С ностальгической тоской вспоминаю вольницу середины 90-х. Их пьянящую атмосферу.
Спешу на занятия в университете, на вторую пару. Обгоняю заведующего кафедрой русской литературы. Он не торопится. Движется вальяжно, развязанно. В руках у него бутылка пива, к которой он время от времени прикладывается. «Привет, Аскольд» - бросаю на ходу. «Привет!»- отвечает. «Ты что-то не спешишь в свою Аскольдову могилу?» . Основанием такой констатации является то. что у него на кафедре остались одни старухи. Остальные преподают Пастернака и Мандельштама в Америке. «А чего мне спешить» - отвечает Аскольд. - Вот допью бутыль и двину в нужном направлении. Бабульки подождут».
Вбегаю в аудиторию почти во-время. Через пень колоду провожу занятия. Ведь вчера хватанул лишнего, и в организме блуждает остаточная радиация. После пары спешу в факультетский буфет. Смотрю: там балуется пивком заместитель декана по воспитательной работе. Я к нему. Давай мол, в тандеме. Тандем так тандем. Наслаждаемся популярной тогда в народе «Балтикой» номер три.
Уже легче. После второй пары выхожу во двор и прямым ходом устремляюсь к популярному магазину, расположенному в геометрическом центре территории университета. По пути встречаю мою симпатию – Хельду Зингер, стажерку из Германии. Предлагаю ей расслабиться вместе. Приближаемся к цели. Вот и лужайка. На ней как патриции возлежат студенты и пьют пиво из горлышка. А вот и столики, за которыми сидят уже более серьезные субъекты. Столики украшают разнокалиберные винные бутыли. Устремляемся в магазин, берем пару полусладкого и располагаемся на уютных стульчиках. За другими столиками много знакомых лиц. Балагурим, поднимаем бокалы и предлагаем их опустошить. Никто не отказывается. Трогательное единодушие. Спрашиваю у Хельды: как у них на там, на диком западе, в фатерланде. Говорит, что такой разгул на территории университета исключен. Только вне стен и лучше подальше. Но ей наш стиль нравится. Учебный процесс эффективно сочетается с пирушкой. «Пью за здравие, Хельды», - запел я, но тут же осекся под убийственным взглядом девушки с Рейна. Она сказала, что я слишком мало выпил, чтобы состязаться с нюрнбергскими майстерзингерами. Мы продолжили.
Проглотив две бутыли винца, мы двинулись к выходу на Менделеевской линии. Но что-то меня остановило. Ведь можно еще выпить и в ботаническом саду, на природе, так сказать. Сказано-сделано. Возвращаемся в магазин, берем еще бутылочку красненького и проникаем в сад. Располагаемся под экзотической, раскидистой кроной и уничтожаем боеприпас. Хельда насвистывает дивную мелодию Штрауса: «Сказки венского леса»
Вроде уже хватит. Но что-то мне подсказывает, что это еще не все.
Мы покидаем флористические места и движемся в произвольном направлении.
И здесь меня осеняет. Ба! Так здесь же, совсем рядом, в самом сердце 12 коллегий шикарнейший буфет. Там дают пиво и можно закусить. Что мы и делаем.
Чувствую, что мы уже изрядно затяжелели. Баста! Берем такси и катим ко мне домой, на Пороховые. Мчимся среди блистательных ансаблей и дворцов. Хельда склонила голову ко мне на плечо и затихла под звуки романса Вольфрама из оперы «Тангейзер»: «O,du, mein holder Abend Stern, wohl grustlich immer dich so gern” (« О ты, Вечерняя звезда! В тебя влюбился навсегда!»).