Второй или третий день войны возле города Волковыска. Трасса пуль, выпущенных из пулемёта немецким лётчиком мессершмитта, прошла в нескольких метрах от маленькой черноволосой девочки не старше десяти лет, ранив корову и убив двух овец. Генрих или Клаус, Петер или Адольф или как там звали фашистского аса, девочку убивать не собирался, но после выполнения основного задания, связанного с налетом на железнодорожный вокзал города Волковыска в Белоруссии подходящей цели, кроме маленького стада из нескольких коров и двух десятков овец не обнаружил.
Чтобы не возвращаться на аэродром с неизрасходованным боекомплектом, а то мало ли что, подумать могут — фашистский ас решил поупражняться в стрельбе, пройдясь очередью вдоль стада. А туземка пусть живёт в страхе, великому рейху много работников понадобится, а заодно и живой свидетель его профессиональной стрельбы, да и другим славянским недочеловекам расскажет. Будут всегда помнить и бояться…
Стервятник улетел, а девочка в шоке просидела несколько минут, пока до её слуха пробился стон раненного животного, корова так жалобно мычала от боли, что пастушка, закрыв уши руками, на подкашивающихся ногах побежала домой. Заикаясь и в слезах, помогая жестами, рассказала матери о случившейся трагедии с общественным стадом на лесной поляне. Мать сбегала к соседям, а вскоре вернулся отец Семён, пожилой мужчина не призывного возраста, который вместе с хозяевами домашнего скота отправился на место трагедии. Корову пришлось зарезать и разделать на мясо, как и убитых овец на месте. Уцелевших животных разобрали по дворам, решив, что так спокойнее. С отцом и девочкой общественность рассчиталась мясом за труды и помощь.
Неизвестность пугала, а фронт стремительно накатывался на ещё недавно мирный, вполне благополучный городок, до осени 1939-го года бывший в составе Польши. Почти никто из местных жителей не эвакуировался, местная власть бежала, не заботясь о судьбе своих граждан. Граждане должны о себе позаботиться сами, а куда бежать, если на попечении престарелые родители, дети и малолетняя внучка от старшей дочери, которая была замужем за военным лётчиком. Да и не понятно многим было, какая власть лучше. Советская, которая репрессировала и сослала за Урал несколько сотен жителей Волковыска или, что будет. При поляках почти все жили лучше. На седьмой день в город вошли немцы, а маленькая девочка только через несколько месяцев перестала заикаться и просыпаться по ночам в слезах, будя криками родных…
Эту историю мне рассказала мама, когда в моём школьном учебнике случайно увидела репродукцию картины советского художника Аркадия Александровича Пластова «Фашист пролетел», написанную им в 1942 году, а ныне находящуюся в Третьяковской галерее.
— Повезло твоей матери, что фриц промахнулся тогда, а то ни тебя, ни сестрёнки твоей на свете не было, — подтвердила, немного усмехаясь, бабушка Матрёна, ровесница века и любительница обыгрывать в шашки своих внуков.
— Не с кем было тогда играть бабушке в шашечки, — добавила мама Вера.
Вот так две самые близкие женщины перевели когда-то не состоявшуюся трагедию в маленькую трагикомедию из семейных преданий, чтобы не травмировать детскую психику.
В конце семидесятых годов прошлого века в одну из первых командировок проездом через Москву удалось удачно выкроить время и побывать в Третьяковской галерее. Перед картиной Пластова «Фашист пролетел» чуть больше обычного задержался, и почему-то защемило сердце, когда на доли секунды увидел вместо мальчика-пастушка черноволосую девочку.
Трагедия одного маленького человека на художественном полотне и миллионы уничтоженных жизней и искалеченных судеб на мгновения слились воедино…
Велика сила искусства, если в нём — правда, жизни.
PRIBALTIEZ
P.S. Миниатюра опубликована в Литературно-художественном журнале "Союз писателей", № 9-2016, стр. 88.