Марш энтузиастов

               
          
 
       

Каждое лето Иван Михайлович с женой уезжали из Москвы в свою «летнюю резиденцию». Так называли они  в   деревне  соседней области  родовой дом Зои Павловны.                Пожилые   люди плохо переносили  жару, духоту и нашествие приезжих, увеличивающих летом население столицы почти в два раза.               
 Зоя Павловна помнила три поколения своих родственников, выросших в старом доме, прошедшее здесь детство и колхоз, в котором работали её родители.
 Хозяйство здесь было большое  и приносило неплохой доход.  Люди в деревне держались и за свой кусок земли –  домашнее хозяйство позволяло им жить сытно. После развала Союза колхоз сначала еле дышал, а потом и вовсе зачах. Распался колхоз. 
Со временем  жители деревни, кто моложе, разъехались: кто в свой областной центр, кто поближе к Москве. В деревне остались старики да мужики, неохочие до работы. Всё им было ладно: и то, что единственный  на всю деревню колодец  давно нечищеный, что заборы возле домов повалены…  Воровали по- чёрному : всё,  что оставлено без присмотра и плохо лежало, где-то  отдавали за копейки, лишь бы на спиртное хватало…                На пригорке за  огородами  стояли кирпичные амбары. В них   раньше хранился колхозный урожай. Теперь всё в запустении. Крыши на амбарах прохудившиеся, сорваны замки, зияют чернотой оконные проёмы. Поля, простирающиеся  за усадьбой  почти до соседней деревни, заросли плющем  да лебедой. Плющ – бессовестная трава, всюду лезет: уже оплела брошенную здесь  заржавленную технику,   плетётся по стенам, по дверным проёмам.               
 По приезду Михалыч  согласно  традиции, заведенной им много лет назад,   шёл на тот пригорок, смотрел вдаль, любовался просторами. Только сердце его  давно  было  неспокойно:  поля уже больше десятка лет пустые, затянувшиеся травой.  Сам  он всю свою трудовую жизнь мастеровым человеком был, без дела никогда не сидел, старался всё в порядке содержать. А здесь земля без рук сиротой стала, и жалел её старик.
В деревне московских дачников  ждали: каких - никаких новостей из города привезут, что-то новое расскажут, жизнь своим присутствием веселее сделают.
Брался Михалыч  за починку старого дома. В нём за время от осени до весны обязательно что-нибудь ломалось. И  колодец надо было  чистить, и заборы повалившиеся поднимать.
Где самому не под силу, мужиков звал. А они тут же с вопросом:
– Нальёшь?
Покачает головой Михалыч. Поругается с ними, а потом пошлёт Павловну за бутылкой. Легче согласиться, чем спорить…
Теперь вот приехали они с Павловной  в деревню,– и всё, как всегда, повторилось…
Только стал старик забор  своей усадьбы поднимать, почувствовал резкую боль в спине. Опустил оградину и потихоньку, охая, к дому направился.
 Выбежала Павловна, подставила ему своё слабенькое плечо и, насколько сил хватило, в дом повела. Уложила в  постель. Достала смальца, натопила. Втирала в спину и приговаривала:
– Всё тебе больше всех надо! Что ты лезешь, сиди, старый, не сунься… Вон сколько мужиков – лодырей. Тебя же только и ждут. Приедешь, заместо них всё  и сделаешь…
Взялся Михалыч за мобильник, позвонил зятю: так мол и так, колодец грязный, надо им с бабушкой лето продержаться; надо бы, чтоб  отпросился на работе и  на несколько дней приехал.
Зять не отказал в просьбе и через три дня появился у стариков.
Дед уже немного  окреп, но браться за тяжёлую работу было ещё боязно.  Молодой и крепкий Александр поставил его подручным и решил, что вдвоём управятся. Мужиков решили не звать.  А те, словно мухи, липли, предлагали помощь:
– Давай подсобим, ну за стопку…
Гнал их Александр.
После ужина сидели тесть  с зятем на крыльце, беседу вели: о бывшем колхозе, нынешней бесхозяйственности,  местных  пьяницах…Грустная беседа у них получалась!
 Вечера летом длинные, и, пока светло, прошлись перед сном по деревне. Повёл Михалыч зятя за огороды, поля плющевые показывать. Покачали оба головами:
– Землю жалко!
Потом лежали в темноте в горнице да ещё долго говорили о том же – о запустении в деревнях.
               
Утром ошарашил Александр деда своим заявлением:
– А что, дед, если за эти поля взяться, то и навар можно неплохой иметь!
