Смерть в кабриолете

      


      Игорь стоял в очереди в билетную кассу. Решили с женой в отпуск съездить  на Алтай к его родителям. Попроведать стариков и помочь по хозяйству. Маршрут привычный, и вынужденный по надвигающемуся безденежью.
        Надо было взять книгу или хоть газету купить, а то теперь стой да думай  о своей невесёлой жизни. Мысли шли в голову всё тоскливые, подстать нудному очередному стоянию. Дела на работе идут всё хуже и хуже. Зарплату после задержек и вовсе перестали платить. Оставшийся народ выгнали в неоплачиваемый отпуск. Беда была, что ссорились хозяева. Паны дерутся, у холопов чубы трещат. Два невесть откуда взявшиеся прохвоста,  понемногу, где обманом, где угрозами, cкупили контрольный пакет акций, казавшихся работягам пустыми бумажками. Пока был госзаказ по оборонке, владельцы считались очень эффективными собственниками, участвовали в презентациях, давали интервью, на бизнес-форумах поучали других, говорили о социальной ответственности бизнеса. При первых трудностях они разогнали персонал, демонтировали и отвезли  в металлолом весь станочный парк, сдали в аренду помещения, пожировали немного на развалинах; потом, когда грянул кризис, заскучали, стали друг друга винить в неэффективном руководстве. Дело дошло до открытой вражды. Оба ходили с охраной. Смех и грех.
       Игорю повезло. Билеты на нужную дату  удалось взять. Плацкартные, - не до жиру, купе давно не по карману. Места хорошие, в середине вагона. Одно верхнее, одно нижнее.
     Он  с облегчением вздохнул, выйдя на щербатые ступени железнодорожных касс на Советской.  После духоты  зала предварительной продажи   даже голова закружилась. Игорь взглянул на свои «командирские»: битый час ушёл. Вроде бы и очередь была небольшая, да некстати  начались пересменки у кассиров.
    Он отдышался,  и пошёл к вестибюлю метро.
    С колокольни Вознесенского собора раздался колокольный звон. Тучи голубей взмыли ввысь. Полдневный благовест  поплыл  в голубых небесах.
   На радостях Игорь купил стаканчик мороженого и в прекрасном настроении шёл по улице Гоголя, мимо магазина для новобрачных. Вспомнилось, как в давние годы они перед свадьбой «отоваривались» в этой «Весне» (в драгоценном по тем временам талоне значились туфли для невесты- 1 пара, туфли для жениха-1пара, рубашка мужская, костюм мужской, платье для невесты, и так далее вплоть до 2 комплектов постельного белья и 2 штук полотенец махровых).
  - Игорёха! Привет!
  От касс «Аэрофлота» окликнул его ражий детина в светлом джинсовом костюме.   Давний институтский однокашник Стас Кочергин с широко раскрытыми  объятьями шёл навстречу Игорю. Друзья обнялись. Разговорились. Впрочем, говорил в основном Стас. Всё у него «в поряде». Деньги, связи, бизнес, всё такое.
   Он поминутно утирал  распаренное лицо платком. И раньше он был крупным, мощным парнем, занимался тяжёлой атлетикой, а теперь, с возрастом, как-то порыхлел, раздался вширь.
  - Поздоровел ты, Стас.
  - Не говори! Как бросил спорт, так и прёт меня. И диеты пробовал, и в «качалку» хожу. Не помогает. Одышка какая-то, потею сверх меры. В этих чёртовых кассах аэрофлотовских  взопрел - чуть не сдох за десять минут. Вот ведь уроды: кондиционер не наладят. Скоты! Измываются над народом, как хотят. Депутатского зала нет.
  - А ты уже депутат?
  - Пока нет. Помощник депутата. Невелика должность, но в жизни помогает. Скоро шефа в Москву заберут. Может, меня двинут на его место. Только я не особо и рвусь в депутаты. Зачем? Всё моё я и так имею. А там кругом - конкуренты, враги, общественный контроль, журналисты. Зачем? Я здесь живу, как  человек. Вот гляди,- он подвёл Игоря к обочине.- Как тебе моя ласточка?
