Когда в разговорах с друзьями во время упоминания каких-либо городов, или имён известных теперь многим людей, я поддакиваю или уточняю отдельные детали, то они предлагает мне написать мемуары об этих своих встречах… Потому как, по подсчётам одной знакомой, мои вояжи по СССР охватывают командировки в 57 городов страны… А вот моя благоверная насчитала 78, постоянно укоряя, что за 45 лет совместной жизни – в общей сложности 22,5 года я «где-то мотался, тогда как она…», ну и так далее… И что мои рассказы по приезду, как в Питере брал интервью у Яди Поплавской, в Бердянске неделю «квасил» с Жаботинским, в Красноярске мне Фрейндлих сделала замечание, что она не Алиса Бруновна, а Алиса Бруно, так как у них отчеств нет, в Риге общался с «Мюллером» Броневым, в театре Львова видел знаменитый занавес из павлиньих перьев, в Целинограде и в Йошкар-Оле опять же «квасил» с Николаем Крючковым и Михаилом Боярским, во Владимире и Боголюбово видел Золотые ворота и Церковь на Нерли, в Шушенском посидел в трактире, владельцем коего был сам Ленин, в Москве был в Оружейной палате и Третьяковке, в Тбилиси поднялся на фуникулёре в "Парк имени Сталина", в Баку лазил на "Девичью башню", а в Питере даже попал в «Особые кладовые» Эрмитажа, и т.д. – её не интересовали… Обычное её заключение было: "Лучше бы о детях думал – они вон одно время уже и забыли, как их папа выглядит..."…
Теперь-то я всё это понимаю, а по молодости зуд странствий, видимо, преобладал над здравым смыслом соблюдения норм семейного бытия… А с другой стороны, анализируя сейчас свою жизнь, думаю – как много мне, оказывается, удалось повидать… Аж сам себе теперь удивляюсь… А с какими интересными людьми довелось встречаться…!... Как раз об одной такой встрече и хочу рассказать… А вспомнилась она в связи с тем, что доставая книгу с верхних полок шкафа на всю стену, который мне жена, в конце концов, заказала изготовить, чтобы я не психовал, разыскивая нужную во втором или третьем ряду на старых полках, - я зацепил и уронил деревянную статуэтку, которую подарил мне один интересный старичок… (см. фото)…
И было это ещё в 1965 году… Я тогда уже работал и учился в 10 классе вечерней школы… А раньше, кто ещё и учился, один день в неделю на работу можно было не выходить… Положение было такое – типа, этот день должен был посвящён усиленной подготовке домашних заданий… Как же… Щас… Лично я, например, в эти дни ходил на рыбалку… Джамбул находится на берегу реки Талас - так под мостом через неё есть шлюз, распределяющий воду по каналам… Самый крупный канал, идущий через самый центр города, назывался «Волторка»… Что это обозначало – до сих пор не знаю… Но главное, что он проходит через «Майскую рощу», названной так потому, что после демонстраций 1 мая там всегда проходили массовые «маёвки»… В том смысле, что народ расстилал одеяла, выкладывал на них закуски и праздновал… Музыка, волейбол, футбол, кто хотел – загорал… В Южном Казахстане же в апреле-мае уже бывает до +20-+25 в тени…
Так вот, пошёл я в эту «Майскую рощу» в канале рыбку половить – там очень крупные пескари, «сарга» - плотву так называют, маринки и сазанчики всегда неплохо клевали… Во всяком случае – без рыбы я никогда не возвращался… Пришёл, ловлю… На одну удочку, бамбуковые тогда были, крупных пескарей и огольцов одного за одним таскаю, на другую, наживлённую здоровой личинкой картофельного жука, уже штуки три хорошие маринки поймал… И тут подходит ко мне, и садится на бревно, на котором я всегда располагался, какой-то бородатый дедок… Ростом – метр с кепкой, штаны на нём широкие пузырями, рубашка навыпуск… Тогда слова «бомж» ещё не было, но он был именно такого обличья… Поздоровался, я ответил…
- Младой чилевек, ви не будите категоичэски против, если я здесь пасижю…?...
- Да ну, что Вы, пожалуйста, присаживайтесь…
- Видите ли, ми пгибыли с Алма-Ати, так как моей Софе загорелось сгочно встгетиться с родственниками… А оно мине надо…?...