– Да не думай! Работать здесь некому. Техника вся ржавая стоит. Руководству района ни до чего нет дела. Только и знают, что проехать по деревне да пыль после себя пустить.
–Ладно тебе… Поеду в район, поговорю с начальством.
Центр района недалеко – около  десяти километров. Попросил Александр у одного из соседей велосипед и поехал.
День выдался славным. Тихое утро лёгкой дымкой застилало окрестности и казалось, что воздух шевелится над  дорогой.
Провожая зятя, Михалыч с усмешкой запел:
«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор…»
Подхватил Александр песню:
« Нам перестройка даст большие крылья,
  А вместо сердца пламенный мотор…», и нажал на педали.
Дорога была пустой. Пару раз пронеслись мимо частные автомобили, да один пригородный старенький автобус обогнал. Ничто не напрягало внимания велосипедиста, и он обдумывал своё решение.
В голове крутились разные мысли: то вдруг вспоминал телевизионные передачи о неудавшихся фермерах, то информационные вести о том, какие козни руководство областей им творило…
Тут же на память пришла история своего семейства.
У его прадеда – всеми уважаемого в селе крепкого крестьянина было четыре сына. Все труженики, хозяйственники.
Началось раскулачивание и пошли разговоры между крестьянами о том, что партийцы творят в  деревнях и людей оставляют ни с чем.  Не стали братья ждать, когда в их дом  государственные люди грабить придут, лошадей и коров быстро продали, заколотили окна досками, нагрузили домашним скарбом телеги, да всем большим семейством в Подмосковье  подались. Сначала на небольшие должности устроились, потом, как грамотными были, посолиднее себе  служебные места подобрали. Так и укоренились  там.               
А земелька родная брошенной осталась. Стала колхозным полем. Только колхоз  был слабеньким,  земля по-хозяйски не использовалась. В доме их сначала сельсовет с красным флагом на крыше устроили, а после  дом клубом сельским стал.
Прадед  долго печалился и велел себя на родной стороне похоронить. Его и материнскую  могилы устроили сыновья на старом заброшенном кладбище возле разбитой коммунистами церкви Пресвятой Богородицы. Позже в крыше церкви  залатали дыры, забили  окна досками и устроили колхозный склад.
Все сыновья, а потом и внуки, стали городскими людьми. Теперь о земле,  как там и что выращивается, потомкам рода уже  неинтересно.
Вспоминал всех родных Александр и думал, каким бы стал дед довольным, если б знал, что кто-то из потомков к земельке возвращаться надумал, поддержал бы. Подумал о деде и улыбнулся про себя,–вспомнил, как отец рассказывал о первом появлении трактора на селе.
История эта  в семье переходила от одного поколения к другому…
Послали сиротку паренька в уезд  учиться  управлять трактором. Рыжий, конопатый, самый бедный в деревне, а смекалистый. Пробыл на учёбе  месяца три. Тут однажды детский крик по деревне:
– Федька рыжий на тракторе едет! – бежали ребята за ним, просили, чтоб покатал. Тот гордый, на их просьбы никакого внимания…
Проезжал мимо прадедова дома. Старик тогда на крыльце сидел, увидел трактор и говорит: « Хорош конь, да золотцем не серит!..»
А Гришка - тракторист первым парнем на деревне стал, на самой лучшей деревенской невесте женился…
«Теперь уж столько всяких удобрений да разных агрономических технологий,– размышлял Александр, – что и без навоза можно обойтись»
               Вернулся Александр к старикам поздним вечером. Они спать не ложились, ждали новостей.  Рассказал зять, как встретился с главой района и сумел  с ним  обсудить проблемы, возникающие  при восстановлении хозяйства, о помощи, которую может оказать руководство района. Сообщил:
– Завтра к нам делегация пожалует. Объяснил я им, что только два дня здесь буду. Нашли возможность завтра выбраться сюда. Сказали, что это хозяйство им, как бельмо на глазу…
Покачала головой Павловна:
– Не представляешь, что тебя здесь ждёт!
– Да что я в своей-то организации имею?!– возражал Александр,– только что Москва держит, а сколько расходов?!  Детей поднимать, учить надо!  Маша ваша сколько получает? Воспитательница детского сада… Здесь детский сад, коль будет всё хорошо, тоже открыть можно!..
– А работать  кто здесь будет?
– Для начала надо с мужиками поговорить, может кто два-три одумаются… Всё-таки местные. Из других ближних деревень кого привлечь можно. Хозяева района сказали, что миграционные службы подключат, обещают брошенные дома в порядок привести…
– В общем,  обещаний полные штаны, –  подытожил Михалыч, совершенно неуверенный  в благополучной реализации  задумки зятя.
