Сказки бывают самые разные.
Добрые, светлые, разнообразные.
В чем-то печальные, где-то игривые,
Но самое главное – нами любимые.
В одной далекой-далекой стране, где обитают еще не записанные сказки, жила-была история о Золотом перышке. Была она очень юна и коротка, и оттого сверх меры робела и стеснялась. Всякий раз в день маститых сказочников приходила история к окошку Вдохновения, вставала средь сестриц своих жизнью умудренных и ждала, когда же рука мастера коснется ее девственного лба.
Но время шло, пролетали деньки один за другим, а сказ о Золотом перышке оставался невостребованным.
И разочаровалась история, разуверилась в себе. Все реже стала ходить к окошку Вдохновения, все дальше от него становиться, мня себя скучной и неинтересной.
Но вот однажды увидела она рядом с собой тронутую сединами сказку об Иване-царевиче. И так удивилась соседству этому, настолько обомлела, что возьми, да ляпни:
- Зачем, матушка, вы позади всех стоите? Вам наперед надо. К самому оконцу.
- Эт зачем мне к оконцу-то? – полюбопытствовала сказка об Иване-царевиче.
- Как зачем? - удивилась история о Золотом перышке. – Чтобы Вдохновение смогло дотянуться, - сказала и голову свесила. К ней вон, сколько лет никто не тянется.
Поглядела матушка-сказка на историю юную, покачала половой и говорит:
- Не с того ты, доченька, начинаешь. Не у того оконца башмаки стаптываешь.
- А к какому ж оконцу мне ходить, матушка? – удивилась история. – Только самый маститый автор может меня известной сделать.
- Так то известной… - протянула сказка об Иване-царевиче. – Бывает, помянет сказочника словом недобрым кто позавистливее, а молва-то по городам и весям разнесет, и тебя и его на весь белый свет ославит. Только проку в известности той? Посудачат, косточки переберут и забудут.
- К чему же стремиться тогда, коль не к известности? – всхлипнула вконец расстроенная история. Ведь мечта эта была у нее самой заветной.
- Да много к чему. Каждый свой путь выбирает, - ответила матушка-сказка, погладив льющую слезы историю по курчавой головке. – А коли совета моего спросишь, слушай, к сердцам людским следует дорогу торить, к душам детским, да памяти материнской. В них живут самые полюбившиеся сказки, - сказала так и ушла, да не к окошку Вдохновения, а вспять, туда, где бродят старые, так и не нашедшие автора истории.
Посмотрела история о Золотом перышке вслед матушке-сказке, покачала головой, да слезы отерла. «Легко, - думает, - тебе, матушка, советы давать. Твоих сказов вон столько! На все лады записаны. И про Волка серого, и про Птицу-жар, и про Царевну лягушку. А мне, значит, из уст в уста бродить советуешь. Хороша, сестрица, ничего не скажешь».
Так попеняла матушке-сказке история о Золотом перышке, но крупицу истины в словах ее все же узрела. Решила по другим дням к заветному окошку ходить, когда ловят вдохновение никому не известные авторы. Авось, прельстится ее красотой начинающий сказочник и сделает популярной. Об известности история больше не мечтала.
И вновь полетели дни. Хватались за историю молодые авторы, руку набивали и в стол откладывали. Разок-другой родственникам или друзьям прочитают и все на этом.
Сникла совсем история о Золотом перышке, уверовала в свою ненужность. Если и придет к окошку Вдохновения, так чтобы издали посмотреть, как сестрицы ее знаменитыми становятся. Сама уж ни о чем не мечтает. О совете матушки-сказки позабыла.
А годы бегут. Рождаются новые сказки и уходят в царство бумажной памяти. Устраиваются на страницах книжных и ждут, когда их к прочтению потребуют. Одни подолгу лежат, чахнут, тоскуют, другие гремят на весь мир, гордятся. Всяко бывает, по-разному случается, и лишь одно неизменно – толпятся сказки у окна Вдохновения, своей очереди дожидаются.
Пришла как-то повзрослевшая история о Золотом перышке к окну Вдохновения, встала в сторонке и смотрит, как сестрицы ее своих авторов ожидают. И завидовать не завидует, и порадоваться не может. Устала совсем от своей никчемности.
Тут подходит мимо озорная новорожденная сказка. Остановилась возле понурой истории и спрашивает:
- Почему вы, тетенька, так далеко стоите? Хоть и длинны у Вдохновения руки, но сюда не дотянутся.
- Эх, девонька. Молода ты еще, наивна, - отозвалась история о Золотом перышке. – Не хватает авторов на все сказки. Много нас, а их мало, - посмотрела печально на собравшихся у окошка и добавила. – Многие из них так и останутся не записанными.
- И что? – удивилась новорожденная сказка. – Разве так плохо оставаться не записанной?
- Конечно, плохо. Как же еще людям о тебе узнать-то, если не прочитав?
- А мне матушка говорила, что нет ничего лучше сказа материнского, дитяти любимому перед сном рассказанного, - ответила истории новорожденная сказка. И глянула так по мудрому, по стариковски. Глянула и пошла вспять, туда, где убеленные сединами народные сказки собираются.
Признала тогда история о Золотом перышке в юной озорнице сказку-матушку, вспомнила о совете ее давнишнем и рассмеялась.
- Вот, значит, как ты, матушка, сказки на путь истинный наставляешь! Вот как советы непрошенные раздаешь! Ай да молодец! Ай да помощница! - так похвалила матушку-сказку история о Золотом перышке и пошла в дорогу собираться. В мир людской путь держать. Своего сказителя разыскивать.
Долго бродила история средь душ человеческих, прислушивалась, приглядывалась, все достойного рассказчика выискивала, но не тут-то было. К кому не подойдет, всяк ее историю переиначить пытается, собственного привнести, а как ей видится рассказывать не хочет.
И приуныла история, пыл былой растеряла. «Как же, - думает, - люди меня настоящую узнают, если каждый по-своему рассказать норовит?» Присела на скамейку, думу думает. Вдруг слышит, дети спорят.
- А мне мама по-другому говорила! Не так, как ты говоришь, - плакала девочка трех лет. – Вот мама придет, я все ей расскажу! Что ты… ты… у тебя Марья за Кощея замуж пошла!
- И что? Пошла и пошла. Разведется потом, - не понимал причины истерики мальчик. – Что за беда?
- Неправильная сказка, неправильная! Она за царевича пошла, а не за Кощея!
- За кого сказал, за того и пошла! Моя сказка! Как хочу, так и рассказываю! – разозлился мальчик. – Рева ты!
- Не рева! Не рева! Плохая сказка! И ты плохой! – не осталась в долгу девочка. - А Марья за Ивана-царевича пошла! Вот!
Услышала история о Золотом перышке имя Ивана-царевича и поняла, что это матушка-сказка ей знак подает, уму-разуму учит. Важна не сама история, а то, какой ее люди запомнили, как рассказать захотели.
Встала тогда история со скамьи, заглянула в первое попавшееся окошко, видит, женщина младенца укачивает, песенку поет. Красиво так поет, душевно.
И решилась история. Вошла в душу женскую и раскрыла все свои тайны. А много лет спустя белокурый младенец вырос и превратился в очаровательную девушку, которая на сон грядущий рассказывала историю о Золотом перышке своим детям.