское лицо, на котором сверкали неистовой энергией маленькие широко расставленные глаза. Выделялся вздёрнутый небольшой нос с вывороченными ноздрями, а чуть ниже выдвинутые вперёд челюсти с массивными зубами. Шеи почти не было. Голова буграми крупных мышц переходила в покатую спину. Мышцы поддерживали голову, не давая ей провисать вперёд. Короткое массивное туловище, короткие руки, короткие толстые пальцы и большие плоские ладони-лопаты. Туловище держалось на относительно длинных прямых ногах, заканчивающихся громадными ступнями с маленькими пальцами. На левой ноги три пальца срослись. Это было бы удивительно, но Вожак знал. Такое очень часто случалось с мужчинами его семейства.
Мысли о косматых пришельцах не давали покоя.
Надо-бы срочно кого-то послать за огнём. Срочно! Перед походом на священное озеро я же видел чужаков. Да! Необходимо что-то предпринять. Вот ведь они приходят большими стаями, а мы живём разрозненными семьями. Но поначалу срочно послать за огнём. В ближнее ущелье. Там недавно горел лес...
Так он думал, поскребывая затылок, глядя на сросшиеся три крайних пальца левой ноги. Мелькнула старая мысль – откуда такое у мужчин его рода-племени. Мысль ушла и вновь возникла та самая тревожная.
Они ведь перебьют нас всех. Придёт такое время, обязательно придёт. На всех пищи не хватит в долине. Надо-бы уходить на священное озеро. Там хорошо, да и высокие горы защищают от чужаков...
И он задремал, устав от забот и длительного перехода.
Утро выдалось пасмурным. С гор тянуло туманом и вся долина реки казалась застывшей в молочном мареве. Из пещеры послышался пронзительный крик ребёнка. Кричал маленький четырёхгодовалый сын вожака. Любимое нежное существо, которому Вожак всегда лизал затылочек, уходя на охоту. Он разбудил спавших и они недовольные высыпали на площадку.
Двух старых женщин давно уже не было в пещере. Они ещё засветло ушли к реке, где вдоль берега росли крупные деревья африканского чёрного дерева. Её ветви в ту осень были усыпаны сочными сладкими продолговатыми плодами. Большое лакомство для семьи.
Женщины ловко собирали плоды в плетёные корзины. Водрузив на головы, тяжело нагруженные, они возвращались в пещеру. Ступали медленно. Прямые невысокие торсы, как стрелы возвышались при ходьбе над покачивающимися большими ягодицами и короткими ногами, заросшими курчавой, жесткой, чёрной шерстью. Она постепенно исчезала, уступая гладкой коже спины, груди, плеч, рук и лица.
Смуглая кожа поблёскивала на солнце капельками пота. Длинные чёрные волосы в беспорядке свешивались с головы на узкий лоб с толстыми надбровными дугами, на продолговатое плоское лицо, приоткрывая миндалевидные глаза и расплюснутый небольшой носик.
Женщины шли молча, лишь иногда перекликаясь короткими звуками и тогда высвечивалась широкая дуга белоснежных зубов с торчащими в стороны маленькими клыками. Гибкими пальцами то одной, то второй руки они поддерживали корзины.
Шли тяжело, поднимаясь по склону к пещере. Подходя, услышали крик ребёнка и пошли быстрее, понимая что теперь вся семья нетерпеливо ждёт, чтобы поутру подкрепится плодами.
Тропинка вилась по короткому склону. Внизу, невдалеке, блестела гладь речной воды. Всё произошло внезапно. Когда женщины вышли в низинку меж холмов, раздался пронзительный визг и уханье. С двух сторон скатилась стая косматых чужаков, размахивая дубинками и грозно скаля зубы. Женщины показалось растерялись. Бросили корзины и прижались друг к другу. Но когда чужаки попытались подойти вплотную, то оказали яростное сопротивление. Завязалась драка. Через какое-то время из-под кучи нападавших вырвалась одна из них и стремглав помчалась к реке. За ней увязались нападавшие. Но она смогла добежать до воды и быстро вошла в воду по шею. Потом нырнула и её голова через пару минут появилась вдалеке от берега.
Чужаки застыли возле воды и грозно визжа, размахивая дубинками, разбежались по берегу. Они боялись реки.
А убежавшая женщина, знавшая это, медленно плыла и внимательно всматривалась в зелень рощи, всё надеясь что вырвется её подруга. Потом круто развернулась и вскоре скрылась за поворотом реки.
Вожак услышал крики. И всё сразу понял. Случилось то, что он давно ожидал.
Ни пищи, ни воды, ни огня – мелькнуло в сознании – косматые наверное схватили двух моих сестёр. Как оповестить ближайшие семьи о помощи?
Внизу заросшего лесом склона продолжали раздаваться визги и крики. Вскоре показались и чужаки. Они остановились, грозно размахивая дубинками, но вскоре скрылись.
