Глава 34. Укол ревности
На следующий день, погода сильно испортилась. Часть гостей разъехалась по домам, но виконтесса Натье и её племянница мадемуазель Руж по-прежнему оставались в поместье. Первая, чтобы проявить внимание и поддержку хозяйке дома, а вторая с намереньем взять реванш. Дело в том, что Изадора Фальк при любой возможности любезничала с кавалерами мадемуазель Руж, ни смотря на то, что возле неё постоянно находился преданный Этьен. Что касается маэстро Стефано, то его самочувствие более не вызывало опасений, и лекарь разрешил немного посидеть в оранжерее.
- Я могу посидеть с ним, - вызвалась Жюльет, которая проводила все ночи возле раненого.
- Замечательно, - улыбнулся месье Ришар.
Поэтому Соланж обнаружила абсолютно пустую комнату, когда пришла навестить скрипача, а заодно поговорить с лекарем. Она была слишком взволнована, думала о чём-то своём, и поэтому едва не сбила с ног уважаемого принца.
- Доброе утро, мадам! – поздоровался Амадей.
- Доброе утро.
- Вы куда-то спешите. Могу ли я вас проводить?
- Да, конечно, - улыбнулась графиня Нуаре. – Я нигде не могу найти сеньора Стефано.
- Тогда, я могу сообщить приятную новость. Он в оранжерее.
- Ничего не понимаю. Разве месье Ришар не велел ему как можно больше отдыхать?
Пока они шли по коридору, его спутница продолжала что-то бормотать, и постоянно ускоряя шаг. Принц нахмурился, едва они оказались на месте. Джованни удобно расположился на диване, возле его ног на низком табурете сидела Жюльет и читала ему вслух. Соланж приблизилась к маэстро, облегчённо вздохнула и выразила надежду, что ему уже лучше.
- Я очень благодарен вам за гостеприимство, госпожа графиня, - сказал Стефано, целуя ей руку. – И как только окончательно поправлюсь, то намереваюсь вернуться в Париж.
- Так скоро? – удивилась Соланж. – А я надеялась, что вы ещё немного задержитесь в Пуасси.
- Конечно, не беспокойтесь. Я непременно выполню своё обещание и сыграю для ваших гостей…
- Нет, нет. Это меня волнует меньше всего. Просто мне будет приятно, если вы оставите все свои заботы и насладитесь приятным отдыхом.
- И крайне приятной компанией, - заметил Джованни, искоса наблюдая за принцем.
Амадей сидел в кресле, и не верил собственным глазам. Все эти знаки внимания, эти взгляды, которыми обменивались молодые люди, могли означать только одно. Графиня очарована маэстро, да и тот, похоже, не прочь более близких отношений. Принц как раз намеревался покинуть оранжерею, когда хозяйка дома пригласила всех пройти в галерею, чтобы полюбоваться коллекцией семейных портретов. Соланж выразила сомнение, что вероятно, подобная прогулка будет в тягость Джованни, но тот, в шутливом тоне ответил, что живопись лучшее лекарство от всех невзгод. Опираясь на руку его высочества, графиня вошла в комнату обитую синим шёлком, где в старинных рамах красовались портреты её предков. Для начала графиня усадила всех за низкий столик, и приказала подать им кофе. Жюльет поклонилась, бросила мимолётный взгляд на маэстро, и удалилась.
- Как только вам наскучит моя болтовня, непременно скажите, - проговорила Соланж, обращаясь к скрипачу.
Через несколько минут слуги подали кофе, булочки и свежее масло. Немного подкрепившись, все с интересом проследовали за графиней Нуаре, которая с удовольствием рассказывала о каждом портрете, и порой улыбалась принцу. Амадей всё чаще отступал назад, видя, как скрипач внимательно слушает хозяйку дома, и как им интересно вместе. Жюльет находилась поблизости, таково было распоряжение месье Ришара. Но и ей приходилось не сладко, ведь золотоволосый Джованни покорил сердце девушки, даже не подозревая об этом. Выходило, что в это дождливое утро настроение принца было под стать погоде, поэтому он в основном молчал и хмурился. Улыбки и нежные взгляды были обращены к его сопернику, и Амадей уже не вслушивался в слова, а лишь старался выглядеть невозмутимым.