– Вон по телевизору передача была.. Так взял один мужик землю, ферму устроил, всю семью перевёз…Вроде всё хорошо было.. А потом как начали к нему ездить то проверяющие, то налоговики, то какие-то другие люди со своими претензиями… Работать не давали! Покрытие кредитов с увеличением процентов требовали,– вставила в разговор своё слово         Павловна, проработавшая всю свою трудовую жизнь бухгалтером и с болью принимавшая любую информацию о финансовых проверках.
      – Молодец ты, мать,– улыбнулся Александр,– вот тебя и поставим контролирующим органом над финансовой дисциплиной хозяйства!
– Где мне, я - старая. Теперь и бухгалтерия другая, и законы  другие…
– Ничего, разберёшься. И  Маша поможет, и мы с дедом – не нули…
      Назавтра, уже с утра,  у дома остановилась машина, забрала Александра и направилась в сторону колхозных полей.
Только вечером привезли Александра домой… Запричитала Павловна:
   – Как же не евши… Садитесь к столу. Всех накормлю!
За столом  вели оживлённую беседу. Александр начал быстро и удовлетворённо  рассказывать о поездке и планах.
– Ну ты и энтузиаст! – была последняя фраза Михалыча перед сном.
С лёгкой руки  тестя  имя «Энтузиаст» закрепилось за Александром не только в семье, но и в деревне…
Перебрался он сюда, устроив все свои дела в городе, уже через два месяца.
Михалыч с  Павловной решили остаться  с ним  здесь до октября.
За прошедшее время дед, как мог, починил крышу, сделал подпорки с первого хозяйственного этажа под верхнюю горницу.  Собрали с огорода немного овощей.
Год выдался яблочным. И старики не только у себя, но и в заброшенных садах, насобирали мешки добрых яблок: и насушили, и соков накатали, и варенье заготовили.
 Всё лето собирал Михалыч в окрестностях брошенные брёвна, балки,  вёз из леса  упавшие деревья, пилил, колол. Так что дров на зиму зятю  должно было хватить.
Александр, не теряя времени, взялся за организацию нового хозяйства. Обошёл все дома, где жили семьи работоспособного возраста, подобрал двух мужиков себе в подмогу. Эти двое тоже не отказывались от стопки, но в алкоголики ещё не записаны. Никуда не уехали, кормились продуктами со своего двора: огороды держали в порядке, скотина во дворе водилась, и, благодаря своим хозяйкам, весь год имели возможность что-нибудь с хозяйства продать. Теперь, когда они увидели в Александре  хозяйственника, появилось у них желание поддержать его, помочь. Изболелась душа по своей брошенной  земле, нормальному труду, да и зарплату получать были не против.
Вся осень, а следом, и зима ушли на инвентаризацию земель, строений, разработку планов, решение финансовых проблем, оформление кредитов. Районное начальство радовалось появлению энтузиаста и помогло с получением льгот на восстановление машинного парка и строений. Молва о новом руководителе хозяйства пронеслась по всей округе, и уже к весне подошли к нему несколько человек из соседних деревень. Это были те, кто по каким-то причинам не уехал, а руки их уже затосковали по настоящему труду.
           Не все  верили в успех задумки «энтузиаста». Слишком много было «подводных камней»: и в законодательстве были неувязки, и  в денежной политике районных чиновников, и мешающих хватало…
           Не прошли дела  без случая, который мог не только остановить возрождение хозяйства, но и оборвать жизнь Александра.
           Случилось это во время весеннего паводка. Работы на полях ещё не начинались. Александр занимался вопросами подготовки посевной  и строительства.
        Инициативный молодой мужчина  проявил себя с первых дней в  работе требовательным руководителем. Согласовал он с руководством района строительство в деревне новых домиков для больших семей мигрантов, завёз материалы, начал подыскивать людей для строительства. Обговорил оплату, подписали договора. Уже треть работ была сделана, как рабочие, подрядившиеся на строительство, начали проявлять недовольство  контролем качества их работ. Жаловался на них  мастер:  тянут время, работают в полсилы, воруют материалы…
           Приехал Александр на площадку, поговорил жёстко, напомнил об ответственности за ненадлежащее выполнение работ. А мужики в ответ  собрались уйти со стройки, просили их рассчитать. На это Александр возразил, ссылаясь на условия договора.
    Вечером того же дня он возвращался на  мотоцикле с фермы. Путь лежал через реку.