   Он с грубоватой нежностью, словно девку или породистую кобылу,  погладил капот роскошной машины.
   - Хороша!
   - Кабриолет! Такой один в городе. Сейчас верх откину.
   -Слов нет, Стас,- непритворно восхитился Игорь, глядя, как сама собой складывается крыша автомобиля.
   - Тебя подбросить? Мне тоже на левый берег. Только сначала заедем на Плановую.
  Игорь, подавляя внезапно нахлынувшее раздражение к самодовольному  счастливцу, не удержался от соблазна  и плюхнулся в волшебной мягкости и удобства кресло.
   - Обрати внимание, какой салон, «люкс», какая кожа, вот кнопки регулировки, климат-контроль, электроподъёмники, датчики, бортовой компьютер. Всё как следует.
   Стас долго грузно устраивался на своём  водительском месте. Потом он спохватился.
  - Ты-то как, Игорёха? В норме?
  - Всё хорошо у меня. Более-менее,- замялся Илья и тут же поправился:- Всё в норме.
  - Не понял, ты при делах?
  - Да нет. Не при делах.
  Машина рванулась, визжа шинами. Хозяин, ещё не натешившийся дорогой игрушкой, показывал разные штучки, кнопки, рычажки.
   У светофора пришлось остановиться. Подкатил сверкающий хромом и никелем мотоцикл и встал рядом, породисто урча мотором. Две байкерши, девицы из нынешних, в одинаковых кожаных куртках-«косухах», в джинсовых шортах, были похожи одна на другую, как двойняшки, различаясь только мастью. Из-под шлема у пассажирки выбивалась рыжая грива. За рулём была брюнетка, две её косички задорно выгибались в стороны. Она крепко, по-мужски держала руль, подкручивая  газ; ногами в шнурованных ботинках упёрлась в асфальт. Рыжая, обняв её, прикрыла глаза и выдувала пузыри из жвачки.
  Стас  с бесцеремонной наглостью оглядел девиц, их  бёдра, выпирающие из-под косух груди, начал «клеиться»:
  -Девчонки, а нам с другом скучно!
   Он протянул руку и двумя пальцами коснулся колена брюнетки.
  - Отвали,- равнодушно взглянув, отмахнулась она, и сплюнула.
  - Брось  ломаться, не обидим.
  - Отвали, - повторила девица.
   Она крутанула ручку газа, мотоцикл рванулся.
   -Вот сучки, цену набивают!- с азартным ожесточением воскликнул Стас и утопил педаль акселератора. Машина взвыла и полетела за кокетками.
   - Брось ты, Стас. Зачем они тебе?- попытался урезонить  Игорь друга. Но тот, что называется, закусил удила.
   - Чего кобенятся, шалавы. У меня таких сотни было. А эти что, не видят, с кем дело имеют? Кому грубят? По машине не видят, что ли? Нет, надо разобраться!
   У следующего светофора они нагнали мотоцикл.
   - Ну, так что, красотки?- он схватил своей лапищей роскошное бедро брюнетки.
   - Пошёл ты, козёл!- с подчёркнутым омерзением сбросила она его руку.
   - Ах вы соски поганые, проститутки драные!- взбеленился незадачливый ухажёр, явно не привычный к отказам.
   Игорь готов был провалиться  под землю. Он стал уговаривать Стаса оставить девиц. Тот сгоряча матюкнул и его, и продолжал грязно и смачно ругать несговорчивых байкерш. Игорь сидел, сгорая от стыда, и полагал, что те сами не рады, что связались с хамом.
   Но девицы тоже были не лыком шиты.  Брюнетка, перестав накручивать рукоятку газа, наклонилась влево, что-то достала, передала своей подруге. Та, выдув очередной пузырь, вдруг привстала на подножках, слегка откинулась назад и с левой руки рубанула этим  чем-то, оказавшимся монтировкой, по физиономии навязчивого ухажёра.
