Ранним весенним утром холодные молочные туманы умывали просыпающуюся землю.
Нежно-голубые про лески подставляли свои крохотные бутоны робким солнечным лучам, с усилиями пробивающимся сквозь плотную вуаль владыки-тумана. А он с великим пренебрежением заполнял собой пригорки и лощины. Величественные ели, тоже укутанные холодным властелином, опустили свои ветки под тяжестью утренней росы. Их хвоя заполняла ароматным смоляным запахом весь лес и окружающее его пространство.
Тишину изредка нарушали капли, сбегающие с веток кустарников и деревьев.
Птицы еще не проснулись. Взъерошенные, они сидели в дуплах или же спрятались среди сосновых веток, терпеливо ожидая, когда же, наконец, окрепнут первые солнечные лучи и растворится дымкой холодный ночной туман.
Но солнце не спешило радовать своим восходом жителей леса. Оно лениво поднималось над полями, городами, деревнями. Не спеша расправляло свои могучие плечи, грациозно разбрасывало длинные огненные стрелы над горизонтом.
Эти стрелы словно маленькие змейки пронизывали сгустки тумана и разрывали его на части. От этого огня вверх к небу поднимались чуть заметные струйки пара и исчезали в прозрачной вышине.
Василий Васильевич шел по узкой тропинке, извивающейся среди сочной, но пока еще не очень высокой травы. Шел не спеша, опираясь на увесистую палку, которую прихватил с собой из дома. Не смог он усидеть в четырех стенах. Семья брата встретила его приветливо и хлебосольно, но еще не успели пропеть петухи, как он бодро поднялся с мягкой постели и сейчас отмерял своими длинными ногами в резиновых сапогах километры.
Радовало все: и как в траве проскользнула маленькая ящерка, а за ней вторая, и как на пригорке выстроились в ряд стройные березки, а впереди в туманной дымке вырисовывался сосновый бор. Справа возвышались серые, еще без единого листика, могучие дубы и слегка покачивались от налетевшего ветерка.. Туман таял, и исчезала вуаль, укрывающая от взора путника первозданный лес. Только неслышно птичьего гомона. Василий Васильевич очень любил слушать трепетные переливы птиц. Ради этого он и пустился в дальний путь. Два, три километра для него пустяки, только бы порадовать душу. В длинные холодные зимние вечера его поэтическая натура звала в деревню ,туда где прошло его детство.
…Петр Васильевич вышел на кухню. В шлепанцах на босую ногу и в полосатой пижаме, он вздрагивал от утренней прохлады - двери кухни жена оставила настежь.
На столе в глубокой миске лежали румяные пирожки, аромат которых напомнил ему, что давно не ел.
Петр Васильевич, не раздумывая, присел за стол и с наслаждением приступил к трапезе. В это время в кухню вошла его жена. Она несла перед собой огромный таз с бельем.
- Посмотрите на него! - воскликнула женщина. - Не успел глаза открыть, а уже за кусок хватается. Умылся бы, что ли. Смотри - руки по локоть в земле. Вчера с братом малость перебрали? И где это тебя, милок, носило- то ?
Петр Васильевич удивленно поднял свои руки. Они по локоть были в грязи.
- А где это я так вымазался? - спросил он у жены.
Ты у меня спрашиваешь? - женщина засмеялась и присела на скамейку с другой стороны стола.
Она как-то по детски подложила руки под подбородок, и с интересом разглядывала своего ненаглядного муженька. Только искорки-смешинки так и плясали в ее серо-голубых глазах.
– Ты лучше у братца своего спроси, куда это вы ночью бегали, и что это за железка лежит во дворе? Где твой брат?
- Спит, в спальне, - парировал ее вопросы муж.
- В спальне, как же! Да его там давно нет! Даже подушка успела остыть. Опять, наверное, в лес ушел. Не пойму, зачем он к нам приезжает? Целыми днями в лесу пропадает и тебя с толку сбивает. Ну, скажи, будем ждать его к завтраку или сразу к обеду? У меня работы выше головы, а вы со своими причудами!