- Ну, в гости у нас и ездить, и встречать их – всегда приятно…
- Ви не пгедставляите, какие тут изумительние дегэвья… Как ви думаете, что они здесь, а не у миня в Алма-Ате…?... И как вам это нгавится…?... Ви видете, нет ви толька посмотгите, что я нашёл…
И он показал мне небольшой обрубок ствола, который, видно, был отпилен, ещё когда по осени делали обрезку веток… А ещё было впечатление, что он меня не слышит… Причём, его манера разговаривать и интонации очень напоминали мне тётю Фиру – бабушку моего друга-соседа Валеры Герчикова… Она тоже, когда я к ним приходил, всегда начинала: «И что ви себе думаете, когда отказываетесь кушить тёти Фирин суп…?... Ви разви не знаете, что если кушаишь суп, тогда будешь умным…?... Ви не хОтите быть умным…?... Тода скажите это тёте Фире и она не будит ждать, когда ви станете стоматологами, чтобы сделать ей зубы…»… Я просто обожал её слушать…
Продолжая говорить о «изумитэльних дегэвьях» с вопросительными интонациями и явно не слушая мои ответы, старичок достал из кармана своих необъятных штанов какие-то кривые ножички и стал на этом обрубке что-то вырезать… Мне он совсем не мешал… А всякие сейчас советы о соблюдении тишины на рыбалке – тогда об этом никто и не думал… И разговаривали, и гремели, и шумели – и ловили… Может рыба раньше глухая была или её больше было…?... В общем, сути нашего общения, а о чём-то всё время, пока он сидел на бревне, мы говорили – я сейчас и не вспомню… Единственное, на что я тогда обратил внимание, так это когда он сказал, что ему уже 100 лет и он ещё многое должен успеть, а эта Софа всё время его куда-то тащит и не даёт работать… Я ещё подумал: «Ну, насчёт 100 лет – это не реально, а уж в отношении работать – да какой из него работник…?»…
В общем, когда у меня было уже полное ведёрко пескарей и штук семь-восемь маринок, я решил закругляться и стал сматывать удочки… Вечером ещё с пацанами с нашего района покентоваться надо было… А то последнее время что-то совсем редко стали видеться… Дедок, увидев это, тоже стал собираться… И при расставании подарил мне свою резьбу на том самом куске дерева… Я когда увидел, что он сделал, то от изумления глаза открыл… Оказывается, этот обрубок был изначально с изъяном – верхняя часть коры на небольшом участке отсутствовала и обнажилась сердцевина ствола… Так он на этом обнажении вырезал лицо задумавшегося о чём-то человека с причёской, как у себя, и большими губами…
- Ничего себе… Ну, Вы даёте… Очень красиво… Простите, а это кто…?...
- Ви хотити сказать, что ви не узнаёте…?... Можит ви посмотгите на мой гот и это вам что-нибудь скажит…?...
- Да…, это…, здорово…, даже не знаю…, - действительно, большие губы на его бородатом лице бросались в глаза в первую очередь…
- Да, младой чилевек, когда-то я тожи был таким, как ви сейчас… Газгешити вигазить вам спасибо за пгиятную бесэду и откланиться… А то Софа снова будит миня искать и гугаться, шо вэчно я не могу найти свой дом… А где он – мой дом…?...
- Вы скажите приблизительно, где живут её родственники, и мы его отыщем…
- Ви мине не понили, младой чилевек… Я совсем дгугое имэю в виду…
И он пошёл в сторону железного мостика через канал… Почти в это же время на другом его берегу появилась женщина и стала ему что-то громко выговаривать… То, что она пришла именно за ним, подтверждало, что это та самая Софа… Я забрал рыбу, удочки и тоже двинул домой… На ужин у нас были жареные пескари, которых моей бабушке Лине пришлось жарить в три подхода… А маринок я почистил и убрал в холодильник – мы только-только здоровый «ЗИЛ-Москву» по талону купили… Кусок дерева с вырезанным лицом бабушка унесла под навес, и мы про него забыли…
Потом я уехал учиться в институте в Чимкенте, после окончания которого понадобился Красной Армии, в которой не хватало офицеров с высшим образованием… И как меня через два года службы ни уговаривал остаться в армии командир Панфиловской дивизии генерал Пиликов, вернулся в Джамбул, где сразу был пойман на улице секретарём обкома комсомола Долговязовым и назначен начальником штаба ударной комсомольской стройки самого крупного в мире Ново-Джамбулского фосфорного завода… Потом был переброшен на другой участок работы «с повышением», затем - редакция газеты, аэропорт, командировки и т.д.
