Хохотунья

               
    Сколько живет она на белом   свете, столько и хохочет. В молодые годы хохотала без меры. Просто обхохатывалась. Парни липли к смешливой девушке. Еще бы! С ней не заскучаешь.  Правда,липли  ненадолго. Видно, принимали  то ли за пустышку,  то ли за  дурачку.  Вроде, и неглупая от природы, и все равно видели в ней  девушку, только и способную что хохотать во всю глотку.
   Говорили ей не раз: смотри счастье не прохохочи. А то получится, как у стрекозы, которая  зимой осталась на улице в холодину-морозину. Она отмахивалась. «Хохотала и буду хохотать: хоть убейте.
   Прошли годы. А в месте с ними молодость и красота. Стороной прошло женское  счастье.
   Пробовала она свой искрометный хохот  взахлеб в цирк пристроить. Художественный совет, услышав ее закатистый  хохот, смеялся вместе с ней. Отсмеявшись, затем пошептавшись, объявили свое компетентное решение:
   -   Смех- это хорошо. Особенно в цирке. Это здорово! Но помимо смеха и хохота нужно еще и что-то делать.
   -  Могу частушки-хохотушки петь,- нашлась хохотунья.
   -  Нужно большим талантом обладать, чтобы одновременно  и петь и хохотать,- сказал мэтр цирковой клоунады,  отдубасивший    на цирковой арене 6 десятков лет. – Или две глотки иметь: одной петь, а другой хохотать. И потом,  хохотать должен зритель, а не вы.
   Намек был ясен и понятен: «Хохочите себе на здоровье, но только в другом месте».
   Лучшая подруга   полная ее противоположность: как что, так в слезы. Она даже смеется сквозь слезы. Наверное, потому и дружат они с детства, что совершенно разные. Тонкослезая, а не промах. Выплакала себе у судьбы все, что могла: мужа любимого, хорошую должность, связи с нужными людьми. Смеется, правда, редко.  А что она? Одна, как перст. Правда, по-своему востребована.  Друзья  и знакомые на торжества всякие  зовут. Да, что там! Уговаривают похохотать. А ей  не жалко. Сама хохочет без устали и других заводит.
    В молодости на все смотришь другими глазами. Более  радужными, что ли.     Жизнь нынче такая подлюшная и непредсказуемая, что, порой, не до смеха. И уж тем более, не до хохота. А с другой стороны, себя не перекроишь. Иногда  хочется нахохотаться   до упаду.
   После того, как обхохотала она  на  собрании в городской администрации нового-старого мэра, ее перестали приглашать на коллективные тусовки. Она же не виновата, что увидела во всем этом комедь. Все прошло бы незаметно и для собрания, и для нее, если бы не одна заметная деталь. Ей она показалась не столько комичной, сколько карикатурной. 
   Когда  заместитель губернатора пригласил на трибуну виновника официоза Николая Хапцмана, два года назад отстраненного губернатором от должности и возглавлявшего Управление ЗАГСов края, Хапцман –этот высокий, солидный мужчина, как мальчишка  взбежал на сцену, и ухватившись за трибуну,  дрожащим голосом выдохнул утробно:
-   Долго я ждал этого момента!
Какое-то мгновение стоял он, как вкопанный, слегка взбледнувший. Затем вздохнул облегченно и принял солидный вид.
Казалось никто и ничто не в силах оторвать его от трибуны, а по-существу, от власти. Он окинул собравшихся  властным взглядом. Зал застыл.  Не собрание, а настоящий паноптикум.  Она  привела собравшихся в чувство, разразившись хохотом. На нее смотрели, как на идиотку и никто даже не удосужился подумать, почему она хохочет. А ей было до того противно смотреть на всю эту комедь, что она, обхохотав еще и высокое собрание, и президиум, вышла из актового зала..
   Подруга,  после этой ее выходки, не  позвала  на банкет по случаю восхождения Хапцмана на престол мэра города. А впоследствии перестала с ней разговаривать.
   Чтобы скоротать  одиночество, завела она кота редкой породы. Густая рыжая шерсть, черные носочки на лапках  и большущие зеленые глаза. И такой, шельмец, вальяжный. Посторонние люди при виде женщины с котом на поводке, задерживали на них внимание:одни смеялись, особенно дети, другие умилительно улыбались.
    Всю жизнь она мечтала заиметь  собачку и возиться с нею днем и ночью. Но так и не решилась.
   В детстве  приснился ей сон: соседский породистый кобель ростом с теленка грызет ее за горло. Боли она не чувствовала. И что самое странное, не кричала от ужаса, а  безумно хохотала. По словам  ее бабушки, «хохотала, как скаженная».
   С тех пор и хохочет.
   Соседи давно уже свыклись с ее чересчур веселым нравом. За глаза крутили у виска пальцем и говорили, что дурному нескучно и самому. А она смеялась не для себя: она хохотала для кота.  Да, да. Эстебан был в восторге. Видно, для него это было столь необычно и непривычно, что всякий раз у нег округлялись и без того большие глаза и почему-то появлялся бешеный аппетит. Наевшись от пуза, он игриво взбрыкивал,  забирался на телевизор  и  смотрел на свою хозяйку, не моргая.
   Она хохотала, а он смотрел: Как будто зритель. Только что не хлопал и не смеялся.  Ей неведомо, что думал кот в это время. Он просто  смотрел, а ее это забавляло и заводило еще больше. Так и приспособила дама бальзаковского возраста свой хохот, не выходя из дома. И коту весело, и ей хорошо.   
   И все же, кот есть кот: бессловесное животное. Ей хотелось не просто созерцания, а участия. Вскоре у веселой хозяйки пояилась еще одна живая душа- говорящий попугай по имени Исхилий.  Красивый, большой и очень сообразительный. Долго стажироваться ему не пришлось: все схватывал на лету. Он хохотал так же заливисто, как и она. Но  главное- это то, что она смогла услышать себя со стороны.
   Премьера говорящей, точнее, хохочущей птицы состоялась 1-го апреля. Она набрала домашний номер мэра Хапцмана и поднесла телефонную трубку к Исхилию. Тот долго ждать не заставил:разразился таким хохотом- не остановить. Кот сперепугу убежал в другую комнату, а она стояла, разинув рот от восторга и удивления. Такой же фокус она проделала со своей бывшей лучшей другой.  В этот смешной день ее попка обхохотал всех, кого ей хотелось.