Случай в музыкальной школе

Михаил Белянин
I.
К двадцати трем годам Ольга Малокашкина стыдилась, помимо своей фамилии, двух вещей: того, что работает преподавателем в музыкальной школе, а не сидит в Большом театре или ином приличном оркестре, и своего жениха Василия, учителя математики в средней школе, доброго, скучного, очень высокого и худого человека, семь лет назад окончившего пединститут.

Отца Ольги тоже звали Василием, и смешная фамилия досталась ей от него. У мамы, погибшей по неосторожности под колесами автомобиля, когда Оле было одиннадцать, фамилия была благозвучной и к тому же очень известной в московских музыкальных кругах. Когда Оля поступала в консерваторию, где работал профессором мамин дядя, прославленный пианист, она даже хотела вернуть мамину фамилию, но в последний момент ей стало жалко папу, да и в паспортном столе, куда она зашла всего раз, ей нахамила толстая румяная женщина, после чего девушка проплакала часа три подряд, за весь тот день ни разу не взяв в руки флейту, которую, кстати, ненавидела.

Прошло полгода, как Ольга закончила на четверки консерваторию, в которую поступила из чувства вины перед покойной матерью. Первые два месяца Оля пыталась пробиться в оркестры, но ей это не удалось из-за отсутствия блата. Затем она провела месяц в Евпатории, где у нее случилось два романтических романа, каждый из которых завершился непонятно чем, но примерно одним и тем же. На обратной дороге в Москву, в поезде, она познакомилась с Васей, который оплатил ее постельное белье и с которым она провела много превосходных часов в разговорах обо всем на свете. Выпив стаканов восемь крепкого чая и съев очень много вафлей в шоколаде, она с удовольствием взирала на нового друга, когда он бегал за все новыми порциями вафлей к проводнице, разбрасывая по вагону монеты, которые из-за вдруг свалившегося счастья даже не утруждался поднимать.

В Москве Ольга устроилась в музыкальную школу преподавать сольфеджио, дав себе зарок в течение полугода из нее уволиться и сесть в хороший оркестр. Отношения с Василием развивались стремительно. Первая их ночь оказалась и самой романтичной и самой необычной в ее жизни. Светила луна, Вася очень нервничал и вел себя совсем не так, как те мужчины, с которыми у нее случались связи во время учебы в консерватории. Сняв рубашку, он подошел к окну и распахнул занавески.

- Ты не боишься открытых окон? - спросил Вася.
- Нет, - ответила Оля, пытаясь предугадать к чему он клонит.
- Я был в Европе в прошлом году, а автобусном туре. И там у жителей первых этажей вообще нет занавесок. И они не стесняются. Свободные люди. Не то, что мы, дети и внуки людей, всю жизнь проживших при тоталитарном режиме.

Сев на край кровати, Вася выдержал паузу, поправил простыню и застенчиво сообщил, у что у него было всего шесть женщин, но ни с кем из них он не чувствовал себя по-настоящему счастливым. Произнося это, он отгонял из сознания образ единственной женщины, с которой действительно был близок. До Ольги у него была женщина тридцати четырех лет со странной фигурой, в целом худая, но с короткими и очень толстыми бедрами. С ней он был близок трижды, в январе, в феврале и в сентябре 2007 года.

- Я не могу заниматься этим без любви, - сказал Вася. - Если у тебя месячные, подождем несколько дней.
- Как ты заметил? В принципе они уже заканчиваются, - ответила Оля.
- Учитель должен быть наблюдательным, иначе это плохой учитель... Скажи, пожалуйста, а сколько у тебя было до меня мужчин? Ты не бойся, я не ханжа. Лев Толстой, женившись, показал жене дневники, в которых честно описывал свой разврат с необразованной крестьянкой. Представляешь? Смогла бы так?
- А я Довлатова люблю, - сказала Оля. - Толстого не люблю. А Чехова вообще ненавижу, он злой.
- А все-таки,  сколько у тебя было мужчин?
- По сути только один, очень давно. Ну, и потом еще один, но это скорее была ошибка. Можно сказать, один.
- А у меня шестеро, - зачем-то повторил Вася. - В принципе, не так много для мужчины моих лет.

Ольга сидела, сложив ноги, в центре кровати. Вася тоже улегся, положил голову Ольге на скрещенные колени.

Последнее, что он сказал, прежде чем уснуть, были слова:
- Качество важнее, чем количество.

II.
Прошло десять месяцев. Весну Ольга встретила, работая преподавателем сольфеджио и фортепиано в музыкальной школе.

Она стояла лицом к окну в одном из маленьких кабинетов на пятом этаже школы, чтобы не смотреть в глаза Андрею, которого очень стеснялась. Оба молчали. Вдруг она приметила в окне, на горизонте долговязую фигуру бегущего под дождем Васи. Одной рукой Вася прикрывал свою маленькую голову, вторую держал под курткой. Там у него был спрятан картонный стакан с капучино, который он при первой возможности покупал во время большой перемены и нес Ольге, хотя она и не любила этого и всегда просила его больше никогда не носить ей кофе.
 
