Петя Бабин выдохнул и проглотил рюмаху. Проглотил и я.
Мы встретились впервые после окончания университета. Минуло более десяти лет. На радостях мы заскочили в рюмочную.
Петя, жуя бутерброд, заговорил как-то отстраненно, но постепенно разошелся:
— Всякое бывает в жизни, старик, но такое…
Он чуть помедлил и продолжал:
— Лет эдак восемь назад жена выдала первую продукцию: симпатичную, белобрысенькую дочь. Я, будучи отцом, был рад без меры. Прошло полтора года, и жена выдает следующую порцию: миловидную, упитанную девчушечку. Пара девиц в сочетании выглядела просто роскошно. Не взять, не отнять: просто двойка парная в распашонках, а я — загребной. А жена при этом — как мадонна с загадочной улыбкой. И чего, думаю, она улыбается? Оказывается, уже тогда она задумала родить третьего отпрыска. Теперь уже мальчика, для папиного полного удовлетворения.
Через годик жена закруглилась и вскорости выдала… Ты думаешь наследника? Ха-ха!!! Вместо она осчастливила папу двумя нахлебницами. Не зря из живота раздавались такие агрессивные звуки! Я и уверовал, что это мужик готовится, буянит перед выходом. А это, оказывается две девки, двойняшки, скандалят в дверях застрявши, кому выходить первым. Как Бобчинский и Добчинский.
А здесь тесть появляется:
— Ну, ты, — говорит, — просто ксерокс. Наштамповал так наштамповал. Просто серийное производство. Смотри, они все просто копии. Только что возрастом разные. А эти две даже синхронные. Бабка, — говорит, — совсем замучается с эти женским батальоном.
— И здесь, Петя, ты, наверное, сказал: «Стоп!»
— Если бы…
— Что, порошок закончился и орган замялся?
— Ни то, ни другое. Копии продолжали вылетать. Все те же матрешки самоподобные. Вот этим летом был банкет под лозунгом «Их было пятеро». Тесть говорит, что это его любимый фильм. Был такой в послевоенные годы.
— Глядишь, мой дорогой, ты и до «Великолепной семерки» дотянешь!
— Ну, ты, друг, лишку дал. А впрочем? Может, отксерить еще парочку? Как ты думаешь? Вот потеха-то будет!
Я плеснул производителю в стакан.
Петя сладостно выпил, засиял глазищами и ласково запел: «Доченьки, доченьки, доченьки мои, где ж вы, мои ноченьки, где вы соловьи?».