Дай огоньку
Федот, длиннобородый, с нечесаными волосами до плеч и отрешённым взглядом жил в соседнем дворе. Говорили: он два года учился в духовной семинарии, потом его то ли отчислили, то ли сам ушёл, а сейчас работает ночным сторожем. Как-то с товарищами я шёл через этот двор и увидел его в окружении подростков. Они явно над ним издевались. Мы подошли и сделали им серьёзное внушение. Мелкопоместная шпана пообещала больше не хулиганить. Через неделю, при случайной встрече с Федотом, он первый подошёл ко мне, и мы разговорились. Узнав, что в моём доме нет Библии, достал из тряпичной сумки Евангелие. Я думал просто почитать, но это был подарок. Я открыл третью страницу - издано в начале 20 века. Кивнув на книгу, Федот сказал:
- Репринтное издание. Как ты думаешь, - задал он мне вопрос, - при царе-батюшке сознание школьников загружали больше Ветхим заветом или Новым?
- Ну, конечно, Святым Евангелием.
- Всё как раз наоборот.
На это я пожал плечами, не зная, что тут сказать, и признался, что в вопросах религии я тот ещё профан. Федот с готовностью предложил свою помощь в освоении необычного для меня текста. Мы стали часто видеться, и однажды он рассказал о курьёзном случае из семинаристской жизни. Прекрасным осенним днём Федот переоделся в цивильную одежду и тайком покинул территорию Лавры. Солдат срочной службы сказал бы: «ушёл в самоволку». Идет по городу, радуется, с симпатией и любовью смотрит на окружающих людей. Встречные девушки в ответ ему улыбаются. Видит: у сквера стоят два парня. Федот бодрым шагом подошёл к ним.
- Ребята, угостите сигаретой.
Щупленький паренёк подал ему папиросу. Разминая табачок, Федот попросил:
- Дайте прикурить.
- Дать прикурить? – переспросил высокий, атлетически сложенный парень. – Ну что ж, прикуривай, если успеешь.
И, развернувшись, крепко ударил Федота по лицу кулаком. Искры брызнули из глаз. Федот отлетел на несколько метров и упал в лужу. Когда поднялся – рядом никого не было. Мокрый, грязный, с синяком под глазом побрёл в сторону семинарии. На территории Лавры его встретил духовный наставник. Широким жестом руки он пригласил семинариста в кабинет.
- Ну, раб божий Феодот, - сказал пожилой наставник, тяжело усаживаясь на стул, - поведай, что с тобой приключилось.
Федот рассказал всё, как было. После недолгого молчания, наставник спросил:
- Так говоришь, дали прикурить?
- Дали, батюшка.
- Во как, в миру-то.
Духовный наставник задумчиво посмотрел в осеннее окно. Казалось, он забыл про Федота, а тот стоял, переминаясь с ноги на ногу.
- Федот, ты что-нибудь слышал про военную операцию «Багратион»?
- Да. Наступательная операция «Багратион» была проведена в июле-августе 1944года в Юго-Западном направлении. Освободили столицу Белоруссии. Эта операция была настолько стремительна и грандиозна, что впоследствии её назвали непревзойдённой за всю историю войн на планете.
- Это так. Ох, и дали ж мы тогда противнику прикурить! Какой-то фельдмаршал после войны в мемуарах написал: «22 немецкие дивизии исчезли». В этой фразе есть что-то жутковатое. Так вот, Федот, словосочетание «дать прикурить» является фразеологизмом с двойным смыслом – прямым и переносным. Результат переносного смысла на твоём лице. Ты на того здоровяка не обижайся. Ну, прикурил бы от спички, пивка бы с ними попил, а то и чего покрепче, а там, глядишь, и подвиг совершил. Потом тайно вернулся б, переоделся и с братьями по вере, как ни в чём не бывало, в храм на службу пошёл. Нехорошо это. Так бы оно и было, если б глагол «прикурить» ты заменил красивым русским словом. Думаю, не поднялась бы тогда у того боксёра на тебя рука. Но в данном случае хорошо, что получилось так, как получилось.
- Батюшка, что за слово и как я должен был сказать?
- Мил человек, дай огоньку.
Федот закончил свой рассказ и обычно всегда такой серьёзный и сосредоточенный сидел передо мной весёлый. И я у него весело спросил:
- Ну, теперь-то, небось, не прикурить, а огоньку всегда просишь?
- Виктор, ты должен был заметить, что я человек некурящий, а спиртного и капли в рот не беру. Спасибо моим наставникам. Один из них и встретил меня когда-то у городского сквера.
-