Змеиный рай

Хусами
После долгой городской суеты,  с другом я приехал из Ленинграда  в Ташкент,  и  отправились мы пешком в годовое путешествие  по четырём  республикам   Средней Азии.  Когда прошагали половину намеченного пути, в очередной раз мы остановились на лоне  дивной  природы на таджикской  горной  местности, где  привлёк нас вид  маленького  озера и необычайный горный запах, и непонятная тишина, наводящая на неопределённые  мысли. Здесь не  было  даже  птичьи голоса и привычные для нас напевы, которые сказочно сопровождали до этого.   

Окружность чудного озера - даже с маленькой высоты  виднелось  целиком во всей красе, а до половины берега покрывалось густыми камышами. В ближнем спуске лежало много  камней и песка, как на пляже,  к дальнему её берегу - рукой подать…

Итак, с утра как следует, ещё не расположились, но  уже успели осмотреться вокруг, и как всегда решили приземлиться, хотя бы на недельку, поскольку  от вдохновения - увиденного иногда друг терял дар речи, а иногда -  невозможно было его остановить. Постоянно он сравнивал  далёкую  русскую деревню с кишлачной Средней Азией: то  вспоминал  деревенских  русских  задорных  девушек с румяными щёчками, то  восточных молчаливых  черноглазых девушек с длинными косами, с которыми по пути  встречались, когда проходили мимо  без слов - ради  избегания неприятности.  Но  непонятливый друг все  равно   успевал  познакомиться  с  ними  и даже  умудрялся  влюбляться безответно, чуть ли не до ссоры доводя дело с местными жителями.

А сегодня  он устроил день поэзии, читая  из  персидских  мотивов  произведений  Есенина.  Конечно же, я  с пониманием  оценил порыв его вдохновения, как  мимолётно проходящая  тоска по  одной таджичке…

Шаганэ ты моя,  Шаганэ
Там на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне…
Шаганэ ты моя, Шаганэ…

Я знал, что мой друг достаточно хорошо  умеет читать стихи русских поэтов,  и  зачастую завораживал  слабую  мою  душу к  стихам, тем более  и  сам читал не хуже, но только  на своём  узбекском  языке. Он  каждый  свой  шаг  украшал стихами, как  чудное  мгновение, а заодно  вспомнил и далёкую  Питерскую свою девушку, посвящая ей самое отборное стихотворение, но не успел закончить, когда  увидел  меня лежачим на каменистой земле, рыча, как зверь.

-Что с тобой?! – удивлённо  спросил он.
-Заслушался и упал, - я произнёс, и показал  тот самый  злосчастный  камень,  с которого упал.
-О боже! Будто рядом  упал метеорит. И что тут  разлёгся? 
-Вывихнул ногу, … кажется.
-Акрам,  тебе сколько лет?
-Мне плохо, понимаешь?
-О Господи! В возрасте  Христа,  все ещё он ребёнок. Разве можно слушать стихи на такой высоте? Это же Есенин!!!
-Ведь я впервые слушаю его.
-О Боже! Он даже не краснеет!
   
Я голову опустил. Он сразу сообразил, что теперь далеко мы не  уйдёт,  и даже впал панику. Он взял меня на  руки и уложил на песок, как  грудного ребёнка; потом  снял мои джинсы и сложил под  голову, а рубашку - протянул.

-Намочи!.. Что ты смотришь, как змея? – нахмурился он. 
-Не зарекайся, я боюсь змей!
-А я их люблю!  Лучше быстрее делай своё дело, а то их позову!

Пока я заматывал  свою ногу,  приятное  весеннее солнце  благосклонно заявило о себе знать. Вообще-то в последние   весенние дни  с утра,  бывало,  резко переходили  на летнюю жару.  Вот и друг тоже разделся за компанию и  лёг  загорать рядом на песке. Куда нам теперь спешить-то?  Тем более мы  искали место, где человеческая нога редко  ступает. Прямо бесплатный курорт! Но пока нам было немного  грустно, к  тому же - оба лежали  на спине  с повёрнутой головой, жалостно смотря   друг  на друга. Он понял, что слезы  тут не помогут, а надо действовать, но не смог слово сказать, как будто его придушили. Кажется, он не дышал.  А глаза едва ли не вскакивали  из орбиты…
   
-Т-т-тсс! – наконец, он произнёс, потом слюни проглотил и медленно  начал пояснять обстановку с определённой  паузой между словами: - на… твоей… повязке… лежит… змея!

