14
"Пожелай мне удачи..."
Но, когда мама ушла на работу, я тоже долго не засиделся дома. И не ждал -
не гадал, а снова встретился с ней, и довольно скоро.
Я оделся потеплее, сунул в карман самый лучший апельсин, который нашёл в
холодильнике, и вышел на улицу. Я уже знал - куда идти; только, по рассеянности, совсем
забыл, что мама там же!
Железнодорожная больница всего минутах в пятнадцати ходьбы от дома. И, когда я
вошёл в стационар, первый же человек, которого я встретил в коридоре, - была мама! То-то
я удивился и растерялся! И только потом вспомнил и сообразил, что она здесь работает.
Мама была в больничном белом колпаке и в белом халате, и держала в руках стопочку
постиранного и поглаженного белья.
- Во! А ты как сюда?! - удивилась она. - Какими судьбами? Или... ко мне? Что-то забыл?
- Н... нет... - почему-то очень сильно покраснел я.
- Да что с тобой? Что случилось-то? - уже серьёзно встревожилась она. - Заболел,
может? Давай - к врачу свожу. У нас хороший терапевт.
- Н... нет, мама, - вновь промямлил я. - Тут... тут... где-то девушка... Вчера её
поездом... задавило... Я же вам вечером рассказывал. Ты ещё шинель застирывала. Хотел
узнать... как она?..
- А ты-то тут причём? - уж совсем удивилась мама. - Ну, Илюшка! Что ни день - то фокусы.
- Это ж при мне случилось. Я приехал... шёл домой - тут она... Под поезд! Я всё
видел. Потом в милиции писал... показания.
- Да тебе-то зачем... сейчас-то?
Я пожал плечами и опустил голову.
- Ну... как... - я совсем не знал, что сказать маме.
- И совсем не расстраивайся, и не бери даже в голову! - вдруг уверенно и твёрдо
заговорила она. - Тебе-то всё это зачем?! Понять не могу.
- Но... – раскрыл, было, я рот, а мама перебила.
- Умерла она сегодня ночью. Её на каталке в морг увезли. Не смогли спасти. Да
и... ребёнок у неё был. Беременная она была. Правда, всего месяца четыре... может, пять
беременности. Так что - никого спасти нельзя было. Сейчас родственников ищут. Да и...
нашли уж, кажется. Там... пришли какие-то, - мама показала в сторону приёмного покоя. -
А тебе тут совсем делать нечего! Вчера написал показания - и хватит с тебя! Иди - гуляй,
и не заморачивай себе голову! А то ещё вляпаешься в какую-нибудь историю, наговоришь на
себя, а потом таскать будут... И оправдывайся потом!- строго сказала она и чуть ли не в
тычки вытолкала меня к двери на улицу. - Сиди лучше дома, или в кино сходи. Горе мне с
тобой! Такой детинушка вымахал - а всё хуже ребёнка...
Я вышел на высокое крыльцо. Вокруг больницы был большой парк с ровными дорожками
и с пустыми сейчас, чёрными клумбами. Солнце светило тускло и совсем не грело. Так же
тускло и пусто почему-то стало и у меня на душе. Я закурил, и совершенно не знал, что
мне делать дальше. Из соседнего одноэтажного здания вышли и тихо прошли мимо меня
мужчина и женщина средних лет. На женщине был чёрный траурный платок. Она, молча,
беззвучно (будто я оглох вдруг!) плакала и вытирала носовым платочком глаза, а лицо
мужчины было серое, как не живое... Они почему-то оба внимательно посмотрели на меня - у
меня аж мурашки по коже побежали! Может быть, ожидали увидеть во мне кого-то знакомого,
но ошиблись...
У меня нехорошо задрожали ноги, и я чуть было не сел тут же, на грязные холодные
ступени крыльца. И внутри меня прошёл такой неприятный холодок, будто я льдинку
проглотил... Но я пересилил себя и быстро пошёл через парк по первой же тропинке, - мне
было абсолютно всё равно, в какую сторону идти.
"И зачем было родиться на этот свет, чтоб вот так?.. - думал я. - Раз - и нет
тебя! И пройдёт всего месяц-два - и будто не было тебя никогда!.. Родители и родные ещё
попомнят, пока живы сами, а после них - и совсем про тебя забудется... - Всё более и
более углублялся я в размышления. - А всё потому, что мы жизнь не ценим! Она дарована
нам без нашего согласия - потому-то мы её и не ценим. Говорят же, и не зря говорят: как
что придёт задаром - так и уйдёт впустую!.. Досталась человеку жизнь задаром, вот он и
изгаляется над ней: алкоголем, табаком, наркотиками - душит, одурманивает, отравляет.