Она подхватила таз и, ворча, вышла во двор.
Перемена ее настроения была так разительна. Исчезла куда-то милая смешливая девочка, а осталась ворчливая женщина. Но Петр Васильевич , не унывал. Надкусывая очередной пирожок, пробубнил.
- Перемелется, мука будет!
…... Теплый солнечный день радовал Василия Васильевича. Наблюдал, как птицы усердно чистят свои перышки. Он хорошо знал все их повадки и особенности.
Любил слушать, как на вечерней зорьке и до звезд у полян и опушек колдуют дрозды - лучшие певцы весеннего леса. Нравилось наблюдать как, усевшись на самой макушке высокой сосны, выразительно высвистывая каждое колено, выводит неторопливую песню певчий дрозд.
У взрослого де рябы нет таких четких фраз, голос у него сильный, красивый, чистый, глубокий; звуки ясные, размеренные, громкие и в то же время мягкие. Будто рассказывает птица о том, что видит сверху. Но лучше всех тронуть душу умеет только лесной жаворонок юла. Он взлетает высоко в небо - и оттуда льётся его напевное звучание.
«Сейчас пора цветения черемухи, - размышлял Василий Васильевич, - значит, совсем скоро начнутся соловьиные свиты…» Он внимательно просматривал верхушки деревьев, стараясь разглядеть среди ветвей маленького виртуоза. Именно к этим дням и возвращается он на родину. Запевка самого первого соловья будет слышна во всем урочище. Но найдется ли среди лесных певцов самый непревзойденный мастер птичьего пения, от которого невозможно уйти, пока он сам не закончит свой концерт.
Василий Васильевич наслаждался пением, чистым воздухом и просто тем, что нашел время порадовать себя. Бархатным зеленым ковром украсились склоны. То там, то здесь вспыхивали островками лазорики. Шумели верхушки деревьев, напоминая шелест морских волн. Перешагивая через буреломы, мужчина поднимался все выше - туда, где росли вековые дубы и среди них раскинули свои ветви кустарники. Он заметил, что в дубравах стало оживленнее, чем в бору. Много птиц ищут место для гнездования. Одни - на кустах лещины и черемухи, другие - на земле. Все годится для гнезда - удобные пни, стволы и ветки. Их предпочитают черные и певчие дрозды. В дуплах гнездятся синицы, вертишейки, пеструшки, поползи-мухоловки.
- Милые пичужки! - расчувствовался Василий Васильевич, наблюдая за жизнью лесных птиц. - Трудятся от зори до зари. Вот у кого учиться нужно! А люди тратят свое драгоценное время на сон, еду или еще лучше – на пьянку!
Он почувствовал, что устал и решил присесть на ствол сваленной березы.
… - Ну и где же бродит твой брат? - женщина не могла сдержать раздражение. -
Целый день его прождали, скоро солнце за лес уйдет. Так где же он? Ты почему молчишь? Возможно, что-то с ним произошло. Пока не стемнело, давай соседей созывать - на поиски пойдем.
Петр Васильевич, не поднимаясь с дивана, произнес:
- Не впервой… придёт! Собирай мать на стол, что-то живот подвело, есть хочется.
В это время в калитку вошел Василий Васильевич.
- Ну вот, а ты переживала! Как услышал, что кушать зовут, сразу прибежал. Давай, браток, выпьем за встречу.
Петр Васильевич разлил искристое домашнее виноградное вино по стаканам.
Но его брат был каким-то странным: за все время он не проронил ни слова и не притронулся к еде, только все время глубоко вздыхал, поглядывая на маленькое колечко с зеленым камнем, которое держал в руке.
Жена брата тоже удивилась:
- Какой-то ты чудной, на себя не похож… Стряслось что в лесу? Что это у тебя за кольцо?
Помолчав еще некоторое время, Василий Васильевич и тихо произнес:
- Подарок змеи.
- Что? - не поверила его словам женщина.- Ты, наверное, сильно устал или точно с дуба упал!