Чуть было  я не выскочил с места и не побежал. Но опомнился во время, потому что змея проползла по моей ноге, обследовала моё тело и обратно устроилась на том же месте. Я сразу почувствовал её "холодное" тело, но не видел, потому что друг меня   «заморозил», а он сам  внимательно  наблюдал за змеёй и боялся что-то предпринимать. Я тоже наблюдал за другом. А может быть, змея  перепутала меня с другом? - он же их любит! В это же самое время я увидел возле него  ползущих  пару змей, и определил, что эти  незваные гости как ни как  мрачные  черные гадюки!  «Нет – я подумал, - не дай бог ему таких друзей!»

-Тсс! – тоже произнёс, тихо, -  рядом с тобой змеи!

Одна змея остановилась впритык  к его ноге, а вторая легла на его живот.  Между нами легла  мучительная тишина.  Прошло минут десять, змеи  вроде бы устроились удобно, кажется,  надолго. Друг решил, наверняка  меня  подбодрить, и втянул  на тихий  диалог:

-Акрам!  Твоё имя как переводится?
-С арабского – «добрейший»,  - я сразу  вспомнил перевод  своего имени, которого  давно уже забывал.
-Неправильный перевод.
-Почему?
-От добрых людей – добро  получишь, от тебя  -  одни неприятности!
-С чего ты взял?
-Пчёл ты  помнишь?
-Я не виноват, что  они налеплялись на нас!
-Ты первый тогда моргнул  глазами,  потом  в милиции еле разобрались, что  мы  - не  с фото-розыска.  Там все обошлось благополучно, но  тут  -  глаза быстрее закрывай: не дыши и губами не шевели!
-А как?
-Здесь тебе не милиция  - хорошенько поцелуют и на небеса!
-Типун тебе на язык! Обнимай своих друзей и лежи тихо или измени тему!
-Опять, про баб?
-Про женщин.
-Про женщин - в лучшие времена…
-Если вернёмся…
-Уже мокрый?
-С повязки…
-Так много?
-Значит ты сам…
-«Добрейший», некрасиво свои грехи переводить…
-Какие ещё?
-Про баб я говорю - Гулчехру-то бросил.
-А ты - Свету,  Сару,   Софико,  Симону, Согдиану… ещё перечислять?
-Ну, попадают же  мне…  словно СССР! - покраснел он.
-Лучше  помолчал бы!
-Тсс! Что-то она проползла не туда…
-Там теплее… ой, по тебе двое ползут…
-А по тебе уже трое…
-И ты не отстал. Покайся, поскорей!
-Ты – больше грешен. Начинай!
-У тебя «сборная  СССР!»
-У тебя – одна  и то бросил. Грешнее - не бывает, вспомни своих предков!
-Я любил одну, а ты – никого. Покайся! Ой, постой! Честно говоря, я прошу прощение только у мамы за то, что она часто  из-за меня плакала… и на её могиле не бываю...