Обжирается, насилует, воюет! Не себя - так других убивает, калечит. И с какой стати
человек, просто человек взял на себя такое право... решать: кому жить, а кому нет?!
И самому же вершить и суд и приговор!? Нет! Нет! И нет! Не имеет человек такого права!
Никто ему не давал такого права! Даже над собой!.. Нет у него такого права!.. Одно
только у человека есть право - жить!! И так жить, чтоб... никому вокруг от тебя не было
тошно! Это - главное... Живи и радуйся - и никому не мешай. И, по-возможности, - делай
добро, чтобы и тебе, и другим было хорошо. Всё! - вдруг обрадовался я этой мысли. - Надо
просто жить и радоваться жизни, и делать всё, что хочется и нравиться! И лишь
единственное условие должно быть: чтоб всё, что ты будешь делать - не мешало другим
жить, и не было им во вред!"
"А, если... эта девчонка потеряла всякий смысл в жизни? Если жизнь ей стала
невмоготу?" - задал я сам себе вопрос в тот момент, когда, как казалось мне, я уже всё
для себя разрешил. А, вот, на этот вопрос у меня ответа не было, как я не напрягался.
Даже прописная истина: "Бог терпел и нам велел!" - не успокаивали меня... "Да, самое
страшное в жизни - это предательство и обман!" - сделал я для себя окончательный вывод,
хотя не знал причину столь страшного поступка несчастной девочки.
Из прибольничного парка я вышел на автобусную остановку. У меня не было никакой
определённой цели или намерения, но когда подъехал автобус, едущий в центр города, - я
без колебания вошёл в него. Я любил гулять по центральным улицам города и, особенно, по
красивой набережной, где старина удачно сочеталась с современными постройками. До вечера
у меня была масса свободного времени, и я решил пройтись по знакомым местам, а так же по
старому городскому парку; да и надеялся, что там успокоюсь.
Час пик уже миновал; в салоне автобуса было свободно; и я уютно уселся около
окна, и рассматривал и прикидывал: что изменилось за год в городе. "Город похож на
муравейник или на пчелиный улей, - подумал я, - только с той разницей, что муравьи и
пчёлы знают, куда они бегут и летят, и чем каждый из них должен заниматься, а люди...
люди не всегда знают, что им делать и куда идти, как... как Мармеладову у Достоевского:
"Ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти. - Я помнил
эти слова наизусть, ибо часто думал об этом же. - Ибо бывает такое время, когда
непременно надо хоть куда-нибудь да пойти!" Так и мне сейчас... Куда идти? - размышлял
с горечью я. - Зачем живу? - и сам не знаю..."
Но скоро моё внимание привлёк разговор за моей спиной. Я не видел
разговаривающих, но, предполагаю, что это были уже не молодые женщины, или соседки
или родственницы.
- И какой идиот разрешил открыть пивной ларёк возле нашего дома? - возмущалась
одна дама. - Никакого житья теперь не стало! Весь двор пьяные алкаши загадили - детей
вывести некуда; да и страшно. Даже самой-то страшно вечером мусор вынести. А в подъезде
что твориться! Чуть непогода - понабьются в подъезд, тут же пьют, и харкают, и нужду
справляют! И куда только мы не жаловались - никому до этого дела нет. Хоть продавай
квартиру и съезжай, куда в другой район. Ума не приложу - что делать?
- А у нас, думаешь, лучше? - вздохнула её попутчица. - Тоже вечно в подъезде
всякая шантрапа торчит. И обругают, и оскорбят, и толкнут, окаянные! А сами ещё совсем
сопляки, и уже курят, и пиво глотают, и гадят тут же. А позавчера вечером они вот так же
возле подъезда толкались и цеплялись до всех, "балдели" - как они говорят. Я их всех
знаю: такие безобразники и беспутные ребята. Ну и - нарвались они! Мимо подъезда парень
проходил. Шёл себе, никого не трогал. Може - по делам к кому приходил, може - в
соседний дом. Не знаю. Ну и - привязались они к нему, и драку учинили! А парень-то - не
промах оказался: поддал им всем шестерым! Да хорошо поддал! Кому руку, кому ногу, кому
ещё что покалечил! Потом «скорая» их собирала да по больницам развозила. Один даже,
говорят, в реанимации лежит. А сегодня я даже по телевизору и по местному радио слыхала,
как объявляли и просили: помогите, мол, "опасного преступника" найти и задержать, и наш
дом поминали. А потом днём по подъездам милиция ходила и расспрашивала: к кому этот
парень приходил, и кто его знает. Да, по-моему, никто ничего им не сказал... - почему-то
добавила они шёпотом.