            На мосту  остановили его пьяные строители. Стали выставлять свои требования, на что Александр ответил жёстким отказом. Окружили его мужики. Подняли вместе с мотоциклом и сбросили с моста в реку.  Молодой мужчина смог выскочить из воды и ухватиться за ещё не успевший стать мягким кусок льдины, проплывающей мимо. Подтянулся и взобрался на неё. Это его и спасло. Сил уже почти не было, и он лёг на холодный спасительный островок. Человека на проплывающей льдине заметил паромщик, вышедший случайно на берег посмотреть подъём воды. Сбежались люди, общими усилиями смогли вытащить Александра на  берег.
Пьяных строителей  отправили в следственный изолятор. Им предстоял суд.
        Обошлось без обморожений, но началось у Александра воспаление лёгких. Крепкий организм помог быстро восстановить здоровье, да и сам он спешил скорее приняться за дела.  Александр не сдавался!
      К новогодним праздникам переехали  в село жена с младшим сыном Алёшкой, который готовился стать первоклассником. А старшую дочку, десятиклассницу Анюту, оставили пока в городе с родителями Александра.
      Часто засиживались Александр с Марией допоздна. Хоть  уставши, и лечь  бы пораньше, но приятно было ощущать поддержку супруги, её неожиданные выводы, приносящие новые идеи. Вместе подсчитывали расходы, анализировали, планировали.
Всего хватало в их беседах:  смех и слёзы,  споры и компромиссы. Но заканчивались разговоры мирно и, притом,  с каким-то решением, а потому все встречающиеся трудности в делах, в отношениях с людьми Александр переносил спокойно: « Что-нибудь да придумаем!»
             На зимние каникулы приезжала  к родителям Анюта с друзьями .  Молодёжь привезла  лыжи, и устроил Александр им лыжный поход по «достопримечательностям» своего хозяйства.
  Погода не подкачала. День выдался безветренным. Яркое солнце заливало чистый нетронутый снег. Блестящий наст льда, образовавшийся после кратковременной оттепели, отливал блестящим серебром и создавал в природе чудесную сказочность. А шапки снега на кронах дарили  деревьям  необычные образы.
И среди такой зимней красоты показывал Александр своим гостям развалившиеся  разворованные фермы, проржавевшую  технику, пустые брошенные дворы и кажущиеся бесконечными заснеженные просторы полей. А вернувшись в дом, уже за чаем,  рассказал о  том  хозяйстве, которое было здесь когда-то и о планах его восстановления.
               Сидели у самовара ребята притихшие, а потом стали горячо обсуждать всё, что видели и слышали. Улыбался Александр: а, может, загорятся они желанием  заняться делом, как  он, будут обустраивать  какое-то  брошенное  хозяйство.
      Та уверенность, с которой говорил Александр о будущей жизни в деревне, убеждала ребят  в необходимости и правильности выбранного им пути. Многие из них стали вспоминать рассказы своих  дедов об  их прошлой крестьянской жизни; вспомнили и раскулачивание, и тяжёлые послевоенные годы, и развал колхозов.
            Со старшей дочерью говорили родители о поступлении её после окончания школы в институт  сельскохозяйственного профиля, – свои помощники  Александру нужны.
– А впрочем,– подытожил Александр,¬– все специальности нужны: и учителя, и музыканты, и механики, и строители… Всем работа найдётся!...
        Пришла новая весна. Стали в деревне Мария с Алёшкой огород засевать.
           Засобирались Михалыч  с Павловной в свою « летнюю резиденцию». Планов на работы  у старика за зиму набралось много, но ещё больше  хотелось  увидеть, что же  успел энтузиаст сделать. Сколько ни рассказывал им по телефону  Александр о  делах в новом хозяйстве, ни разу не спросил его тесть о плющевом поле.
           Уже при подъезде к селу  заговорили старики о переменах: дорога стала лучше, движение активнее, магазин возле дороги, что стоял много лет на замке, открыт…
После приезда попили чайку, да отправился Михалыч по привычке за дом на знакомый пригорок.
     Нет плющевого поля. Земля ещё не засеяна. Большие, уже немного подсохшие, перевёрнутые плугом комья  отдавали  запахом свежей земельной сырости.
       Увидел Михалыч вспаханное поле и  запел довольный себе под нос:
– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…– а развернувшись, чтоб идти назад,  увидел вдали новенький трактор  « Беларусь», улыбнулся, и тогда уж во весь голос продолжил:
– Преодолеть пространство и простор…,– вздохнул,  – Вот ведь как! Жизнь – то она…возрождается!