   Стас Кочергин так и захлебнулся хлынувшей кровищей.
   Светофор загорелся зелёным светом.
   Мотоцикл взревел и умчался. Развеялось облако его выхлопных газов. Сзади сердито загудели требовательные клаксоны. Осторожно выруливая, объезжали  машины роскошный кабриолет. Ругавшиеся водители умолкали, увидев, как хлестала кровь из-под ладоней Стаса на светло-кремовую кожу суперсалона.  Не больно, эффектно и красиво, как в кино.
  Игорь заставил пострадавшего запрокинуть голову, достал из бардачка полотенце, дал Стасу его, тот приложил к ране. Кровь пошла  потише.
  Набежали зеваки, подъехала машина ПМГ. Игорь испуганно озирался. Милиционер зачем-то пытался оторвать руки Стасовы от лица его.
  - Это покушение!- только и сумел разобрать Игорь в хрюкающих всхлипах.- Это политика. Меня… давно хотят запугать…
   Милиционер побежал к рации в машине вызвать скорую помощь.
  - А ты помалкивай, Игорёха! Молчи про девок. Засмеют меня пацаны. Ты понял?
  - Понял, чего там…
   То да сё, установление личности, обстоятельств  преступления, протоколы, подписи, - домой добрался  Игорь нескоро,  опоздал на тёщин день рождения. Гостей было немного, все свои. «Выручил» свояк, задержавшийся на службе допоздна. Все обиды и недовольства дам пришлись на его ментовские плечи. Он и не оправдывался, мол, служба такая. Пил да закусывал молча.
   Только одному Игорю, когда тот провожал их с женой до автобусной остановки, он объяснил:
   - А что мне было делать? Вызывает шеф, говорит: история громкая, дело на контроле; смотри, капитан, здесь политика. Дерзкое нападение в центре города, средь белого дня. Запугать хотят. Помощник депутата Госдумы, вот уже и заявление от фракции состряпали. И политика не исключена, но  вероятны и криминальные разборки. Пострадавший- глава фирмы, посредничавшей на поставках угля, а сейчас в Кузбассе шерстят, сам знаешь как. Вот и прячут концы в воду.  Так что в больничную палату приказано выставить охрану. На этаже поставили  ещё одного бойца. Как на Сицилии.
    Хоть бы до завтра дожил бедолага. Обещали перевести в горбольницу. С наших плеч долой. Что политика, что мафия,- подальше бы от нас.
    -Ну-ну,- таинственно хмыкнул Игорь.

   Он, как и обещал, никому ничего не сказал о том происшествии. С удивлением читал в газетах о жутком нападении на помощника депутата. Фотографии Стаса на больничной койке выглядели очень эффектно. Из перебитого носа торчали трубочки. Капельница нависала над вихрастой головой страдальца.
   «Нас не запугаешь!» - кричали заголовки газет. Шла предвыборная схватка. Стас Кочергин вошёл в региональный список авторитетной партии.

    Когда Игорь с женой вернулись от родителей, его по команде Кочергина разыскали и привезли в штаб избирательной кампании.
    - Ты где пропал, Игорёха?- стал пенять приятелю Стас. Он говорил теперь с французским прононсом. Горбинка перебитого носа  выправила прирождённую курносость и добавила жёсткости в облике.- Мы уж тут думали, что и тебя пришили.
   - Кто?- удивился Игорь.
   - Кто-кто,- передразнил его Стас.- Враги наши политические.
   - Ну, ты даёшь!
   Стас приложил палец к губам и показал взглядом на открытую дверь соседней комнаты.
    - Ты, Игорёха, молодец, что никому тогда не сказал, как дело было.
    - Я же уезжал,- подумал Игорь.- Да и не спрашивал меня никто.
    - Не велика заслуга,- сказал он вслух.
    - Не скажи. В политике лишнее слово может повредить.
    - Решил всё же в политику пойти?
    - Приходится. Дела угольные совсем на нет сошли. Да и после того нападения грех не воспользоваться шумом. За битого политика двух небитых дают.
