Агония.
Мне очень плохо. Это жуткое состояние нельзя сравнить ни с чем. Это, похоже, но сильную зубную боль, но болели не зубы, а голова целиком. И эта боль распространялась по всему телу. Я чувствовал боль изнутри, как будто огромная акула по кусочку отрывала части каждого органа.
От этого мне стало все равно на пришедших Моба и Кара. Они уселись на свои койки и начали обсуждать что-то по поводу процедур. Правда, один говорил очень невнятно, а второй говорил несвязные слова. Нет, поначалу они не были такими. Мы все не были такими. Это все по вине процедур. Чем нас здесь пичкают, знают лишь только врачи. Эти черти в белых халатах. Не скажу, что без процедур было бы лучше, но и с ними лучше не становится. Они просто убивают наш мозг, под прикрытием необходимых процессов. У меня не было процедур уже где-то год. Меня сняли с них «по ненадобности». Это было написано в моей папке, которую эти черти называют карточкой. Но всю историю моей болезни можно было уместить только в огромную папку.
В общем, все болело. Я начал кричать от этой, возможно, агонии. На мои крики прибежали врачи. Начали оголтело осматривать меня, спрашивать, что случилось? Я невнятно что-то пробормотал. Все вокруг затягивалось густым туманом. Я перестал понимать, что творится. Мне в ногу вонзили шприц. Влили в меня какую-то жидкость, от которой сильно помутнело в глазах. Переложили меня на носилки и покатили куда-то вперед по длинному коридору. Я мельком увидел свою дочь, спящую на стуле напротив палаты. Меня завезли в операционную. Что они хотят сделать со мной? Сквозь сон я выкрикнул: «Не надо!», и сразу же отключился.
Не знаю, что они со мной делали, но на утро боль спала и я чувствовал себя на много лучше. Все было нормально, но было ощущение какого-то упадка, как будто из меня вытянули душу, избили ее и воткнули обратно. Было ощущение абсолютной пустоты, как будто я – это просто кости обтянутые кожей. Я не чувствовал, что я дышу… Да и дышал ли я тогда вообще?! Единственное, что я ощущал – это привкус ржавчина во рту. Кожа была какой-то шершавой и сухой.
Такое ощущение, что я мертв, и, лежу под землей уже больше недели. Но я был жив, и плохо мне было всего лишь вчера. На руках были какие-то рубцы. Они были разного размера. Я посмотрел на ноги, на живот: рубцы были повсюду. Они похожи на шрамы годичной давности, или на какие-то вмятины на коже. Не знаю, что это такое, откуда они взялись. Да и спросить не у кого. Что черти делали со мной? Возможно обкололи какой-то дрянью, каким-то обезболивающим. Возможно. Радовало меня только то, что боли прошли. Возможно ненадолго, может это их временное исчезновение…
Я просидел один в комнате около часа, никто не заходил. Как я понял, проходили процедуры, и все сосредоточились на этом. Только пара дежурных ходили по коридору, заглядывая в палаты. Они искали тех, кто решил не идти на столь важный обряд. Но ко мне они не заходила. Странно еще то, что меня не привязали к кровати, как они любят это делать. Я уже было подумал выйти из комнаты и попросить воды у дежурного, но забоялся. Я не знал, как и что ему сказать. Мысли перестали посещать мою голову. Я замкнулся в себе. Я хотел закрыть глаза и видеть сны. Но я просто не смогу заснуть. За последние несколько дней, после перехода в обычную палату, я терял сознание довольно часто. Столько времени без сознания я не проводил никогда.
Мне хотелось пить до такой степени, что мои губы сморщились, и в горле была засуха. Мне становилось жарко. Я подошел к двери. Она была заперта, чего и следовало ожидать. Я крикнул дежурного.
- Чего тебе? – издалека откликнулся тот.
- Пить, пожалуйста, воды, - умирающим голосом еле проговорил я.
Я услышал приближающиеся шаги. Открылось окошко в двери. Дежурный поставил граненый стакан на стойку (окно открывалось вовнутрь, и становилось похожим на маленькую полочку, на которую обычно клали таблетки). Я жалко выпил всю воду из стакана, этого оказалось достаточно. Мне стало легче.