Нет. Вовсе не яблочной ссоры душок,
И не проклятие на посошок...
Всё было не так. Точным пальцем маня -
Вот ты к себе подзываешь меня,
Целуешь меня в золотой пробор.
И отпускаешь во двор.
И - весь в делах - забываешь сказать,
К которому часу назад.
А я всё гуляю -
сандалии грустно сквозят,
Качели гундосят недетски сварливо.
И падает слива
Дождя на кошачий кремнистый песок.
И вот тереблю поясок,
Понурясь пшенистой головкой:
Да ну его к лешему Вовку -
С книжечкой сальной,
с козюлькой в носу!
Ах, Папа, я здесь словно в тёмном лесу.
И скоро появится осень.
Я знаю, Отец, ты не бросил...
Ведь в доме - завалены почтой столы,
Ты вечно читаешь мольбы и хвалы
И что-то - на птичьем напеве,
Ещё непонятное Еве.
Боясь, что вот-вот и опустится мгла,
Я знаю - вернуться б без зова могла.
Но гордость (да будь же она не ладнА!)
И вот во дворе я играю одна,
Под елки чахоточной лапой...
Скорей же зови меня... Папа.