Ко дню рождения младшей сестры с любовью.
Мы были счастливы! Мы и сегодня, наверное, счастливы, но в этом всё чаще приходится себя убеждать: жив – уже хорошо, есть крыша над головой – замечательно, не голодны – прекрасно, ну, а если ещё и смеяться не разучились, то «колени должны быть истертыми от многочасовых молитв благодарности». Это потому, что всё познаётся в сравнении. А в детстве мы не сравнивали, не анализировали, мы просто жили по-настоящему, без оглядки, без далеко идущих планов. И самой большой неприятностью были мамины нотации и холодный осенний дождь, когда погулять на улицу не выпускали даже в резиновых сапогах и дождевике. А ещё мы были очень-очень богаты потому, что у нас были «наш лес», «наша большая поляна», «наше болото», «наша улица» и «наше поле». И ни у кого не возникало мысли о том, что ходить в лес одной будет небезопасно, «большая поляна» со всеми её травами и цветами превратится в площадку для выгула собак, от болота не останется даже лужи, нашу улицу сотрут с лица Земли, а наше поле станет очередным микрорайоном с дворами-колодцами, куда редко заглядывает солнце. И через десяток лет мы будем приезжать в «чужой» район и пытаться по каким-то одним нам ведомым ориентирам определить, где были наши дома, чьи яблони и груши чудом сохранились. А тогда солнце было ярче, трава зеленее и птицы пели даже в метель. Мы были детьми…
Мы – три сестры, ухитрившиеся придти в этот мир, выбрав символом дня рождения цифру «7», т.е. 17,7 и 27. Кое-кто поговаривал, что это знак удачи и только отец шутил, что семерки ему счастье принесли, но «юбочное». Ну, тут уж «что сделал, то и получи»))) Зато через год, когда младшая – Светлана уже пыталась бегать, нас троих засовывали в коляску «Паннонии» и везли «в отпуск», где мы наслаждались радостями природы и полным отсутствием режима. Так за несколько лет, не всегда без помощи родителей, мы научились ставить палатку, разводить костёр, сидеть до мурашек в спине с удочками, не обращая внимания на комаров, добывать шитиков, чистить песочком до блеска алюминиевые кастрюли и зубной щёткой спицы мотоцикла, а ещё заклеивать подорожником царапины и порезы, делать шляпы из лопухов и добывать питьевую воду, устраивая примитивные фильтры на берегу реки или озера и засыпать без сказок Андерсена. Но время шло, мы росли и коляска мотоцикла уже не вмещала нас троих, даже если младшую прятали от гаишников где-то впереди под ногами. Всё чаще отец уезжал на рыбалку один, а мы с мамой оставались дома заниматься хозяйством. О машине тогда и мечтать не могли. Три года разницы между детьми – значительный разрыв только поначалу, а потом рассчитывать на то, что от старшей что-то останется младшей уже не приходиться и всё чаще приходилось слышать, что «финансы поют романсы». Зато, поскольку дом больше не оставался надолго без хозяев, у нас появилось первое Чудо - наш Пират. По своему собачьему паспорту он имел совсем другое имя, но никто его даже не запомнил. Все знали, что это какой-то «рижский» боксёр, но не более того. Его родословная для нас не имела значения. Немного грустные глаза собаки доставили немало хлопот маме. Мы, как могли, пытались Пирата развеселить, а потому ему частенько перепадали пирожки и кексы, а иногда и тарелка каши с маслом, которую никак не могли впихнуть в младшенькую. Мне, как старшей, выпала наиприятнейшая обязанность водить Пирата на болото купаться. Болото не болото, а место, где когда-то добывали торф, местами глубокое, но без всяких трясин и в котором кое-где били ключи, а потому вода была достаточно чистая, хоть и казалась тёмно-коричневой. Поначалу это было легко – я большая, а псу только четыре месяца, но на свежем воздухе, в постоянных играх и при регулярной «добавке» к его пайке от нас троих, он рос не по дням, а по часам. И чем больше становился наш Пират, тем с большей нежностью относился к нему отец. Так Пират стал Малышом, членом семьи, заменившем такого желанного в своё