Пётр собирался на свидание.Выбрал белую рубашку с короткими рукавами, синие джинсовые брюки с широким ремнём и блестящей бляхой с выграверанной на ней цветком розы. Оделся, начистил до зеркального блеска туфли, подошёл к зеркалу.Оттуда, из глубины стеклянного портала на него глядел высокий стройный парень черноволосый и голубоглазый, замечательную внешность его слегка портили только уши несоразмерно великоватые и малость неестественно оттопыренные.Пётр ,вглядываясь в своё отражение, в общем- то остался собой доволен.Всё,кажется складывается у него хорошо, может даже счастливо, но удивительно грустное настроение, не покидавшее его со вчерашнего вечера, не рассеивалось,а холодило сердце непонятной тревогой.У Петра было чувство, будто он прощался с своей прошлой жизнью,такой понятной,бесшабашной, предсказуемой.
Всю сегодняшнюю ночь он не спал. Как только закрывал глаза, видел Её - красивую, нежную,необыкновенно трогательную - такую, о которой мечтал,кажется,с детства.
...Тем вечером в театр он пошёл без Верки.Она оказалась подругой неверной. Провожала Петра в армию, обещала ждать. Вроде бы и ждала, и встреча с ней после дембеля получилась горячей. Не откладывая дела в долгий ящик, решили даже пожениться.Но на прошлой неделе, пока Верка плескалась в ванной,Пётр стал листать случайно попавшийся ему на глаза фотоальбом. К горькому недоумению своему нашёл он там фотографии своей ненаглядной - в фате, рядом с парнем улыбающимся и счастливым. Догадался он, что за два года его отсутствия Верка успела выскочить замуж и разойтись. И письма ведь слала ему она,хитрая бестия,все два года, без перерыва почти каждый день. Подивившись женскому коварству, Пётр, без шума и упрёков и прочих всегдашних атрибутов выяснения отношений между мужчиной и женщиной, кинул на стол ключи от Веркиной квартиры и покинул несостоявшуюся суженую навсегда.
Верка звонила, ревела,просила прощения,клялась в любви, Пётр не дослушивал до конца её покаянных излияний, молча вешал трубку.
...Удивительную незнакомку он увидел во время антракта. Она стояла одна в фойе у окна.Кажется никто из мужчин не оставил красавицу без внимания, а она ответила мимолетным взглядом, на его пристальный взгляд, только ему.Петру даже показалось, что взглянув на него, она едва заметно улыбнулась с какой-то необычной, манящей грацией.Тут дрогнуло его сердце, затрепетала душа, а ноги стали ватными.
Пётр не являл собою интеллигентного, одухотворённого юношу и всякие романтические настроения не украшали его душу, скорее наоборот - ему были свойственны чувства если не грубые, то чрезвычайно приземлённые.А тут совсем неожиданно нахлынуло на него ощущение оторванности от всего окружающего, реального, и только её облик затмил в нём всё сущее,весь этот суетный пресный мир.
Более чем книги или театр,Петра привлекали футбол, пивбары, дискотеки.Но в прошлую среду к его фрезерному станку подошла профсоюзная активистка Нелечка, девушка весёлая, разбитная и очень влюбчивая.Она вручила Петру - как члену профсоюза бесплатно - два билета в театр, с тайной надеждой, что этот симпатичный парень позовёт её в храм искусства с собой. Пётр Нелечку огорчил, не позвал.Тогда у него ещё была Вера - оставались сутки до момента, когда он узнал её позорную тайну.
Какая неведомая сила позвала его в театр? Ведь он не собирался туда идти. Вдруг в последний момент, за двадцать минут до начала спектакля, взял такси и помчался. Успел.
...Густые летние сумерки,изредка разбавленные тусклыми электрическими фонарями на фоне пасмурного неба, опустились на землю, когда Пётр после окончания спектакля, неспешно направился к остановке трамвая девятого маршрута.
В этот поздний час вагон был почти пуст. На передних сидения расположилась небольшая ватага молодых ребят с гитарой.По-молодёжному в меру бесшабашная, сдержанно шумливая, без дурацких воплей с матом и бессмысленным хохотом,каким нередко отличается нынешняя не в меру буйная молодёжь. Еще ехал древний бородатый дед со старинным фанерным чемоданчиком осторожно зажатым между ног одетых в кирзовые сапоги.Когда молодёжь запевала, вдрызг раздёргивая струны мученицы-гитары,старик шевелил губами то ли подпевая, то ли молясь.
Её он заметил не сразу. Когда увидел - не удивился.С момента, когда он её увидел в театре он на уровне подсознания знал он что ему ещё суждено встретиться с ней сегодня .Поэтому это сбывшееся тайное предчувствие не удивило его.В грохочущем, раскачивающемся на старых рельсах вагоне Пётр уверенно прошёл к её сиденью и сел рядом.Однако характерная для мужчины атавистическая, первобытная уверенность самца, теперь исчезла и он ощутил себя робким, растерянным мальчишкой.
