Я жил в городе в таком высоком доме, что приходилось запрокидывать голову, чтобы увидеть его последний этаж. Нашей семье очень повезло, что квартира досталась на втором этаже, потому что никто из нас не любит лифт. Особенно я, дедушка и бабушка. Когда они приезжали к нам из села, то, несмотря на тяжёлые корзины с овощами и фруктами, лифтом не пользовались. Бабушка оставалась у подъезда охранять «добро», а дедушка делал несколько «ходок» на второй этаж. Сильный у меня дедушка и умный! Всё обо всем знает и помнит. Но каждый раз у него срабатывает деревенская привычка – уходя из дома не закрывать на замок дверь. Мама ему постоянно напоминает:
- Папа, ты не забывай закрывать дверь. А то чем чёрт не шутит. Увидит какой-то не очень честный человек, что дверь открыта, и соблазнится что-то взять себе «на память».
Дедушка соглашался с такими доводами, но выходил из квартиры, словно шел хлопотать по хозяйству и по-прежнему не закрывал дверь на ключ. Тут уж я дедушке начинал объяснять:
- Дедушка, вот ты снова не закрыл дверь. А в квартире телевизор, холодильник и ещё много всего. И всё нажито «непосильным трудом» (слышал, так мама говорила). А вдруг кто-то заберёт телевизор, что мы тогда с тобой смотреть будем?
- Ох, внучек, стар я. Стал уже о многом забывать. Отдам-ка я бабушке ключи. Так надёжнее будет.
Так, беседуя, выходили из «спичечного коробка» (так называл наш дом дедушка) на свежий воздух. Я любил гулять по городу с дедушкой и бабушкой. С ними он был совсем другим, незнакомым. Получалось, что хоть я и живу в нём вот уже пять лет, а не знаю ни города, ни улицу. А дедушка и бабушка знакомили меня и с городом, и с парком, и много ещё с чем. Я видел красивые дома, детские площадки, качели. Особенно мне нравится «Зоомагазин», который недалеко от нашего дома. А в нём такая красота! Рыбки, птицы… Папа и мама меня никогда сюда не приводили. Вероятно, боялись, что я просить буду их купить что-то. Да мне и просить ничего не понадобилось. Деда мне аквариум с рыбками безо всякой просьбы купил! Просто посмотрел мне в глаза и узнал, что я рыбок хочу.
- Так, Славка, я по твоим глазам вижу, что тебе рыбки нравятся. А если нравятся, то купить непременно надо. Тем более, что и ты им понравился, и даже больше чем они тебе.
Деда у меня такой! Он и у бабушки всё по глазам видит. Ей и говорить ничего не надо, только посмотрит на него, а он уже всё знает, что надо делать. У них этот «разговор» хорошо получается, ведь живут бок о бок много лет и родные такие, что не оторвать друг от друга. И я у них «родной и любимый», и они меня «насквозь видят»… А все потому, что я с ними живу каждый год всё лето.
Сколько себя помню, столько и слышу, как мама папе говорит:
- Миша, ты подал заявление на отпуск? Скоро ведь к родителям надо ехать. Работы там, сам знаешь, не меряно, не считано. С огородом нужно помочь, да сарай починить.
И начинают планировать, что купить дедушке и бабушке, а что, как последний раз, например, для ремонта холодильника (папа в нём здорово разбирается). А я не могу дождаться их и своего отпуска.
Когда папа вёл меня первый раз в садик, сказал:
- Сынок, тебе почти три года. Уже большой. И должен знать, что ты теперь, как и мы с мамой, будешь каждое утро ходить на работу в садик. И ещё должен запомнить, что к любой работе надо относиться очень серьёзно и всё делать так, как скажет воспитательница. Тогда и уважение к тебе будет.
- А деньги будут давать?
- Вот с этим, брат, загвоздка. Денег не будет. Но дороже денег будет похвала воспитательницы за твои успехи и хорошее поведение. Так, что ты старайся. И я старался. Лидия Михайловна так и говорила маме и папе:
- Старательный у вас Славик, послушный.
Родители радовались такому сообщению и неизменно покупали мне моё любимое пирожное «Птичье молоко» и очередную книжку. Оказалось, что книжки я люблю больше чем пирожное.
Но я не только книжки любил. А перво-наперво - папу, маму, дедушку, бабушку, а потом книжки и жить в селе.
В селе такое приволье, что не передать! Ел фрукты, пил парное молоко, бегал по земле, а не по асфальту, купался в речке. Всё было красиво и интересно! Особенно мне нравилось с дедом по хозяйству «хлопотать», как бабушка говорила.
Мы выходили с ним из дома и «окунались в благоухающий ароматов цветов»! Деда, стоя на пороге, делал глубокий вдох. Потом раскрывал руки, как крылья, и говорил:
- Посмотри, внучек, в каком красивом мире мы живём! Ты ощущаешь аромат жизни? Дыши и наслаждайся этим эликсиром!
И я, раскинув руки как он, стоял рядом и вдыхал эликсир жизни. Я во всём ему подражал. Даже старался прихрамывать так как он. За что он меня отчитал:
- Надо же, чего удумал - хромать! Дай, Бог, чтобы вам, детки, никогда не пришлось испытать ужасов войны, боли от ран и видеть убитых...
Потом мы шли в сад к деревьям. И он рассказывал мне обо всех секретах их жизни. Называл каждое дерево на нашем языке, а потом на какой-то латыни. Деда мой учёный агроном, поэтому всё знает о растениях и животных.
