Настолько близко, что очень далеко.
Ждать, как оказалось, надо было не долго. За дверью я услышал крики из противоположной палаты, это кричал Лим. Судя по его жуткому ору, который наверно был слышен даже далеко от больницы, и по осуждающим восклицаниям санитаров и офицеров, я понял, что он во всем признался. И теперь скорее всего его запрут в настоящую тюрьму. Никто теперь ему не поможет. Да и поделом ему за убийство такого золотого человека, каковым был Сток.
Через несколько минут, когда крики в коридоре утихли, ко мне в комнату постучали, и открылось окошко. Я резко подбежал к двери, чуть ли не на четвереньках. В это небольшое отверстие я увидел лицо старшего офицера, который ко мне заходил.
- Нолан Ким, - представился он, протягивая мне руку.
- Четыреста двадцать пятый, - как-то гордо прозвучали эти цифры из моих уст.
- Хорошо. До завтра. – загадочно произнес Нолан и быстро ушел, забыв закрыть окошко.
Я начал выглядывать из него, дыша свежим, до боли непривычным воздухом. Он был сильно наэлектризован, казалось, что если долго дышать им, то просто взорвешься… Запах еще остался от утренней похлебки. Мимо моей комнаты куда-то побежал санитар. Я не стал ему ничего кричать в след, потому что он бы закрыл мою, можно даже сказать, свободу, хоть и очень ограниченную, но свободу. Я представлял себе, что я хожу по коридору, мимо палат, мимо докторов, санитаров, медсестер, кабинетов. И мне никто не мешает, мне все разрешено (в пределах разумного, конечно). Да, это были всего лишь мечты, полет фантазии, воображение, сон… Но этот сон был настолько реальным, что я даже не мог подумать, что когда окно закроют, я окажусь в своей ненавистной комнате. Я просто не хотел в это верить.
Я не хотел признавать этого. Я хотел продолжения. Я хотел поучаствовать в чем-то, хотя бы в каком-то диалоге с кем-то.
Но моей фантазии настал конец, когда санитар возвращался. Он увидел, что я высунулся носом из отверстия и диким взглядом всматривался в каждую деталь увиденную мною. Когда он попал в мой кругозор, я сделал виноватое лицо и быстро скрылся в глубине своей комнаты.
У меня в голове все еще свежа была картинка пустого молчаливого коридора. И я продолжал фантазировать. Сколько времени за этим занятием прошло, я даже не догадываюсь. Правда, когда я только забился в угол, солнце, из окна на потолке, светило в стену, напротив двери, а сейчас оно светило на саму дверь. Я еще не научился определять время по солнцу, но у меня есть время.
Вот уже принесли ужин. Это было ничто другое, как остатки от утреннего варева. Я быстро поел и продолжил мечтать. Так что вечер и ночь прошли очень скучно. Между головными болями я немного дремал, просыпаясь с жутко сбитым дыханием. Изредка слышал, как кто-то из психов кричит. Возможно, от боли, а может и просто так. От них можно ожидать чего угодно. Себя я не могу назвать психом. Я не псих! Я обычный человек, «стандартной сборки», как любил поговаривать мой старый друг. Хотя я знаю, что ни один сумасшедший не назовет себя сумасшедшим. Это один из симптомов болезни.
А ты считаешь себя здоровым?