время сына. И вот этот «сынок» со временем стал ездить на рыбалку вместо нас. Его усаживали в коляску мотоцикла и…только уши на ветру хлопали))) Надо сказать, что тогда купирование ушей для боксёров было обязательным и отец долго готовил нас, объясняя, что собака такой породы в полгода должна выглядеть несколько иначе. Но когда конкретно прозвучало «обрезать уши», мы втроём наделали такого рёва, что вопрос был решён сразу и окончательно – останется с такими «лопухами». Мы и представить себе не могли, как можно резать уши живой собаке. Это ведь так больно! Ещё через полгода вид Малыша зачаровывал любителей собак – песочного цвета великан с широкой белоснежной грудью, квадратной мордой с огромными шоколадными глазами и висящими ушами. В этом существе прекрасно сочетались сила и доброта, дисциплинированность и озорство, аскет и любитель поспать, пока родители не видят, на кровати. Итак, он стал ездить с отцом вместо нас. И всё бы ничего, но привыкший жить в большой семье, Пират не хотел оставаться один, сторожа мотоцикл, а поводок или кованая цепочка ограничить его свободу никак не могли, а потому в число его знакомых попадали местные лягушки, коровы и собаки. И если первые легко спасались бегством, вторые группировались и спасаться приходилось Пирату, то общение с третьими частенько заканчивалось шрамами. Как бы то ни было, но возить Малыша с собой отец перестал из-за опасения, что за коров или собак местные жители могут и «пса порешить». И вот тогда у нас появилось Чудо-2 – Тяпа. Маленький «дворянин», но явно с предками-охотниками. Чудесный весёлый пёсик стал младшим братом Пирату. Живя под защитой такого брата, Тяпа очень скоро почувствовал вкус к независимости и при первой же возможности «слинял» со двора…к соседям…охотиться. Первая курица у нашего порога подтвердила предположение, что страсть к охоте у Тяпы в крови и обошлась нам в 10 руб. Через две недели есть кур мы больше уже не могли, а наш семейный бюджет внепланово похудел на 120 руб. Терпение мамы было на исходе, а мы ежедневно заделывали все потенциальные места выхода на свободу нашего добытчика. Но покой нам только снился…
Родители как-то ушли к друзьям на день рождения и вернулись с кошкой в руках. Трехцветная красавица, умница, разве только не комсомолка, оказалась слишком преданной старому дому и буквально на следующий день сбежала. Опять поиски по всей деревне, вынужденная безрезультатная поездка за хвостатой беглянкой к друзьям и пара месяцев неизвестности. Только и успели, что кличку дать – Шанди. И вот однажды морозным ноябрьским утром, проснувшись раньше всех, первое, что я увидела за окном – Шанди, сидящую на заборе. Отец так торопился её поймать, что даже не задумался о том, что только что спал и «весь из себя» в одних трусах рванул на занесенный снегом двор. Сколько было радости, когда продрогшая кошка мурлыкала, лёжа на коврике у печки! Особенно «радовалась» мама. Только она сразу поняла, что очень скоро кроме кошки у нас будут ещё и котята. А через две недели в нашем доме, если можно было назвать «домом» трехстенную пристройку к дому бабушки, разделённую дощатой перегородкой на «детскую» и «взрослую» половины, со шторкой вместо двери и небольшой холодной кухней, хвостатых стало больше, чем людей. Пират, Тяпа, Шанди и четыре разноцветных котёнка стали неотъемлемой частью нашей семьи. И по утрам «братьев меньших» надо было выискивать под одеялами. Малыш, как правило, пристраивался в ногах родителей, Тяпа спал на моей подушке, а Шанди и котята грелись между младшими сестрами, потому что те спали на одной кровати. Котят, когда они достаточно подросли, разобрали соседи. Наша Шанди была просто образцовой кошкой и периодически ловила мышей в чужих сараях, но не ела их, а укладывала где-нибудь на видном хозяевам месте и получала в благодарность миску домашнего молока или сметаны. Поэтому первые четыре котёнка, пользуясь авторитетом матери, легко нашли себе новых хозяев.
