Утро серым, пасмурным небом нависло над лесом. По листьям глухо стучали капли дождя. Он слез с дерева на землю, чтобы поискать себе еды. Корни растений, сочные, но не очень вкусные, ему наскучили. Много плодов еще было на деревьях, но ему хотелось мяса. При воспоминании о вкусе свежей крови он хищно облизнул губы. С дерева слез вожак стаи. Сегодня он делал это еще медленнее и осторожнее. Медленнее и осторожнее… Вожак был старый, но еще не дряхлый. Однако последнее время им не принимались жизненно важные решения. Например, скоро плодов на деревьях станет намного меньше и им нечего будет есть. Поэтому нужно отправиться на охоту, поймать пару-тройку макак, поселившихся неподалеку.
Похоже, вожак больше не собирался ничего делать, но он, он знал, что это нужно сделать уже сейчас. Прислонившись к большому серому валуну, он внимательно наблюдал за вожаком некоторое время, пока тот слезал с дерева, а потом выкапывал какой-то корешок из земли. И его все больше и больше охватывало раздражение. Он подобрал сухую ветку и стал нетерпеливо постукивать ею о землю. Потом его внимание отвлеклось на самку, севшую рядом. Это была его самка, совсем молодая и глупая. Она еще не научилась распознавать его дурное настроение. Ему не понравилось, что она подошла. Самка была пугливой и нервно вздрагивала от малейшего незнакомого шума, что заставляло и его тоже тревожиться и волноваться понапрасну. И еще это сильное желание поесть мяса, оно делало его раздражительнее, чем обычно. В конце концов он не выдержал и, вскочив, набросился на свою самку, которую и так всегда недолюбливал.
Вначале он только толкал ее, потом стал бить своими крупными руками по ее голове и рукам, которыми она испуганно пыталась защититься от ударов. Он вспотел, его сердце учащенно билось. Он хотел, чтобы она ушла, но она даже не пыталась убежать. Наконец, пришло чувство облегчения, и он перестал ее колотить. Она убежала к группе других самок, но те, боясь что этот крупный и агрессивный самец может из-за нее побить и их, отошли от нее на некоторое расстояние и с опаской посматривали на него, сбившись в кучу. День прошел спокойно. Но на закате, алом и холодном, он долго смотрел туда где были макаки.
На следующее утро вожак стаи, слезая с дерева, неожиданно свалился на землю и больше не встал. Окружившие его встревоженные сородичи беспокойно переминались с ноги на ногу. Снова пошел дождь. Их черная шерсть начала намокать, и они спрятались от дождя на ветках, оставив умирающего в луже воды, у подножия дерева.
К полудню вожак сдох. Крупный и агрессивный самец слез с дерева, и вслед за ним спустились на землю остальные. Он знал что теперь нужно делать. С ним пошли трое таких же сильных самцов, как он. Они медленно и тихо пробирались сквозь буйные мокрые заросли к опушке, на которой жили макаки. Их лица были напряженны, слух и обоняние обостренны. Вскоре их ноздри начали раздуваться сильнее от чужого, но знакомого запаха. Зоркие глаза шимпанзе отыскивали в стае макак больных и слабых. Они вернулись к своим с убитыми больной макакой и неосторожным детенышем, который слишком далеко убежал от матери. Больше всего мяса съел новый вожак. Глаза его горели от удовольствия, когда он раздирал добычу на куски, сжав ее в своих крепких руках. Остальное досталось троим сильным самцам. Самкам из гарема вожака тоже кое-что перепало, а глупой самке удалось съесть только маленькое ушко.
На горизонте догорал закат. Капли дождя стучали по жестким листьям. Новый вожак был доволен: жажда крови больше не мучила его.