-Ой, и как это, Вы, девчонки на таких каблуках то ходите? – спрашивала бабушка своих внучек, рассматривая босоножки старшей внучки.- Это ж, сколько вершков то каблук?
-А что такое вершок, бабушка? – спросила младшая внучка Маша, всеобщая любимица и болтушка, проявляя явную любознательность к старорусским мерам измерения.
-Вершок – это пальчик. У взрослых мизинчик, а у тебя – указательный!
- А сколько это в сантиметрах?- не унималась Маша.
- Сходишь в библиотеку и найдешь там все о прежних мерах длины, объёма и веса! – сказала ей старшая сестра Лариса, модница и любительница обуви на высоком каблуке. – А ты, бабуля, когда молодая была, какую обувь носила?
- Ой, да о какой обуви можно было говорить в мою молодость! Я ведь родилась в десятисотом году, да жила в станице на Дону. Целыми днями по хозяйству бегаешь, какая обувь стерпит. Босяком все, босяком! Конечно, когда холодало, то «коты» одевали или ичиги сами шили из овчины. А вот когда перед революцией замуж вышла, то приключилась со мной одна история, что до сих пор самой смешно!
- Расскажи, бабуля! – хором запросили внучки.
- Тогда богатые, да модные станичные бабы носили козловые башмачки. Делали их из козловой, хорошо выделанной кожи. Ее еще сафьяном называли. Нынче такое редкость. Тогда ведь все руками делали, а машине не под силу такое качество произвести. Ох, всякие они были разные! И красного, и черного цвета, парчой да стеклярусом украшенные. Со шнуровкой впереди, со шнуровкой сзади, сбоку. На пуговичках, с ремешками. На каблучке с вершок, полвершка, полтора вершка. Глаза разбегались! Всякая женщина себе такие хотела купить, но стоили они уж очень дорого! За эти деньги можно было половину коровы купить! А муж мой любимый, Иван Пантелеевич, дедушка Ваш покойный, очень меня любил. Скопил денег и купил мне эти козловые башмачки. Черненькие, блестящие. Были они такие ладненькие и красивые, что одевать их было жалко. Поставлю перед собой и любуюсь! Голень то спереди была них вся открыта, дышала. Так мастер в коже фигурных отверстий наделал. Семь ремешков на семи пуговках застегивались и ножку так держали, что как будто их точно по ноге сшили. Это потом уже дед рассказал, что он ночью тихонько мои ноги обмерял и мастеру замеры потом передал! А я - то думала, что это кот меня ночью усами щекочет! Да, что это мы все впустую разговариваем? Давайте чаю попьем!
Бабушка разливала по чашкам свежезаваренный, любимый ею индийский чай, который отличался необычной крепостью и красивым, насыщенным цветом. Пододвинула поближе к девчонкам тарелки со свежеиспеченными булочками. Очень вкусные у нее всегда выходили плетенки, просто посыпанные сверху сахарной пудрой. В вазочке лежали простые карамельки с яблочным повидлом. Девчонки с любопытством наблюдали, как бабушка пила чай из блюдца. До этого момента они не знали о таком способе употребления горячего чая. Их недоуменные взгляды выдали отношение к приему чая «вприхлебку». Бабушка рассмеялась и сказала:
- Да раньше всегда так чаи «гоняли»! Поставим самовар на стол, да и давай чаевничать. Я теперь не могу сахар кушать из-за болезни, а раньше много его с чаем любила поесть. Сахар продавали в виде сахарной головы, от которой его откалывали ножом. Был он твердый и требовал много времени, чтобы растворить его в воде. Вот и придумали способ почаевничать. Наливали в блюдце горячий чай, а кусочек сахара в центр клали. Как он начинал растворяться, то его в рот, а на его место новый. А когда через край блюдца чай пьешь, то его приходиться прихлебывать, поэтому и назвали –«чай вприхлебку». А если сахара не было, то говорили – «чай вприглядку»!
- Бабушка, а что же ты про башмачки не рассказываешь? – напомнила Маша.
-Ой, прости, родная, отвлеклась! Так вот, у моих башмачков каблук то был в полтора вершка! Дед подумал, раз я небольшого роста, то пусть повыше буду. Красивый был каблучок, рюмочкой! Одела я их, из любопытства, а идти не смогла. Голова закружилась. Ноги в разные стороны поехали. Ровно корова по льду! Не могу ходить и всё! По стенке, как цапля, дошла до лавки. Сняла башмачки и подумала, что если обрублю каблуки, то смогу на них ходить. Взяла топор и пополам каблуки разрубила. Одела, стала вставать и упала на спину. Сильно головой ударилась. Больно! Лежу, реву! Дед вбегает, увидел мою выдумку, да давай смеяться. Я- то думала, что он меня ругать будет, а он смеется. А у башмаков подошва была из воловьей шкуры. Её сапожник специальной формой делал негнущейся. А когда я каблуки то отрубила и попробовала встать, то носки задрались, и я равновесие потеряла. Лежу, плачу и смеюсь! Смех и грех! Взял дед те башмачки, да снова сапожнику унес. Через неделю принес на небольшом каблучке, в полвершка. В них- то я уже могла ходить. Но недолго походила. Война гражданская началась, деда красные в армию забрали. Голод был, кушать было нечего. В общем, обменяла я свои козловые башмачки на полмешка муки. Тем и спаслись мы тогда с сынишкой моим Иваном! – бабушка внезапно кончила говорить, отвернулась от стола, достала носовой платок и заплакала. Тяжкие воспоминания взбередили душу.
- Простите, родные, вспомнила всё, не дай Вам Бог такое пережить!
- Не расстраивайся бабуля! – сказала Маша. – Вот вырасту, заработаю много денег и сама куплю тебе новые козловые башмачки!