А однажды по Казахскому телевидению показали документальный фильм о скульпторе Исааке Иткинде, который в тридцатые годы был знаменит на весь мир наравне с Шагалом и Коненковым… И что его скульптуры сегодня находятся в Русском музее в Ленинграде, Пушкинском музее в Москве, музеях США, Франции, Западной Германии и других стран… Я как только увидел лицо этого Иткинда, то сразу узнал его и вспомнил нашу с ним встречу на рыбалке… Но ещё больше поразил рассказ о его судьбе, как сосланного в Казахстан «врага народа»… И характерным эпизодом в фильме стал показ его деревянной скульптуры Пушкина с надписью на постаменте: «Скульптор Исаак Иткинд. 1871–1938»... Как в 38-м…?!... Я же с ним встречался в 1965-м…!... Да и в фильме говорится, что он живой…!...
Позднее я, конечно, узнал все подробности о его жизни… И что он учился у известнейшего скульптора Волнухина, его работами восхищались Коненков, Горький, Маяковский, Качалов, Есенин, Пастернак, Мейерхольд, Алексей Толстой и Луначарский… А Марк Шагал, с которым они одно время вместе преподавали детям рисование и лепку, вообще сказал: «Твоя скульптура, Исаак, взобралась на гималайскую высоту – высоту движения духа. Она парит, она чарует. Тебе удается сплавить воедино пластическое и поэтическое. Фактура дерева у тебя звучит как музыка. Я всем говорю: Иткинд – это Ван Гог в скульптуре…!»… Приехавший же в 1928 году из США брат Рузвельта ни только скупил все имеющиеся у него на тот момент скульптуры, но и пригласил Иткинда переехать в Америку, обещая ему, что он через год будет миллионером… Скульптор наотрез отказался, а в приснопамятный 37-й год был арестован… Якобы, как «японский шпион, передавший своим хозяевам все секреты Балтийского флота…»…
Следователи НКВД его зверски избивали, выбили все зубы и повредили левую ушную перепонку… Теперь я понял, почему он меня почти не слышал – ведь сидел-то он тогда на бревне справа от меня… В 39-м его отправили в вечную ссылку в Северный Казахстан, откуда он в 1944 году перебрался в Алма-Ату… Там он, уже 82-летний старик, до 1954 года жил в выкопанной им на окраине города землянке, потом в подвале ТЮЗа… И только после обращения в 1957 году Коненкова в Министерство культуры Казахстана о помощи знаменитому на весь мир скульптору, ему дали в Алма-Ате квартиру и он опять начал участвовать в выставках… Так что, когда мы с ним встретились, он был на самом деле без малого почти 100-летний дедушка…
После этого фильма, я через некоторое время пришёл к родителям и поинтересовался – не помнят ли они, где может быть тот самый кусок дерева с вырезанным на нём лицом… ?... Отец сказал, что если он его не бросил в костёр, ежегодно устраиваемый им в огороде после обрезки деревьев, то может быть только где-то под навесом… Я перекопал весь хлам, который там обычно собирается в частных домах – «а вдруг пригодится…» - и, в конце концов, обнаружил подарок великого скульптора… В основном всё было цело, за исключением отбившегося кусочка… Кое-что пришлось отпилить, поработать мелкой шкуркой, покрыть лаком…
…Сегодня эта скульптурка-автопортрет стоит у меня на книжной полке и напоминает об изломанной судьбе совершенно невинного и поистине гениального человека – одного из многих, которых видела, удостоенная этой чести, джамбулская земля…
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/11/12/59
Я разместил этот рассказ о великом скульпторе в Прозе.ру ещё в 2013 году, а через пять лет - в конце 2018 года - на сайте "Избранное" был опубликован более подробный материал ещё одного человека, который также видел и разговаривал с ним... Вот ссылка на его публикацию: http://izbrannoe.com/dve-zhizni-dve-smerti-isaaka-itkinda/