Мотоцикл и зимняя рыбалка вещи плохо совместимые. У отца появилось больше времени заниматься на дрессплощадке с Пиратом. Малыш обожал снег, часто не хотел идти после прогулки в дом и решено было сделать ему тёплую конуру. Сказано – сделано! Пусть не всю, но половину зимы точно, к несказанной радости мамы, Пират провёл на улице. На следующий год, уж не знаю чудо это или нормально, но у короткошерстного пса к зиме появился подшерсток и всё чаще Пират спал на снегу. Тяпа, разумеется, перебрался к «брату» в «особняк». В дом иногда заходила только Шанди. Стало скучно по вечерам и на семейном совете решено было осуществить давнишнюю мечту отца – приобрести аквариум и всяких-разных рыбок. Сначала появился один аквариум c несколькими скаляриями, барбусами и меченосцами, потом второй, третий. Сколько видов рыб плавало среди трав и ракушек, знал только отец. Нам нравились все, но особенно «петушки», «матросики» и «телескопчики». Это был новый мир, за которым можно было наблюдать часами. У них, оказывается, бывает характер! Нам доверяли всё, что касалось ухода за рыбками, кроме лечения. Как выяснилось потом – напрасно. Я однажды проморгала и мальки гуппи появились в общем аквариуме. Их кто-то съел. Наша средненькая – Наташка в какой-то момент решила, что рыбкам холодно и подлила кипятка, но, благо, отец был дома. Обошлось без жертв. А младшая свою «пакость» приурочила к одному особенно запомнившемуся дню, когда мама произнесла не раз повторяемую потом и нами фразу – «Жизнь удалась!»
В тот дивный день родители ушли с утра на работу, а нам оставили «план работы на день». Кроме обычных уборок, прополок и поливов мне нужно было сводить Малыша на болото и отмыть после ночной вылазки в поле. Отец утром обнаружил разорванную цепь и Мальчика цвета свежевспаханной земли. Средней было поручено следить за младшей, а младшей тогда разрешалось всё, что не угрожало её здоровью. К полудню я успела выполнить всё, что мне было поручено. Пират, мне казалось, вдоволь нагонялся лягушек и уток и сидел отмытый и довольный возле своей конуры, Тяпа мирно посапывал рядом, Шанди ещё накануне куда-то ушла гулять, рыбки мирно плавали в своих аквариумах. Мы втроём решили сходить в лес погулять на «нашей поляне». Там всегда было интересно потому, что это было место сбора всей деревенской детворы. Футбол, волейбол, лапта, «войнушка», «казаки-разбойники», «индейцы»… Ребячьей фантазии не было границ. То землянки рыли, то на деревьях шалаши мастерили, то луки-стрелы вырезали. Когда все вместе весело и не страшно.
До прихода родителей оставалось ещё часа два. Десять минут до леса, десять обратно. Времени погулять хватало и мы с лёгким сердцем отправились в путь, взявшись за руки. На поляне было полно народа. Старшие ребята решили смастерить «настоящие» футбольные ворота и притащили кое-какие инструменты. Это и стало началом целой вереницы несчастий того дня… Заготовленные и обточенные колья, которые должны были стать стойками для ворот, лежали без присмотра и, пока я и Натка обменивались новостями с подругами, Светка ухитрилась зацепиться за один из них, упасть лицом в какую-то смолу и к тому же разорвать платье. Мы потащили её к луже (благо среди кустов орешника, в низинке всегда была вода). Смола не отмывалась и мы, помня чем нужно оттирать сажу с котелков, потерли лоб песочком… Это называется «погуляли»))) Еле уговорили молчать эту маленькую сирену. Она так выла, что Витас бы позавидовал. Пришлось пообещать найти для неё ягод. Но стоило нам сделать несколько шагов, как кто-то под ногами зашевелился и запищал. «Змеи не пищат» - произнесла я с видом знатока природы и разгребла траву. «Они из гнезда вывалились» - сделала заключение Наталья, увидев двух маленьких воронят, сбившихся от страха в одно пернатое существо. «Они от голода помрут, давайте их домой заберём» - предложила Светлана