Вы попробуйте, сумейте,
Вы тепла не пожалейте –
Инструмент в руках согрейте,
Отыщите верный тон.
Каждый ищущий – обрящет…
Если флейты звук дрожащий,
Птицей синею летящий,
Вновь и вновь услышит он…
Звонкий ручеёк журчащий,
Тихий голос в темной чаще,
В глубь настойчиво манящий…
…Сердца затаённый стон…
Олег БОНДАРЬ
Заночевать друзья-по-неволе решили в лесу. По крайней мере двое из честнОй компании знали его, как свои — не важно, сколько именно! — пальцы.
К тому же, бояться и опасаться им здесь было нечего: магический шатёр позволял незаметно разжечь костери и надежно защищал от холода и непогоды.
Фея даже расщедрилась на нехитрый ужин, правда, щедростью в полной мере это назвать было сложно, так как кулинарная магия давалась ей плохо. Но ребята смолчали, резонно рассудив, что в противном случае могут остаться не только без ужина, но даже без какого-нибудь жизненно важного органа.
Гюнтер соорудил себе неплохое ложе из сухой листвы и мха, и сейчас удобно развалился, вытянув свои длинные ноги. Он достал из кармана сюртука флейту и наигрывал что-то похожее на сияние луны. И… ничего не происходило. Это была просто музыка, волшебная своей красотой, но не более…
Впрочем, тонких эстетов вокруг не нашлось, и благодарных слушателей из Феи и тролля тоже не вышло. А Гюнтер, как любая творческая личность, жаждал признания… Но, сообразив, что здесь ему всё равно ловить нечего, принялся играть самому себе…
Фея устроилась на ветке валежника и, подперев как подбородок ладошкой, должно быть, обдумывала очередной коварный план… Или — новые правила своей очередной игры. Впрочем, всё её идеи в той или иной мере были играми… И, по сути, отличались друг от друга только степенью жестокости…
Хрясь грустил и перебирал камушки ожерелья… И что в них особенно — обычные голыши. Бабуле они, видимо, были дороги, как память! Но тут свет от костра, смешавшись с лунным сиянием, упал на безделушку, и тролльи бусы засверкали ослепительно ярко, переливаясь всеми цветами радуги.
— Гюнтер! Гюнтер! Взгляни! Ожерелье проснулось!
Фея и Крысолов мгновенно оказались возле тролля. Тот, чисто по-детски, жестом жадины-говядины, завел руку с драгоценностью за спину и коротко приструнил их:
— Не дам!
— Да что ты о нём знаешь! — Фея гневно топнула ножкой по воздуху, но вышло скорее комично, чем грозно.
— Уже того, что моя бабка всю жизнь берегла его, как зеницу ока, достаточно, чтобы оно было важным и для меня, — тоном, нетерпящим возражений, парировал Хрясь. — И вообще… может я его Ляне собрался подарить… Чтобы она вышла за меня…
Фея неприлично рассмеялась. Гюнтер ухмыльнулся, но как-то грустно.
— Вообще, наша крылатая знакомая в чём-то права, дружище Хрясь, — наиграно-весело сказал он. — Подумай, зачем белочке, пусть и очень хорошенькой, но живущей в пещере с троллем, такая блестящая вещица. Вы ж от сорок днями отбиваться будете!
Хрясь почесал шевелюру.
— Но ведь оно же не блестело, сколько Бурлящий Котёл его не тёрла. И какими только зельями не пробовала…
— Ну до чего же вы, тролли, тупые! — взвилась Фея. — Кто ж волшебное ожерелье зельем трёт…
— А как же оно блестеть начало? — всё ещё не понимая, пробормотал Хрясь.
— Лунный свет, отблески огня, природная магия, одним словом, — скучающе пояснил Гюнтер.
— А-а-а, — протянул Хрясь. — И для чего оно, это ожерелье нужно?
— Понимаешь ли… — начала Фея, но Гюнтер перебил её: — Ни для чего особенного, к тому же, не зная нужных заклинаний, ты никогда не заставишь его работать…
— А ведь верно! — стукнул себя по луб Хрясь. — Как же я сразу не дотумкал: вещица-то волшебная, значит, и слова нужны волшебные…
— Вот-вот, — быстро включилась в игру Фея. — А твоя Ляна, — ту уж не обессудь, но что есть, то есть, что уж скрывать! — может при нём что-нибудь ляпнуть и тогда… ожерелье обидется…
— … и задушит её! — лихо завершил начатое Гюнтер. — Поэтому, лучше отдай его нам, а то, как бы чего не вышло, а?
Хрясь поколебался несколько минут, но потом все-таки решил поступить по уму и протянул ожерелье Крысолову… Но едва драгоценность коснулась тонких пальцев Гюнтера, как в грудь Хряся шарахнул радужный луч… Другой — ершистый, черный, потрескивающий — стукнул в лоб, и тролль, качнувшись массивным телом, смешно завалился набок.
Фея и Крысолов ударили друг друга по рукам и весело расхохотались…
— Ой, не могу! — Фея колотила себе по бедрам. — Ну какие же тролли всё-таки тупые!..
— Не будь такой жестокой! — подмигнул ей Гюнтер. — Надо отдать парню должное — он славно держался!
— Ага! Вот умора! Но как мы с тобой его ловко, а?
— Не то слово! Мы просто молодцы! Настоящая команда!
— То-то же, — погрозила ему пальчиком Фея, — а ты ещё во мне сомневался.
— А что поделать, — развёл руками Гюнтер, — не мы такие, жизнь такая…
Потом они разделили ожерелье на две равные части, и отправились каждый своей дорогой: Фея в лес, Гюнтер — в замок.
Кстати, до ночи, судя по солнцу, похожему на сытого рыжего кота, было ещё далеко. Да и непогоды тоже не ожидалось…
Всё-таки магический шатёр — хорошая штука!
И Гюнтер, поглядывая на окружающие его великолепие ликующей и пьяной от тепла природы, вовсю улыбался.
Теперь-то с ожерельем Королевы Хольды он им покажет! Роли меняются: отныне они будут плясать под его дудку! Правильно сделал барон, поручив ему готовить это шоу. Оно выйдет запоминающимся!
И Гюнтер, весело насвистывая, оглянулся по сторонам и, убедившись, что соглядатаев нет, поставил портал и исчез в его зыбком чреве… Правда, напоследок бросил в пространство несколько слов…
Пала тьма. Начался дождь…