- Вот, молодец - встрял в их разговор мужчина, что стоял рядом с ними в проходе и
тоже невольно слышал их разговор. - Я говорю: парень этот молодец. Доведись до меня,
даже если б я его и знал - кто он такой, - да ни за что не донёс бы на него! Правильно
сделал, так им и надо! Да не найдут они его. А люди только спасибо ему скажут. Разве -
не так?
- А если б он вашего сына покалечил? - вошла в разговор ещё одна женщина, тоже
уже в годах, но крепкая и здоровая; она только что сидела рядом со мной, и у меня в
носу щекотало от сильнейшего аромата её духов.
- Во-первых, не он начал драку, а защищался от подонков, - вдруг спокойно, даже
сердито ответил ей мужчина. - Во-вторых, вшестером на одного - это совсем не по-мужски,
а, даже, по-скотски. А он - молодец, и преподал им урок. И, в-третьих, мои сыновья по
подъездам бабушек не пугают и не шляются где попало. Они воспитывались иначе...
Воспитывать своих чад надо как положено, а не гнать их из дома во двор, чтоб не
мешались. А то гоните их на улицу от себя подальше с тех самых пор, как только они
ходить научатся. Мы сами виноваты, что такое поколение выросло бездарей и отморозков.
Меня как воспитывали родители? Попробуй - приди домой с синяком да ещё пожалуйся: так
отец такую затрещину даст, так добавит! И чтоб не жаловался, и чтоб за себя учился
постоять.
- Правильно мужчина говорит! - послышались голоса по всему автобусу.
- Вот-вот! - громче всех заговорила женщина, лет сорока, что сидела на одном из
передних сидений автобуса; она даже повернулась в проход так, чтоб её все видели и
слышали.- Я тоже хочу сказать о том, как мы жалеем и заступаемся за наших недорослей, и
что потом из них вырастает. Я недавно была у родни в Ростовской области; и там, в ихнем
городе три отморозка-недоросля изнасиловали, избили до полусмерти девчушку, бросили её в
мусор и подожгли! Ещё живую! Случайный прохожий в тлевшем мусоре увидал человеческие
ноги и вызвал полицию. Она потом ещё две недели прожила в больнице. А нелюдей этих
нашли, но в тот же день выпустили на волю по подписке, потому что папаши и мамаши их -
шишки большие, нам не чета! И, чтобы выгородить своих отморозков - они стали поливать
грязью эту девчонку, что она такая-сякая, что сама во всём виновата! Ох, не могу! У меня
сердце так и заходится, как вспомню всё это! Граждане, да если б мой сын такое сотворил
- да я бы его сама, своими руками задушила бы! Да разве ж можно таким выродкам жить,
ходить по земле? Какая б она ни была, эта девчонка, - не об ней речь. Нормальный человек
даже собаку не ударит, а тут - живого человека в огонь! Что ж они за родители такие?! Да
как же можно оправдывать своих детей, если они такое творят? Что дальше-то будет с них?
Сегодня они чужого человека в огонь бросили, то завтра смогут и мать родную прибить; и
были такие случаи - я вам точно говорю!
С минуту в салоне держалась тишина; даже автобус будто поехал ровнее, бесшумно.
- Выгородят их - как пить дать! Папаши - выкупят, - не то вздохнул, не то просто
подумал вслух кто-то.
- А ещё идут разговоры - совсем отменить, запретить смертную казнь, - тоже
заметил кто-то на задней площадке.
И тут такое началось! Все пассажиры включились в дискуссию, но мне не суждено
было дослушать этот разговор до конца: я вышел в Центре у набережной. Говорили все враз,
и никто никого не слушал. Видно было: наболело у людей серьёзно!
"Да, и люди и жизнь вокруг меняются очень быстро и круто, - пришёл я к
неутешительному выводу. - И впрямь - Перестройка. Только почему-то не в лучшую
сторону... А, может быть, раньше я был мальчишкой и за учебниками ничего не замечал; а
сейчас подрос, и у меня глаза открылись?" Но то, что случилось со мной после прогулки по
городу и просмотра в кинотеатре нового для меня фильма "Игла" - я даже описать не могу!
Я вышел из кинозала на улицу - в полном ступоре: мне только что в фильме показали
сегодняшний день моих ровесников! Но я их не узнавал, я их не знал, будто я был
пришельцем с другой планеты... Как я отстал от сегодняшнего дня!
А в ушах, в голове, в сердце моём всё ещё во все хоры звучала музыка и сильный
голос Виктора Цоя! Я даже описать не могу: как та музыка и тот голос на меня
подействовали, и как долго мурашки бегали у меня по коже... И я направился на рынок и
потратил все деньги, что наскрёб у себя в кармане - на аудиокассеты с альбомами групп
"Кино", "Наутилус Помпилиус", и Игоря Талькова; на большее денег не хватило.
15
Душа компании.