и мы сочли её предложение единственно верным, за что тут же содрали с неё платье, в которое завернули воронят. Она ж маленькая – ей и в майке идти не стыдно. Мы шли домой переполненные гордостью и важностью от того, что сделали доброе дело и не дали птицам погибнуть. Вот и дом. А где Малыш? И, словно в ответ на наш вопрос, на болоте раздался лай и несколько уток взмыли в небо. «Я побежала» - только и успела я сказать и, схватив «строгий ошейник» и кусок хозяйственного мыла, помчалась через огород к болоту «Смотри за малой» - крикнула Наташке уже из-за забора. И тут до меня дошло, что Тяпы тоже нет дома. «Малыш никуда не денется, а этого срочно надо искать. Соседи итак косятся» - решила я и ещё быстрей побежала обратно. Девчонки уже были в доме. Тогда ведь и замков-то не было, а закрывали двери дома «на палочку». Так что возможность потерять ключи и не попасть в дом исключалась. Без Тяпы домой возвращаться я не решилась. Я бегала от одного двора к другому. Так прошло ещё минут двадцать. Послышался звук приближающегося мотоцикла. Торопиться больше не было смысла. И я, сознавая, что сейчас будет что-то не очень приятное, тихо поплелась к дому. То, что я увидела, превзошло все мои ожидания. Мотоцикл, весь в грязи, стоял посреди двора и отец вспоминал нехорошими словами каких-то трактористов, перекопавших улицу. Мама отмывала от глины свои новые замшевые туфли, окуная их прямо в ведро с водой. А за забором цветника сидели два брата-акробата: Пират – черный, что мавр и Тяпа, прижимающий обеими лапами очередную курицу. И вдруг тирада отца сменилась на хохот. Отец смотрел на маму, мама на собак, а те, казалось, научились улыбаться. Уж кто-кто, а они были счастливы. «Ничего не сказала рыбка» - произнёс отец, когда мама молча захлопнула за собой дверь в коридор. И только громкое «Господи!» сказало, что в особых ситуация и рыбка может говорить. На полу коридора в разорванной коробке из-под маминых туфель, на новеньком белом полотенце лежала счастливая Шанди и вылизывала пятого новорожденного котёнка. «Хорошо, но зачем же на полотенце новое положили?» - спросила мама. Высунув голову из-за двери, Наташка затараторила: « И так еле-еле успели. Она домой пришла, когда мы в лесу были, а пока я батон из аквариума вылавливала, она рожать начала. А Светка до верхней полки шкафа не долезла, а схватила коробку и полотенце с нижней». «Во, зараза! За одну минуту наябедничала про всё сразу» - мне захотелось влепить сестренке хорошую затрещину, чтоб язык прикусила. И тут мама увидела Светку с мокрыми до плеч рукавами майки и разодранным лбом. «Это ещё что?» - прорычала «рыбка». «Мама, а они меня в лес без разрешения таскали, а там меня в луже мыли, а платье мы в печку спрятали, а папа забыл утром рыбок покормить и Галке не написал, а у меня в кармане батон раскрошился…Они же не подавились». Мы со страхом оглянулись на отца. Обычно серьёзный и строгий, он стоял, зажимая рот рукой, а из его глаз текли слёзы. Он хохотал! «А ещё у нас вот что есть. Мы их спасли» - и Светка отдернула шторку на окне. Две вороны пытались вытащить кусочки ваты, которой ещё зимой мама затыкала щели в раме и то и дело постукивали клювами по стеклу окна. Мама пристально посмотрела каждому из нас в глаза и со словами «Жизнь удалась» обняла отца. А потом мы все долго-долго смеялись. Воронят, правда, отец убедил вернуть на то место, где мы их нашли, Пирата повёз купаться куда-то подальше от деревни, поскольку нужно было ещё и мотоцикл отмывать. Тяпа несколько дней не показывался маме на глаза. А Шанди уже через две недели знала, где будут жить её котята.
Когда-то мы были детьми, мы были очень богаты и очень счастливы. А, впрочем, кое-кто и сегодня обладает великим сокровищем – чистой душой ребёнка, не считает себя бедней других и счастлив уже от того, что жив и есть память о детстве.
27.03.2011г.