«Зачем же ты руки не подал мне?»
Я уже забыл о том, что рассказал как-то коллегам тюменским об одном случае со мной. Через десять лет вдруг в интернете натыкаюсь на статью об этом...
Написал ее сотрудник журнала "Врата Сибири" поэт Виктор Захарченко:
"Казалось бы, ну что за пустяки – стихи! Безделушки, баловство, раз-влечение для праздного ума… Но иногда они способны повлиять на судьбу автора, и не только автора...
В 1994 году мы с поэтом Сергеем Горбуновым были участниками Первого всероссийского совещания молодых писателей. Один эпизод нашего московского пребывания запомнился надолго.
Поднимались мы по лестнице писательского особняка на Комсомольском проспекте, преодолели, задыхаясь, последнюю ступеньку и оказались перед громадным человеком, стоящим немного в стороне на площадке – просто великаном, этаким образцом московских вахтеров.
Серега, не совсем еще трезвый после бурной бессонной ночи, проведенной в общежитии Литературного института, ткнулся великану головой в грудь, отпрянул, поднял глаза и остолбенел.
– Кузнецов! – задохнувшись от неожиданности, почти неслышно прохрипел он мне.
Я глянул и – о Боже! – на меня смотрело постаревшее, но то самое, знакомое мне со студенческих лет лицо. Юрий Кузнецов!
Стихи его читал с конца семидесятых, когда стали появляться первые сборники поэта. В них были не стихи, нет – отдельные строки такого удивительно чистого звона, какой был разве что у Лермонтова да Тютчева. Как ждали мы от него прорыва в вечность, как верили, что на наших глазах родится гений!
Лицо было почти то же самое, но все остальное оказалось совсем неожиданным: большая лошадиная голова, как-то вкось посаженная на нескладное, как у баскетболиста, массивное туловище, длиннющие руки с ладонями-веслами. Внешность поэта была так далека от изящной словесности, что свести облик с его стихами казалось, на первый взгляд, немыслимым.
Серега от растерянности протянул классику нелепо согнутую в кисти, поднятую на уровень подбородка вялую руку. Кузнецов посмотрел на него с высоты своего громадного роста, и по-отечески изрек: «Иди проспись!». Ошарашенные встречей, мы поплелись на семинарское занятие.
История эта имела, однако, продолжение. С радостными последствиями, но только не для Сереги. В 1995 году он выпустил сборник «До ближней звезды», где поместил стихотворение, посвященное Юрию Кузнецову, написанное как отклик на недавние события.
Сборник этот в Союзе писателей попал к Абдулину Махмуту из Надыма и благополучно перекочевал на Север, на Ямал. На одну из конференций в Салехард северяне пригласили редакцию журнала «Наш современник», где среди прочих был и Юрий Кузнецов.
Во время праздничного застолья Махмут, оказавшись рядом с именитым поэтом, желая сделать ему приятное, по простоте душевной вытащил книжечку и объявил, что хочет прочитать стихотворение, посвященное Юрию Кузнецову. И гости, и хозяева вежливо замолчали, ожидая услышать очередную филиппику в адрес поэта. Но уже с первых строк в зале повисла и зазвенела тишина.
Зачем же ты руки не подал мне,
Российский гений – гению подъезда,
В котором я живу от съезда к съезду,
Когда съезжаю с крыши на коне?
Теперь тебе я буду страшно мстить,
Безумные вынашивая планы,
И по судам ходить за ручку с мамой,
Чтобы ущерб моральный возместить.
Зачем же ты руки не подал мне?
Ты тоже там, в столице, на коне,
Но нет там поэтических турниров,
Как и по всей коммерческой стране.
Зачем же ты руки не подал мне?
Лишь тень и волк, и Пушкин промелькнут –
Ты поведешь меня на страшный суд,
На страшный суд районного масштаба,
Где судьи заблудившихся пасут,
Как Бог пасет свое земное стадо.
Они меня, конечно, разорвут.
И скажет мама: «Так тебе и надо».
«Зачем же ты руки не подал мне?» –
Прошелестит душа моя из ада.
Стихотворение, конечно, шутливое, игровое, совсем не злое, но сидит в нем, как заноза, вроде бы и несерьезная, совсем микроскопическая, но ощутимая обида. Обида маленького человека на кумира, не пожелавшего подать руки своему почитателю. Хотя, если быть честным до конца, я б и сам тогда на месте Кузнецова Сереге руки не подал.
После чтения возникла напряженная пауза. Юрий Поликарпович, помолчав, покачал головой и грустно произнес:
– Да-а, наверное, я был пьян… Это ты написал?
– Нет,– ответил Махмут. – Сергей Горбунов из Тюмени.
– А ты кто?
– Я Абдулин Махмут, – не растерялся надымчанин. – Псевдоним – Габдель Махмут. Мои книги уже два года лежат в приемной комиссии в Москве.
– Ну, считай, что ты уже в Союзе, – сказал Юрий Поликарпович и протянул Махмуту руку.
Слово он свое сдержал: буквально на следующем заседании приемной комиссии книги Габдель Махмута были рассмотрены, и он получил долгожданный билет члена Союза писателей России. Для Сергея же Горбунова этот миг наступил гораздо позднее..."
Виктор ЗАХАРЧЕНКО, Тюменская правда, 31 августа 2011 г.