А как мне нравится, когда он с голубями разговаривает. Засвистит, и они ввысь поднимаются. Кружатся над двором, ожидая, когда их на завтрак позовут. Даём им зерно, воду и к кроликам идём.
- Вот с ними морока, - говорит деда. - Болеют часто.
Зато «хрюшка» не доставляет хлопот. Мы гладим её, а она от удовольствия тихонько похрюкивает, забывая, что хочет есть.
Куры к нашему появлению во дворе равнодушны. Только петух Петька нас замечал, вернее, меня. Громко кукарекал, бил левым крылом о свою ногу и, подняв перья, шёл на меня. Деда его останавливал на полпути окриком:
- Кыш, вояка! Не смей приближаться к моему любимому внуку и бить молодых петухов!
От слов «к моему любимому внуку» я подрастал прямо на глазах. Бабушка так и говорила:
- Ты, Слава, прямо на глазах растёшь. Вон как за лето вымахал.
Я счастлив, что дедушка и бабушка меня любят. И я их очень люблю и скучаю, когда живу в городе. А мне нравится больше в селе жить. Может потому, что я «дедовых кровей»?
Об этом он сказал, когда мы были на пасеке. Я боялся подойти к ульям. Деда надел на мою голову сетку, подымил дымокуром и сказал:
- Не бойся, внучек. Ты моих кровей и пчёлы тебя не покусают.
Он смотрел соты, а я держал дымокур. Пчёлы не кусали. А какой медовый аромат был! Пахло акацией, а позже - липой. Деда отламывал мне кусочек сот, а я высасывал из восковых ячеек мёд - вкуснейший за самые дорогие конфеты.
Побывав в гостях у пчёл, мы отправлялись завтракать. Бабушка неизменно звала нас «мужики».
- Мужики, управились по хозяйству? Тогда не медлите, а то завтрак остынет!
Какой там «остынет»! Мы так быстро мыли руки и шли на бабушкин зов, что пар над тарелкой не успевал подняться, как мы уже сидели за столом.
А к вечеру деда водил меня на огород. И здесь я о каждом овоще слушал много интересного. И так каждое лето. За лето я от дедушки узнавал больше, чем за девять месяцев в садике. А потом Лидию Михайловну удивлял знанием сказок (их мне бабушка читала), деревьев, трав, птиц, овощей. А когда пошёл в первый класс, то учительницу восхищал быстротой чтения и счёта. Читать деда научил по своей «хитрой науке». А считать и задачки решать учил тогда, когда управлялись по хозяйству. В саду или на огороде мы были, деда везде придумывал задачу, считалку. Покажет на голубей, которые сидят на лестнице, и спрашивает, сколько их там. Считаю. Потом ждём, пока несколько штук улетят. И я должен ответить - сколько улетело, а сколько осталось. И никогда не подсказывал мне, а терпеливо ожидал, пока я несколько раз переберу все пальцы на руках и дам правильный ответ. Тогда он счастливо улыбался, гладил по голове и гордо повторял:
- Моих кровей внук растёт!
… После окончания второго класса, меня впервые не повезли на лето в село. На мой вопрос: «Почему вы не хотите отвезти меня к дедушке и бабушке?» - мама ответила, что им сейчас не до меня.
- Как это не до меня, если я им всегда нужен?! А кто дедушке по хозяйству помогать будет?
Но папа с мамой были грустные. И папа сказал, что в этот раз в село поедет только мама.
- Так надо. Ты уже большой и должен понимать, что «если надо», то нужно выполнять. Мама приедет, и мы потом все вместе поедем в село. А позже, при благоприятном случае, поедем и к моим родителям. Это дедушка и бабушка, которые живут в далёком от нас городе.
В селе мама была больше двух месяцев. А пока я очень, ну очень скучал по бабушкиным сказкам, дедушкиным рассказам о растениях, животных, птицах и жучках и… тосковал. Даже во сне их видел часто. Но меня не везли в село.
Приехав домой, мама сказала папе, что ничего хорошего врачи не обещают.
- Отозвалась эхом война. Какой-то осколок через столько лет напомнил о тяжёлых ранениях. И почему раньше его не удалили? Может не было бы таких последствий. Теперь ходить не сможет.
Услышав о врачах, не стал ни о чём спрашивать. Я понял, что дедушка болен. Мама теперь часто ездила в село одна. Вместе поехали только на следующее лето.
Я не мог дождаться, когда мы приедем. Когда подъехали к дому, выскочил из машины и побежал в дом. Бабушки в доме не было. А деда, мой любимый деда, поседел, похудел, стал намного меньше. Он один сидел на кровати, а перед ним стояла коляска для инвалидов. И я понял всё, о чём мне не хотели говорить.
Мне так стало жалко дедушку, что я заплакал. Подбежал к нему, обнял и всё говорил и говорил, как я его сильно люблю и что, если он разрешит, я никогда от него не уеду.
- Деда, родной мой, любимый деда, что же ты не позвал меня? Я бы тебе помог! Как же наше хозяйство без тебя? Деда я тебя буду вывозить на прогулку, буду рассказывать обо всём.
Ты знаешь, как я теперь много знаю всего! Я тебя буду возить в сад, к голубям и будем свистеть им вдвоём. Ты меня научишь свистеть? Повезу к пчёлам. Я смогу теперь всё делать так, как ты меня учил, а ты будешь держать дымокур. Я всё смогу делать так, как ты. Я же твоих кровей!
А деда, мой любимый деда, только гладил мою голову и молчал. И на мои руки тихо падали его слёзы. Мой деда плакал. Мы плакали вместе и понимали друг друга как никогда раньше. Потому, что мы с ним одних кровей!
14.09.2013 г.