Ему не терпелось заговорить с ней,познакомиться. Но как? Он мучительно думал с чего начать разговор.Спросить как зовут? Банально и немного глупо. Заговорить о погоде? О погоде начинают разговор старухи и шпионы.
Сидел рядом с ней,смотрел на неё такую необычную,загадочную и всё более смущался.Вся она казалась ему такой милой, аккуратненькой, ладной.Лицо её обыкновенное, девичье, но что-то в ней для него было такое, что заставляло учащённо биться его сердце.Чуть курносый носик, губы красивые, выразительные. а руки...Маленькие ладошки с длинными пальцами и нежной, будто прозрачной кожей. Весь не полный рисунок её милого портрета завершали совсем не выдающиеся груди и это тоже умиляло. Пётр пристально, не таясь,смотрел на девушку и чем дольше разглядывал её,тем сильнее томилось сердце от ощущения несказанного счастья. Девушка сидела прямо,но не напряжённо, естественно и изящно.Смотрела задумчиво вперёд или отворачивалась к окну и,казалось совсем не замечает примостившегося рядом безмолвного парня.
Обернулась она к Петру неожиданно.Цвет глаз её оказался необычным, зелёным. И показалось парню,что он весь растворился в колдовской глубине её чарующих очей. Будто провалился он в другой,сказочный и чудесный виртуальный мир, туда, где нет войн,ненависти и несчастий, а есть одна вселенская любовь.Из чудного небесного бытия вернул его в реальность мягкий и удивительно чистый голос:
- Нравлюсь я тебе?
Петра поразил её необыкновенный прямой вопрос.
- Очень.
-- Так что же ты молчишь.
- Этого словами не расскажешь.
Она посмотрела на Петра с интересом:
- Тогда давай знакомиться. Меня зовут Ниной.
Он пожал протянутую ему ладошку и, ощутив прохладу и нежность её рук,хрипло произнёс преодолевая застрявший в горле комок:
- Пётр.
-"Пётр",- в пол голоса, почти шёпотом повторила девушка. И добавила после паузы:
- Хорошее имя.
Было заметно, что мысли её не здесь, а витают где-то далеко.
- А твоё имя красивое как ты сама,- Пётр сделал ей комплимент неуклюжий, но искренний.
- Сейчас моя остановка.
- И моя.
- А вот и обманываешь. Тебе или раньше нужно было сойти или ещё ехать.
- Ещё,-согласился он,- но я сойду с тобой.
- Пошли,- неожиданно просто сказала она.
Из трамвая он шагнул в ночную тьму и подал ей руку.Нина легко, птичкой выпорхнула из дверей вагона и Петру на миг показалось, что сейчас это дивное создание оттолкнется от земли, взмахнёт руками и улетит ввысь, в чёрное ночное небо, но девушка осталась на земле - с ним.Пётр инстиктивно опасаясь, что она уйдёт,убежит, улетит не выпускал её ладошку из своей крепкой руки.
Они подошли к старому двухэтажному зданию довоенной постройки
- Вот здесь я живу.Прощай!- сказала Нина решительно отняла свою ладонь из его руки и направилась к подъезду.Пётр потерянно смотрел ей вслед. Через мгновение спохватился, уже у самых дверей подъезда догнал, с грубой решимостью взял девушку за плечи, повернул к себе и, вглядываясь в её милое лицо с трепетом и надеждой, выдохнул:
- Завтра встретимся у крытого рынка,около фонтана. В семь.
- Хорошо, в семь,- неожиданно согласилась она.- А теперь отпусти меня, о то закричу. - И дёрнула плечами освобождаясь из его сильных рук.При этом в голосе её не слышалось возмущения,а лишь женское кокетство,от интонации которого у нас, у мужиков загорается сердце и плавится душа.
Она не обманула. Пришла.
Ещё издалека Пётр увидел заворожившую его изящную походку и ещё раз подивился грации и, видимо врождённой изящности своей вчерашней знакомой.Нина шла так, будто плыла над землёй, парила.У наших женщин такая походка большая редкость.Русская женщина идёт так, будто хочет утрамбовать матушку-землю.Наверное от того, что она из века в век много и тяжело работает , нет у русской женщины порхающей походки француженки,лёгкой поступи итальянки,несколько легкомысленной походки полячки. За то нет на свете более преданной семье и мужчине женщины, чем наша русская женщина и любим мы её и жалеем так как не умеют это делать французы, итальянцы, немцы и прочие европейцы в отношении своих женщин.
Продолжение будет