Камень
«На всех путях нашего непонятного мира обычное и необычайное
идут рука об руку».
Уилки Коллинз. «Женщина в белом»
Найди свой стержень, и ты найдёшь судьбу. Нашёл судьбу – думай: для этого ли ты послан в земной мир?
Золотистая стрекоза словно застыла на веточке. Крохотный наблюдатель за земным порядком оценивал ясный майский день. А он был хорош: новенькие зелёные листочки нежились под лучами весеннего солнца, источая сладостный аромат молодой жизни; трава буйно шла в рост, спеша наверстать упущенное в нехолодные в общем-то, но такие скучные зимние месяцы; котята ловили лапками яркий солнечный луч, недоумевая, почему он постоянно ускользает из острых коготков; мама-кошка растянулась в сторонке, посматривая на своих несмышленышей. Юноша-май, легконогий озорник, бежал по тропинке, напевая шутливую песенку:
– Зингар-зинга, зингар-зинга,
пришёл веселый май,
зингар-зинга, зингар-зинга,
смелее подпевай!
Зигнар-зинга, зингар-зинга,
зелёная трава,
зингар-зинга, зингар-зинга,
кружится голова!
В закутке между двумя изгородями плакал малыш. Май коснулся его щеки, осушил слёзы. «Посмотри вокруг, посмотри вокруг, – шептал май ему на ухо, – такой денёк выпадает не часто. Нет ни малейшего ветерка, всё живое тянется к солнцу. Улыбнись, ну же!»
Мальчик отнял руки от лица и осмотрелся по сторонам. «В самом деле, – подумал он, – ну что тут такого: не пустили на озеро. Я и без их разрешения туда сбегаю, искупаюсь, а плавки высохнут». Бронзовый жучок шустро обогнул шлёпанец и заспешил по тропинке. Ромка сделал шаг за ним, и ноги сами повели его в сторону озера.
Черёмушкины холода уже две недели как прошли, сады были облиты бело-розовой кипенью цветущих деревьев. Пригорок, словно ершовский кит, держал на своей спине постройки последних лет. Домики, дома, домищи, – от стареньких уютных деревянных домиков-хаток до двух- и трёхэтажных коттеджей, выглядевших дворцами в разноцветной дорогой отделке стен, покрытых крышами из красивой красной или зелёной черепицы. Ромка недавно читал чешскую сказку про Иржика, который набрёл на пряничный домик с шоколадной крышей. Новые виллы казались ему такими же удивительными, даже подумал, что если лизнуть какую-нибудь стенку – окажется сладкой, как леденец. Мальчик учился в третьем классе и, как любой городской ребёнок, не был наивным, но… он был мечтатель.
Больше всего на свете нравилось ему находиться на озере. Когда с небольшой высоты пригорка мальчишка смотрел на открывшуюся водную гладь, захватывало дух. И до того сладким было мгновенное ощущение полной свободы, что слёзы наворачивались на глаза.
Ромка забывал о несделанных уроках, о двойке за нерешённую задачу, о записи в дневнике, об обидной кличке «тормоз», – все это случалось не с ним, говорилось не о нём, а истинный «он» находился здесь и всегда, словно дом его скрывался в глубине озера, под водой, как у донбеттыров, про которых прочитал в нартских сказаниях. Темноглазый и темноволосый, мальчик выглядел чужаком в стайке светловолосых и русых сверстников, сказать: «Я с вами одной крови» – ему не хотелось никому. Да никто и не напрашивался в друзья, школьная жизнь проходила стороной, не затрагивая его сокровенных устремлений.
Прошлым летом Ромка познакомился на озере с непонятной девчонкой. Она жила где-то совсем рядом с озером, в посёлке, и всё свободное время, как и он, проводила, убегая оттуда на волю. От девочки не требовали, чтобы возвращалась домой через сорок минут или через час, и в этом Ромка ей завидовал. У неё было удивительное имя: Тая, мальчик ощущал в нём и вкус тайны, и отзвук времени, текшего лет сто назад – Ромка читал, что именно тогда это имя очень нравилось, – и что-то грозовое, грозное, как удар молнии. Она могла часами, молча, бродить по воде возле самого берега, собирала ракушки и цветные камушки, а потом раскладывала добычу на солнце.
Подсохшие ракушки Тая уносила домой, и больше Ромка их не видел, а с камушками возилась долго, рассматривала со всех сторон и почти все, грустно вздыхая, отбрасывала в сторону. Ромка понимал, почему: мокрый камень словно светился изнутри, казался невиданной драгоценностью, а высыхая, становился обычным, желтоватым или сероватым, и уже не останавливал на себе взгляд, не вызывал желания быстрее схватить и спрятать в карман такое сокровище. Некоторые камушки Тая все же забирала домой, что она с ними делала, Ромка не знал.
Мальчик на ходу сбросил рубашку и шортики. Май окутал его лёгкую фигурку покрывалом солнечных лучей, поманил блеском озёрной воды. Ромка с разбега влетел в озеро, ойкнул от нестерпимого холода и пулей понёсся назад, на берег. А там запрыгал на одной ноге, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, стараясь вытряхнуть воду из ушей:
– Катерина-душка, воду вынь из ушка!
