Так повелось, что люди не властны над временем. Более того, они от него зависимы. Течение времени не остановить, не ускорить и не обратить вспять. Но судьба человеческая иногда позволяет крупицам прошлого проникнуть в настоящее и пробудить воспоминания давно минувших дней. Эти воспоминания учат нас быть людьми и не забывать допущенных когда-то неисправимых и трагических ошибок истории.
* * *
«С поклономъ из Харбина! Во истину, «о сколько нам открытий чудныхъ…..» здесь повидать пришлось. Драгоценная моя жемчужинка, Мишель! Не дождавшись весточки от Вас, которой нет столь нестерпимо долго, решил отписать Вам лично. Не сочтите сие за дерзость, а токмо лишь за пылкость терзаний сердца и души моей за Ваше, мадемуазель, благополучие.
Господи, милая Мишель, как Вы там, страдалица моя неугомонная? Где Вы быть изволите? И где наша с Вами Россия: поля ржи по пояс, берёзы и тополя, поцелованные небомъ? Где это всё, милая Мишель? О, Господи, да откуда Вам знать-то в Ваши девятнадцать с кисточкой годковъ. Dеsole, modmuizel.
Смею поделиться с Вами одной la situation. Нахожусь как будто бы во сне. Всё здесь чужое для меня: земля, воздух, небо, люди. Буквально всё. Утром нет желания просыпаться. Но стоит задуматься лишь на минуту и вот, как сон: выхожу на крыльцо дома в Белорецком имении Тверской губернии, вдыхаю пьянящий воздух Отечества, набираю его полные лёгкие и, представляете себе, не могу выдохнуть обратно! Оный сон, конечно, глуп, но как Вам такое показалось, милая Мишель? Сие элементарно - глубокая тоска по инфицированной большевизмом Родине! И беспомощность и безысходность... Увы...
Ну, полно о грустном. Позвольте справиться о здоровье графа и графини, вашей маменьки, Клавдии Филипповны. Помню, да и не забыть мне оного во век, как бывал у Вас по приглашению сиятельного папеньки Вашего, чин по чину - генерал-губернатора, Антон Тимофеича! Откушали чаю-с, намедни презентованного им грузинским князем. А маменька Ваша благочестивая, потчевала меня ещё и волшебным вареньем. А Вы, Мишель Антоновна, точно нимфа, порхали по залам усадьбы в беломъ платье с бантами, и смех Ваш сбивал меня с толку. Что это были за дни благие, сударыня?! Будто такое случилось и не в нашей с Вами жизни. Да что это я? Царя нет! Страны нет! А я о варенье! Простите, право, модемуазель.
В штабах поговариваютъ, что фронт не удержат. А посему Вам надобно, милостивая сударыня, с семьёй немедленно прибыть в Харбин! И не капризничать, поскольку сие обстоятельство весьма и весьма серьёзно! Постарайтесь убедить генерал-губернатора, ведь от меня он и слышать об этом не желает. А я с великим для себя удовольствием принял бы Вас с родителями здесь, в Харбине. Тоскливо и пасмурно на душе, но существовать можно, так как представителей Отечества нашего многострадального, здесь в избытке. И князь Галицкий, ваш кузен, здесь быть изволит. Весьма почтительный господин, я Вам скажу, сударыня. А вот китайцы, графиня, оказались не таковы, как их описывала Ваша маменька, они ни как не кусаются, да и людей не едятъ, Боже упаси, вот представьте себе! А домыслы оные не что иное как фантазии подруги Вашей маменьки, баронессы Зарецкой, сказки на ночь для озорниковъ. Вздоръ!
Милая Мишель, графиня сердца моего, солнышко лучистое! Мочи нет, как истосковался по Вашимъ улыбкам и смеху. Личико ваше юное, милое, всё чаще видеться стало, сниться. Но плачете вы, сударыня, во сне! Ей Богу, не к добру это! Так и капают слезинки Ваши друг за дружкой, капелька за капелькой и оземь бьются. И от этого, да от греха, заклинаю Вас, приезжайте немедля! Большевики хуже скарлатины, уверяю Вас, графиня. Эта зараза не поддаётся излечению, а токмо штыком выкалывается и огнём выжигается. Не надобно вам этого, Мишель, любимая!