Надо успеть оповестить близкие семьи, пока они не окружили, не полезли в обход – подумал Вожак – нужна их помощь.
Через минуту гонец, скрываясь в причудливых выветрелых формах развалов горы, нависающей над пещерой, уходил вверх по скрытной ложбине, чтобы по гребню небольшого хребта обойти опасное место и спустившись к реке, перейдя её по известному броду, оповестить соседние семьи о нападении и просить срочной помощи.
Старики и дети ушли вглубь пещеры. С Вожаком остались пятеро.
Они расположились по периметру ограды, вооружившись круглыми булыжниками, дубинками и обточенными рубилами из камней. Имелись ещё и длинные крепкие палки с обожженными острыми концами.
А между тем чужаки, надеясь на лёгкую добычу, вновь вышли на открытое пространство. Они оглашали окрестности громовым раскатистым уханьем и визгом. Их было много. Некоторые подбегали и швыряли камни. Но пещера была высоко расположена и камни не долетали. Потом внезапно успокоились, отошли и собрались вместе на большой поляне, невдалеке от пещеры. Вожак увидел как они уселись в круг и двое из них начали разделывать чью-то тушу. Он внимательно и долго вглядывался, пока не понял, что это могло быть телом ...его сестры.
Гонец меж тем благополучно добрался до родственного семейства на противоположном берегу реки и захлёбываясь от волнения поведал о злоключениях своей семьи. В тот же час были посланы люди в другие два семейства и гонца заверили, что уже этой ночью срочно придут на помощь Вожаку. И он отправился обратно, имея чёткие инструкции о совместных действиях этой ночью.
Солнце шло на закат. Было жарко и душно. Ни единого дуновения ветерка. Вдобавок раскалённые камни буквально полыхали жарой и она густым полупрозрачным туманом повисала над землёй. Чужаки прятались в тени деревьев и не предпринимали никаких активных действий. Но вот с гор донёсся прохладный ветерок, поползла тень, растворяя туманную дымку жары. Вожак подумал, что вскоре следует ожидать решительного нападения. Напряжение росло, тоскливо подумалось.
Сколько мы можем продержаться без пищи, почти без воды. Как спасти маленьких детей и стариков? Может вверх по склону все вместе пройдут.
Там ведь есть скрытная ложбинка и они её знают. Нет, старые не пройдут, свалятся.
Он сидел, привалившись грудью к ограде и внимательно смотрел вниз, а в голове копошились мысли далёкие от настоящего момента. Почему-то вспомнилось как недавно мать его любимого сына удаляла тому два шатающихся молочных зуба. Как тот неистово орал, крутясь в его могучих руках, стараясь вырваться. Вожак невольно улыбнулся, мотнул головой, отгоняя мысли.
Всмотрелся вниз. Там было всё тихо.
Прошло ещё пару часов томительного ожидания. Вдруг он увидел как из тени вышли трое чужаков и задрав косматые головы, стали внимательно изучать подходы к пещере.
Ну вот, скоро начнут – подумалось ему. Он тихо приказал сыновьям готовится. Но враги, потоптавшись, нырнули под дерево в тень. Вновь наступила напряженная тишина. Время медленно тянулось. Вдруг сверху посыпались камешки и через минуту спрыгнул гонец. Отдышавшись, он радостно снял с шеи каменную плошку с тлеющими углями и протянул её Вожаку. Сообщил, что после захода солнца, когда наступит час наибольшей тьмы, с того берега придут мужчины двух или трёх семей с зажженными ветками пальмового дерева. Держа их в руках и громко крича они пойдут через рощицу цепью. Вожак со своей стороны тоже должен с горящими ветками выйти из пещеры и с криком набросится на врагов.
Из-за спины гонец вытащил завёрнутые в листья папоротника куски мяса. Вожак разделил пищу, отдал часть сыновьям и приказал одному из них отнести оставшееся в пещеру старикам и детям. Потом подумал и отстранив сына сам пошел вглубь пещеры. Они сидели тихо, тесно прижавшись сомкнутой группкой в углубление стены. Даже его любимый и самый маленький притих, чувствуя какую-то неестественную напряженность обстановки. Вожак погладил малыша по плечу и приказал его молодой и сильной матери после еды, крепко привязав малыша к спине, той ложбинкой, которой воспользовался гонец, выбраться из пещеры вверх в горы и там укрыться.
Будь осторожна и жди... - сказал он на прощание.
Быстро наступала темнота. Из-за гор, гонимые ветром, приплыли тучи. Они плотно закрыли небосвод и ярко-светлую полуокружность взошедшей луны. Темнота сгущалась. Всё в природе притихло. Лишь в роще ухала ночная птица. В лагере чужаков не было ни движения, ни шума. Видимо насытившись, они решили перенести нападение на утро. А может вообще тихо ушли стороной. Напряжение Вожака всё нарастало. Но и внутренняя уверенность в себе тоже. Особенно после ухода жены и маленького сына.
