История одного автографа

 

   В моей домашней библиотеке нет книг с дарственными надписями. (Эта заметка была написана для "Независимой" газеты в нулевые годы. Со временем дарственных книг в моей библиотеке прибавилось с избытком). Живя в далекой провинции, куда и в советское время редко заглядывали знаменитости, не очень-то разбежишься за вожделенным пожеланием того или иного писателя. Так что, читательская любовь к литературе обходится без личного к ней прикосновения.

   Но одним историческим автографом я все же владею. Достаю временами с полки небольшую книгу в мягкой обложке, и с непреходящим восторгом читаю: «Желаю счастья. Ирина Одоевцева. 5.8.90 г.». Это знаменитый мемуар «На берегах Невы», выпущенный в 1989 году издательством «Художественная литература» тиражом в 250 тысяч экземпляров. Благодарный жест потомков последнему свидетелю и участнику эпохального Серебряного века русской поэзии.

   История автографа проста и невероятна одновременно. Началась она, когда, не веря глазам, я смотрела по телевизору прилет самолета из Парижа в Ленинград. Как везли по аэропорту в инвалидном кресле очень старую, но живую (!) Одоевцеву, как та непрерывно махала встречающим рукой и улыбалась, улыбалась…

   Было это весной 1987 года. Через три месяца после того, как «Литературная газета» опубликовала большой очерк о живущей в Париже одинокой, больной, 90-летней Ирине Одоевцевой – поэтессе и прозаике, ученицы Н.Гумилева и жене Г.Иванова.
Нет, я не буду знаменита,
                Меня не увенчает слава,
                Я – как на сан архимандрита –
                На это не имею права.
                Ни Гумилев, ни злая пресса
                Не назовут меня талантом.
                Я маленькая поэтесса
                С огромным бантом.
   Это стихотворение начинающая поэтесса сочинила в 1918 году, что-то предугадав в своей творческой судьбе, а о чем-то даже не догадываясь. Действительно, много лет «злая пресса» - и во Франции, и в России,- несправедливо отказывала ей в таланте (сравнивая с Цветаевой, Кузминым, Блоком, тем же Ивановым); Анна Андреевна Ахматова оставила о ней уничтожающее (и очень женское) определение: «Придумано, будто я отсутствую в лирике Гумилева, будто он меня никогда не любил!.. Я думаю, все это идет от Одоевцевой, которую Николай Степанович во что бы то ни стало хотел сделать поэтом, уговаривал не подражать мне, и она, бедняжка, писала про какое-то толченое стекло, не имея ни на грош поэтического дара…»

   У кого-то от таких слов пропало бы всякое желание заниматься писательством, но Одоевцева, поддерживаемая мужем, и понимая, что литература не может состоять из одних только великих имен, продолжала писать стихи, рассказы, выпустила пять романов, а затем переключилась на воспоминания. «Я никак не могла предвидеть, что мне предстоит вписать новую главу в книгу жизни»,- вспоминала Ирина Владимировна.

   Мемуарные «На берегах Невы» и «На берегах Сены» принесли Одоевцевой признание и славу, о которых она не помышляла. Книгами, попадавшими из Франции, зачитывались в СССР. Многим, очень многим тогда хотелось увидеть воочию свидетеля той блестящей эпохи. И чудо произошло.

   Сразу после публикации очерка в «Литературке», Посольство СССР предложило Ирине Владимировне вернуться на родину. «Еду! – воскликнула она. – Даже если умру в дороге!..»

   Ирина Одоевцева поселилась в Ленинграде на Невском проспекте дом 13/9 квартира 48. Не спрашивайте, как я узнала ее адрес! Это отдельная история… Но когда на черном книжном рынке (где продавали с рук редкие, запрещенные, остродефицитные издания) появилась долгожданная книга «На берегах Невы», я тут же ее купила и написала автору письмо. С просьбой прислать книгу для автографа. Писала, ни на что не надеясь. Исключительно из благоговения перед именем. И вдруг – получила ответ! «Дорогая Марина! Огромное спасибо за Ваше чудное письмо. Я ужасно люблю своих читателей, и для них пишу и живу. Сейчас, в Риге, приняли для печатания мою книгу «Оставь надежду навсегда» о сталинских временах. Написана она была в 58 г. Не смотря на бумажный голод, ее будут печатать. Скоро в Москве переиздадут мои воспоминания, 2-х томник в твердой обложке с фотографиями и сборник стихов… Конечно, присылайте книгу и я ее Вам подпишу. Спасибо Вам еще раз за чудное, теплое Ваше письмо. Берегите душу. Это самое главное. И. Одоевцева».

   Книгу я отослала, и получила обратно. Дрожащим осторожным почерком на титуле были написаны простые, но самые дорогие для меня слова…

   А черед два месяца Ирины Владимировны не стало. В дождливый октябрьский день 1990 года писательница умерла, навсегда оставшись частью великой русской литературы.
А вдруг пушистый лисий хвост –
                Он серебристо-черно-бур –
                Преобразится в легкий мост
                И я по нем перебегу
                Домой, в Россию, в Петербург
                И там останусь навсегда.
                И что тогда?..