Летом 1937 года А.М.Поздняковым на левом берегу реки Урал в километре от поселка Ершовка был установлен деревянный обелиск со звездой и табличкой, на которой бывший красноармеец А.М.Поздняков написал: «Вот точная могила бойцов 24-й Железной дивизии 208-го Симбирского и 209-го Крестьянского полков, часть которых попала в плен под Верхней Сосновкой в середине марта 1919г. Всего было захвачено 28 красноармейцев, которые были расстреляны белыми казаками, которые отстаивали Романово поколение.
Я, Поздняков Андрей Михайлович, решил в память своих товарищей на их могиле поставить небольшой памятник. Сам в годы гражданской войны служил в разведке этой же дивизии. Вечная память нашим бойцам, погибшим на Урале, но мы за их смерть отомстили. Вы, братцы, лежите спокойно. Прощайте, дорогие товарищи, Петя, Шура и остальные. А.М.Поздняков. 1898 года рождения».
В нескольких десятках метров от братской могилы, на гранитном утесе, на месте расстрела, в 1926 году был установлен памятник, который реконструировали через тридцать девять лет к 50-ти летию Октябрьской революции. Что же произошло здесь в то далекое время?
В средине марта 1919 года части Красной Армии, заняв деревни Грязнушенскую, Ершовку, двигались на поселок Кульминский, но в ту же ночь, под натиском превосходящих сил противника, были вынуждены отступить.
208 стрелковый Симбирский полк состоял из 9 рот, общей численностью 1134 солдата. Имел на вооружении 26 пулеметов. Командир полка – Михаил Николаевич Никитин, комиссар – Роман Яковлевич Цынаев. (Ф.1307 е.х.784 оп1.л.31).
Вот что пишет в своём донесении командир 4-го кавалерийского полка 23 марта 1919 года командиру 24-ой стрелковой Железной дивизии В.И.Павловскому в город Орск:
«Доношу Вам, что 22-го сего года март в 17 часов я прибыл на большую дорогу и остановился в выселке Березовский. По тракту с выселка Березовского на выселок Грязнушенский и станицу Кизильскую включительно имелась абс. связь. В выселке Березовском стоит эскадрон Карачевского полка, в станице Кизильской дивизион товарища Гавриленки. 23 марта в 7 часов мною были посланы квартирьеры на выселок Грязнушенский, совместно с квартирьерами уехали люди Карачевского эскадрона, каковы были высланы вечером 22 марта для связи с частями, находящимися на выселке Березовском. При въезде квартирьеры в выселок Грязнушенский не встретили Карачаевского эскадрона.
Встретили отряд противника, которым убито 3 квартирьера вверенного мною полка. По словам возвратившихся остальных квартирьеров противником захвачены телеграфисты, следовавшие в станицу Кизильскую. Мною были приняты меры о взятии выселка Грязнушенского, для чего я поехал с двумя эскадронами на Грязнушенский, но по дороге показались в 5 верстах с правой стороны на высоте реки Урала несколько всадников противника. Я повернул эскадрон по удаляющимся всадникам, но на берегу Урала, где была неизвестная мельница, была укреплена позиция противника. Здесь я вступил в бой с противником в течении 2-х часов. У противника оказалась крупная сила, вследствии чего пришлось отступить и утерять 10 всадников. В данное время нахожусь с эскадроном в выселке Березовском. Прошу сделать распоряжение о скорейшей присылке в мое распоряжение 2-х эскадронов вверенного мне полка, находящихся во 2-й бригаде.
Командир полка Вавюровский». (ф1307 е5219 оп.2 лист 434-435)
( Текст я сохранил полностью, как в подлиннике, чтобы показать, как пространно, в деталях писались доклады командирами).
Видим из донесения командира Вавюровского, что белыми захвачены в плен телеграфисты и другие красноармейцы, выехавшие вечером 22 марта в сторону станицы Кизильской.
Как таковой, линии фронта не существовало, так как Гражданская война на Южном Урале тем и отличалась, что позиции воюющих сторон часто менялись, благодаря неожиданным наскокам кавалерии.
Командиру полка Вавюровскому из штаба армии пришла телеграмма от камандарма 25 марта 1919 года с таким текстом: (Ф.1307оп2.е.х.117 л. 100).
«Из ваших донесений №647 и №652, что вы сообщили мне непроверенные сведения о занятии кавалерийским дивизионом Грязнушенской, Кизильской и Сыртинской. Благодаря же этому дивизия потеряла станицу и 13 человек красноармейцев. Подобные явления недопустимы. Непонятно, как кавалеристы Карачаевского полка, выдержавшие целый бой с противником у какой-то мельницы, не ориентировали вас о месте боя до сих пор и вы повторяете снова непроверенные данные. Из донесений вы сообщаете, что отдали приказ о занятии Сыртинской, про Грязнушенский же и про мельницу, которая наверно занята противником, не упоминалось совсем. Приказываю более определенно и ясно ставить задачи коннице, и не проверенных сведений не повторять, беречь людей и виновных распорядительности и незнании дела гнать вон с занимаемых мест из Грязнушенского.
Командарм Гай, Член РВС Калкин, начштаба армии Шафалович».