Петр Васильевич заступился за брата:
Конечно устал человек! Целый день не есть, у каждого от этого в голове помутнение произойдет. Не доставай, жена, брата. Захочет - сам расскажет. Ему твое вино сейчас не очень важно. Он может выпить только раз - хоть ведро, хоть стопку. Потом все уговоры бесполезны.
Но ты другое дело…- Сердито ответила женщина.
- Где вчера бродили? Зачем у кузницы швеллер забрали? Днем председатель приходил - очень ругался. Хорошо, миром разошлись. Теперь новая забота! Вы, словно дети малые, - без присмотра вас оставлять нельзя.
… Василий Васильевич резко остановился, увидев прямо под ногами маленькую змейку-медянку. Она сверкнула коричневатым бочком, а голову спрятала в жухлой листве. Он наклонился, чтобы ближе ее рассмотреть. Но она, почувствовав опасность, постаралась быстрее зарыться в прошлогоднюю листву.
Солнце пригревало сильнее, и мужчина поспешил к намеченному пункту отдыха. – Старая береза, поросшая грибами-паразитами, хорошо прогревалась солнечными лучами. Василий Васильевич решил сорвать один гриб, но заметил, серые полоски на стволе шевелились. Свернувшись кольцами, лежали змеи…
Они не спешили убегать, как та медянка. Он хорошо знал, что змеи никогда не нападают без предупреждения. Гадюка, угрожая броском, прежде сворачиваются тарелочкой, зигзагообразно выгибают туловище и сильно шипят. Он также знал, что эти твари любит понежиться в тёплых лучах солнца на небольших лесных полянках. Но то, что они любят нежиться на стволах деревьев, - никогда не слышал. «Бог ты мой! - подумал Василий Васильевич. - Сколько же их здесь?» Он стал осторожно пятиться от этого змеиного лежбища. И только отойдя на некоторое расстояние, облегченно вздохнул и вытер рукавом куртки выступившую на лбу испарину. «Вот так дела! Ведь никто не поверит. Все - хватит, пора домой». И он решил спускаться вниз по другой стороне злополучного склона.
От того, что он увидел дальше, образно говоря - зашевелились волосы на затылке: у большого пня клубились змеи. Было их здесь огромное количество. И эта змеиная свадьба не обращали внимание на человека, Затем,словно по чьей то команде это необычное кольцо распалось…
И Василий Васильевич увидел большую змею - У неё был вертикальный, как у кошек, зрачок, серая окраска с тёмной зигзагообразной полоской вдоль спины и чешуйчатые щитки на голове.
Она запуталась в рыболовецкой сетке. Как этот предмет оказался в лесной чаще, трудно объяснить. Но в то же время не сложно понять, почему в ней запуталась лесная змея.
Змеи, окружавшие ее, расползались в разные стороны и затаились среди кустарников. Только несчастная затихла в своей ловушке. И тут Василий Васильевич вдруг понял, что от него ждут помощи. Он, не раздумывая, концом своей палки – выручалочки попытался освободить пленницу. Наконец ему это удалось. Оказавшись на свободе, змея сделала два круга вокруг его ног. Словно благодарила за спасение…
Василий Васильевич, затаив дыхание, наблюдал, как спрятавшиеся змеи выползли из своих укрытий и поползли, шурша сухими листьями, за освобожденной змеей. Это было очень похоже на эскорт королевы и подданных.
Страха он не испытывал... Даже наоборот, - какое-то душевное удовлетворение от своего поступка. Василий Васильевич вдохнул всей грудью: «Чудеса в решете! - воскликнул он и осторожно огляделся по сторонам. – Надеюсь, на сегодня змей достаточно?»
И тут среди травы его внимание привлекло что-то ярко блеснувшее в лучах заходящего солнца. Он разгреб листву своей палкой и, наклонившись ниже, увидел необыкновенное колечко с нежно-зеленым камнем, в ювелирно отточенных гранях которого переливались и искрились солнечные лучики…
Воронеж 5 мая 2013 года Надежда Жиркова
Этот рассказ посвящается Наумовым Жене и Владимиру.