Они в безопасности – светилось в сознании. Вдруг чутьём своим полузвериным почувствовал Вожак приход друзей из-за реки.
Пора – приказал он сыновьям – зажигайте ветви и без шума спускайтесь к подножью, встаньте дугой, лицом к реке. Когда я спущусь, то крикну и тогда вопите во всё горло, но пока не двигайтесь с места.
Сыновья бесшумно заскользили вниз и вот уже подножье горы ярко засветилось светлячками огней, расходящимися в стороны. Начал спускаться и Вожак. Но не успел он коснуться земли, как рощицу огласили дикие яростные крики. В непроглядной темноте тут и там вспыхнули десятки ярких огней. Крики и огни бились в темноте, перескакивая с места на место, с шипением и воем раздирая темноту и наводя ужас на врагов.
Но их не оказалось. Кроме стайки диких свиней. Они и были убиты, как единственные враги, немедленно ставшие пищей на торжестве встречи родственных семей. Чужаки незадолго до атаки видимо спокойно покинули лагерь и ушли лесом, вверх по реке.
Долго ещё лес озарялся огнями и радостными криками. Потом уж вожаки семейств собрались отдельно на поляне и долго думали. Решали как быть. Они вновь придут – таково было общее мнение. Их много и мы для них обычная пища. Надо уходить за снежные горы, к озеру, а может и дальше. Настало утро. Тишина окутала пространство и ничего уже не напоминало о прошедших событиях. Родные семейства ещё под утро ушли за реку. Первым в пещере поднялся Вожак. Его тревожило отсутствие молодой жены и сына. Он вышел на площадку и пристально всмотрелся в склон горы над пещерой, где пролегала невидимая ложбинка. Но предрассветная мгла всё скрывала. Он подождал, нетерпеливо походил, потом поднял голову и громко призывно закричал. Эхо разнеслось по горам. Ему показалось, что в ответ тоже раздался крик. Вожак облегчённо вздохнул и решил подождать, пока окончательно рассветёт. Самому подняться и притащить сына в пещеру.
Вскоре туман рассеялся и вожак решил подниматься. Нашел край ложбины и осторожно ступая, полез вверх.
Меж тем взошло солнце. Прохладные утренние лучи заливали горы, расцвечивая камни в разные тона. Высоко в небе, казалось прямо над ним, парил орёл, выписывая круги и зорко всматриваясь в пространство. Вожак осторожно поднимался, находя опору то для рук, то для ног. Всё его внимание было сосредоточено на поиски удобных точек опоры. Вот он задрал голову и заметил, что большой чёрный орёл вдруг резко снизился и теперь парит совсем близко от него.
Что- то увидел. Неужели козлёнка – подумалось Вожаку. И он продолжал подниматься.
В это мгновение прямо над Вожаком раздался пронзительный вопль. Неистово кричала молодая жена. Он узнал. Вожак резко выпрямился и то, что увидел привело его в ужас. Он застыл, держась одной рукой и опираясь ногами. Прямо над ним, всего в каких-то 30-40 метрах, отчаянно махая громадными крыльями, старался подняться орёл, цепко держа в лапах ... его сына. Тело инстинктивно извивалось, стараясь освободится. Хищная птица долбила тело мощным клювом. Вожак не мог двинутся с места, боялся кричать и лишь молча наблюдал. Сверху раздавались дикие вопли жены.
И тут Вожак увидел, как что-то отделилось от тела и стало падать. Это что-то упало буквально рядом с ним и покатилось вниз. Ужас охватил Вожака – он узнал голову своего маленького сына.
Семьи уходили на восток. Старым маршрутом на озеро Ньяса через высокие заснеженные горы. За ними тянулись другие родственные семьи. Они покидали родные края, оставляя их безжалостным косматым чужакам. Перед уходом Вожак нашел голову сына, а потом обследовав ближние долины и останки тела. Он собрал их и бережно положил в нишу стены в дальнем углу пещеры. Обложил камнями и долго стоял, нежно поглаживая светлые пористые камни.
Так случилось, что по происшествии 2-ух миллионов лет современные люди случайно обнаружили череп и кости маленького сына Вожака. Они отлично сохранились, благодаря захоронению в известняково-доломитовых породах, которые в определённых условиях служат великолепной цементирующей средой. Назвали этот вид нашего далёкого предка плосколобыми или неандертальцами. Теперь череп бережно хранится в Лондонском музее археологии под толстым стеклом. Немногочисленные, к сожалению, посетители подолгу останавливаются перед ним и предаются размышлению.
Таковых любопытных немного. Ну что поделаешь! Это не сверкающая бриллиантами корона английской королевы.
Но почему-то от черепа предка глаз не оторвёшь...