Командарм Гай был возмущен потерей людей и требовал наказания виновных. Хотя из Оренбурга трудно представить всю сложившуюся обстановку у поселка Грязнушенского. Он еще не знал о пленении 28 красноармейцев. Об этом и командир полка Вавюровский не знал.
Пленных красноармейцев (это были солдаты уже регулярной Красной армии) пригнали в Богдановку, где временно располагался штаб белых. В селе ранее уже были арестованы еще 6 красноармейцев, скрывавшихся в сараях.
Генерал Акулин, сподвижник атамана Оренбургского казачьего войска Дутова, сказал пленным: «Вы землю просили, я дам вам земли, а волю найдете на небе».
После такого суда всех погнали в поселок Казанский ( Новые Черкасы) на левый берег реки Урал и заперли на мельнице Натальченко. Вечером 23 марта их тремя партиями выводили на обрыв берега реки и расстреливали так, что они падали на лед. Расстреливать взялись жители Казанки во главе с атаманом Андреем Иванченко и татарином Бактемиром.
После расстрела ходили и проверяли, не остался ли кто в живых. Если видели признаки жизни, то прикалывали штыками. Но один молодой парень все же чудом спасся. Легко раненый, он был завален трупами товарищей. Когда все смолкло, он выбрался и пошел в темноте вдоль реки к поселку Ершовка и на окраине постучал в окно мельницы Петра Хребина.
Там оказалась только жена мукомола Крылова, которая накормила его, одела и спрятала на другой мельнице, к Ивану Сердюкову. Здесь рассказал парень про расстрел и просил спасти его. Посоветовавшись с Петром Хребиным, решили, что его надо увезти подальше от места событий.
Петр Хребин под копной сена увез его в деревню Ждановку к Ивану Переверзеву, у которого парень работал полгода по подложным документам как наемный работник. Когда в августе 1919 года 24-я стрелковая дивизия вновь стала наступать, то Петр Хребин отвез «работника» в поселок Аланский, где находился тот полк, в котором раньше парень служил. Звали этого чудом спасшегося парня Иваном Бусыгиным (по другой версии – Косыгиным). Был он родом из Симбирской губернии. Как сложилась его дальнейшая судьба – неизвестно.
Еще фамилии трех связистов открылись в донесении командира 4-го кавалерийского полка Ивана Вавюровского и политкомиссара Юлиуса Торро: «Сведения о потерях людей батальона связи 24 стрелковой Железной дивизии на состояние на 14 мая 1919 года:
1.Старший телеграфист Афонский Леонид – великорус, холост. Место рождения – Владимирская губерния, город Шуя. Пленен 22 марта 1919 года под станицей Кизильской.
2.Телеграфист Перемешкин Федор – великорус, холост, место рождения – город Оренбург. Пленен 22 марта 1919 года под станицей Кизильской.
3.Надсмотрщик Богатырев Николай – великорус, холост, место рождения – Костромская губерния.Город Нерехта. Пленен 22 марта 1919 года под станицей Кизильской. (ф.1307 е.х.125 оп.3 лист 88).
К сожалению, фамилии остальных расстрелянных красноармейцев узнать не удалось.
А жители поселка Казанский (Новые Черкасы), после установления Советской власти, разъехались, боясь сурового наказания за участие в расстреле красноармейцев.
Это событие надолго запомнилось жителям сел и обросло легендами и домыслами. В Кизильском краеведческом музее собраны свидетельства семи человек, видевших, как вели красноармейцев в Казанку, как их расстреливали, но все они, за давностью лет, сильно разнятся и трудно доказать, кто прав.
В жестокое время гражданской войны, когда сын шел против отца, брат против брата, этот расстрел выглядел обычным явлением. Так же и красные расстреливали белых пленных под лозунгом: «Мы старый мир разрушим до основанья, а затем, мы наш, мы новый мир построим».
Приведу отрывок из воспоминаний С.П.Галунова: - «За Белорецком молодой наш боец Никита узнал в одном из белых всадников своего отца. На взмыленном вороном коне летел батька прямо на сына. Никита не придерживал коня, не свернул в сторону. И вот уже отец взметнул клинок и …резанул воздух. Успел изловчиться наш Никита, вмиг скрылся за коня, повиснув на одном стремени. Вороной проскочил Рыжку. Но через секунду поднялась Рыжка, развернул Никита коня, настиг Вороного. И не пощадила сыновья рука отца-врага».
Галунов возводит убийство отца сыном в героический подвиг. Вот какой накал ненависти был в годы Гражданской войны.
В 208 стрелковом Симбирском полку воевали: пулеметчик Александр Козьмич Вечкуров (1898г.рожд.), боец Федор Иванович Коннов (1897 г.рожд.) из поселка Ершовского, боец Самсон Александрович Зотов (1897г.рожд.), боец Антон Максимович Потапов (1894г.рожд.), боец Григорий Васильевич Литвинов (1891г.рожд.), боец Александр Дмитриевич Таранухин (1891г.рожд.) из хутора Богдановского.
В памяти кизильчан остался этот кровавый след гражданской войны, в названии поселка, построенного в 80-тых годах прошлого века, как центральная усадьба совхоза «Красногвардейский». Проходит время, старшее поколение умирает,
а молодежь и не знает о тех тяжких,полных трагизма, эпизодах Гражданской войны.