     Он налил ещё по рюмочке  коньяку и продолжил:
     - Всё к лучшему: вон в Кузбассе ещё три жмурика в нашем деле посредническом. Новые ребятки с иными аппетитами приходят. Надо отходить в сторону. Всё к лучшему. Только вот гундосю, как сифилитик. Врачи обещают, что скоро пройдёт.
   - Ты чего звал-то меня?- спросил, допивая  рюмку, Игорь.
   - Как у тебя с работой?- вопросом на вопрос ответил Стас.
   - Беда! - сказал  Игорь и коротко поведал о своих хозяевах.
   - Знаю я этих недоумков!- расхохотался Стас.- Плюнь ты на них! Предлагаю тебе работу в моём избирательном штабе.
   - Справлюсь ли?- засомневался будущий штабист.
   - Ума большого не надо. Главное - не предавай друга. А уж я не обижу. Мне верные люди нужны.  Самому за всем не уследить мне. Особенно за этими двумя шустряками.
     Он назвал две фамилии.
    - Слышал таких?
     - Нет,- честно признался Игорь.
     - Темнота! Это же столичные штучки. Имиджмейкеры. Должны сформировать привлекательный для избирателя образ молодого перспективного политика. Из моей нынешней образины создать образ. Шучу.
      - Смогут?
      - Такие деньги на кону, что смогут. Вон, в Кузбассе, на Алтае они таких дубаков смогли протащить, что я рядом с ними - Спиноза.
       Говорят, что если бы им доверили прошлую  кампанию мэрскую, не пожадничал бы  претендент Яша, то был бы у нас  мэр в инвалидной коляске, как Рузвельт.
     - Такие мастера?
     - Манипуляторы те ещё. У них девиз: Пипл схавает! Один бывший режиссёр, другой – из комсомольских вожаков. Особисты говорят, что  оба педики. Денег на любовников не жалеют. Потому и гонорары затребовали офигенные.
    - Не жалко денег? Вдруг не пройдёшь?
    - Деньги не мои. Ребята дают. Пройду- отработаю. Не пройду – значит, не судьба. Но это детали. Короче, ты согласен?
    - Согласен,- будто в омут головой, с обречённой решимостью, сказал Игорь.- Где наша не пропадала!
    - Не пропадёт!- убеждённо подтвердил  Стас и перешёл к деталям.
     Домой вернулся новоиспечённый начальник избирательного штаба кандидата Кочергина, переполненный  впечатлениями. Встревоженная его долгим  отсутствием, Ира, только услышав о предложении Стаса, сейчас же стала хвалить мужа за его решимость.
    - Это шанс,  шанс изменить жизнь нашу, нельзя его упустить!- убеждённо говорила жена:- Правильно, Игорёша, что согласился! Сколько можно за спасибо на этих упырей заводских ишачить? Ты ведь у меня умный, всё понимаешь, всё видишь. Вон ты какой видный, статный. Все бабы за тебя проголосуют.
   - Погоди, Ира,- это не я  в политики иду, а Стас, а я в его штабе буду.
   - Какая разница, милый. Это другая жизнь. И тебя заметят. Пострижём, оденем тебя. Человеком будешь. Долг по зарплате с хозяев дай бог вытребовать. Пару костюмов купим, сорочки.
   - Хрен ты с них что стребуешь.
   - А что же делать? Занять, что ли?
   - Зачем занять! Мне аванс дали и отдельно cумму на прикид.  Стас сказал, чтоб не видел меня одетым, как чмо. Я теперь лицо его избирательного штаба. Однако, девка, интервью давать буду!
    С этими шутливыми словами он достал из внутренних карманов куртки две пачки купюр в банковской упаковке и звучно шлёпнул по журнальному столику.
   Жена всплеснула руками в радостном изумлении.

   Скоро, скоро у них  жизнь пошла такая, что и  мечтать больше не о чем стало.