- Не правда ли восхитительный портрет, ваше высочество? – спросил сеньор Стефано, остановившись возле дамы в розовом платье.
Тот вздрогнул, и прищурился, чтобы придать своему лицу более заинтересованный вид.
- Благородное лицо, - согласился Амадей. – Кажется, она чем-то напоминает госпожу графиню.
- Вы правы. Определённо есть некоторое сходство.
- Это моя мать, - произнесла Соланж, коснувшись золочёной рамы. – Жаль, что я совсем её не помню.
- Должно быть, здесь есть так же портрет покойного маркиза, вашего отца, - предположил Джованни.
Графиня Нуаре остановилась возле мужчины в красном камзоле. Это и был маркиз Дюбуфэ. Ещё молодой и статный мужчина, который в своё время слыл в Париже завидным женихом. Все замерли глядя на то, как похож маэстро на покойного маркиза.
- Если бы я не знал, чей это портрет, то решил бы, что его писали с вас, маэстро, - рассмеялся принц, сложив руки на груди.
- Ну что вы, ваше высочество, - смутился Стефано. – Я лишь отдалённо напоминаю этого достойного господина. И то лишь вероятно потому, что у нас совпадает цвет волос, и глаз…
- И тот же профиль, - проронила Жюльет.
Соланж молчала. Она ещё раз убедилась в том, что лицо маэстро несёт в себе фамильные черты Дюбуфэ. Но прямо спросить о его родне, графиня пока боялась, и потому ждала подходящего момента. Поблизости послышались голоса, и вот уже в дверях возникла мадемуазель Фальк под руку с Этьеном, и Виолетта с виконтессой.
- А мы как раз говорили о тебе, Соланж, - воскликнула графиня фон Веттин. – И всё гадали, куда это пропала наша красавица!
- Вот, дорогая кузина, показываю гостям семейные портреты, - призналась та, загадочно улыбнувшись.
- Какая скука! – фыркнула Изадора, отвернувшись.
- Полагаю, что и я могу немного побыть с вами? – поинтересовалась виконтесса Натье.
Графиня Нуаре предложила всем кофе. Виолетта сразу же принялась развлекать принца, виконтесса о чём-то беседовала с Жюльет, а Изадора вела себя крайне нервно и капризно. Появление мадемуазель Фальк вначале привело в трепет сердце Джованни, но минуту спустя, он уже отвечал на вопросы графа Лакруа, и даже не вспоминал о гордой красавице.
- А как вам портрет Эстель Дюбуфэ? – спросил у него Этьен.
- О! Я ещё не имел удовольствия его видеть, граф.
Лакруа, словно бы чувствуя свою вину перед маэстро, лично подвёл его к стене, где висел вышеупомянутый портрет. Соланж незаметно приблизилась к ним, чтобы понаблюдать за реакцией музыканта. Сеньор Стефано побелел как полотно, и весь задрожал.
- Что с вами, маэстро? – нахмурился Амадей.
- Кажется, мне знаком этот портрет, - произнёс тот, слегка покачнувшись.
- Знаком? – переспросила графиня Нуаре. – Вы в этом уверены?
Этьен и Жюльет поспешили ему на помощь. Маэстро пожаловался на сильную усталость, и сообщил, что ему необходимо вернуться к себе. Лакруа вызвался его проводить, перед уходом обменявшись с кузиной многозначительными взглядами. Эта сцена вызвала недовольство у мадемуазель Фальк, которая никак не ожидала, что кавалер оставит её в одиночестве.
Художник Charles Edouard Boutibonne.
(продолжение следует)
http://www.proza.ru/2013/10/25/716