Постарался согреться, бегая вдоль берега. «Не полезу больше в воду, холодина какая!» Ромка подошёл к полосе глинистого песка. «Построю-ка я замок!» Стал формировать стены, подвёл поближе воду, прокопав канавку от озера к своей постройке. Сообразив, что надо сначала долепить центральную башню, горстями наносил туда мокрого песка. Башню решил сделать стильной, с бойницами, с прорезным ограждением на верхней площадке, но песок не держал форму, оплывал, как свеча. Довольно высокую башню мальчик хотел чем-то украсить и стал искать подходящий камушек.
Ромка увидел его в песке у воды, камень по форме напоминал корону и словно светился изнутри зеленоватым светом. Поднял его, покрутил в руках. Он готов был поклясться, что минуту назад камня здесь не было. Осторожно положив его на верх башни, залюбовался постройкой. Камень высыхал на глазах, но красивое свечение не исчезало.
А тем временем в природе что-то происходило. Юный май застыл у цветущего деревца, эльфы, которые даже ему крайне редко показывались, сверкали любопытными глазами из травы и невысоких кустов, их заострённые кверху ушки вслушивались во что-то, чего май не мог понять. Небольшая тучка закрыла солнце, Ромкиной спине стало холодно. Он поднялся на ноги и оглянулся. Тая, о которой только что подумал, стояла позади него. Девочка показалась Ромке очень красивой, она выросла за год и стала носить волосы распущенными по плечам.
Сделалось настолько тихо, что Ромка удивился. Перестали петь птицы, не шуршал песок под ногами, не шевелились молодые листки на деревьях. А май видел то, что было сокрыто от детей: эльфы в ужасе упали на землю и лежали, накрыв головы слабыми ручками. В небе зародился еле слышный звук, как будто в невообразимой высоте лопнула невидимая струна. Тая протянула к Ромке руку и сказала:
– Дай мне камень.
…Много тысяч лет назад маленькая египетская принцесса, капризная худенькая девочка, протянула руку к рабу, смуглому мальчишке из Финикии, и потребовала дать ей камень, которым тот любовался. Камень мягко светился изнутри зелёным светом, и дерзкий раб не отдал его маленькой повелительнице. Раба примерно наказали, но камень с тех пор исчез. Камень, пульсирующее сердце Аримана… не обретя покоя в назначенном хранилище, он уже несколько раз появлялся в руках людей, но никогда ещё не был отдан тому, кто его просил. Крепчайшее заклятие мешало упокоению души чернокнижника-некроманта. Время сворачивалось кольцом, и вновь и вновь друг против друга стояли двое, и в руках одного был камень…
Ромка осторожно снял камень с макушки башни и загляделся на его свечение. Жадным его никто никогда не считал, собирать камушки не стремился, однако пальцы словно приросли к находке. Петля Времени захлестнула мальчика и девочку, стоящих друг против друга, камень, лежащий на ладони, опушку молодого леска со всеми обитателями, песочный замок, досыхавший на ветру, захлестнула и, как тугая пружина, распрямилась, ударив страшным, не слышимым ушами человека звуком по нервам и сознанию всего живого. Заклятие сработало опять, момент был упущен.
Ромка сказал Тае:
– Посмотри, какой у меня получился замок. Правда, хороший?
И с удивлением посмотрел на ладонь правой руки. Она ещё чувствовала тяжесть, но была пустой. Тая зашла за крепостной вал замка, подправила центральную башню. Её ловкие пальцы вылепили ограждения на верхней площадке из подсохшего песка. Дети отошли на несколько шагов, полюбовались замком. Ромка заторопился домой.
– Пойдем той дорогой, – позвала Тая Ромку на боковую дорожку, которая проходила по краю поселка. Девочка показала ему свой дом. Старенькая деревянная хатка стояла за палисадником, её окружал маленький дворик.
– Зайди, посмотришь мой любимый уголок во дворе, – пригласила девочка. Справа у заборчика стояла скамейка, земля перед ней была украшена узором, выложенным из разноцветных камушков и ракушек. Девочка присела на корточки, потрогала каменный узор:
– Кажется, он готов. Пожалуй, закончу собирать.
Ромка похвалил узор, посидел вместе с Таей на скамье. Бесстрастное Время больше не считало их участниками проекта с легендарным камнем. Впрочем, дети этого не знали, как не знали и того, что на мгновение оказались героями древней мистерии. Для её завершения несколько тысяч лет искали человека, сумевшего бы отдать другому то, что было для него в роковое мгновение дороже всего. И пока это не осуществится, в глубинах Времени продолжается пульсирование зелёного свечения, бьется сердце Аримана, прося освобождения от заклятия.
А детям, как и любому человеку, предстояло теперь на протяжении всей жизни искать ответ на вопрос: 'зачем они'?
Номинация Конкурса «Лауреат 35». Мф ВСМ.
Номинация тематического Конкурса «Не без привидений». МФ ВСМ.