- Давай потом поговорим, я не могу сейчас, - учительским тоном приказала Ольга, но поняла, что вышло неубедительно, и смутилась еще сильнее.

Она развернулась к Андрею. Он улыбался и молчал.

- Уходи! - закричала Ольга. - Ты гитарой занимаешься! Что ты вообще здесь делаешь?

Андрей не шелохнулся. Это был светловолосый, хорошо сложенный восемнадцатилетний парень, увидевший Ольгу впервые три недели назад. Он попал в музыкальную школу случайно, однажды забирая шестилетнего племянника с урока по просьбе заболевшей сестры.

Ольга не очень нравилась Андрею как женщина. Она сутулилась и лицо у нее было каким-то несимметричным. Но ему льстило, что она его стесняется. Он чувствовал, что нравится ей. Он имел определенный опыт. Много всего произошло с тех пор, когда три года назад он впервые дотронулся до женской груди, о чем похвастался двум одноклассникам у подоконника между четвертым и пятыми этажами той же самой школы, где сейчас, с девяти утра до пяти вечера, преподавал Василий, редко, впрочем, поднимавшийся выше третьего этажа. Чтобы почаще ходить в музыкальную школу, Андрей записался в секцию гитары для всех желающих, которую вёл по вторникам и пятницам Алексей Степаныч, пожилой ночной сторож школы.

- Уходи! Хам! Кому сказала, уходи! - кричала Оля.

Андрей достал руки из карманов штанов и вытянул перед собой указательный палец правой руки.

- Видишь следы? Гитарой перезанимался!

Андрей наслаждаясь тем, что Ольга полностью в его власти, не может ни уйти сама, ни выгнать его. Он сделал к ней шаг.

- Сейчас Алексея Степановича позову! - закричала Ольга.
- Зови.

Андрей подошел вплотную. Ольга бросила взгляд в окно. Васи уже не было. Значит, он уже входит в дверь школы или даже поднимается по лестнице.

Ольга одной рукой ударила Андрея рукой по лицу, а другой толкнула его в живот. Андрей пошатнулся, но устоял. Ольга испугалась, что сделала что-то ужасное. Он схватил ее правую руку своей, а левой неожиданно дал Ольге две сильные звонкие пощечины. У Андрея был старший друг, научивший его, что для завоевания любой женщине нужно вызвать у нее эмоции, которые она никогда прежде не испытывала.

Произошло то, что Ольга ожидала меньше всего. Последний раз ее била лет двенадцать назад мать, нотами по щекам и по лбу. Ольга почувствовал острое наслаждение. Ей захотелось еще. Она приподнялась на цыпочках, и Андрей поцеловал ее в губы. "Плохо целуется", - подумала она и оттолкнула его. Но ее вдруг охватил ужас, что Андрей сейчас развернется и уйдет.

Заплакав, Ольга изо всех сил оттолкнула Андрея и сама выбежала из кабинета. Рванув вниз по лестнице, она почти тут же налетела на Васю.

- Извини, я знаю, ты не любишь...  - забормотал он. - Но я не просто так, у меня разговор.

Она быстро затолкнула его в первую попавшуюся пустую крошечную комнатку с пианино, партой, круглым стулом и портретами Шуберта и  Чайковского на стенах. Вася достал из-за пазухи руку: это был не кофе, а маленький букетик фиалок.

- Я вот что подумал, - начал он. - Зачем мы ждем Нового года? Давай поженимся через месяц. Я был у мамы в больнице. Ты ей очень нравишься. Она будет очень рада. И папа твой тоже давно намекает.

И он протянул Ольге цветы. Васина голова находилась на уровне головы Чайковского.

- Я тебя очень люблю, - сказал Вася.
- А я тебя нет, - сказала Оля.
- В смысле?! - сказал Вася. - Я что-то не так сделал? Тогда прости меня. Эй! Что я сделал не так? Я настаиваю. Я хочу знать! Я имею право! - говорил Вася все громче и громче.

Ольга выскользнула из его длинных рук и скрылась за дверью, по дороге выкинув букетик фиалок в мусорное ведро.

Учитель математики младших классов Василий Иванович Слюнько остался в комнате один. Он подошел к пианино, открыл крышку и посмотрел на клавиши. В его кармане зазвучала мелодия. Он поставил на телефон запись, на которой студентка Московской консерватории Ольга Васильевна Малокашкина играет флейтовую сонату Шуберта. Вася снял трубку. Женский голос в трубке сообщил, что последний урок сегодня отменяется из-за олимпиадного огня, который пошли смотреть ученики, и поэтому он может идти домой.