   Порой он и сам себе удивлялся, как быстро сумел освоиться в новом, незнакомом деле. Спрашивается, чего закисал на производстве?  В новом  своём амплуа бывший  начальник участка нестандартного оборудования цеха станков с числовым программным управлением нравился сам себе. Да и впору было залюбоваться им, когда с утра, заботливо наряженный повеселевшей женой, Игорь бодро шёл две остановки до штаба, здоровался с уборщицей и охранником.  В щегольском светло- сером костюме, в итальянской сорочке, был совершенно похож на киношного босса. Он уверенно хозяйничал в офисе избирательного штаба, звонил, принимал факсы, рассылал активистов, выдавал в подотчёт деньги.  Когда наезжали прохиндеистые имиджмейкеры, приходилось упираться допоздна. Работать они умели, дело своё подлое знали. В проплаченных рейтингах  кандидат Станислав Кочергин уверенно продвигался на ведущие позиции. То он критиковал зарвавшегося самодура- чиновника, который своего сынка-второкурсника протащил  в начальники созданной под отпрыска структуры при мэрии. То он громил  своего конкурента-силовика в очном поединке на телевидении, кричал:- «Знаю я ваши методы бесчестной борьбы, меня самого средь белого дня чуть не убили в центре города, где вы, господин кандидат, отвечаете за порядок! Но нас не запугать!». Фотография его с больничной койки, с трубками в носу и вдохновенными вихрами наплывала из глубины телеэкрана прямо в душу электората.  Фотку эту, непомерно увеличив, поместили на огромных рекламных щитах по всему городу. «Нас не запугать!»- этот слоган нестандартно-ориентированные прохиндеи после долгих творческих споров приняли в качестве основного и уехали мириться в гостиницу, где отсыпался их любовник, которого они ревновали друг к другу.
   

   
   
     С Кочергиным  виделся теперь Игорь каждый день, по многу раз на дню они перезванивались, говорили в основном о предвыборных делах. Иногда  по вечерам  расслаблялись за рюмочкой-другой.
  - А где же твоя «ласточка», Стас?
  - В гараже стоит.  Кровищу в салоне замыли, парфюмчиком спрыснули. Сидушки перетянули, кое-как  кожу в цвет подобрали. В копеечку ремонт влетел. Машина стала как новая. Но что-то не лежит у меня  душа к бывшей любимице. Едва концы не отдал в ней. Я ведь, Игорёха, тогда  испугался, что  конец мне пришёл. Кровь хлестала, помнишь как.  Думал, захлебнусь  кровушкой-то своей. Красиво было бы: смерть в кабриолете. Газетчики так бы и написали: «Смерть в кабриолете». Красиво?
   - Ну её, красоту такую. Жить надо. Есть ещё дела.
   - Что там у нас на завтра? 
   - Две встречи с избирателями. Участие в электорально - перспективной акции по уборке малых рек.
   - Что опять дерьмо на берегу собирать?
   - Надо, Стас. Экология - беспроигрышная вещь. Будет телевидение. Сюжеты на трёх каналах пройдут.
   - Как вспомню кошек дохлых, бутылки повсюду, презервативы  на кустах, - блевать хочется. Нет, я больше такого не выдержу. Тем более, что буду, скорее всего, с похмелья: вечером сегодня  пить придётся. Братуханы подскочить должны.
   - Да ты всего-навсего должен выступить перед группой «зелёных», две-три бутылки пластиковых кинуть в мешок и крикнуть: - Так мы вычистим город!
    - А, ну это можно. Это я смогу.

      Предвыборный марафон приближался к финишу. Работы прибавилось. С утра до вечера он был в делах. Осаждали чувствующие поживу рекламисты, газетчики, телевизионщики. Игорь не соблазнялся откатами конкурирующих радиостанций, поставщиков бумаги, типографскими взятками. Было неловко перед Стасом.
      Слухи о такой необыкновенной чистоплотности, хоть и не сразу, но дошли до Кочергина. Он ещё более увеличил оплату приятелю.
     Чтобы жена не скучала, Игорь отправил её в Таиланд  на два двухнедельных срока.