На симъ, без воли своей, вынужден откланяться. Явился господин Ли. Будем с ним важную коммерцию-с обсуждать. С терзаниемъ в сердце, до свидания, милая Мишель, надеюсь, Бог даст, вскоре заключить Вас в собственные объятия, да и никогда боле оттуда не выпускать.
Любящий Вас преданно и самозабвенно, штабс-капитан, барон Александр Белорецкiй. Харбинъ, 21 сентября 1920 годъ.».
* * *
США. Селение Николаевск, штат Аляска. Наши дни.
- Алло, алло, Москва? Алло? Это Москва?
- Да, да, Москва, здравствуйте!
- Здравствуйте! Это Анна! Мы с вами переписывались по интернету. Вы действительно Белорецкий?
- Да, действительно. Ну, по крайней мере, так написано в свидетельстве о рождении и паспорте.
- Простите, я, наверно, задаю глупые вопросы?
- Ничего страшного. Я рад, что Вы позвонили. Был поражён, когда Вы меня нашли. Это не мыслимо, просто удивительно!
- Да. Я правнучка Александра Владимировича Белорецкого. А вы как в Белорецкие записались?
- Хм... Родился в их семье. Я правнук Андрея Владимировича, уважаемая Анна. Так что мы хоть не близкие, но всё же родственники, с чем вас и поздравляю.
- Спасибо. А вас Ярослав зовут? Это как коротко, Слава?
- Можно проще, Ярик. Мы же с вами одного почти возраста. И ещё предложение: давайте перейдём на «ты» прямо сейчас?
- Ну что же, я не против. Давайте... давай.
- А у тебя отличный русский.
- Да, спасибо. Здесь язык – это наше достояние и самобытность, наша культура. С этим строго!
- А вот мой английский оставляет желать лучшего.
- А нам английский и не нужен. Мы же русские.
- Ну да, согласен.
- Послушайте..., ой, послушай, Ярик, вы..., то есть ты, писал, что там в России сохранились какие-то мемуары и документы из истории нашей семьи, всего рода Белорецких, это правда?
- Да, это так. Но документы эти частично пострадали во время Великой отечественной войны. Кое-какие документы утрачены, сгорели или украдены. Но большая часть сохранилась, а в последнее время, даже приумножилась.
- Понимаешь, у меня здесь собрано многое о жизни и судьбе прадеда Александра. Однако ничего нет по его возлюбленной, графине Линт. Говорят, она была самой красивой девушкой в губернии.
- Я понял. Линт... где-то в документах я встречал это имя. Надо посмотреть. Давай сделаем так. Я покопаюсь в бумагах, в архивах, если что найду, тебе отправлю скан по электронной почте, по «мылу», как у нас говорят.
- Хорошо, договорились! По "мылу", ха-ха! Буду ждать. Приятно было пообщаться, Ярик.
- Да и мне очень приятно, надеюсь на продолжение!
- Обязательно! Я вам..., то есть тебе, ещё надоем.
* * *
Примерно через неделю, на адрес электронной почты Ани Белорецкой из Аляскинского Николаевска, родственник, москвич Ярик, прислал отсканированную копию архивного документа следующего содержания:
«Выписка из стенограммы заседания Тверской Губернской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем. г. Тверь, 11 августа 1920г.
Особымъ решением (приговоромъ)Тверской губЧКа, за деятельность в виде контрреволюционной агитации и пропаганды, сопротивления идеаламъ рабоче-крестьянской Революции, гражданку Линтъ Мишель Антоновну, 19-ти годов от роду, дворянского сословия, приговорить к высшей мере социальной защиты – расстрелу. Приговор привести в исполнение немедленно! Отметка об исполнении: "Исполнено 11.08.1920г. в 21 час 42 мин». Уполномоченный отдела ликвидации ТгубЧКа, Пономарёвъ".