Мы оба устали  лежать и потихонечку  замолчали, а  тварям пришло время для общего тихого часа, а нам –  бремя для ужаса.  В тишине, оказалось, вдвойне страшно.  Мы думали об одном и тоже: «Когда же, наконец,  они  уйдут? Сволочные гадюки!» Одним глазом подглядывая на белый свет, с душевным стоном я задавал дурной вопрос себе: «Ну, когда  исчезнет  солнце, к чёртовой матери?!!» Небо все так же было  чисто голубое, а жизнь проходила своим чередом. А мы загорали  на солнцепёке – приблизительно уже  полутора часа  в ожидание чего-то жуткого конца.  Хотя бы тучи появились, но до вечера далеко, чтобы попрощаться с холодными  райскими обитателями.  Была ещё одна надежда  расставаться с ними, если  только жара поднимется  выше сорока градуса. Но  весенняя погода ещё держалась  где-то до тридцати, и поэтому с прохладного  утра змеи потянулись  к  медленно согревающим  камням. К их счастью, мы были готовые «камни» и они  достаточно комфортно устроились именно  на наших телах. Но мы, люди как люди – не можем  так долго лежать без движения, и есть  на это  более весомые причины,  причём  физиологические, но, сколько все это кошмар ещё продлится - страшно  даже подумать. Змеи могут лежать, сколько им вздумается, если, конечно, держится такая же погода. Я не знал, что  творится на моем внешнем облике, но прищурив  глаза, я увидел на голове друга седой волос. Пока эта была не большая беда, может быть, я раньше не замечал. Но  беда в том - а вдруг  кто-то из нас закашляет?! Некоторые змеи, по их виду они лежали  бдительно, а  казалось,  умнее других, и знают,  на ком  они блаженствуют. Ведь, наверняка  они чувствуют наши  дыхания,  и поэтому наверно глядят прямо в упор, на всякий случай. Если бы мы лежали все также без движения, то конечно, никакая  опасность нам не грозила.  А время-то идёт – я уже  не чувствовал своё тело, лежал, как мёртвый. А друг?..  вдруг его тихий  голос загремел, как гром для моих ушей:

-Акрам, они догадались, что ты  - не камень.

От страха  я даже  не  прореагировал. Он шутил или нет,  но все равно две  жизни висели  на волоске. Если  вдруг мы не выдержим такое молчаливое испытание, то можем подвергнуться сразу на  несколько укусам и дальше, поэтому каждое наше слово стало  дороже всего на свете.

-С тебя  слезают умные, остаются  молодые и глупые, - сказал я.
-Завистник, - сказал он.
-Чайку  бы сейчас, а?
-Откуда?
-Утром я тебе предлагал  чай со зверобоем, а ты ослушался и читал эти «поганые» свои  стишки и вот - разлеглись ...
-О, боже, подари же  ему немного ума!
-Он тебя услышал. Сообщу: На тебе осталась одна зараза, но самая любимая…

Прошло ещё приблизительно полчаса. Змеи  действительно сползли с нас,  как будто их не  было.  Но  мы  сразу  не  смогли встать с места -  как будто намертво прилеплены к земле.  Тем более, из-за вывиха моя нога  не подавала признака жизни, но постепенно обрела  прежнее своё состояние. А когда мы встали с места, нога не очень-то болела, а болело все остальное тело. Нам пришлось долго массажировать друг друга. После того, как мы привели себя в порядок, срочно собрали все  вещи, и пошли осторожно по берегу озеро, наблюдая густо рослых камышей, с тихим шорохом таинственно качающиеся, как живые. Когда мы близко подошли к камышам - резко  остановились -  и снова нас охватила дрожь по всем  телам: на каждом его листе лежала как минимум одна маленькая змея размером где-то до сорока сантиметра. Их оказалось тут миллионы!  Все они плавно  сползали с листьев и исчезали в воде. Вся поверхность озера была в медленном движении и красиво  сливалась с камышами и цветущими деревьями на подъёме высоких гор. Нам больше не хотелось долго здесь задерживаться, так как,  рядом  под ногами встречались  и  большие  змеи: шли мы предельно осторожно.  Только теперь мы поняли, что здесь издавна царила сама же  дикая природа. Выйдя  на  безопасное место, в первую очередь мы  глотали  сладкий воздух жизни, а затем назвали озеро  «Змеиным раем».  А когда остановились мимолётно  в ближайшем  кишлаке, тогда  узнали  у местных жителей настоящее название  этого  подколодное озеро как «Мёртвое озеро».  Жителям вокруг кишлака, по их словам, от поколения к поколению  передавалось запрещающее понятия посещать этого озеро. А нас приняли змеи наверно  на «пришельцев»,  поэтому может и не думали нас обидеть или же впервые встретили человека и не знали, как его укусить - это была версия самых же  местных жителей. 

А главное  в этой истории  –  мы оба  живы и здоровы, только один из нас теперь живёт в Нью-Йорке, а другой -  пишет для Вас увлекательные рассказы  в  Ташкенте.

R.S. После распада СССР, по мнению местных жителей, змеи, как многие люди покинули свои родные места или же их осталось совсем  мало. Так или иначе, причина была им не очень-то известна - либо, зная об этом грустно умалчивали, будто больше нет такой сказки потомкам…