     Одна из активисток избирательного штаба, симпатичная как кукла Барби блондинка Алёна, приметив, что шеф стал приходить на службу менее ухоженным, начала приносить домашние пирожки и плюшки к чаю, зазывать к себе поужинать. Благо, что жила Алёна в соседнем доме. Под напором кулинарно - эротических достоинств неукротимой активистки твердыня игоревой супружеской верности пала на второй день. Потчуя мил-дружка за утренним кофе домашней  выпечкой, она, полная заботы о нормальном его питании, звала и в обед питаться сбалансированно, а не всухомятку. От такой сбалансированности Игорь уже через полторы недели едва таскал ноги и похудел, как олень во время гона.
    Наверное, и правду говорят, что всякая общественная деятельность всего лишь форма замещения сексуального  удовлетворения. Новая подружка визжала от счастья, когда они отдавали ежедневную дань сбалансированности, но всё нерасторопнее была в делах избирательной кампании. Забывала о важном, пренебрегала поручениями. Стала даже капризничать, с ленцой мурлыкала ему в ухо: неохота, милый; ну их, листовки эти. Запускала длинные тонкие пальцы с наманикюренными коготками в  его густой с проседью ёжик, и Игорь снова улетал на седьмое небо.
   Заехав домой покормить кота и сменить сорочку, Игорь увидел себя в зеркале, покачал головой; потом взглянул на календарь и  охнул, вспомнив дату  возвращения супруги.
   Впрочем, двух дней хватило, чтобы в корне пресечь его  бурный роман с кукольной Алёной.  Обошлось без скандалов.  Активисты очень кстати застукали красотку-фаворитку у помойки с поличным: она  выкидывала в контейнер пачки агитлистовок. Проводя расследование, Игорь журил её не слишком строго. Она расплакалась. Он, помня необыкновенную её постельную искромётность, не стал поднимать шум. И даже расплатился сполна по ведомости за работу в штабе.
   Через несколько дней он с досадой заметил, что в знакомый подъезд соседнего дома входит  программист Аркадий, подрабатывающий в кочергинском штабе рыхловатый студент-дипломник.
   - Обедать пошёл, гад плешивый!-  с беззлобным юмором отметил Илья, представляя как она своими коготками впивается  в лысину не по годам рано обезволосевшего соперника, и добавил, мысленно обращаясь к счастливцу-преемнику: - Ничего, тебе полезно схуднуть немного. Постройнеешь. И плюшки не помогут, старичок.
   Вернулась из Таиланда жена, помолодевшая, загорелая, пропитавшаяся солнцем и морем. Игорь словно заново разглядел её. Они соскучились друг по другу так, что далёкий их медовый месяц показался бы пресным и благопристойным в сравнении с неделями вновь обретённого супружеского неистовства.
   Cтас победил на выборах. В ночь подведения итогов, его штаб гудел в ожидании победы и взорвался восторгом, когда сообщили результаты. Шампанское лилось рекой. Победитель принимал поздравления, как именинник, целовал Игоря, обещал отблагодарить. Потом, оставив активистов догуливать, поехали они с новоиспечённым депутатом в банкетный зал, где ждали их спонсоры. Там крепко пили, говорили о конкретных делах. Игорь понемногу упился до неприличия. Хорошо хоть позвонил жене, чтоб не волновалась. Пьянее его на этом серьёзном банкете были только два столичных прохиндея – имиджмейкера.
  - Не обманул вас Стас? Рассчитался?- вдруг озаботился Игорь, не зная, как отвязаться от льнущего к нему  хмельного педика, слюняво лезущего целоваться.
  - Попробовал бы обмануть! В порошок сотрём: наши люди везде.
  - Так уж и везде? – подзадорил его Игорь.
  - Да. Мы всё можем. Даже такого дуба, как твой  друг, в люди вывели. Даром, что рожа у него кирпича просит. Вот тебя можно было бы и повыше забросить. Ты симпатичный. Прямо комиссар Каттани.
 - Денег у меня нет, хлопцы.
 - На нет и суда нет. Разбогатеешь - зови.